Развитие института банкротства в советское время

Следующий весьма непродолжительный по времени этап развития института несостоя­тельности можно назвать советским.На данном этапе развития конкурсного права процедура несостоятельности как способ прекращения пред­принимательской деятельности, практически не применялась.[6]

Стагнация и саморазрушение социалистической системы хозяйствования на данном этапе происходили, в том числе из-за отсутствия имущественного характера института несостоятельности (банкротства): невозможность существования института собственности, как частной, так и принадлежащей предприятию, и соответственно невозможность существования конкурсного производства, основанного на имущественном характере института несостоятельности (банкротства) привели к частичному возврату личной ответственности.[7]

После Октябрьской революции 1917 года нормативно-правовое регулирование несостоятельности (банкротства) начало осуществляться с переходом к мирной жизни. Сразу после окончания гражданской войны принимается Гражданский кодекс РСФСР (1922г.). Он является самым весомым элементом нормативно-правовой основы экономической политики, исходившей из допущения многоукладности в экономике и развития рыночных отношений. Кодекс и последующее законодательство содержали указания на то, какие субъекты гражданского права могут признаваться несостоятельными (банкротами), каковы условия и последствия такого признания.

Тем не менее, процедурно данный вопрос до конца не был урегулирован. Важную роль в этом сыграло Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 28 ноября 1927г., которым Гражданский процессуальный кодекс РСФСР был дополнен новой главой «о несостоятельности частных лиц, физических и юридических». Оно устанавливало признаки несостоятельности предприятий и организаций, физических и частных юридических лиц: прекращение ими платежей «по долгам свыше трех тысяч рублей или прекращение платежей, по которым неизбежно банкротство по состоянию дел».

И здесь следует обратить внимание на то, что модель несостоятельности существовала только в нормативных актах советского государства, на практике она не реализовывалась, фактически дела такого рода в судах не возникали и ими не рассматривались. Всё дело в том, что в условиях безраздельной государственной монополии в основных отраслях народного хозяйства – эти нормативные механизмы лишались смысла. Государство – собственник по своему усмотрению поступало с неплательщиками в каждом конкретном случае так, как оно считало целесообразным, не прибегая к утяжеленным процедурам судебного разбирательства. Обычной практикой было государственное дотирование убыточных отраслей народного хозяйства и отдельных предприятий.

Аналогичное положение дел, лишь с некоторыми особенностями, имело место и в отношении субъектов негосударственной формы собственности – колхозно-кооперативной. Альтернативы им в советско-экономической системе не было. Проблема преодоления несостоятельности (банкротства) негосударственных субъектов экономических отношений решались не путем применения к ним судами правовых норм о банкротстве в порядке гражданско-правового судопроизводства, а качественно иными административно-правовыми методами.

По отношению к гражданам вопрос о банкротстве не возникал вовсе, так как они, за редким исключением не имели права заниматься самостоятельной хозяйственной деятельностью. Неплатежи по долгам взыскивались в порядке гражданского судопроизводства путем обращения взыскания на принадлежащее должнику имущество. В последние годы советской власти такие дела до судов фактически не доходили.[8]

В 1927 году правительство создало систему субсидий или списания долгов в случае нехватки финансирования или нерентабельности. Правительство – собственник могло манипулировать банкротом по своему усмотрению, даже не обращаясь в суд. Директоров сажали в тюрьмы за преступную халатность, подвергали наказанию за растрату государственной собственности и за нанесение вреда репутации партии. Ликвидация предприятия имела место только в случае, если не хватало внутренних средств. При этом штраф налагался только на движимое имущество, а не на недвижимое. Вот где отсутствовал принцип оборота: система себя растрачивала. Фактически за 70 лет советской власти произошло перетекание имущества от граждан к правительству. Долги государства списывались.

Государственные субсидии не могли рассматриваться как эффективное средство защиты, поскольку не устранялась первопричина банкротства; сменялось только руководство предприятия, а кредиторы не участвовали в процессе, поскольку истинным кредитором являлось государство. Ожидалось не восстановление рентабельности, а соответствие плану и приверженность идеологии.

Почти все дела считались уголовными: так имущество могло принадлежать только государству, его растрата считалась преступлением против советской власти. Умышленное банкротство означало предумышленное увеличение несостоятельности производства директором либо путем растраты имущества, либо по причине очевидной некомпетентности. Тогда термин «фиктивное банкротство» применялся к умышленной искусственной несостоятельности в целях получения отсрочки, выплат в рассрочку или снижения суммы долга. Было выгодно (для государства) начать процесс о банкротстве, потому что объем выпуска продукции для последующего плана рассчитывался исходя из объемов выпуска текущего плана. Законодательство о банкротстве не могло существовать, поскольку исчезли соответствующие обстоятельства. [6, с.55]

С 1928 г. по мере свертывания НЭП и введения программы индустриализации страны и первых пятилеток постепенно стали исчезать из законов и те незначительные конкурсные нормы, которые существовали. Все происходящее объяснялось тем, что институт несостоятельности в отличие от некоторых других институтов совершенно несов­местим с плановой экономикой и безраздельной государственной монополией на собственность, модель несостоятельности существовала только в нормативных актах советского государства, на практике она не реализовывалась. Проблема непла­тежей регулировалась на государственном уровне с помощью разработанной системы дотирования убыточных отраслей народного хозяйства и отде­льных предприятий. Нерентабельные предприятия и хозяйства искусственно встраивались в экономику и существовали в качестве планово-убыточных за счет государственного финансирования, периодического списания долгов с колхозов, постоянно действую­щих схем перераспределения финансовых потоков в хозяйственных системах министерств и ведомств.

В отношении граждан вопрос о банкротстве не возникал вовсе, так как они не имели права заниматься самостоятельной хозяйственной де­ятельностью. Неплатежи по налогам взыскивались в порядке гражданского судопроизводства путем обращения взыскания на принадлежащее долж­нику имущество.

Таким образом, к началу 1960 г. общие нормы о банкротстве были исключены из гражданского законодательства СССР.

Учитывая тот факт, что институт несостоя­тельности присущ только рыночной экономи­ке, его возрождение стало возможным только с переходом российской экономики к рыночным отношениям. [10, с.8]

С началом проведения реформ по формированию рыночной экономики проблема создания нормативно-правовой основы несостоятельности хозяйствующих субъектов стала неотложной практической задачей. Уже в самом первом российском Законе от 25 декабря 1990 года «О предприятиях и предпринимательской деятельности» имелась статья 24, пункт 3 которой гласил: «Предприятие, не выполняющее свои обязательства по расчетам, может быть в судебном порядке объявлено неплатежеспособным (банкротом) в соответствии с законодательством РСФСР». Однако закон не применялся: соответствующий судебный порядок еще не был установлен, как и не было норм права, которые определяли бы конкретные юридические признаки неплатежеспособности (банкротства). [9, с.35]

Безусловно, изъятие института конкурсного права из за­конодательства способно принести только отрицательные пос­ледствия, что было наглядно доказано существовавшей в нашей стране до начала 90-х гг. прошлого века ситуацией. Функ­ционировало огромное количество убыточных предприятий, снижалась конкурентоспособность продукции, возникали зло­употребления со стороны руководителей предприятий, свя­занные в том числе и с неосуществлением оплаты по договору. Для того чтобы устранить эти и многие другие негативные яв­ления государственно-плановой экономики, необходимо было возрождение в российском праве института несостоятельности (банкротства). [9]