Образ поэта в сборнике Ш.Бодлера «Цветы зла».

Шарль Бодлер (1821 — 1867) открывает целую эпоху французской литературы. В его творчестве в удивительном синтезе объединены ее направления, уже уходящие в прошлое (романтизм, эстетика парнасцев), и вместе с тем появляются первые черты будущих направлений (импрессионизм, символизм).

Бодлер — прежде всего поэт, но им созданы сборники лирической прозы; его обзоры картин, выставленных в Салоне, принадлежат к числу самых квалифицированных анализов живописи. Как переводчик он открыл французам поэзию Э.А.По.

*ЛИРИКА* Специфику своей поэтики Бодлер определяет несколькими строками ниже: «...поэт, который не знает точно, сколько каждое слово имеет рифм, не способен выразить какую-либо идею; поэтическая фраза может представлять (и этим она близка музыкальному искусству и математической науке) горизонтальную линию, линию прямую, нисходящую или зигзаг; поэзия сближается с искусством живописным, кулинарным и косметическим благодаря возможности выразить всякое ощущение сладости и горести, блаженства или ужаса, соединением существительного с прилагательным, аналогичным или противоположным...» . Здесь вместе с обычным стремлением Бодлера к эпатажу присутствует и указание на расширение возможностей искусства за счет введения в сферу поэзии всех впечатлений, которые дают человеку его ощущения, а также подчеркнуто особое внимание к форме стиха, что совершенно естественно для человека, близкого парнасцам.

Трагической и короткой (Бодлер умер в 46 лет!) была и жизнь этого исключительно талантливого французского поэта. Но перед нами не произведение-исповедь. «Цветы зла» скорее отражают неприятие Бодлером пошлости, грязи и зла, царивших в мире. Однако поэт не отделял себя от мира: он писал в «Салоне 59», что с удовольствием запустил бы чернильницей в лицо буржуазии, но боится запачкать стены своей комнаты.

С образом поэта в поэзии Бодлера мы начинаем знакомство с первого же стихотворения «Цветов зла». «Лишь в мир тоскующий верховных сил веленьем//Явился вдруг поэт - не в силах слез унять». Все начинается как в традиционном романе - с рождения героя! Родился поэт! Но и больше того, в оригинале между этим первым стихотворением и предшествующим вступлением к сборнику существует прямая связь: в конце вступления Бодлер говорит о самом страшном чудище этого страшного мира - о Скуке.

Вспомним Флобера с его формулой "мир цвета плесени", с его концепцией скуки в "Воспитании чувств". И рассказывая в первом стихотворении о рождении поэта, Бодлер прямо подхватывает этот мотив - поэт является именно в этот "мир Скуки".

Но это событие далеко не радостное. Он родился, оказывается, на горе себе, потому что его проклинает мать, над ним глумится жена. Для матери он – "чудище смешное", “возмездье за позор”, "мерзкий плод, источенный чумой". Но и мир в целом тоже к нему глубоко враждебен. Так в самом первом стихотворении из сплава чисто личных биографических впечатлений (образ проклинающей матери, глумящейся жены) и их более общего осмысления рождается тема проклятости поэта, его обреченности на страдания.

Но здесь же возникает и другая, уже более светлая тема и мелодия, как будто намечается противовес силам зла, возможность их преодоления. Всеми отринутый, униженный и осмеянный, поэт все-таки находит себе утешение в надежде на небесное блаженство.

Так возникает у Бодлера еще одна тема - тема возвышающего, облагораживающего страдания (тема, уже знакомая нам по лирике Мюссе). "Я знаю: кто страдал, тот полон благородства", - повторяет Бодлер вслед за Мюссе. Эта тема - одна из центральных мыслей в этике зрелого Бодлера, мысль, определяющая и его эстетику.

И, наконец, здесь же, в первом стихотворении, возникает и тема величия поэта, его божественной сущности и близости к Богу. Эта мысль о величии поэта - одно из главных убеждений Бодлера, как, впрочем, и всякого поэта. "Каждый нормальный человек может прожить два дня без еды, но ни одного дня без поэзии", - написал как-то Бодлер.

Итак, оказывается с самого начала, что в поэтической вселенной автора есть не только бездна ада, как могло показаться из вступления, есть в ней и прямо противоположная, самая верхняя точка - вблизи “Небесных сил и тронов”, вблизи "святого очага, горящего в веках".

Самым ярким стихотворением об отношении поэта и общества будет стихотворение «Альбатрос». (хотя к теме поэт/толпа/назначение поэта Бодлер обращается и в других работах: *частично «Красота», *не совсем прямо в «Воспарении» *там про дух*) Теме отношений поэта и общества посвящено стихотворение «Альбатрос»(L’albatros). Композиция передает основной контраст: поэт и толпа.

Три первых четверостишия рисуют Альбатроса. Он прекрасен над морем в беспредельной голубой лазури неба, величествен размах его широких, сильных и свободных крыльев! Но альбатросы садятся иногда на палубы проплывающих кораблей и там среди глумящихся над ними матросов становятся жалкими, нелепыми и смешными. Широкие крылья мешают их движению по палубе, в открытый клюв птицы хохочущие матросы суют горящие папиросы... Последнее четверостишие раскрывает смысл символа, на котором построено все стихотворение.

«Альбатрос» Перевод П.Якубовича

Когда в морском пути тоска грызет матросов,

Они, досужий час желая скоротать,

Беспечных ловят птиц, огромных альбатросов,

Которые суда так любят провожать.

И вот, когда царя любимого лазури

На палубе кладут, он снежных два крыла,

Умевших так легко парить навстречу бури,

Застенчиво влачит, как два больших весла

Быстрейший из гонцов, как грузно он ступает!

Краса воздушных стран, как стал он вдруг смешон!

Дразня, тот в клюв ему табачный дым пускает,

Тот веселит толпу, хромая, как и он.

Поэт, вот образ твой! Ты также без усилья

Летаешь в облаках, средь молний и громов,

Но исполинские тебе мешают крылья

Внизу ходить, в толпе, средь шиканья глупцов.

Альбатрос (А) символизирует поэта (В). ??Это по классификации А. Ф. Лосева сложный символ 2-й степени??. Первые три четверостишия «расшифровываются» только в последнем четверостишии, обнаруживая сущность символа: символ — «это нечто, являющее собой то, что не есть он сам, большее его и, однако, существенно через него объявляющееся» . В сущности, поэт как творец прекрасных произведений, как отважный борец за свободу и счастье угнетенных и несчастных, конечно, есть нечто большее, чем альбатрос. Но как ярко и образно проявляются названные его черты в гордом парении альбатроса среди небесной лазури, темных облаков и молний, когда он стремится за бурей и смеется над стрелком из лука (здесь использован подстрочный перевод двух первых строк последнего четверостишия, а в первой его строке альбатрос назван «принцем облаков»!). Поэт в толпе страдает от невежд и глупцов, Бодлер сопоставляется с альбатросом. В этом стихотворении символически выражено столкновение Сплина и Идеала.

Но Сплину противопоставлен Идеал не только в искусстве, но и в жизни. Любовь и мечта — в сфере идеала. Мечта рождается из реальности, преобразованной воображением поэта.

NB! С образом альбатроса (в контексте сравнения с поэтом или лир. героем) мы уже сталкивались в литературе.П-р: Байрон:» Стансы к некой даме, написанные при отъезде из Англии (1809)»:

«Я одинок средь бурь и гроз,//Как без подруги альбатрос.//Смотрю окрест - надежды нет//Мне на улыбку, на привет// В толпе я шумной потону -// И все один, люблю одну.»

!!! А ТАКЖЕ: «Сказание о старом мореходе» (поэма английского поэта Сэмюэла Колриджа, написанная в 1797—1799 годах и впервые опубликованная в первом издании «Лирических баллад». Самая ранняя литературная обработка легенды о летучем голландце. На русский язык вольно переведена Н. С. Гумилёвым в 1919 году.)

«Поэма о старом моряке» повествует о сверхъестественных событиях, произошедших с моряком во время затяжного плавания. Он рассказывает об этом много позже случайному собеседнику, которого отвлёк от свадебной процессии.

…После отплытия из порта корабль главного героя попал в шторм, увлёкший его далеко на Юг, в Антарктику. Появляется считающийся добрым предзнаменованием альбатрос и выводит корабль из льдов. Однако моряк убивает птицу из арбалета, сам не зная зачем. Товарищи бранят его за это, но когда туман, окутывавший корабль, развеевается, они изменяют своё мнение. Но вскоре корабль попадает в мёртвый штиль, и моряка обвиняют в том, что он навлёк на всех проклятье.

В знак его вины ему на шею повесили труп альбатроса. Штиль продолжается, команда мучается от жажды. В конце концов появляется корабль-призрак, на борту которого Смерть играет в кости с Жизнью-в-Смерти на души команды корабля. Смерть выигрывает всех, кроме главного героя, который достаётся Жизни-в-Смерти. Один за другим, все двести товарищей моряка умирают, и моряк мучается в течение семи дней, видя их глаза, полные вечного проклятья.

В конце концов, он видит в воде вокруг корабля морских созданий, которых раньше называл не иначе, как «склизкими тварями», и прозрев, благословляет их всех и всё живое вообще. Проклятье исчезает, и в знак того альбатрос срывается с его шеи:

Я в этот миг молиться мог:

И с шеи, наконец,

Сорвавшись, канул Альбатрос

В пучину, как свинец.

С неба проливается дождь и утоляет жажду моряка, его корабль плывёт прямо домой, не повинуясь ветру, ведомый вселившимися в тела мёртвых ангелами. Привезя моряка домой, корабль исчезает вместе с командой в водовороте, но ничего ещё не закончено, и Жизнь-в-Смерти заставляет моряка скитаться по земле, рассказывая повсюду в назидание свою историю и её урок:

Тот молится, кто любит всё —

Создание и тварь;

Затем, что любящий их бог

Над этой тварью царь.