Старший политрук И. Игнатов.

В осажденном танке

Шли упорные бои на подступах к Ляхде.

К исходу дня танковый батальон, встретив сильно обстреливаемый противотанковый ров, остановился и тщательно замаскировал свои машины в густом лесу.

Командир взвода, получив боевую задачу, собрал командиров машин и тихо отдал приказ:

— Впереди противотанковый ров. Задача нашего взвода: под покровом темноты прорваться через препятствие и обеспечить продвижение батальона.

Точно уяснив задачу, командиры танков разошлись к экипажам, и через несколько минут машины понеслись на врага.

Стемнело. На левом фланге танк под командованием заместителя политрука Кучерова быстро приближался к противотанковому препятствию. Командир машины видел вспыхивающие за рвом огоньки и слышал дробный стук пуль о броню танка. Он закрыл люк, плотно прильнул глазом к прицелу и начал искать огневые точки противника.

Среди многочисленных вспышек тов. Кучеров заметил длинный язык пламени. Не было сомнения — это стреляла противотанковая пушка. В одно мгновение он навел орудие. Раздался выстрел, второй, третий... Пушка белофиннов замолкла.

Еще несколько пушек заставил замолчать Кучеров. Он стрелял метко, спокойно, уверенно, в то время как танк подходил к препятствию.

Перед глазами водителя Чижова внезапно открылась глубокая яма. Противоположная стенка ее, высотой свыше двух метров, была отвесная. Водитель мгновенно понял: в этом месте препятствие не преодолеть. Он сделал разворот вправо и повел машину вдоль рва, стремясь найти более отлогое место для прохода.

Вдруг сильный удар сотряс башню. Яркий огонь ослепил глаза. Водитель потерял ориентировку, и машина под сильным креном сползла в ров.

Командир танка упал.

— Ранен, — тихо простонал тов. Кучеров.

Чижов и башенный стрелок Петельчук бросились к выбывшему из строя командиру, сделали ему перевязку.

Затем водитель снова сел за рычаги управления, включил заднюю скорость и попытался выйти из рва. Гусеницы буксовали. Вскоре разорвалась левая гусеница, и машина перестала даже вздрагивать. Пришлось заглушить мотор.

Диск луны закрыли густые тучи. Стало еще темнее. Что делалось снаружи, где находились остальные танки, экипаж не знал. Выйти из машины невозможно было — свинцовый дождь поливал броню. Решили остаться в танке и, если придется, драться с врагом до последнего патрона.

Вскоре экипаж услышал какой-то шорох. Вслед за этим последовали два взрыва. Осада танка началась.

Чижов поднялся на командирское место и увидел, что задний пулемет поврежден. Он хотел поставить запасный пулемет, но тут снова донеслись шорох и металлический звон у крышки моторного люка. Спустя минуту, водитель сквозь заднее отверстие шаровой установки заметил пламя.

Было ясно, что белофинны забросали танк бутылками с горючим веществом, от которого загорелся мотор. Чижов помнил, что в этом случае самый лучший способ борьбы с огнем — сдувание воздухом частиц горючей жидкости с танка. Теперь наступило время проверить свои знания в бою.

Чижов бросился в отделение управления. Энергичный нажим на кнопку стартера, и мотор заревел. Водитель доотказа нажимал на акселератор, давал полные обороты двигателю. Сильная струя воздуха от вентилятора сбрасывала с мотора горящую жидкость. На этот раз опасность была устранена.

Через несколько минут белофинны снова забросали танк бутылками. Опять пламя охватило моторную часть. Чижов еще раз завел двигатель, дал ему полные обороты и потушил пламя.

Но тут пришла новая беда: от проникновения отдельных частиц горящей жидкости воспламенилась электропроводка. Об этом доложил башенный стрелок. Тогда Чижов схватил огнетушитель и быстро погасил огонь.

Белофинны не унимались. Решив, что бутылками не удастся поджечь машину, они облили горючим веществом и подожгли узелок с личными вещами танкистов, находившийся снаружи, вблизи бокового бензобака.

Эти вещи, конечно, не полагалось возить снаружи танка, но экипаж, как видно, не придавал большого значения такому отступлению от уставных правил. Теперь эта оплошность обернулась против самих танкистов.

Вспыхнуло огромное пламя. Угроза смерти нависла над экипажем: вот распаяется броня, взорвется бензобак, и тогда все кончено. Чижов и Петельчук и на этот раз не растерялись.

Водитель на мгновение приоткрыл верхний люк и бросил в горящий узел гранату. Это же повторил и башенный стрелок. От разрыва гранат узелок отлетел в сторону.

С большими усилиями Петельчук повернул башню и дал несколько пулеметных очередей. Группы белофиннов разбежались. Все затихло.

Время тянулось мучительно медленно. До рассвета было еще далеко. Прошло полтора часа, и снова раздались два взрыва: белофинны пытались подорвать машину. Но советская броня выдержала.

Не смогли сломить железную волю танкистов и многочисленные атаки белофиннов. Как только они подползали к машине, Чижов и Петельчук быстро бросали из люков гранаты. Но запас гранат приходил к концу. Экипаж пустил в ход пистолеты.

Оба танкиста напряженно наблюдали через триплекс. Вот Петельчук заметил подползающего к танку врага. Он быстро открыл боковую заглушину, прицелился и выстрелил из револьвера. Белофинн упал.

В беспрерывной борьбе проходила ночь. Начало светать. Улучшилось наблюдение. Обороняться стало легче. Танкисты отчетливо видели, как группы белофиннов ходят по траншеям. Хотелось открыть огонь из орудия, но выведенная из строя башня не поворачивалась.

Так на протяжении двадцати одного часа мужественно оборонялись танкисты в своем осажденном танке. Они отражали все атаки врага, все его попытки взорвать машину, пока свои не пришли на помощь. Доблестный экипаж был выручен из осады.