А с методологической точки зрения? Есть ли какие-то принципы, которые были бы важны для других психологических традиций – европейской, американской?

Американская традиция ставит сегодня во главу угла законченную модель среднего или нижнего уровня, где все приведено в модель на уровне переменных. Мы до этого еще не всегда доходим. Но там немного не хватает не сводящихся к визуальным моделям представлений о психологической регуляции. Трудно обсуждать с зарубежными коллегами, например, что такое динамически регулятивные системы – а это те же процессы, когда, в зависимости от конкретной ситуации, может быть их разная динамическая иерархизация: то эмоциональное предпочтение, то когнитивная составляющая может выходить на более высокий уровень. Говорят, «Как это? Вы мне нарисуйте картинку, чтобы я видел».

Раньше это более глубинное понимание регуляции лучше было представлено у немцев. Но они стали «портиться» под влиянием американцев. По проблемам именно психологии мышления немцы раньше были хорошо «отягощены». Мне Тихомиров в связи с этим как-то в шутку сказал: «Таня, Вы слишком много немцев читаете». С этой точки зрения методологический задел, без сомнения, есть как раз у нас, и он явно дал бы им возможность соединить множество моделей в такие, где были бы если не более укрупненные единицы (описания психологической реальности), то хотя бы отражалось понимание того, что многие аспекты психологической регуляции нельзя представить просто на уровне картинки.

Для российской психологии характерна большая целостность, холистичность.

И часто большая глубина.

Некоторые так это и называют – философский характер.

Ну, и если мы говорим про когнитивную сложность... Им часто достаточно, что есть эмпиризм, рационализм. 

А как это может быть связано с ценностными аспектами постнеклассической психологии? Вы об этом пишете.

Постнеклассической психологии я пока не видела. Если вы имеете в виду то, что написано в учебнике по методологии, то там все-таки речь идет больше о постнеклассической парадигме в научном знании, нежели о постнеклассической психологии. Что такое неклассическая психология, мы более или менее усвоили – и принцип неопределенности, и принцип дополнительности – это неклассические характеристики. А вот с постнеклассикой как-то у нас тяжко. Зато у нас просто с введением ценностных ориентиров. Например, позитивная психология – мы туда ввели эти ценностные ориентиры. Но там же не появилось какой-то принципиально новой теории или принципиально нового методического инструментария, чтобы мы заговорили о возникновении новой психологии. Появилось новое направление, которое ценностно определено – изучаем все, что позволяет человеку быть более успешным, удовлетворенным жизнью и т.д.

Многие сейчас пишут про самих себя: «Моя концепция сегодня – это постнеклассическая психология». Но это, скажем так, не очень доказуемо – во всяком случае, для меня. Речь же должна идти о стадии развития науки, о срезе в поле психологических теорий. Поэтому постнеклассики я, честно говоря, не вижу. А те, кто на нее претендует, например, вводя только критерий ценностных ориентаций, мыслят, как мне кажется, очень ограниченно.

А как с этой точки зрения может измениться ландшафт парадигм в психологии? Американская психологическая ассоциация еще в 2012 г. поставила в качестве одной из целей содействие формированию большой теории, интеграции психологического знания на основании общих теоретических принципов. Если всмотреться в ближайшее десятилетие, можно ли ожидать, что удастся построить какую-то единую теорию? И в чем состоит ценность мультипарадигмальности?

В том, что это необходимость мыслить разными закономерностями на разных уровнях. А это сложно. Если человек имеет определенный тип мышления, то мыслить иначе при переходе в другую реальность ему трудно, если он привык выделять структуру, эти квадратики, то он и личность попытается изобразить квадратиками. А на самом деле, несомненно, необходимо способствование, скажем так, когнитивной сложности самих психологов – и значит, соответственно, комплексным и мультипарадигмальным исследованиям.

Кроме того, мне кажется, что это ценность у нас лишь до тех пор, пока над нами довлеет идея централизованного управления единой психологией. Но вроде с ней расстались, и сегодня мы начинаем идти другими путями. Возможность мыслить не в рамках единой теории явно была ценностью для нашей психологии два последних десятилетия. Постепенно стало необязательно доказывать, что твоя модель как-то обязательно должна соотноситься с общепринятой теорией (а именно мир теорий в советской психологии был идеологически ограничен), и стало возможным использовать другие конструкты. До сих пор это явно имело какие-то преимущества.

Потом, мне кажется, что само многообразие психологической реальности никогда не сможет быть сведено к какой-то единой теории. Понятно, что в физике может быть теория струн, как бы теория всего, но в психологии, я думаю, этого быть не может. Поэтому любые попытки единения – это будут попытки усечения каких-то других путей размышления. А к чему это ведет, мы знаем – мы и Поппера запрещали, и экзистенциальную психологию. Есть открытое общество и закрытое общество – закрытое то, где другие попытки мыслить (кроме разрешенных) прерываются насильственным путем.