Экономика в гуне благости

Дорогой Господь, все обитатели этого мира находятся во власти гун материальной природы — благости, страсти и невежества. Каждый, начиная с великого Господа Брахмы и кончая крошечным муравьем, действует под влиянием этих гун. Так Твоя энергия воздействует на всех обитателей материального мира. Дело, которому они себя посвящают, место, где они трудятся, время и причина их деятельности, то, что они считают высшей целью жизни, а также путь к этой цели суть не что иное, как проявления Твоей энергии. Шримад-Бхагаватам, 7.9.20

Гуна благости чище остальных гун природы. Она просветляет живое существо и поднимает его над страстью и невежеством, даруя чистоту и ясность мысли. Пребывающие под влиянием благости испытывают настоящее счастье в материальной жизни. Такие люди действуют из чувства долга и делают то, что им следует делать. Они не обращают внимания на ложное эго и действуют с великой решимостью и энтузиазмом, оставаясь тверды и решительны и в успехе, и в неудаче. Их действия упорядочены и не зависят от привязанностей, любви, ненависти или желания насладиться плодами своего труда.

В Бхагавад-гите Шри Кришна говорит, что люди делятся по своей природе на два типа: божественный и демонический. Божественные качества суть проявление гуны благости. Люди, обладающие ими, не отделяют эти качества от своих поступков, ибо им чуждо двуличие. Следовательно, эти качества должны отражаться и в экономическом поведении тех обществ, которые находятся под воздействием благости. Поэтому логично предположить, что, будучи сострадательными и склонными к милосердию, люди, составляющие эти общества, будут заботиться о каждом человеке, защищать и опекать беспомощных, больных и слабых. Независтливые, они счастливы, видя, как процветают другие, а будучи от природы склонны к отречению, довольствуются только тем, что необходимо, чтобы без затруднений жить на земле, и избегают самовозвеличения. В саттва-гуне высшей ценностью становится жизнь (дух). Имеется в виду не только жизнь человека, но и жизнь животных, а также и самой земли. Люди в гуне благости живут в гармонии с животными, землей и Богом. Цель такого общества — личное (духовное) развитие, а материальные вещи ценятся лишь в той степени, в какой они помогают достигать этой цели. Как правило, совершая постоянную духовную практику, люди чувствуют внутреннее удовлетворение и не ищут удовлетворения во внешнем, то есть, в приобретении собственности и имущества. Богатство при этом принадлежит общине, все ее члены пользуются им сообща, причем никто не остается обделенным. Люди, будучи свободны от желания обладать, жадности и зависти, не стремятся эксплуатировать ближнего, но, наоборот, заботятся друг о друге и защищают друг друга. В благости никто не остается брошенным, без помощи и без необходимого минимума для жизни. Работы делается ровно столько, сколько необходимо, и не больше, а свободное время используется для отдыха, общественных и гражданских дел, поклонения Богу, духовного роста и личного развития.

В культурах, находящихся под преобладающим влиянием благости, люди равно относятся к другим. Они живут буквально по Золотому Правилу. Люди видят в других те же чувства, эмоции и потребности, которые испытывают сами. По природе они склонны к сотрудничеству, а не к конкуренции, заботливы и не жестоки. Мужчины используют свою силу для того, чтобы защищать слабых и беспомощных от агрессоров и обидчиков, а материнские качества женщин поддерживает культуру общества, оберегая его от деградации. В культурах такого типа каждому человеку выделено определенное место в отношениях с другими. Место это определяется тем, чтó этот человек может сделать для других. Все люди зависят друг от друга, от навыков и способностей каждого. Чувствуя эту зависимость, каждый ощущает ответственность за других и понимает, что во взаимоотношениях с окружающими он занимает важное место. Все это вместе составляет основу «общественного договора», который зиждется на выполнении долга, а не на юридических соглашениях.

Мир саттва-гуны — это мир, где в центре стоит личность. Общество в этом мире организовано так, чтобы каждый, кто входит в него, мог удовлетворить свои материальные и духовные потребности. Под влиянием саттвы вожделение, зависть, жадность и другие низменные качества сдерживаются должным обучением и «общественным договором».

Повсюду в Бхагавад-гите, где упоминается саттва-гуна, отмечается одна ее отличительная особенность — долг. Поэтому исполнение долга — очень важная черта саттвической культуры, где каждый член общества обязан исполнять какую-то работу. Эти обязанности — не выдумка досужего ума; они изложены в законах религии. В ведической культуре источником этих законов была «Ману-самхита», составленная Ману, прародителем человечества[1]. Кроме того, общественное устройство было таково, что эти обязанности выполнялись очень личностно, принося другим непосредственное и немедленное благо. Обязательства в обществе, основанном на саттва-гуне, существуют для того, чтобы обеспечить его членам подлинную социальную защищенность, когда каждый человек чувствует себя в безопасности.

С точки зрения современной культуры, описанные обязанности и долг могут восприниматься как ограничение «свободы», которой мы привыкли наслаждаться. Наша культура устроена так, что человек не имеет никаких личных обязанностей ни перед кем, кроме себя самого и, может быть, близких членов семьи. Какие-то обязанности есть у нас по работе. Но они не направлены на прямое благо какого-то конкретного человека, а даже если и направлены, то, как правило, не выходят за пределы конкретного времени и места. Наша работа и личная жизнь разделены и обособлены друг от друга. Такие ограничения обязанностей дают нам относительное впечатление свободы от тягостной необходимости думать о нуждах других и позволяют распоряжаться собственным временем по собственному усмотрению. Но с другой стороны, этот недостаток ответственности по отношению к другим порождает то, что в Бхагаватам называется нирвишешей и шуньявадой, имперсонализмом и философией пустоты. Пусть мы свободны от обязанностей по отношению к другим, но ведь и они не имеют никаких обязанностей по отношению к нам. В лучшем случае это приводит к тому, что каждый из нас в этом жестоком мире заботится лишь о себе. В худшем — возникает тот самый гоббсовский мир, в котором все против всех, мир изнурительной одинокой борьбы за существование. Личные взаимоотношения укрепляются узами взаимной зависимости и дают каждому члену общества ощущение безопасности — он знает, что не одинок в этом мире. А «свобода» и «независимость» требуют одиночества. Это слишком дорогая цена.