Энергетическая стратегия России: прорыв на Восток

Министр промышленности и энергетики России Виктор Христенко не раз подчеркивал, что

России необходимо находить такие системные решения, которые позволяли бы эффективно связывать деятельность на глобальных мировых рынках с развитием собственной экономики и страны в целом.

Как известно, рынки АТР являются сегодня наиболее динамично развивающимися. По оценке МЕА, спрос на энергоресурсы в странах Азии растет быстрее, чем во всех других странах мира: потребление нефти — на 3-4% ежегодно, потребление газа - на 4-6%. Именно поэтому Россия все большее внимание намерена уделять странам Азии и Тихоокеанского региона. По данным Минпромэнерго, прогнозируется увеличение доли стран Азии в российском экспорте нефти с сегодняшних 3% до 30% в 2020 г. (рост объемов до 100 млн т) и природного газа с 5% до 25% (рост объемов до 65 млрд. куб. м).

"Газпром" намерен в ближайшее время выйти на Шанхайскую фондовую биржу. Эксперты полагают, что эти планы у руководства газовой монополии возникли после призыва российского правительства развивать бизнес в Китае и рекордного роста капитализации нефтегазового концерна PetroChina на Шанхайской бирже. Именно на этой торговой площадке капитализация PetroChina недавно достигла 1,1 трлн долларов, превзойдя капитализацию ExxonMobile (488 млрд), хотя выручка Exxon в несколько раз выше выручки PetroChina. Китайский фондовый рынок стремительно растет: с начала 2007 г. индекс Shanghai Composite вырос более чем в два раза, а индекс РТС - на 15,7%. По мнению экспертов, на китайском рынке можно привлечь крупные инвестиции. Shanghai Stock Exchange (SSE) была создана в 1990 г. По итогам сентября 2007 г. биржа занимает шестое место в мире c объемом капитализации торгующихся на ней компаний в 2,6 трлн долларов (855 компаний).

Россия рассматривает восточное направление в качестве стратегического, поскольку на ее внешнем контуре находятся такие страны, как Япония и Корея, одни из лидеров мировой экономики, Китай и Индия, с их огромными рынками и потенциалами индустриализации, государства ЮВА, динамичные и амбициозные. На внутреннем контуре находятся Восточная Сибирь и Дальний Восток. Сегодня ведется активная работа над программой освоения Восточной Сибири и Дальнего Востока (включая сахалинские проекты) и проект Восточного нефтепровода, который свяжет Сибирь с тихоокеанским побережьем.

Нефтепровод Восточная Сибирь - Тихий океан (ВСТО) общей протяженностью 4,7 тыс. км и мощностью 80 млн т в год (на первом этапе будет проложено 2,77 тыс. км, мощность составит 30 млн т в год) объявлен в России стратегическим проектом. Основная его цель - диверсификация рынков сбыта российской нефти. Под первую фазу проекта Сбербанк уже выделил "Транснефти" кредит на 220 млрд руб. (8,5 млрд долларов), в общей же сложности она обойдется компании в 303 млрд руб. (11,6 млрд долларов). Строительство началось в середине 2006 г., а уже в июле нынешнего компания сообщила о прокладке 1000 км трубопровода. Завершение первой фазы намечено на конец 2008 г.

Строительство трубопровода и появление недропользователей, готовых инвестировать в создание надежной ресурсной базы Восточной Сибири, — это два необходимых условия для того, чтобы приступить ко второму этапу разработки проекта ВСТО. Таким образом, Россия развивает инфраструктуру, которая одновременно должна служить и ее выходу на топливно-энергетический рынок АТР, и региональному развитию Сибири и Дальнего Востока. Разделить эти два аспекта невозможно.

Программа освоения газовых ресурсов Восточной Сибири и Дальнего Востока означает, прежде всего, что в России рождается новая нефтегазовая провинция. Программа предусматривает создание в этом регионе России единой системы добычи, транспортировки газа и газоснабжения с учетом экспорта газа на рынки Китая и других стран АТР, увязанных с Программой геологического изучения и предоставления в пользование углеводородных месторождений Восточной Сибири и Дальнего Востока.

Разработка шельфа в рамках сахалинских проектов позволит создать новый центр добычи нефти и газа, причем добыча уже началась. Завод по производству сжиженного природного газа в рамках проекта «Сахалин-2» является прорывом для отечественной нефтегазовой отрасли. Позиции России на мировом рынке СПГ пока слабы, и запуск завода позволит совершить мощный рывок вперед. Сахалин - это своеобразный полигон, на котором обкатываются новые подходы и технологии.

4.2.2. Проблемы, связанные с освоением энергетических рынков Китая и Индии

По мнению Директора Института энергетической политики Владимира Милова, предложение укрепить энергетическое взаимодействие с азиатскими странами, вне всякого сомнения, содержит здоровое и позитивное зерно. Несмотря на свой уникальный потенциал, современная Россия не является глобальным поставщиком энергоресурсов. Она играет лишь региональную роль: примерно 95% нефти и 100% газа экспортируются в расширенный Европейский регион (включая Турцию).

Европейский энергетический рынок самый насыщенный в мире, он вряд ли имеет серьезные перспективы роста. Энергетический «бросок на Восток» может содержать в себе очень интересные перспективы для России. На самом деле, на этом направлении существуют серьезные ограничения, которые нельзя не учитывать.

На первый взгляд для масштабного энергетического сотрудничества России и КНР есть все предпосылки. Россия является в долгосрочной перспективе устойчивым нетто-экспортером энергетических ресурсов, а Китай неуклонно превращается в их нетто-импортера. Китайский нетто-импорт нефти в перспективе до 2010 г., по оценкам, может составить 180–200 млн т, нетто-импорт газа – 20–25 млрд куб. м. Тем не менее, несмотря на географическую близость с Россией, КНР импортирует основные объемы нефти с Ближнего Востока, из стран Юго-Восточной Азии и Западной Африки (в совокупности более 80 %). Объемы поставок энергоресурсов из России пока ничтожно малы: российский экспорт в Китай составляет примерно 15 млн т в год, или менее 5 % от всего экспорта нефти и нефтепродуктов из России. Поставки отечественных газа и электроэнергии в Китай практически не осуществляются.

Существуют три принципиальные проблемы.

Во-первых, в основе энергетической политики Китая – ставка, прежде всего, на собственные энергоресурсы из соображений «безопасности». Достичь взаимоприемлемых договоренностей об условиях поставок сторонам до сих пор удалось только в нефтяной сфере. В газовой сфере и электроэнергетике ситуация принципиально иная. Очевидно, что КНР будет создавать в этих сферах в первую очередь собственные мощности. Серьезного дефицита газа Китай в ближайшие годы испытывать не будет, а дефицит электроэнергии носит явно временный характер и в среднесрочной перспективе может быть преодолен. Располагая 12,6 % мировых запасов угля (КНР до сих пор является его нетто-экспортером) и неосвоенным потенциалом развития гидроэнергетики, страна в состоянии развивать генерирующие электроэнергетические мощности, не зависящие от импорта газа.

Китай успешно реализовал проект строительства дорогостоящего газопровода «Запад – Восток» (протяженностью более 4 тыс. км) с собственных Таримского и Чангинского месторождений. Пекин упорно отказывается от заключения контракта на импорт газа с Ковыктинского месторождения в Иркутской области. Ключевой проект, который мог бы стать основой для формирования канала экспорта природного газа из России в КНР, по сути, заморожен в связи с разногласиями по цене поставок газа. Ценовой тупик в сфере энергетического сотрудничества России и Китая имеет давние корни. В последние три года "Газпром" сумел почти полностью монополизировать переговорный процесс с Китаем по ценам на газ, однако успехов это не принесло. Российская госкомпания пытается применить модель ценообразования, принятую в Европе, которая при высоких ценах на нефть и нефтепродукты гарантирует высокую цену газа. Китайские переговорщики настаивают на отсутствии такой привязки и предлагают исходить из межтопливной конкуренции газа с дешевым китайским углем, либо зафиксировать цену на уровне 100-120 долл. на российско-китайской границе

В электроэнергетике ситуация тоже неоднозначна. Переговоры по экспорту электроэнергии из России в Китай до сих пор также, в основном, упирались в ценовую проблему. Китайская сторона настаивала на том, чтобы цена российской электроэнергии не превышала стоимости выработки электроэнергии на китайских электростанциях.

Во-вторых, примерно половина роста спроса на нефть в КНР, как и в других странах Азии, была вызвана нехваткой электроэнергетических мощностей (инертный электроэнергетический сектор не успевает за быстрым развитием экономики) и массовым запуском дизель-генераторов. Такая ситуация не продлится долго: появятся дополнительные электроэнергетические мощности (работающие на газе, угле или атомной энергии). А значит, есть основания полагать, что даже продолжение бурного роста экономики Китая и других азиатских стран не будет впредь сопряжено со сверхвысокими показателями прироста спроса на нефть

В-третьих, свою роль играет и неравномерное экономическое развитие на территории Китая. Резкое повышение спроса на энергоносители наблюдается в первую очередь в промышленно развитых юго-восточных районах страны. Поставки туда российских энергоресурсов с использованием сетевой инфраструктуры (трубопроводы, линии электропередачи) затруднены из-за больших расстояний и высокой стоимости. Удовлетворять свой спрос, например, на газ эти районы будут в основном за счет строительства морских терминалов по приему СПГ и его регазификации, причем речь не идет о российском газе. В единственном на сегодняшний день российском проекте по производству СПГ – «Сахалине-2» – уже практически полностью оговорены будущие (на 20–25 лет) поставки в Японию, США, Южную Корею.

Не меньше ограничительных факторов и в проникновении России на энергетические рынки Индии. С одной стороны, зависимость Индии от импорта энергетических ресурсов весьма высока. Объемы собственной добычи нефти, составляющие ныне лишь около 40 млн т в год, впредь будут сокращаться, при этом бурный рост спроса продолжится. В этих условиях Индии придется довести к 2020 г. импорт нефти примерно до 200 млн т в год, а к 2030-му – приблизительно до 250 млн т (в настоящее время нетто-импорт – более 80 млн т в год). Сегодня почти 70 % нефти Индия закупает в Ближневосточном регионе, остальные объемы – в основном в Африке и Юго-Восточной Азии.

Что касается газа, то его внутреннее производство, составляющее сейчас примерно 30 млрд куб. м в год, должно существенно вырасти в будущем – в первую очередь, за счет разработки месторождений индийского шельфа (до 50 млрд куб. м в 2020 году и 66 млрд куб. м в 2030-м). Однако это все равно не сможет удовлетворить растущий внутренний спрос на газ, в связи с чем нетто-импорт вырастет почти с нулевых текущих значений до 28 млрд куб. м в год к 2020-му и 44 млрд куб. м к 2030-му. Импорт газа будет осуществляться преимущественно в сжиженном виде: Дели одобрил строительство в стране 12 новых терминалов по приему и регазификации СПГ (в этих проектах российские компании не участвуют).

С другой стороны, существуют объективные обстоятельства, препятствующие развитию российско-индийской торговли в энергетической сфере. Это, прежде всего, естественные инфраструктурные ограничения. Они связаны со следующими факторами:

• Индия и Россия разделены, по сути, непроходимыми высокогорными массивами, а там, где прокладка теоретически возможна, отмечается высокий уровень политической и военной нестабильности
• Отмечается ограниченная конкурентоспособность морских перевозок нефти из России в Индию - по сравнению с экспортом российской нефти в Европу
• Отсутствие в России производства сжиженного природного газа. Даже с учетом его производства в рамках ряда новых проектов («Сахалин-2», Штокмановское месторождение), российские экспортеры будут рассматривать другие рынки сбыта СПГ как более приоритетные.

С учетом этих ограничений можно утверждать, что Индия является одним из наиболее труднодоступных потенциальных рынков сбыта для российских энергоресурсов. Кроме того, Индия, как и Китай, делает ставку, прежде всего, на собственные энергоресурсы. Относительно невысокие уровни прироста потребления нефти и газа, бросающиеся в глаза на фоне впечатляющих прогнозов экономического развития страны, обусловлены, в первую очередь, наличием значительных собственных ресурсов угля, который доминирует в производстве электроэнергии (81 % по сравнению с 7 % для газа и 4 % для нефти). Угольные запасы в Индии составляют более 10 % от мировых.

Так что при рассмотрении вопросов, связанных с экспансией российских энергоресурсов на рынки восточных стран, эти факторы необходимо учитывать.

Очень большую роль в укреплении позиций России на энергетических рынках восточных стран является усиление ее сотрудничества с этими странами в рамках различных международных организаций, к которым, прежде всего, следует отнести ЕврАзЭС и ШОС.