Основы теории журналистики

(использованы лекции С. Корконосенко «Основы журналистки»

ВВЕДЕНИЕ

Курс «Основы теории журналистики» отражает общие, базовые категории: журналист, роли и функции прессы, свобода печати, массовая аудитория, эффективность журналистской деятельности и др. Постепенно студенты овладеют материалом кур­сов, посвященных организации работы редакций, методике репор­терского труда, социологической и психологической культуре жур­налиста, правовым и этическим нормам в прессе, стилю публика­ций и т.д. Общим для всех названных и иных дисциплин является объект изучения — журналистика. Это понятие служит как бы смыс­ловым ядром и нашего учебного курса, и всей системы образования.

Журналистика — это общественная деятельность по сбору, обра­ботке и периодическому распространению актуальной социальной информации (через печать, радио, телевидение, кино и т.п.); еще одно значение слова — система предприятий и средств сбора и дос­тавки информации: редакции, телерадиокомпании, информацион­ные агентства и их производственно-техническая база. Этим же тер­мином обозначается продукция журналистской деятельности -- про­изведения, из которых составляются номера газет и журналов, программы радио и телевидения. Наконец, так называется опреде­ленная отрасль научного знания и образования.

Журналистика не совпадает с понятием «средства массовой информации» (СМИ). Так принято называть журналистику в социологии, политологии, правоведе­нии, где не рассматриваются ее профессионально-творческие со­ставляющие, а внимание сосредоточено на общественном значе­нии тиражируемых сведений. В Законе Российской Федерацш «О средствах массовой информации» под СМИ понимается пери­одическое печатное издание, радио-, теле-, видеопрограмма, ки­нохроникальная программа, иная форма распространения массо­вой информации. Сама массовая информация трактуется как пред­назначенные для неограниченного круга лиц печатные, аудио-, аудиовизуальные и иные сообщения и материалы. Таким образом, массовая информация выступает как носитель содержания журна­листики, ее тексты.

Тексты, в свою очередь, служат целям связи и общения между людьми, или массовой коммуникации. Журналистика как средство массовой коммуникации (СМК) - посредник в общении, и в этом качестве она изучается социально-психологической наукой.

В американской и частично европейской лексике в сходном значении используется понятие mass media, массмедиа (или про­сто media, медиа).

Особое положение в терминологии занимает слово «публицис­тика», наверняка встречавшееся каждому студенту. У этого явле­ния нет общепризнанной «расшифровки», и о его содержании специалисты ведут нескончаемые споры. Мы возьмем за первона­чальный ориентир определение, данное Словарем иностранных слов: «Публицистика (от лат. publicus - общественный) — вид литературы, посвященной обсуждению насущных социальных воп­росов с целью прямого воздействия на общественное мнение; публицистика тесно связана с текущей прессой; произведения этого вида (статьи, очерки, памфлеты, фельетоны и др.)».

Предметом нашего курса служат фундаментальные явления и понятия, определяющие роль и назначение журналистики в общест­ве, ее взаимоотношения с системой власти и управления, задачи по достижению целей общественного прогресса, комплекс требо­ваний к личностным качествам и квалификации сотрудника ре­дакции, основы эффективности журналистской деятельности.

Наш курс теснее всего соприкасается с культу­рой социального мышления. Журналистская теория формировалась в неразрывной связи с другими областями обществоведения.

С другой стороны, в известном смысле теория журналистики является как бы мостом, соединяющим систему научного знания с редакционным производством.

Изучение теоретического материала не даст должных результатов, если оно не будет дополняться собственной журналистской практикой, журналистика

принадлежит к числу самых «прак­тических».

Как в дальнейшем будет развиваться подготовка кадров для СМИ?

Отдельно нужно сказать о проникновении в Россию тенденций, характерных для высшей школы других государств.

У нас столетиями культивировалась публицистическая (ораторская, личностная) модель прессы, тогда как в американской и североевропейской печати преобладала фактологическая, объективированная манера подачи материала. Соответственно по-разному строилось и обучение профессионалов. Во-вторых, специалисты выделяют несколько ведущих типов мировой прессы — англосаксонский, романский, германский т др. Если первый из них представлен газетой-информатором, то отличительной характеристикой второго служит газета идей и мнений. В Германии на протяжении XX в. доминирующей стала аналитичес­кая, комментирующая журналистика, которая «вобрала в себя черты островной (англо-американской) и континентальной, или материковой (романо-германской) ветвей журналистики». Внут­ри этой градации (конечно, на практике не такой жесткой, как в схематическом описании) помещается великое множество «про­межуточных» вариантов. Во многих европейских уни­верситетах журналистская подготовка дается людям, имеющим уже иное высшее образование. Соответственно она длится всего лишь один—два года и включает в себя в основном овладение методи­кой и техникой редакционного труда.

ПРОИСХОЖДЕНИЕ, КОНЦЕПЦИИ И МОДЕЛИ ЖУРНАЛИСТИКИ

Как и всякий общественный институт, журналистика прошла сложный исторический путь, прежде чем занять свое сегодняшнее положение в мире. Она возникла, совершенствовалась и росла под влиянием того общества, которому была призвана служить. При­ступая к изучению теории печати, надо твердо усвоить, что пресса является продуктом и составной частью человеческой цивилиза­ции, «зеркалом» национальной и мировой культуры, а содержа­ние и формы ее деятельности прямо зависят от потребностей определенной социальной системы на конкретном рубеже истории.

По сравнению с другими институтами общества (государством, армией, церковью и др.), журналистика имеет короткую биогра­фию. Она не существовала, например, в античном мире и во вре­мена средневековья.

Особенно значимую роль сыграло распространение грамотнос­ти, которая из привилегии знатных сословий все больше превраща­лась в достояние средних слоев населения, становилась массовой. Этот процесс сопровождался непрерывным совершенствованием шрифта — системы знаков для написания текстов. Для культурного расцвета России решающее значение имело создание на рубеже IX-X вв. славянско-русской азбуки и системы письма — кириллицы, связанное с именами легендарных братьев Кирилла и Мефодия.

Поначалу газеты набирались древ­нерусским шрифтом. В 1708 г. Петр I провел реформу и вместо архаичного полуустава ввел гражданскую азбуку, которая и слу­жит первоисточником русского шрифта до сего дня. С 1710 г. ново­введение распространилось на газетную полиграфию, однако еще долгое время часть тиража выполнялась в прежней технике: ведь значительная часть потенциальных читателей обучалась грамоте по церковно-славянскому алфавиту.

К числу материально-технических предпосылок возникновения журналистики относится прогресс в научной и производственной областях, расширявший материальную базу образования и культу­ры. Сменяют друг друга, становясь все более удобными, орудия и материалы для письма. Вместо громоздких свитков появляются пер­вые книги, вместо дорогостоящего пергамента — бумага. В Германии Иоганн Гутенберг из Майнца (XV в.) применил наборный шрифт — отдельные литеры (буквы, знаки), из которых можно составить любой текст, и использовал виноградный пресс для напечатания Библии. Его считают изобретателем книгопечатания, ознаменовав­шего начало новой эры в истории мировой культуры. В судьбе каждо­го народа есть подобные памятные страницы. В России высоко це­нится дело первопечатника Ивана Федорова, который вместе с Пет­ром Мстиславцем выпустил русскую книгу «Апостол» (XVI в.).

Для возникновения должна была выявиться острая потребность общества в новом социальном институте, иначе говоря, нужны были социальные предпосылки. Катализатором этого процесса стал переход от феодально-абсолютистского строя к буржуазному.

Закономерно, что периодика как неотъемлемый элемент об­щественной жизни и культуры поначалу возникла в европейских странах, а скажем, не в Азии, где печатное дело получило высо­кое развитие гораздо раньше. Жители Кореи по праву считают сво­ей национальной гордостью музей древнего книгопечатания: здесь хранятся самое древнее на планете издание, выполненное с помо­щью досок-клише (751), и книга «Чикчжи симчхе», напечатанная наборным металлическим шрифтом за 70 лет до изобретения Гу­тенберга. В Китае уже в VII—X вв. (правление Танской династии) выходили рукописные газеты дибао, а наборные шрифты приме­нялись в типографиях уже в XI в. Историки упоминают китайскую газету «Kingpao» («Вестник столицы») как старейшую в мире. Прав­да, называя датой ее основания 911 г., они ссылаются на преда­ние. С 1361 г. газета начала выходить регулярно, один раз в неделю. Однако она содержала лишь импе­раторские декреты и другие придворные известия. Значит, в стра­не, несмотря на зрелость одной из предпосылок, не возникла еще острая социальная потребность в периодике как зеркале текущей истории, как событийной картине мира.

Потребность в периодике раньше всего появлялась там, где быстрее шло становление капитализма. На европейском континен­те самые первые газеты начали выходить даже до изобретения здесь книгопечатания.

В России в начале XVII в. выпускались рукописные «Куранты», дававшие правителям информацию о событиях в мировой политике. Сегодня мы назвали бы их первым отечественным дайджестом (сборником перепечаток из других изданий), поскольку главными источниками материала служили публикации европейских газет, а также непосредственные впечатления путешественников за рубеж, тщательно подобранные в Посольском приказе (министерстве иностранных дел, если пользоваться современной терминологией).

Первыми периодическими печатными изданиями считаются вы шедшие в 1609 г. немецкие газеты «Relation Adler» (Страсбург) и «Aviso-Relation oder Zeitung» (Аугсбург). Этим годом датируется рождение прессы.

В Англии печатные газеты появились в 1622, Бельгии (1605), Испании (1661), Италии (1636), Франции (1611), Швейцарии (1610) и др. странах Европы. По подсчетам историков, в 1630 г. их было не менее 30.

В России родоначальницей периодической печати явилась газета «Ведомости», основанная по воле Петра I в 1702 г.

Новые издания быстро обретали те признаки, которые отличали их от другой печатной продукции, и без которых нельзя было бы говорить о самом факте существования прессы. Это — регулярность и периодичность выпуска, относительно большой тираж, широкое распространение, оперативность и актуальность информации. Прак­тически сразу же произошло разделение печати на основные типы: оперативные, преимущественно событийные газеты, более склон­ные к анализу и напоминающие книгу журналы, сравнительно ред­кие по периодичности календари, бюллетени, повременные справоч­ники.

Кстати, происхождение слова «газета» обычно связывают с мелкой монетой gazetta, которой в Венеции расплачи­вались за рукописные листки новостей. Однако нельзя не упомянуть о том, что общепринятым термином это слово стало с легкой руки Т. Ренодо — основателя первого во Франции национального изда­ния под названием «La Gazette» (1631).

Чем обеспечивался успех молодой журналистики? Во многих странах Европы и Северной Америки в XVII—XVIII вв. совершились буржуазные революции, оживились связи между населенными пунктами и государствами. Без источников информации наладить такое общение было бы невозможно. Человек вырывался из узкого круга представлений о жизни, его интересы и любопытство про­стирались все дальше за пределы непосредственного опыта, и имен­но пресса открывала ему окно в мир.

О том, что к созданию журналистики толкали экономические преобразования, свидетельствует содержание первых газет. Они в значительной мере заполнялись новостями торговли. Подчиняясь духу времени, сами газеты становились товаром, а их издание уже на ранних стадиях развития журналистики начало приносить доходы. Так, во Франции уже к исходу XVIII в. газета «Journal de Paris» давала 100 тысяч ливров прибыли в год. В дальнейшем ка­питализация прессы стала одним из главных векторов ее развития. Но было бы неверно объяснять успех журналистики одними экономическими причинами. Пресса едва ли не с момента своего рождения стала участницей идеологических и политических процессов. Прогрессивные идеологи буржуазии стремились использовать печать для распространения своих взглядов на общественное устройство, а феодально-монархические силы и ортодоксальная церковь с помощью газет отстаивали свое господство и привилегии. Никакое иное средство не могло конкурировать с прессой по спо­собности влиять на массовое сознание.

Не случайно революционные подъемы в прошлом и настоя­щем сопровождаются лавинообразным ростом числа газет. Срав­ним: накануне Великой французской революции в королевстве выходило 60 периодических изданий, а в годы революции — 500. Во Франции Директория, придя к власти в 1795 г., специальным декретом установила смертную казнь для неугодных ей журналистов. Вслед за тем и Наполеон Бонапарт, получив власть, сразу заявил: «Газеты... должны делать добро, и только под этим условием я буду их терпеть». Он опубликовал декрет, со­гласно которому в Париже были закрыты почти все политические газеты, а оставшиеся фактически превратились в органы правитель­ственной пропаганды. Характерно, что в начале XIX в. литераторы и общественные деятели рейнских земель в Германии, задыхавшиеся под тяжестью феодальной цензуры, встретили пришествие армий Наполеона как знак духовного освобождения. Однако очень скоро они столкнулись с тем, что именно печать была подвергнута са­мым строгим ограничениям. Газеты перешли под надзор военных губернаторов завоеванных провинций, им, за исключением офи­циальных правительственных органов, было запрещено распрост­ранять политические сообщения.

Идейно-теоретические концепции журналистики

Бурное развитие газетно-журнального дела и его влияние на общественную жизнь с ранних пор вызывали дискуссии о духов­ных и нравственных основах журналистской деятельности, об от­ношениях прессы с политической властью, обществом, личнос­тью и т.п. Идейная борьба вокруг коренных проблем, наметившая­ся в XVIII — начале XIX в., сопровождает практику СМИ до сего дня.

Параллельно развитию журналистики фор­мировались различные идейно-теоретические направления.

Одним из центральных предметов дискуссий стала свобода пе­чати. Пресса относилась к числу тех сфер проявления свободы, которые более всего привлекали внимание общественности. Для буржуазных демократов, особенно в революционные периоды, защита журналистики от светского или клерикального вмешатель­ства была одним из главных лозунгов борьбы. Ее цель и итог нашли яркое воплощение, например, в первом в мировой истории законе о свободе печати (Швеция, 1766) и Декларации прав человека и гражданина, принятой во Франции в 1789 г. Соответствующая статья Декларации, включенная в ныне действующую Конституцию Франции, гласит: «Свобода мысли и убеждений является одним из высших прав человека; каждый гражданин может свободно писать, говорить и публиковать все, что захочет, за исключением злоупотребления этой свободой в установленных законом случаях». Широ­кую известность в мире приобрел Билль о правах — поправки к Конституции США (1791). В первой поправке свобода печати зафиксирована в одном ряду с другими важнейшими гражданскими пра­вами: свободой слова и вероисповедания, правами народа мирно собираться и обращаться к правительству с петициями.

Кроме юридического признания независимости прессы демо­кратические силы добивались духовно-творческой свободы. Под вли­янием идей Просвещения они рассматривали журналистику как средство честного познания обществом самого себя. Превращение журналистского труда в товар, работа за вознаграждение неизбежно вели к сильной зависимости авторов от владельцев изданий. Поэтому уже в середине XVIII в. М. В. Ломоносов, сочетавший научную деятельность с публицистикой, рато­вал за то, чтобы «большинство пишущих не превращало писание своих сочинений в ремесло и орудие для заработка средств к жиз­ни, вместо того чтобы поставить себе целью строгое и правильное разыскивание истины».

В неразрывной связи со свободой печати вырабатываются взгля­ды на ее социальную ответственность. Одним из первых эту тему поднял Дж. Мильтон — поэт и памфлетист, последовательный за­щитник республиканских завоеваний в Англии (XVII в.). По его мнению, свобода не может быть безграничной, ибо тогда ею могут воспользоваться лгуны и клеветники, противники республики. Мильтон говорил об ответственности публициста перед народом, которому только и может принадлежать власть в государстве. Де­мократичность печати как раз и надо понимать как ее ответствен­ность перед народом.

Лучшие представители демократической публицистики следо­вали этой традиции и гневно выступали против холуйской бес­принципности наемных писак. Они сознательно направляли свой талант на служение народному благу, трактуя данное понятие в гуманистическом ключе. Интересы народа вели публицистов на сражения с несправедливостью и угнетением во всех их формах. Это можно проследить, например, по преемственности идеалов в истории российской журналистики. У истоков традиции борьбы публицистов с крепостным рабством стоит великая и трагическая фигура А. Н. Радищева. Другими средствами, но искренне и горячо выступала за освобождение крестьянства публицистика дворян­ских революционеров-декабристов. Эстафету у декабристов при­нял А. И. Герцен, который, по его признанию, через всю свою богатейшую журналистскую жизнь пронес веру в народ, любовь к нему и желание деятельно участвовать в его судьбе.

Нельзя сказать, что демократические настроения преобладали в прессе XVII—XIX вв. По большей части ее представляли хрони­керы и обозреватели, миропонимание которых не поднималось выше обыденного уровня. Чрезвычайно сильна была и охранитель­ная журналистика, видевшая свою миссию в преданном служении правящим кругам. Благодаря «заслугам» таких борзописцев посте­пенно у многих мыслящих людей сформировалось стойкое непри­ятие печати как явления низкого и недостойного внимания. «Зна­ете, кто мой самый страшный враг?.. Газета. Я не боюсь ни пуль, ни медведя, но признаюсь, что газеты боюсь. Это враг страшный, коварный, ползучий. Он умеет пробраться в ваш праздник и в ваши будни, в вашу семью, испортить самое мирное, доброе располо­жение духа. И как я теперь счастлив, что целых два месяца не буду читать!» — так говорит персонаж документальных очерков М. Приш­вина, написанных в начале XX в. Однако в духовном отношении инициатива и лидерство принадлежали все-таки гуманистически, демократически настроенным журналистам. Они прокладывали пути, следуя по которым, печать получала возможность развиться в инструмент социального прогресса, средство свободного обще­ния между людьми и народами, в важнейшую часть национальной и мировой культуры.

Рассмотренное нами направление мысли вовсе не стало историческим преданием — наоборот, у него появляется все больше сторонников в современном мире. Ученые считают, что европейская пресса XVIII в. в лучших ее проявлениях обладала чутьем на философские открытия мыслителей, и это служило залогом ее мощного влияния на сознание общества, на его готовность к выбору новых моделей цивилизации. Именно интеллектуальной насыщенности недостает журналистике сегодня, когда мир снова оказался перед лицом подобного выбора. Не теряет актуальности вопрос о «высоком» или «приземленном» предназначении журна­листики.

В дискуссиях о сущности массовой коммуникации, которые проходят в ЮНЕСКО, постоянно говорится о том, что журналистика должна не только передавать новости, но и способствовать формированию человека в духе свободы, открывая тем самым перспективы нового гуманизма, помогая созданию социальной системы, основанной на равноправном обще­нии и согласии.

На эволюцию концепций и практики прессы заметное влия­ние оказала марксистская теория журналистики. Объективно марксистская школа журналистики явилась про­должением традиций революционно-демократической печати, которая ставила своей задачей защиту интересов трудящегося боль­шинства населения.

Инерция восприятия общества как разделенного по классово-политическим признакам была сохранена в советской журналистике, равно как и практика жесткого политического контроля за деятельностью прессы. Это отрицательно сказалось на идейном со­держании печати. В доктринах и деятельности советских СМИ сохра­нились и другие компоненты марксистской теории, причем некоторые из них были развиты на уровне полезного производственного опыта: массовость и популярность изданий, их организаторская ак­тивность, ориентация на практические результаты журналистских выступлений, высокая требовательность к литературному мастерству сотрудников, аналитичность при рассмотрении конкретных социальных ситуаций и др.

В России сегодня согласно ст. 13 действующей ныне Конституции РФ признаются идеологическое и политическое разно­образие, многопартийность. На этой основе действуют партии, и между ними ведется острая борьба. Практически нет таких круп­ных партий и блоков, которые не имели бы подконтрольных им изданий, телевизионных каналов.

Один из главных уроков, вынесенных журналистикой и обществом из истории СМИ, состоит в том, что не может быть какой-либо «един­ственно верной» теории и модели прессы. Живая, развивающаяся журналистика непременно использует весь предшествующий опыт, накопленный на родине и за рубежом, видоизменяя и приспосаб­ливая его к реальным обстоятельствам своего существования.

Последнее замечание относится и к эволюции массово-комму­никационных концепций. Для данной ветви теории характерны, во-первых, стремление рассматривать журналистику главным об­разом не с политических, а с социально-психологических позиций, во-вторых, выдвижение в центр внимания понятия «массовое об­щество» — мира, в котором высокой степени достигла социальная дифференциация людей, основанная на разделении труда. Чем выше уровень специализации в трудовой деятельности, тем вероятнее угроза разъединения, распада общества на отдельные сегменты. Одним из основных механизмов интеграции различных элементов в целостную структуру является массовая коммуникация, обеспе­чиваемая, в частности, СМИ.

Модели журналистики и журналистской деятельности

На базе теорий складывают­ся модели журналистики как общественного явления и рода дея­тельности. В учебной литературе в этой связи правомерно говорит­ся об исторических типах журналистики. Но мы используем слово «модель», которое передает очень важный оттенок смысла: рас­сматриваются определенные конструкции прессы, а не только ее классификация на фоне сменяющихся исторических периодов.

Модель журналистики — явление конкретно-историческое. Го­воря это, мы имеем в виду ее зависимость не столько от времени как такового, сколько от общественной среды, под воздействием которой она формируется.

Модели журналистики получили в литературе определенные названия, которых будем придерживаться и мы. Их особенности находятся в тесной связи с теоретическими концепциями печати, которые рассматривались выше.

Феодально-монархическая пресса воплощает в себе главным образом авторитарную концепцию — как «зеркало» породившей ее социально-политической системы. Однако выводы противни­ков авторитаризма о том, что она изначально несет обществу зло, а не благо, были бы скороспелыми. Поскольку человечество в сво­ем политическом развитии не могло избежать стадии абсолютиз­ма, постольку и пресса этой формации была явлением необходи­мым и в значительной мере полезным. Вспомним, что периодическая печать в России возникла благодаря державной воле Петра I. Правильнее будет охарактеризовать этот тип прессы объективно, без критической риторики. Прошлое нашей страны дает класси­чески чистый образец данной модели.

Ей были свойственны подконтрольность редакционно-издательского дела — через лицензирование, цензуру, назначение руково­дителей, поощрение лояльных издателей и публицистов и наказа­ние строптивых. Свобода печати фактически принадлежала правя­щему сословию, а не широким слоям населения. Россия в данном отношении не являлась исключением из общемирового правила. В условиях абсолютизма в Англии, Германии, Испании, Италии и Других европейских странах частной прессе было запрещено ка­саться политических вопросов или, по меньшей мере, трактовать и по своему усмотрению. Нормативным источником для суждений о политике являлись немногочисленные официальные издания, которые определяли единый общегосударственный «стандарт» объяснения важных общественных событий и процессов. Пресса рас­сматривалась как орудие государственного строительства и управле­ния делами в стране в духе политики монархической власти. Таи печатное слово служило обеспечению единства и целостности госу­дарства, в том числе с точки зрения взаимодействия столицы и от­даленных окраин. В этом смысле показательно, что в 1830-е годы в российской провинции была создана сеть газет под «типовым» названием «Губернские ведомости» — официальных правительствен­ных органов, которые много способствовали консолидации нации.

В идеологическом отношении монархическую журналистику от­личает патриотизм широкого спектра тонов — от искренней пре­данности своему народу до так называемого казенного и квасного. Разумеется, любовь к отечеству нераздельно сливается в такой пе­чати с прославлением трона. Феодализму присущ симбиоз светской и религиозной власти, обожествление правящего режима, что нахо­дит отражение в материалах прессы. В печати открыто заявляется на­циональная идея, получившая высочайшее одобрение. В этом кон­тексте нельзя не сослаться на формулу «православие, самодержа­вие, народность», выработанную министром Николая I графом С. С. Уваровым. В круг идеологических установок монархической прессы входит и забота о народном просвещении. Монарх ощуща­ет на себе обязанность способствовать развитию образования, про­цветанию искусства и науки, исправлению нравов своих поддан­ных. При всей неровности политики царизма в этой сфере несом­ненно, что журналы и газеты несли населению страны колоссальные объемы знаний о мире, нередко компенсируя недостатки собствен­но образовательных учреждений. Характерно, что «отцы» и «мате­ри» нации сами брали в руки перо, чтобы напрямую обращаться к «детям». Такова была Екатерина II, регулярно выступавшая с нравоучительными сочинениями в журнале «Всякая всячина», так поступали, например, французский король Людовик XII и фактический правитель страны кардинал Ришелье, которые на протя­жении многих лет поставляли в опекаемую властью «La Gazette» Теофраста Ренодо статьи и документы.

Ориентация на идеологическое управление влияет на содержа­ние и литературную манеру промонархических изданий. Здесь в обя­зательном порядке помещаются пространнейшие отчеты о цере­мониалах и происшествиях, имевших место при дворе, во всей деталях описываются наряды и манеры царствующей фамилии.

Феодально-монархическая пресса насыщена пропагандистскими приемами и интонациями, временами высокопарна, безапелля­ционна при утверждении официально признанных духовных цен­ностей. Такой стиль мышления и действия неизбежно приводит к консерватизму, косности, и это служит причиной перетекания читательского интереса к оппозиционным органам печати (если они есть), которые обычно отличаются большей свежестью идей и их разнообразием. Мы не случайно употребляем здесь настоящее время глаголов, потому что феодально-монархическая модель прес­сы не исчезла в прошлом. Ее можно встретить и в наши дни, хотя и в несколько модернизированных вариантах. Менее всего это отно­сится к конституционным монархиям Европы, где королевский трон сохраняется скорее как символ преемственности эпох, в большей степени — к режимам единоличной власти, даже если они обладают формальными признаками демократии.

Религиозно-клерикальная модель прессы имеет самостоятельное значение в тех общественных системах, где церковь фактически осуществляет политическую власть. В светских государствах, которых на земном шаре большинство, конфессиональная (церковная) печать - одно из направлений специализации по интересам части ауди­тории, такая же, как специализация по возрасту, профессиональ­ным признакам и т.п. Свободное учреждение и деятельность по­добных СМИ в полной мере отвечает гуманистическим принци­пам свободы совести, свободы слова и информации.

Клерикальной модели журналистики присущи многие черты феодально-монархической.

На европейском континенте примеры религиозно-клерикаль­ной журналистики дает Ватикан.

На стадии зрелости буржуазная пресса имеет мало сход­ства со своей непосредственной предшественницей, во всяком случае по внешним признакам. В идейно-политическом отношении она утрачивает принципиальную оппозиционность системе власти. Печать выступает как критик действий конкретного правитель­ства, но не как ниспровергатель основ государственного устрой­ства. В содержательном плане она наполняется не столько пафосными размышлениями, сколько фактами повседневного бытия, всячески подчеркивая такое свое качество как объективность.

С производственно-технологической стороны буржуазная пресса характеризуется непрерывным совершенствованием и материаль­ной базы, и профессиональной квалификации сотрудников — к этому ее подталкивают жесткие законы конкуренции.

Социалистическая модель зарождается в буржуазном обществе как побочная ветвь системы печати, созданной буржуазной демократией. В зависимос­ти от обстоятельств и степени своей радикальности она либо дей­ствует легально (как во многих нынешних странах Европы), либо уходит в подполье (как это случалось в истории России). Однако в любом случае сохраняется коренной признак этой прессы — слу­жение социалистической идее. В свою очередь, ядром социализма как учения служит отрицание эксплуатации человека человеком, прежде всего на путях обобществления большей части средств про­изводства. Таким образом, печать выступает против классического капитализма с его частнособственнической природой — за глу­бинное реформирование строя или за революционную смену господствующей формы собственности и политической власти.

Сегодняшняя журналистика с официальным или скрытым фактическим влиянием владельца ведет к острому соперничеству в СМИ заинтересованных групп и лиц.

По наблюдениям декана факультета журналистики MГУ Я. Н. Засурского, в 90-е годы российская печать имела три сменяющие друг друга модели прессы. Сначала, по советской традиции, она выполняла роль инструмента в распоряжении вла­сти, причем в период перестройки этот инструмент использовался во благо позитивных перемен. Но уже в первой половине десятиле­тия появилась модель, которую, пользуясь распространенной на Западе формулой, называли «четвертой властью»: журналистика противостояла давлению сверху, находилась в оппозиции к правя­щим кругам, способствовала развитию демократических институ­тов. В дальнейшем пресса вернулась к роли инструмента, главным образом в связи с борьбой различных сил на выборах, и из сред­ства информации вновь превратилась в орудие пропаганды.

Надо полагать, в будущем мы станем свидетелями новых метаморфоз. Однако с уверенностью можно утверждать, что будут сосуществовать и доказывать свои преимущества различные формы собственности и организации СМИ.

Это относится и к болезненной для многих журналистов-прак­тиков теме форм и методов труда. В связи с решительным внедре­нием в нашу прессу коммерческих стимулов получает все большее распространение манера работы, ядром которой служит рыноч­ный факт, — публикуется то, что хорошо продается. На этом фоне могут показаться архаичными литературные приемы из арсенала «старой» российской публицистики. Часто приходится слышать об «американизации» отечественной периодики и телевидения. Одна­ко, во-первых, есть основания считать, что Россия скорее тяготе­ет к европейской школе прессы (французской, немецкой), кото­рой свойственно уделять повышенное внимание анализу социальных проблем, а не только сообщать факты.

Во-вторых, правильнее было бы привязывать изменения в сти­ле СМИ к тем процессам, которые идут во всей мировой культуре, а не к опыту одной нации. Для планеты в ХХI в. акту­альны дискуссии о глобализации и универсализации культур и о том, как эти тенденции уравновешиваются национальной самобытностью.

С тем, как трудно бывает перенести канонические представле­ния из одной профессионально-культурной среды в другую, стал­киваются зарубежные обозреватели российской прессы. В недавней и, надо заметить, скрупулезно выполненной работе европейской исследовательницы говорится: «Еще одно различие традиционной российской журналистики и западной связано с важностью факти­ческой основы. Для западных журналистов фактологичность являет­ся одной из наиболее значимых ценностей информации... для рос­сийских журналистов она представляет собой всего лишь дополни­тельное достоинство материалов. Вместо этого получил развитие уникальный журналистский жанр — очерк, что в переводе может пониматься как-«эссе» или «трактат»... Этот вид журналистского эссе характеризуется углубленным обсуждением некой проблемы, в ко­тором автор выражает его или ее размышления и эмоции и стремит­ся вызвать эмоции у читателя. Жанр очерк может быть отнесен к исполнению прессой ее интерпретирующей роли, хотя западная концепция в большей степени склоняется к фактической инфор­мации и объяснению, чем к субъективным ощущениям».

ОРГАНИЗАЦИЯ ЖУРНАЛИСТСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Журналистика как средство информации

Все содержание журналистики выражается и передается ауди­тории в виде информации. Ее несут в себе литературные тексты и репортерские фотографии, магнитофонные записи на радио и те­левизионное изображение, графическое оформление газетных по­лос и музыкальные позывные популярной радиопередачи. В извест­ном смысле вся журналистская деятельность является информаци­онным процессом. Как это следует понимать?

Понятие информации. Познакомимся с общенаучной трактовкой информации. Перво­начально она охватывала только сведения, передаваемые людьми. К середины XX века информация описывается как понятие, отража­ющее обмен сведениями между людьми, человеком и автоматом, автоматом и автоматом; обмен сигналами в животном и растительном мире; передачу признаков от клетки к клетке, от орга­низма к организму.

В современном обществе разрабатыва­ются специальные научные дисциплины, занимающиеся различ­ными аспектами информационного процесса (теория информа­ции, кибернетика и др. Все более широкую известность завоевывает новая «наука наук» — информациология. С точки зре­ния ее создателей, не столько бытие определяет сознание (один из фундаментальных философских постулатов), сколько сознание в форме информации определяет мир. Соответственно возникает за­дача создать единый информационно-мысленный язык, которому предстоит стать основным языком мирового сообщества.

Существует несколько подходов к анализу информации, в част­ности статистический и смысловой. В первом случае главным объек­том внимания является не столько содержание фактов, сколько количество сигналов, знаков. В качестве иллюстрации заметим, что именно журналистика дает чрезвычайно удобный материал для математико-статистического изучения. Ее продукция закодирова­на в стандартных зн<