ХАБАРОВ ВИКТОР КОНСТАНТИНОВИЧ

 

 Из курсантского

Курс 2-й или 3-й. Скорее 2-й. 30 или 31 декабря. Я дежурный по роте. Сопровождаю увольняемых к дежурному по училищу. Образовалась даже очередь. Стоим. Из штаба выходит курсант с повязкой «Дежурный по штабу» или «Посыльный» говорит, что в 1-й роте сработала сигнализация в оружейной комнате и ее надо срочно выключить.

Очередь желающих покинуть стены училища на новогодние праздники огромная. Если пропустить свой черед, потом придется долго ждать. Поэтому наши перворотные увольняемые встали грудью на моем пути. Пусть звенит.

Пусть, так пусть. Проверил представитель ставки увольняемых, дал «Добро». Я вприпрыжку в роту. Прибегаю, а в роте тишина. Дневальный «на тумбочке», стоит, как ни в чем не бывало. Оружейная комната опечатана и на замке. Как сейчас принято говорить: «Прикололись?»

- «Нет. Звенело».

- «А как отключили?».

- «Элементарно. Женю Цыбизова протиснули в оружейную комнату между прутьями решетки. Он и отключил сигнализацию».

Действительно элементарно. Но для этого нужен Е. Цыбизов.

Это уже потом сетку натянули.

 

* * *

 

Один из полевых выходов. Жили-ночевали в палатках у озера Инженерного. Уже не помню, то ли печки не выдали, то ли мы из-за лености печки не топили.

Сергей Кошкин очень любил эксперименты. Он решил провести эксперимент по использованию внутреннего тепла для обогрева курсантского тела в полевых условиях

 Суть эксперимента состояла в том, что использоваться должно было тепло выдыхаемого воздуха. С. Кошкин надел противогаз, в шинели, в сапогах, в шапке-ушанке залез под одеяло и укрылся с головой. Фильтр противогаза высовывался из-под одеяла. Холодный воздух через фильтр поступал в легкие, там нагревался и уже нагретым из шлем-маски поступал под одеяло. Выпускной клапан дико и громко хрюкал. Присутствующие при эксперименте писали паром, в палатке стало жарко.

Так продолжалось минут 10-15. Легкие С. Кошкина устали дышать. Фильтр мешал. Эксперимент был упрощен, а именно, фильтр был удален из цепи поступления воздуха. По замыслу автора холодный воздух через гофрированный шланг поступает в легкие для нагрева и далее по цепочке под одеяло. Но жизнь диктует свои суровые законы. Холодный воздух поступал в легкие, нагревался и…уже нагретым возвращался по гофрированному шлангу в атмосферу. Выпускной клапан не давал возможности нагретому воздуху поступать под одеяло. Курсантское тело оставалось без подогрева.

Эксперимент провалился. Но нам было тепло и весело.

 

* * *

Первый курс. Трофейная казарма. А. Векшин получил очередную посылку или деньгами получил, но у него появился кассетный магнитофон типа «Весна». Мечта. В каптерку не сдали, оставили для тайного прослушивания. А записи! Западенские, мелодичные, душещипательные! Первый курс. Время после отбоя. У страха глаза велики. Магнитофон что-то мурлыкает на ненашем языке. Но тихо. Чтобы увеличить громкость шмыгнул к Шуре Векшину под одеяло. Хорошо слышно. Наслаждаемся. Музыкой, конечно.

Классика.

И вдруг! Открывается дверь, зажигается свет. Проверяющий – Дмитрий Павлович, в то время курсовой офицер, со старшиной и дежурным по роте. Надо было видеть его глаза. Хабаров и Векшин на одной кровати, под одним одеялом.

«Это что еще за гомосеки!?»

И строго так посмотрел. Как прицелился. Под этим прицелом встал и пошел к себе в кровать, под свое одеяло.

Магнитофон был спасен от помещения под замок в каптерку. А как мы его носили с собой на занятия в целлофановом пакете? Лишь бы не сдавать в каптерку.

 

* * *

 

       В.Ф. Комар мечтал сделать из нас суперинженеров инженерных войск. Для приближения нас к правде жизни пробил наше участие в учениях с войсками. «Воевала» 1 тд. Наш 4-й взвод был прикреплен к иср одного из тп, дислоцированных в п. Корнево. Подготовились к «боевым действиям» основательно. Каждый уважающий себя боец имел заполненную до края фляжку с огненной водой, шмат сала, лук, чеснок. Во время остановок колонны делали перерыв на перекус. Без фанатизма исключительно для поддержания нормального температурного режима.

Осмелели, приглашали преподавателей к нашей самобранке. Те скромно отказывались, мол, у нас тоже с собой есть. Все хорошее когда-нибудь кончается. Кончилась и водка в наших флягах. Поскребли по ватным штанам, набрали некоторое количество для пополнения запаса. Разведка выявила точку с огненной водой. Встал вопрос о гонце. Надо пройти командирские кордоны и донести водку до потребителя без потерь. Выбор пал на меня, но я был не один. Уже не помню сообщников. Закупили. Идем по накатанной дороге. Бутылка под курткой за ремнем. И вдруг… Она выскальзывает и падает на обледенелую дорогу.

Долго падала. Вспомнил свою тогда еще недолгую жизнь. Представил полные слез глаза товарищей, их немые укоры. Позор!

Упала! Но без характерного звука БЗДЫНЬК! Упала горлышком вниз, строго вертикально. Пробка - бескозырка смягчила удар. Я был спасен. Подхватил бутылку с вспенившейся жидкостью, дрожащими руками прижал к груди. Крепко прижал. Кордоны обошли. Донесли. Ну, за удачу!

 

* * *

 

Курс примерно 3-й. Борьба за дисциплину в ночное время. Внезапные построения после команды: Отбой!

И вот. Команда: Отбой! Стали готовиться к отходу ко сну. Но не все. Некоторые товарищи, а имя его - Александр, стали готовиться в самоволку. Надувных тел тогда в продаже не было, был изготовлен макет курсантского тела под одеялом. Александр ушел в ночь. Мы уже заснули.

И вдруг! ALARM!!! Валерий Фомич с группой курсовых и прочих офицеров влетают в спальное помещение. Первая мысль: «Рыба нашептала, Заложили». Как-то получилось, что успели отбросить одеяло, убрать муляж. Комната большая, народу много. В основном послужившие в войсках.   «О, это – моя гвардия! Не подведут!» И проверяющие быстро вышли. Перевели дух, памперсов тогда не было, поэтому сжали даже то, что сжимать нельзя. Вышли на построение. Ответить «Я!» за товарища ушедшего в самоход было делом техники.

Была ли для В.Ф. та операция удачной, т.е. попались ли в роте самовольщики, уже не помню. Но мы выкрутились.

 

* * *

До окончания училища оставались считанные недели. Налетели на лейтенантские души демоны-искусители, каждый норовит заманить в свои войска. Пограничники искушали сосисочным паштетом, меховыми бушлатами, выслугой лет, военморы – якорями и ракушками на различных участках тела. Попал под искушение послужить Родине на флоте и А. Векшин. А флотская атрибутика на нуле.

В один из выходов в город посетил военторг и накупил флотских прибамбасов: пуговички и бляха на поясной ремень с якорьками, краб на фуражку. Ночью разбудил меня дневальный. Пуговицы пехотные срезал, на совесть пришил флотские, с бляхой и крабом возни было меньше. Утром А. Векшин блистал флотской атрибутикой. Все знали о произошедшей с ним метаморфозе, задавали соответствующие вопросы о планах службы в ВМФ. Он был крайне удивлен внезапной вспышкой внимания к своей персоне, пытался что-то объяснять. Все испортил Игорек Березин, с криками: «Шура! А какие красивые у тебя пуговички, а какая нарядная бляха, а крабик просто прелесть!». Я был рассекречен. А больше некому.

Как моряки получают письма? Правильно, исключительно в бутылках. Желательно вынутых из брюха пойманной акулы. Акул не было, но бутылки были. Одно из писем от тогда еще невесты было вручено А.Векшину по морскому обычаю в бутылке. Письмо провалилось из горлышка во внутрь и развернулось… Из рассказов очевидцев (мне было опасно присутствовать): сидит Александр в курилке и аккуратно бьет бутылкой о край мусорного короба. На вопрос: «Шура, что ты делаешь?» он нервно ответил: «Не видишь? Письмо получил. Хабаров - му…, чудак засунул в бутылку».

 

Из былого

Январь 1980 года. На Добровольском учебном центре (Калининградская область) тактические учения проводила 1 гв. Пролетарская Московско-Минская мсд. Удары авиации и огонь артиллерии имитировал оисб 1 тд. В ночь перед началом учений ВВ и СВ выданы, «метелки» на полях имитации установлены. Товсь! Кто-то решил перестраховаться. Заряды решили уменьшить в два раза. Седлаю грозную машину «Урал-375» и как картошку закидываю тротил в кузов. Проезжаю мимо боевого охранения и на фоне снежного бруствера угадываю силуэт то ли АК, то ли РПК. Охранения не видно. Забрав очередную партию «картошки», возвращаюсь. Любопытство взяло верх. Остановил машину. Подхожу и вижу в снежном окопе два ПК и мерзлая буханка хлеба. Пехоты нет. Собрал трофеи и в машину. Хлеб оставил. Поехал на КП имитационной команды. Братья офицеры строго наказали трофеи не сдавать, ну если выкуп хороший назначат. Воюет-то «вражеская дивизия».

На рассвете, ближе к времени «Ч» поехал к месту обретения трофеев, да и обзор с того места хороший. Наблюдаю картину. Пехота цепью прочесывает окрестности, снуют БТРы. Один из БТРов подъехал ко мне. Пехотные командиры уже знали, что я ночью был здесь, спросили не видел ли чего, не находил ли лишних пулеметиков. Помня наказ, ушел в несознанку. Рассказали, что в боевое охранение были назначены два бойца литовской национальности. Якобы замерзли и ушли погреться, оружие оставили. Кто-то украл, пока их не было. Но у пехотных офицеров была своя версия. Литва в 3-5 км, отдали пулеметы потомкам «лесных братьев». Ищи ветра в поле. Уехали от меня ни с чем.

Через некоторое время подъехал ко мне командирский БТР с кем-то из командования обезоруженного МСБ. Вопросы прежние: Был? Что видел? Не находил ли случайно? Стали переживать. До времени доклада Министру обороны СССР о ЧП осталось полчаса. Еще немного продержался. Но, когда пехотные отцы-командиры стали подсчитывать, сколько звездочек у них останется и какого размера, стало их жалко. Сломался лейтенант-инженер В. Хабаров, сдал оружие. Бурная радость, слова благодарности. Один, видимо главный, говорит: «Надо Хабарова за водкой посылать!» Вот те на! Я нашел, сдал все до единого ствола и еще за водкой должен ехать! И фамилию мою где-то узнали! Так обидно стало. Каково было мое удивление, когда узнал, что фамилия командира мотострелковой роты - Хабаров.

Водки я не дождался, наступило время «Ч». Пехота и танки в атаку. Саперы за «метелки». Каждому своё.  

 

Еще случай, и не один…

1980 год. 1 тд участвует в формировании целинного батальона. Место формирования – пустырь возле училища, где мы водили АТТ. Нарезали участок оисб. Процесс передачи техники нудный и длительный. Солнце клонилось к западу. Объявили перерыв на ужин. Три лейтенанта (два матерых отслуживших в группах войск (если не изменяет память, их фамилии Легейда и Михайлов) и один юный, т.е. я) решили поужинать в кафе «Огни Москвы», в простонародии – «Шары». Один матерый лейтенантище из ЮГВ получил талон и на сэкономленные деньги приобрел автомобиль «Жигули».

Подъехали. Осмотрелись. В глаза бросилась женщина лет за 30 в короткой юбчонке. На мой взгляд, несколько вызывающе вихляющей походкой фланировала возле кафе. Подумал про себя: «Старая перечница, а туда же. Кто на нее клюнет?»

Зашли в кафе. Нашелся свободный столик. Скромно заказали три бутылки сухого вина. Решили не нажираться. Ну и пищу-закуску заказали. Выпиваем, закусываем. Водитель «Жигулей» участвовал, но скромно. Даже поучаствовали в танцевальной программе. Смотрю и «броская в глаза женщина» фланирует по кафе, трется возле стойки бара. Мысли про себя: «На улице у входа никто не клюнул, сюда приперлась. Ну-ну».

Время ужина подошло к концу, пора на объект «Целина». Вышли. Перекуриваем. Наблюдаем картину. В жару в плаще до пят в фуражке, надвинутой на уши, маленького росточка милиционер крутится возле «Жигулей». Из подворотни еще один выглядывает. Наш рулевой заволновался. Пасут. Еще перекурили. Перекурили еще раз. Почти как Винни-Пух в гостях у Кролика. Время бежит, целина ждет, комбат, видимо, волнуется.

Осмотр местности показал, что чисто. Нет милиции, нет гнусного милиционера. Команда: «К машине! По местам! Заводи!». Не успели тронуться, как оказались в окружении милиционеров. Откуда их столько повылезало?

Традиционно: «Ваши документы?» Рулевой дрожащей рукой полез в задний карман за документами. Долго не мог попасть. Достал, передал старшему из милицейской облавы.

И тут к нам подходит «вихляющая» женщина. Ей то, что надо? Над горем нашим посмеяться? Подходит и говорит человеческим голосом: «Старший лейтенант Ленинградского ОВД … Что случилось?»

- «Товарищ старший лейтенант, они из кафе вышли!»

- «Ну и что?»

- «Они в кафе были!!!»

- «Отдайте документы и отпустите».

- «Товарищ старший лейтенант! Вы не понимаете! Они были в кафе, выпивали!»

- «Повторяю. Отдайте документы и отпустите».

Документы оказались в руках рулевого. Дверцы хлопнули. Пуля так не летает, как улетели мы. Но не далеко.… Проехали по Московскому проспекту метров 800. С глаз долой. Чтобы милицейский плащ нас не достал. Остановились. Наш рулевой поведал, что после случившегося (сейчас это стресс называется) не в силах вести авто. Все трясется. Перекурили. Нервно перекурили. Рулевой дал зарок: «Да чтобы я когда-нибудь! Да за рулем!»

А я то думал, что проститутка. А оказалось – Ангел Хранитель!

 

* * *

В это же время.

Технику передали, но процесс формирования целинного батальона продолжался. На совещании Врио комбата ставит идр (я за командира оставался) задачу: Для осуществления физиологических потребностей укротителей целины нужен туалет. Сроки минимальные, по принципу: ночь кормить, к утру зарезать.

Врио комбата добрый, дал два варианта решения задачи:

1. Развернуть пилораму. Напилить досок. На хоздворе бревна имеются.

Сколотить сооружения для отправления естественных надобностей.

2. В районе поселка и ж.д. станции Комсомольск построили, но еще не заселили несколько финских домиков. А возле домиков стоят уже сколоченные туалетики.      

Думай, лейтенант. Но второй вариант тебе никто не подсказывал.

Смеркалось. Группа захвата во главе со мной выехала на объект, обозначенный на плане буквами «М» и «Ж». Рекогносцировка показала, финские домики стоят в обрамлении туалетов. Комсомольск еще не спит. В местном очаге культуры танцы под радиолу (сейчас дискотеками называются). Парочки бродят туда-сюда. Сюда-туда. Воровское время еще не наступило.

Танцы закончились, парочки разбрелись. Наше время! Лично пошел выбирать объект для умыкания. Нашел. Подъехать можно. Почти не загажен.

Саперная группа с лопатами быстренько откопала столбики. Но вручную вытащить сооружение не удалось. Зацепили тросом, дернули. Получилось! Сооружение и саперная группа хорошо поместились в кузове ЗИЛ-131. Вперед! Погони не было.

Задача была выполнена.

Врио комбата утром признался, что ночью не спал, ждал наряд милиции с сообщением о задержании шайки, специализирующейся на воровстве деревянных туалетов.

Обошлось.

Вот я и покаялся в содеянном, облегчил душу!

Разное…

Поезд Рига-Калининград. Возвращаюсь из отпуска после посещения Псковской губернии. Купе. Я с супругой и еще одна привлекательная женщина. И прапорщик в составе группы военных, которые чему-то учились в Риге. Остальная группа в соседнем купе. У нас с собой было, у военных что-то осталось. Посидели, пообщались. Пили и чай, и не чай. Привлекательная женщина читала стихи, мужики читали анекдоты. Но пришло время отходить ко сну. Улеглись. Через некоторое время товарищ прапорщик, которому досталась нижняя полка, встал и засунул шаловливую ручонку под простынку привлекательной женщины. Та заворочалась. Стала шептать: «Не надо, перестань, хватит и т.п.» Но без особой настойчивости. Дежурно. Это было воспринято как сигнал к действию. Прапорщик сгорал от вожделения и был хорошо подготовлен. В мгновение ока он оказался на верхней полке. Шепот, возня, попытка совершить задуманное. Призрак, т.е. я, видел все. И вдруг какое-то неуловимое движение бедра и … прапорщик с грохотом падает на пол. Поджав хвост, юркнул на свою полку. Но у него была цель. Неосуществленная. Минут через 20 попытка повторилась. Ласки, поглаживания, шепот, прыжок ягуара, шепот, возня и бедро. Грохот! Проснулась супруга, стала возмущаться, пришлось принимать меры. Объяснил, что не хочет она этого. Не хочет. Обратился в соседнее купе и озабоченного прапорщика поменяли на спокойного капитана. А жаль. У меня такой наблюдательный пункт был оборудован! Привлекательная женщина, читавшая стихи, вышла в Советске рано утром. По прибытии в Калининград были принесены извинения за сексуальную распущенность отдельных военнослужащих.

 

Где–то между 1979 – 1980 годами. Исб 1тд. Были созданы три группы разминирования. Первая – матерый старший лейтенантище командир вруяф (вруям), вторая – командир исв В. Мигачев, третья – ваш покорный слуга.

В. Мигачев достаточно часто выезжал на разминироване. Меня долго держали в запасе, но пришло и мое время.

Поступила заявка: обнаружен снаряд на ул. Соммера. Все матерые саперы отсутствовали. Матерые, но не включенные в состав группы разминирования, саперы стали меня наставлять.

 Доверенности на получение ВВ и СВ нет, оформлять долго. Не факт, что начальник дивизионного склада инженерных боеприпасов будет на месте. Обойдешься без ВВ и СВ. Где склад боеприпасов знаешь? Там есть озерцо или прудик (водоем). Аккуратно подъезжаешь к водоему, проверяешь, нет ли начальника склада боеприпасов, делаешь лунку и БУЛЬК! Взрывоопасный предмет мирно уходит на дно. Без шума и пыли, и поездки на полигон. Действуй!

Приехал на ул. Соммера, провел рекогносцировку. Оказалось, что дом послевоенной постройки. Взрывоопасный предмет ветром надуло. Пришел по указанному адресу, дверь открыла бабулька, призналась, что проявила бдительность и звонила она. С ее слов оказалось, что неразорвавшийся снаряд лежит в подвале дома. Повела меня по лабиринту подвала к месту обнаружения.

Оказалось, что солидного калибра снарядик лежит на полу подвала. На снаряде видны следы насилия, юные тимуровцы пилкой по металлу пытались его расчленить в месте накручивания взрывателя. То ли тимуровцы юные, то ли пилка тупая, то ли металл крепкий. Но оставили снаряд в подвале до лучших дней. Боязно стало. Жить захотелось.

Бабулька, видимо, заметила мое замешательство и говорит за спиной человеческим голосом: «Шынок! Ты не бойся, я его уже несколько раз переворачивала».

Ну, если бабулька переворачивала, то и у меня получится. Слегка дрожащими руками взял я эту дуру и отнес к машине разминирования. Водитель-сапер уже поджидал меня в кузове. Из рук в руки. И лежит снарядик на песочке.

Далее действовал по инструкции. БУЛЬК!!! Взрывоопасный предмет мирно успокоился на дне водоема в ожидании следующего разминирования. Сколько их там набралось? Время покажет.

 

 

1979 год. Для повышения обороноспособности Монгольской Народной Армии потребовались специалисты по тяжелому механизированному мосту. Завербовался. Служу дальше. Уже наступил 1980 год. Завербовался в комитет ВЛКСМ 2 факультета, уже и на 1-м факультете местечко нашлось.

1981 год наступил. Старый пехотный офицер Голосов уходит на пенсию. Провожаем в каком-то ресторане. Пятница. Вечер.

ЗамначПО П.И. Бочарников после очередного тоста спрашивает: «Хабаров, а ты знаешь…?»

Офицер учебной части 1 факультета В.Ильин говорит: «Петр Иванович! Он все знает, Пойдем лучше по рюмочке пропустим».

Пошли. Пропустили. Но тайны я не узнал. И так несколько раз мне мешали узнать какую-то тайну. Рядом оказался Франц Дайнорович, вот его я и допросил. Оказалось, что в воскресенье я должен выехать в г. Москва для убытия в длительную командировку в Монголию.

Народ в училище оказался душевный, отзывчивый. Все нужные люди оказались на месте. Документы были на руках. Чемодан купить не успел. Выручила лейтенантская матрасовка. Забил я форму туго и поехал.

Прибыл в Генеральный штаб. Иду по коридору власти на восьмом этаже. Ищу нужный кабинет. Рот приоткрыт, глаза бегают. И вдруг! Кто-то сзади набрасывается на меня и проводит удушающий прием. Мелькнула мысль: «Проверяют!» Обороняясь, бью локтем во вражеское тело. Это тело охает и говорит человеческим голосом: «Чего дерешься? Шуток не понимаешь?» Вот так я встретил Виктора Устименко с которым достаточно весело провел время в Монголии. Обучили монгольских цириков инженерному делу настоящим образом. Но это другие истории.

 

 

Очередной случай…

Холодная, суровая зима 1981 года. Одна из шестнадцати республик. Командировка. Длительная командировка. Ночью в месте пребывания температура опускалась до градусов 35 по Цельсию. Когда немного освоились, появилось желание познавать окружающий мир и близлежащие окрестности. Убитый пленный показал, что в столице республики пребывания есть Дом офицеров (далее - ДО), там показывают кино и бывают танцы под радиолу. Было нас 5 человек саперов и 1 прапорщик связист, в том числе, капитанов – 1, старших лейтенантов – 1, лейтенантов – 3 (2 из КВИУИВ им. А.А.Жданова). От некоторых лейтенантов поступило предложение провести рекогносцировку местности. Объект, обозначенный на плане ДО, находился на удалении 3-5 км. Транспорт заканчивал работу в 21.00 - 21.30. После танцев под радиолу 3-5 км пешком по морозу в незнакомом городе. Я решил подождать пока нас переселят ближе к объекту ДО и уж тогда… Короче, не пошел. Но пошел мой боевой товарищ и еще один лейтенант. Смеркалось. Мороз крепчал. Один из окоченевших лейтенантов вернулся. Долго чертыхался. Боевого товарища нет. О его судьбе ничего неизвестно. Все готово к проведению реанимации: банка с кофе со сгущенным молоком открыта, кружка большеобъемная сиротская на столе, чайник кипел и остывал уже раза три. Тревожно.

И о чудо! Грохот, не стук, а именно грохот в дверь. Открываю и в клубах пара он, искатель приключений. Весь покрытый инеем, абсолютно весь, на усах сосульки. Клапана шапки опущены. Одна тесемка оборвана, висит привязанная к другой. Первое что я услышал: «Где горячий кофе?» Помог снять шинель, т. к. руки любителя приключений не действовали – мороз сковал. Вставил в руки чашку с кофе. Пальцы оттаяли, язык отогрелся. Уши распухли и стали перпендикулярно голове.

На вопрос: «Ну, как?» Последовал рассказ о весело проведенном времени. На танцах под радиолу познакомился с барышней русской национальности. Глянулась. Танцы, разговоры, охмурение (кто кого?). Гусары провожают барышень домой, даже в лютую стужу. Проводил. Оказалось, что сия барышня не является советской гражданкой, ее предки участвовали в белогвардейском движении. И вот встретился ей красный красивый офицер. А вдруг?!

Долго барышня томила красного офицера в промерзшем подъезде. Надежда замерзает последней. Офицеру же признаться в том, что все звенит, гордость не позволяет. что ься в том чений другойнькими иекий путь к месту ночевки.нке развязать не сумели.XXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXX Когда, видимо, и барышню морозцем прихватило, она решила отступить в тепло. Надежда замерзла. А пальчики красного офицера стали беленькими и уже перестали быть шаловливыми и послушными, тесемки на шапке-ушанке развязать не сумели. Голова не ощущала наличие такого органа слуха как уши. Помня героические примеры, рассказанные полковником Мишиным, одна из тесемок была отгрызена сохранившими подвижность зубами. Но ушам это уже не помогло. Впереди был еще далекий путь к месту дислокации и реанимация.

Только после переезда поближе к ДО мы совершили набег на танцы под радиолу. Понравилось. Потеплело на дворе. Да и барышни родные советские попадались.

Как любопытного красного лейтенанта угораздило встретить потомков белого движения? Судьба!

 

Монгольский цикл…

Служил я как-то в Монгольской Народной Армии. Обучал монгольских цириков инженерному делу настоящим образом. В частности числился специалистом по тяжелому механизированному мосту. Специалистом по машине для отрывки котлованов был Виктор Устименко. В Монголии тесно. Встретились. Работали на износ с 08.00 до 17.00. Это значит к 08.00 подходил автобус и мы уезжали в Монгольскую Народную Армию, а к 17.00 этот автобус привозил нас обратно. После Советской Армии такой распорядок работы очень напрягал.

Мужики есть мужики. К алкоголю не равнодушны, но цены… Стали думать как сократить расходы на алкоголь? Самогонного аппарата нет. Вспомнили, что есть грубый русский напиток брага, в простонародии бражка. Относительно дешево и сердито. Тугрики собраны, во время обеда в военторг. Выбрали самую большую кастрюлю, вываркой называется. Стали расплачиваться. Продавщица говорит: «А сахар, дрожжи кто будет покупать?» Пытались объяснить, что мы не такие, но наши доводы были неубедительны. Пришлось поддаться рекламе и купить все, что положено для приготовления пьянящего напитка.

 Воду вскипятили, сахар засыпали, остудили. Подошел черед дрожжи класть, а сколько никто не знает. Назначили меня старшим технологом. Эмпирическим путем выбрал пропорцию. Зелье забродило. Даже крышка стала подниматься. Местом для процесса брожения было выбрано мое подкроватное пространство. Даже ночью просыпался, бдил за процессом. Первое время каждый считал своим долгом лично отследить ход превращения сладкой воды в брагу.

На совещании дали обет в течение 5 суток ни капли в рот. Дня через два приезжаю и наблюдаю, уровень жидкости стал ниже. Связист-прапорщик уже был дома и убедил, что пена осела, а уровень остался на уровне. Не убедительно, но так рвал рубаху на груди, что мы почти поверили. На следующий день прапорщик уже дома и один сапер был с ним, а уровень еще ниже. Сапер оказался честнее, признался, немножко попробовали. Са-а-амую малость. Так и не отучили мы прапора крысятничать, бить не стали. Уровень жидкости плавно перетекал в сообщающийся сосуд – желудок связиста. Но брага получилась на славу. Не стыдно перед товарищами. Зарыл в землю талант технолога алкогольных напитков. Точно знаю, что Юра Подкуйко со товарищи пробовал, просил рецепт. Пробовал ли Володя Шемарулин, не помню, но встречались на бескрайних просторах Монголии в районе Улан-Батора.

 Еще пару раз делали сладостный алкоголь, но пять офицеров не смогли «пропоить» одного прапорщика. Дело заглохло. Потом действительно вываривал рубашки. Вот так бывает.