Сказание про Огылу Чудного и его сыновей

В старые часы, в древние времена, когда пасли Пращуры скот в степи и домов не

строили, был царём у них Огыла Чудный. И был царь тот силён, как два быка, что

деревянным плугом землю пашут, и был он силён, как два жеребца, что с возом пшеницы

по горам скачут, скачут без передыха, без устали, в пене летят с возом тяжёлым, а дух

перевести не хотят. Такой был царь Огыла Чудный - телегу за задки одной рукой брал, из

колеи глубокой вытаскивал и с краю ставил, так что лошади на него оборачивались и силе

той страшной удивлялись. И ходило с царём по степи много народа, почитали его и

уважали за силу его чудную, за доброту и заботу о людях. И было у Огылы два сына, два

сына, как два месяца, молодые да пригожие, на матерь схожие, которая давно умерла. А

когда умерла мать их царица, поплакал по ней царь, детей взял, стал миловать и голубить

двойняшек, при себе на телеге царской держал, сам кормил, пеленал и стал им заместо

84

Об истинной истории древней Руси

матери. Подрастали дети, возле него игрались, друг с дружкой дрались, смеялись, царь на

них ласково покрикивал, поил-кормил, спать укладывал. И росли сыновья, как трава в

степи - сильные, здравые и весёлые. И учились на коне скакать, мечем рубить и бороться.

И выросли сыновья, как два явора, друг на друга похожие, так что и отец путался, кого из

них зовут Бровко, а кого Вовко. И любил их народ вольный за доброту их, за храбрость, за

то, что защищать всех обещались. И клялись царевичи людям своим быть верными, а отцу

послушными, и целовали на том бляхи, подвешенные к отцовскому возу, которые

гремели-звенели на ходу, чтоб все знали - то царь Огыла едет! И ещё целовали бляхи

царевичи, обещая всякую беду избыть, старцев уважать, о детях заботиться, порядок

держать, ни вдов, ни сирот не забывать. Радовался царь Огыла и молил Богов, чтоб беда

сыновей не тронула и чтоб, они своё слово исполнили. И случилась как-то война,

налетели враги в ночи и побили многих. Вскочили царевичи на коней, погнались за

врагами, отбили пленников, а самих врагов захватили и пригнали к отцовскому возу. С

того времени возмужали они, в силу вошли, и когда сражались с врагами в сече жестокой,

друг за дружку крепко стояли, а недругов когтили, как соколы, и всадника могли одним

ударом до самого седла разрубить. А царь Огыла постарел, хворать начал, стал прежнюю

силу терять. Хотел как-то поднять воз одной рукой, как прежде, да и двумя не смог из ямы

вытащить. Сел он на землю, закручинился, что не может больше ни врагов бить, ни

царевать, как следует. И пришли к нему два сына-царевича и сказали: «Что горюешь,

отец? Разве мы не руки твои? Разве мы не сила твоя страшная? И разве ты не голова наша

мудрая, сединами убелённая? Что скажешь делать, то исполним!» Встал царь Огыла и

благословил сыновей на царствование, велел, чтоб любили друг друга, а сам на воз полез

отдохнуть. Закинул ногу, а залезть не может уже. Подняли его царевичи, как пёрышко,

уложили на коврецы бархатные, обложили кругом подушками и сказали: «Сиди теперь,

отец, на возу своём гремящем и будь нашим главою». Порадовался царь на сыновей

своих, да в скором времени и помер. Положили его сыновья в сани богатые, украсили

цветами. Забили в бубны, созывая людей на похороны, на погребенье великое царское. И

вырыли люди могилу большую, в земле хоромы сложили из дерева, камнями вокруг

обустроили. Положили царя Огылу в санях, а вместе с тем коней его борзых, чтобы ехал

на Тот Свет к Нави-реке. А чтоб было чем заплатить перевозчику, положили горшок с

червонцами, с серебром и мелкою медью. А чтоб ни в чём не нуждался царь на Том Свете,

положили ему мяса, сухого творога, зерна и с плачем зарыли могилу ту. Насыпали над ней

великий курган, а на нем посадили дубок молодой, чтоб сохранял царя, тень давал летом,

и чтоб гнездились на нём птички вешние, щебетали царю весело. А потом три дня

поминки справляли, пили меды, квас и вино, пели песни перед курганом и боролись, чтоб

царь Огыла, глядя на людей своих, ещё раз с ними побыл и ещё раз вместе порадовался. И

начали цари-братья после Огылы править. Так и жили бы в мире, да опять напал враг

лютый, жён полонил, детей затоптал, стариков избил, скот отобрал, и огонь Вечный

жертвенный погасил. Разбежался народ по  степи, а когда собрались, пересчитались -

ровно половина осталась. И сказали Бровк и Вовк своим людям: «Хватит плакать-

жаловаться. Возьмёмся за мечи острые и пойдём врагу мстить, жён отбивать, телят и

коров ворочать. И пусть каждый убьёт двух врагов, а если сможет — и трёх!» И пошли

вперёд степями зелёными, подобрались к врагам, затаились в траве и слышали, как бьют

враги их жён, как детей мучают, ломают им ноги, чтоб калеками стали, и домой не смогли

85

Об истинной истории древней Руси

вернуться, и отомстить за зло не смогли. Дождались братья ночи, вышли к вражеской

коновязи, зарубили стражников, оседлали коней и, как вихрь быстрый, как гром грозный,

налетели на стан вражеский. Стали отбивать скот, детей и жён похищенных, а врагов

уничтожали беспощадно всех до единого. И тут наскочили они на царицу ихнюю, что

лежала в возу, раскрасавица - волосы черные, очи чёрные, а сама  белая, румяная, будто

кровь с молоком. Стали перед ней братья, опустили руки, и захотели оба её в жёны взять.

И впервые друг другу ничего не сказали, впервые недоброе затаили в душе. А царица та

была хитрая-прехитрая, одному брату сказала, что будет его женой, и другому тоже

сказала. И встало между братьями разделение, стали спорить они и ругаться, а потом мечи

схватили и друг на друга накинулись. Чиркает меч о меч, так что искры сыплются.

Обступил их народ, просит остановиться, укоряет, что за чужеземную жену братскую

кровь пролить хотят. «Небось отец ваш Огыла сейчас с неба глядит на вас!» - крикнул кто-

то. Остановились братья, один поднял к небу голову, а другой хватил мечом и срубил

брату голову напрочь! Занималась Заря Утренняя, а брат всё стоял над убитым братом и

не слышал зова царицы вражеской, что манила его в постель тёплую, обещая ласку и

счастие. Не дождалась она, соскочила с воза, подбежала к Бровку, обнять хотела. А он

крикнул страшно, взмахнул мечом и подчистую срубил ей голову. А сам ушёл в поле

тёмное, в дикую степь бескрайнюю, и никто о нём больше не слыхивал. Собрались тогда

Стар-отцы и выбрали себе нового царя. А про Огылу Чудного и сыновей его только песни

остались да присказки.