НОЧЬ ВОЛШЕБСТВА И ВЕСЕЛЬЯ

 

Вышли мы около девяти вечера. В самый раз, чтобы доехать до Вислы и успеть ввинтиться в толпу, прежде чем начнется фейерверк. Фейерверк — одна из немногих вещей, приводящих меня в состояние эйфории. Больше всего я люблю золотистые зонтики, из которых прямо над головой вырастают следующие, а потом еще и еще. Все вокруг рукоплещут и визжат от восторга. Но не в этот раз. Во-первых, потому что дождь. Мы выглядели как множество мокрых куриц, которые не могут дождаться возвращения в курятник. А второе — это воздушный шарик. Белый в цветочек. Не сказать, что очень большой, но достаточный, чтобы закрыть мне все поле зрения. На небе вырастали огромные золотистые цветы, но я видела только белый шарик. Кому и на кой понадобился этот шарик? Я пыталась сдвинуться в сторону, однако безрезультатно. Огромное стадо мокрых куриц оставалось незыблемым. Может, голову повернуть? О, вижу кусочек. Осколки от огромного серебряного блюда, которое именно сейчас разбилось на фоне туч. Несколько жалких искорок. Сейчас я что-нибудь сделаю, больше я не выдержу. Но что? Нет, кричать не стану. Так я только помешаю другим. Я стала нервно притоптывать ногой. Может, владелец шарика (это явно мужчина) догадается и возьмет его под мышку. Попробую телепатически передать ему: «Ты, с шариком! Ты мне все закрываешь. Возьми его под мышку! Возьми!!!» Никакого результата. Попробую еще наклонить голову. Тоже никакого, зато сосед бросил на меня недовольный взгляд. Я прямо-таки услышала: «Куда ты лезешь со своей головой?» Внезапно все стало меня злить — и эта ноябрьская погода, и бабушкино гадание, и сосед, недовольно глянувший на меня, и отвратный запах промокшей толпы. Но больше всего шарик. Сейчас что-то произойдет.

— Слушайте, да уберите вы этот шарик! — услышала я откуда-то спереди.

— А лучше всего отпустите его на свободу! — крикнул кто-то сбоку.

— Вот стоит такой и всем закрывает, — донеслось слева.

Шарик мгновенно исчез. Вокруг прозвучал глубокий коллективный вздох облегчения. И в этот момент на небе расцвел красно-золотой зонтик. Он раскрылся. И погас. Конец представления.

— Что поделать, Данка, отыграемся в Новый год, — произнес мужчина передо мной.

— А ты не мог сказать? Не мог? — нудила особа в розовом плаще.

— Я думал, он только нам мешает, — оправдывался муж.

Толпа покидала берег Вислы. Люди шлепали по грязи, и она разлеталась в стороны, задевали друг друга мокрыми плащами, толкались, наступали друг другу на ноги. Я рванулась вперед, чтобы поскорей убежать от этих кривых лиц, от животов, распирающих синтетические куртки, от запаха жареной колбасы. От острых зонтиков. Кстати, а где мой зонтик? Только сейчас я обратила внимание, что рядом нет Эвы, а вместе с ней и зонтика. А дождь все сильней. Куда она подевалась?

Надо бежать на остановку, спрятаться там под крышей и подождать трамвая. Добежала. Спрячешься, как же. Остановка забита людьми. Что ж, буду ждать рядом. Промокну, схвачу воспаление легких, уйду из жизни в расцвете лет. Молодая, красивая и не реализовавшая себя. И когда меня не станет, все поймут, как много я значила в их жизни. Я уже не чувствую капель, падающих мне на голову. Наверное, потому, что вымокла до нитки. Как несколько лет назад на ювеналиях. Тогда такой страшный был ливень, но кого это могло напугать? Мы с Эвой были похожи на болотный камыш: джинсы покрыты грязью до самого пупка, в ботинках хлюпает, даже из лифчиков можно было выжимать воду. Вдобавок у меня на джинсовой куртке осталось большущее пятно: налиняло с замшевого рюкзачка. Цена удовольствия. А вот сейчас об удовольствии и говорить смешно. Все из-за этого дурацкого шарика. Хорошо, что хоть дождь прекратился. То есть нет, дождь идет, я вижу это по лужам, но не надо мной. Я подняла голову и увидела большущий зонт.

— А я все думаю, когда ты заметишь, — улыбнулся владелец зонта. Прекрасный Незнакомец!

Я сглотнула слюну и сделала круглые глаза.

— Что ты тут делаешь? — задала я вопрос. Как всегда, чрезвычайно оригинальный.

— Живу, — снова улыбнулся он. — Ну как после ювеналий?

— Потихоньку. Кончаю институт, ищу работу и цель в жизни. А у тебя как?

— Тоже кончаю. Работа есть, но тоже ищу цель в жизни.

Вот так мы поговорили. Стоим.

— Может, пройдемся? — предложил он. — В конце концов, ты живешь всего в четырех остановках.

— А ты откуда знаешь?

— Я отвозил тебя после ювеналий. Ты пригласила меня к себе.

— И?

— Посидели немножко за пивом. Поговорили.

— О чем?

— О цели в жизни. Ты говорила, что ищешь ее. Рассказывала про какого-то подлеца, который сбежал от тебя. А сейчас вернулся и придумывает, будто у него целый корабль с золотом или что-то в этом роде.

— Это разные. Их двое.

— А какой сбежал? Который с золотом?

— Оба сбежали. Один полгода назад. А который с золотом — лет сто или двести. Это мой отец.

— А-а, — протянул он.

Дальше мы шли молча.

— А еще о чем я говорила?

— Что запасные ключи в какой-то лампе. После этого сразу заснула, и я начал обыскивать все лампы. Чувствовал я себя при этом, как взломщик. Наконец нашел. В морском маяке.

— О господи! А я как-то просто обыскалась их. Они при тебе?

— Я их возвратил в День детей. Они снова лежат в маяке.

— Так это ты выключил газ? Ты спас мне жизнь, а я даже не знаю, как тебя зовут. Меня — Малина.

— А я знаю, — сказал Прекрасный Незнакомец.

— А тебя как?

Наверно, Марцин или Петрек, или... Эмек. Эмек?

— Эмануэль, — сказал Прекрасный, но уже не незнакомец, — а друзья зовут меня Эмек.

 

25.06. До сих пор не могу прийти в себя.

— Он проводил тебя, а после этого взял и ушел, а ты ничего? — Иола не могла скрыть возмущения.

— Я сказала ему «пока».

— Человек спасает тебе жизнь, укрывает зонтиком, отвозит в такси. Выглядит как Райан Филипп, а ты ему говоришь всего лишь «пока»?

— А что она могла ему сказать? — вступилась за меня Эва. — Я люблю тебя? Ты — моя вторая половинка?

— Вот уж что нет, то нет, — категорически заявила я. — Я сама по себе законченное целое. Самодостаточное.

— Да? Ну тогда попробуй одна станцевать румбу, — сказала Иола. — Вот простофиля.

 

Простофиля? Но у меня ведь к нему нет никаких чувств. Я даже не думаю о нем.

 

27.06. Нет, думаю. Уже два дня. Я полагала, что он позвонит.

— Только не воображай, будто это любовь, — предупредила я Эву. — Просто я думаю. Работает только голова, а не сердечко.

— У тебя есть его координаты? Номер телефона, емелька? — спросила Эва.

— У него есть мои. А потом, зачем мне его координаты? Я не влюблена и не ищу любви. Я настроена на карьеру. Кстати, относительно карьеры: я получила ответ на предложение.

— И что?

— Меня внесли в банк данных.

— То есть для попки кепка. Я внесена, наверно, в сотню таких банков, и в течение двух лет ни одного предложения.

— Как это в сотню? — удивилась я. — Ты же никогда не искала работу.

— Просто я никогда об этом не говорила.

— А я ведь тебе обо всем рассказываю. Ты действовала у меня за спиной.

— У тебя за спиной? — изумилась Эва.

— Ты ничего не говорила мне, потому что, наверно, боялась конкуренции.

— Малина, что ты несешь? Я искала предложения для технологов пищевой промышленности. Тебя туда не приняли бы.

— Почему? — рассердилась я. — Я недостаточно хороша для них? У меня слишком низкие оценки в дипломе?

— У тебя нет соответствующего образования. На фабрике йогуртов никого не интересует, что ты любишь есть и разбираешься во вкусе молочных продуктов. Нужна бумажка.

— Я не верю, что ты искала только на фабрике йогуртов.

— Разумеется, нет. Я написала на три пивоваренных, на два сахарных завода и на фабрику газированных напитков. Исключением были только мясоперерабатывающие — по известным причинам.

— Ну понятно, — не слишком уверенно произнесла я. Мне стало стыдно за этот приступ подозрительности. — Но ты могла бы сказать мне. Я же тебе всегда все рассказываю.

— Малина, я тоже. Я ведь рассказала тебе о Томеке. Только тебе одной.

— Но я не знала, что ты выслала сто заявлений насчет работы.

— Так это пустяки. Однажды я сказала тебе, но ты даже не промолвила «ага».

— Не помню. Когда это было?

— В прошлом году. Во время летней сессии.

— Наверно, я была чем-то взволнована или расстроена.

— Ты вечно чем-то взволнована или расстроена, — заметила без всякого ехидства Эва. — С тобой вечно что-то случается. Рафал уходит, возвращается отец, мама ищет спутника жизни, Губка не то прописывает, Ирек грубит, потому что ему грозит двойка. Сама видишь.

— Ну, а в кафешке, за пивом?

Эва с жалостью посмотрела на меня. И совершенно справедливо. Кому охота в пивной слушать про рассылку резюме? Ну, может, Иоле. Я почувствовала себя полной свинюхой. Я с каждым пустяком несусь к Эве, а она в одиночку борется с жизненными трудностями.

— Да успокойся ты, Малина, — урезонила она меня. — Мои поиски работы тебя занимают больше, чем меня саму.

— А на что ты будешь жить?

— Пока я даю уроки, на этой неделе последние перед каникулами.

— А дальше?

— Может, ты переедешь ко мне? Сэкономишь четыре сотни.

— А ты?

— Буду платить половину того, что сейчас. Как-никак лишних сто злотых в кармане останется.

— Ты это серьезно?

— Я уже давно собиралась предложить тебе.

— А если у тебя пойдет на лад с Томском?

Эва вдруг как-то погасла. Видимо, результат гадания.

— Как у вас идут дела?

— Да никак, — передернула она плечами. — Завтра у нас последнее занятие по химии. Вот и все.

— Ты его любишь? — Дурацкий вопрос. — Тогда борись.

— Но не могу же я его соблазнять. Это было бы неэтично.

— И что ты собираешься делать?

— Подожду развития событий.

— А если развития не будет?

— Что ж, это тоже какое-то решение.

Может, она права. Может, не стоит бороться с судьбой? Возможно, главное в жизни — принимать все, что она нам несет.

 

Вот только я так не могу.

 

28.06. Уф-ф, сегодня удалось сделать два дела. Во-первых, договорилась с хозяином квартиры. Сказала ему, что через месяц съезжаю. Раз уж Эва хочет меня приютить.

— Без проблем, — улыбнулся он. — Найдите кого-нибудь вместо себя — и порядочек. Я на все согласный. Лишь бы счета сходились.

Впереди у меня целый месяц. Найду.

А второе дело — перенос защиты на сентябрь. Руководитель, прочитав мое заявление, заканючил:

— Пани Малина, и это за неделю до защиты? У меня на сентябрь были серьезные планы.

Как же, знаем: три недели поваляться на пляже на Канарах.

— Я, разумеется, могу и сейчас, но гадалка мне не советует.

— И вы, образованный человек, верите в гадалок?

— А почему я не должна верить? Гадалка — это не единорог, не гном.

— Ну, если вы еще скажете, что верите в единорогов, то окончательно сразите меня.

— А потом, — не отступала я, — это не какая-нибудь первая попавшаяся гадалка, а моя бабушка.

— О, тогда это все в корне меняет, — не без ехидства заметил руководитель. С минуту он смотрел на мое заявление. — И что интересного сказала вам на этот раз ваша бабушка-гадалка?

— Что я должна перенести срок защиты, иначе кто-то умрет, — соврала я.

— Кто-то из вашей семьи?

— Нет, в казенном доме, то есть в институте. Умрет в дальней поездке.

— А какие-нибудь подробности она сообщила?

— Только то, что у него темные волосы и ему грозит внезапная смерть далеко от дома. На острове. Поздним летом.

— Действительно, лучше не рисковать. — И руководитель быстро начертал «согласен». — За себя я не беспокоюсь. Я думаю о безопасности других, моих коллег, преподавателей, докторов.

— Разумеется, — закивала я. — Я была уверена, что пан профессор проявит понимание.

— В таком случае, коллега Малина, будущий магистр, до встречи в сентябре.

 

2.07. Пришла с очередной идиотской встречи насчет работы. Я отыскала объявление, что фирма ищет переводчиков с английского. Встреча ровно в двенадцать. Я едва успела отпечатать CV. Запыхавшись, вбежала в зал. Там собралось чуть меньше двух десятков человек. Сидим, недоверчиво поглядываем по сторонам. Интересно, кому повезет? Ровно в двенадцать в зал вошла высокая блондинка. Обвела нас начальственным взором. Многозначительно кашлянула, дабы прекратились перешептывания, и объявила:

— Приветствую всех собравшихся. К сожалению, наше предложение уже неактуально. На вчерашнем кастинге мы отобрали двух переводчиков. Но — попрошу тишины — мы предлагаем вам работу не менее и даже более привлекательную. А именно продажу эксклюзивного отдыха для состоятельных жителей этого города.

— Обычная вербовка клиентов? — поморщилась девушка, сидящая у окна.

— Не вполне так. Продажа. Приглашаю всех в TV-зал. А вас благодарю, — обратилась блондинка к той девушке. — Наши ассистенты должны иметь высокий класс.

— Как я понимаю, подобный вашему, — улыбнулась девушка и вышла из зала. За ней последовали две ее подруги.

— Очень хорошо, — заметила блондинка. — Такие здесь не нужны. Кто-нибудь еще желает покинуть этот офис? О'кей. В таком случае пройдемте в TV-зал.

Мы втиснулись в небольшую темную комнатку. Блондинка включила видик и пообещала вернуться через час. Мы остались одни. На экране появилась надпись «Добро пожаловать в рай!». Фон — большой бассейн, а в центре сорокалетний лысоватый мужичина, развалившийся на прозрачном матраце. Он допил коктейль, страшно шумно его всасывая, и начал рассказ. С первых же слов его заглушил диктор.

«Вы мечтали об отдыхе в настоящем раю? — читал диктор. — О финиковой пальме, небывалых коктейлях и длинноногих сексапильных девушках в бикини?»

Мы увидели трех смеющихся и виляющих задами шлюшек.

«Мечтали об отдыхе у океана, о дансинге в фантастических ночных клубах? Это все может быть твоим. Так долго, сколько тебе потребуется. На пять, восемь и даже на десяток лет. Это факт! Гарантируется только в „Fun Holidays". Только у нас и только сейчас. Если ты закажешь бунгало в раю сейчас, получишь десятипроцентную скидку».

Потом на экране появилась топорная золотая надпись «Счастливые перемены». Надпись исчезла, и мы узрели счастливцев, которые соблазнились чудесным предложением „Fun Holidays". Каждый из них, стоя в бассейне, деревянным голосом диктора рассказывал, как здорово изменилась его жизнь, после того как он снял бунгало в раю. Сильней всего она изменилась у тех, кто снял его сразу и минимум на «десяток лет».

«Благодаря „Fun Holidays" я познакомилась с моим третьим мужем. Он безумно мечтал о поездке на острова, а я могла реально ему это дать. Спасибо тебе, „Fun Holidays"!»

«Я снял бунгало, а на другой день выиграл десять тысяч долларов. Моя жена Дженни говорит, что это просто фантастика».

«Я ни разу не выезжал за границы штата. Благодаря „Fun Holidays" я смог посетить волшебные южные страны. Теперь я знаю, что Марокко находится не в Европе».

«Когда я сняла бунгало в Мексике, то решила все изменить. Я сделала пластическую операцию, и теперь у меня сексуальные груди. Посмотри сам! Если бы не „Fun Holidays", я оставалась бы плоской и несчастной. А благодаря Клубу я сексуально привлекательна, и мне уже не нужны надувные протезы. Они всплывали!»

После того как мы познакомились со всеми героями «Счастливых перемен», появилась очередная надпись: «И ты можешь. Как это сделать?». На экране мы увидели офис, а в нем стояли пляжные зонтики. Под каждым сидел человек в гавайской рубашке и шортах, который, экспрессивно жестикулируя, уговаривал сделать покупку. Гидом по офису служил мужчина лет шестидесяти с шапкой седых волос, сполоснутых бельевой синькой, и он нам раскрывал прелести работы в «Fun Holidays». При этом он широко улыбался, растягивая кожу, покрытую дешевым автозагаром, и демонстрируя внушительный фарфоровый жевательный аппарат. А закончив презентацию, он показал на нас пальцем и произнес: «Сделай это! Прямо сейчас! Измени судьбу!»

Конец демонстрации. Несколько минут мы сидели не шевелясь. Не знаю, как других, но меня это потрясло.

— Послушайте, это же стопроцентное жульничество, — объявил какой-то смельчак. — Вчера здесь не было никакого кастинга. Я точно знаю, потому что именно в этом зале я был на лекции. Они на сегодняшний день сняли его, чтобы ловить простаков.

— Абсолютно точно, — поддержала его невысокая блондинка в брюках с проседью. — Я была на подобной встрече два года назад. Тогда искали агентов для телемаркетинга, а фирма называлась «Fantastic Time».

— Это ничего не значит, — вступила шатенка в элегантном жакетике, — кастинг могли провести где угодно. Множество фирм снимает зал только на презентацию.

— Совершенно верно, — поддакнула ее соседка в точно таком же жакетике. — Кроме того, иностранные фирмы часто меняют название, чтобы не платить налоги.

— Что характеризует их не самым лучшим образом, — заметил смельчак.

— К тому же объявление появилось только сегодня, — обратила внимание я. — Как кастинг мог состояться вчера?

— Да не было никакого кастинга, — объяснила блондинка в брюках с проседью. — Им вовсе не нужны переводчики.

— Мы это уже поняли, — отозвались несколько человек.

— А эта крупная фирма, которая якобы ищет новые пути развития, — продолжала блондинка, — всего лишь несколько импортных мошенников. Каждые полгода они меняют название, чтобы скрыться от тех, кого успели надуть. Моя знакомая работала у них агентом. Все каникулы.

— И что она делала? — заинтересовалась соседка шатенки.

— Звонила разным людям, говорила, что они выиграли неделю отдыха под пальмами, а потом приглашала их на беседу.

— Всякий бы соблазнился, — заметил смельчак. — А что потом?

— Если клиент приходил один, его обслуживала буферастая девица в бикини, а если с женой, то презентацией занимался солидный седоватый мужчина в костюме. В обоих случаях лоху сообщали, что выигрыш он получит, только если снимет бамбуковое бунгало с меблировкой минимум на четыре года.

— И сколько стоит это удовольствие? — полюбопытствовал смельчак.

— Удовольствие, скажем, сомнительное, поскольку бунгало смахивает на хижину, наспех построенную утомившимся Робинзоном Крузо. Меблировка соответствует бунгало. Два топчана, крохотная раковина, столик на одну бутылку рома и малюсенький шкафчик. И все это — вместе с выносным сортиром и колонией тараканов, — снятое на четыре года, стоит столько же, сколько новенький дом.

— Это не так уж и дорого, — уверила нас шатенка. — Клиент может там сидеть все лето.

— Вопрос только, кто может? Большинство людей едва могут позволить себе две недели отпуска.

— А что с твоей знакомой? — обратился смельчак к блондинке.

— Ей обещали, что за каждого завербованного она получит комиссионные. Вот она и старалась, названивала. Но ей даже не вернули деньги за телефонные счета. Сказали, что никто не обращался.

— А она не могла подать на них в суд?

— Сейчас все расскажу по порядку. Она сперва разыскала нескольких человек, которым прежде звонила. Они письменно засвидетельствовали, что обращались в клуб «Fantastic Time». Тогда начальница, вот эта самая блондинка, которая приветствовала нас, заявила, что не может заплатить, так как никто из клиентов не согласился. Моя знакомая снова за телефон и стала спрашивать, снял ли кто-нибудь бунгало. Нашлась тройка человек, которые подписали очередное свидетельство. Она пошла с этим в фирму, а фирмы и след простыл. Выплыла она через полгода как «Fantastic Experience». Но мгновенно растворилась, потому что на первую же встречу пришло много обманутых. Агенты с телефонными счетами на несколько сотен злотых, продавцы, которым не выплатили комиссионных, клиенты. Оказалось, что большинство бунгало выглядят как хижина Робинзона после тайфуна. А в некоторых уже кто-то жил. Одним словом, грандиозное мошенничество. Начальница изображала, будто не понимает, так как этот польский язык такой трудный. Она договорилась встретиться с ними на следующий день.

— И, разумеется, только их и видели?

— Разумеется. Фирма перебралась в другой город. Они переждали полтора года, сменили название и для маскировки дали объявление о наборе переводчиков, — объяснила блондинка, вставая с места.

— Я тоже ухожу, — объявил смельчак, — хотя мне страшно хочется высказать им все, что я о них думаю.

— И я с вами, — присоединилась я к ним.

Ушли почти все. Остались только те две в одинаковых жакетиках, жутко довольные тем, что избавились от конкурентов.

Не знаю, радоваться мне или огорчаться. Надо оценить. Итак, плюсы:

Я не позволила обвести себя вокруг пальца.

Перенесла срок защиты.

Временно взяла верх над драконом диеты.

А теперь минусы:

Работы нет (по-прежнему!).

Защита все так же ждет меня (стресс).

Эмек не звонит.

 

Вроде бы три — три, ничья. Но огорчаться я не перестану. Из-за Эмека.

 

3.07. После защиты Иолы. Защитилась она на пятерку. Она устроила семейный прием, а сейчас пригласила нас на бокал вина.

— Вам надо прикоснуться к большому свету, — объявила нам она и повела в «Империум».

И вот мы сидим и прикасаемся, а точней, попиваем винцо.

— Как прошел прием по поводу защиты? — поинтересовалась для начала Эва.

— Нормально. Но возникла проблема. Виктор.

Мы навострили уши.

— Мне кажется, он переживает увлечение другой женщиной.

— А с чего тебе так кажется?

— Даже не знаю, хочется ли мне об этом говорить.

— Ну, уж коль начала, заканчивай, а иначе любопытство нас сожрет прежде, чем мы сожрем этот салат за полсотни злотых, — пригрозила я.

— Когда ты заметила, что Виктор тебе изменяет?

— Я не сказала, что он мне изменяет, — поправила Эву Иола. — Я говорила, что он увлечен.

— Ну хорошо, пусть будет увлечен. И когда ты заметила?

— С месяц назад. На дне рождения у друга Виктора. — Иола на миг умолкла. — Он, то есть друг Виктора, сейчас ходит с этакой ухоженной блондинкой. Представляете, стереотип секретарши.

— Ну да, — подхватила Эва, — высокая, на грани анорексии, прямые волосы, бежевое лицо, покрытое ровным слоем штукатурки. Квадратные выразительные очки и жакетик. Казенная улыбка, ограничивающаяся губами, а в равнодушных глазах написано: «Кофе? Чай?».

— Абсолютно точно. Плюс брови в ниточку и контур на ненакрашенных губах, — добавила Иола.

— Секретарша главы фирмы? Это и есть предмет увлечения Виктора? — изумилась я. — Но ты выглядишь в сто раз лучше! Как суперсекретарша суперглавы суперфирмы.

— Да, я знаю, но, возможно, Виктору надоело совершенство? Может, он предпочитает незавершенное произведение?

— А почему ты решила, что у него именно такое предпочтение?

Интересно, что ни одна из нас не подвергла сомнению открытие Иолы. Потому что Иола редко преувеличивает. И не приукрашивает — из-за отсутствия, по мнению Эвы, мелков.

— Сейчас скажу, но сперва вернусь к той вечеринке. Друг Виктора, Марцин, пригласил и меня. Тогда я и познакомилась с Госей.

— Секретаршей?

— Да. Она с Марцином уже месяца три, но я не заметила, чтобы их сжигало пламя страсти.

— Тебя тоже не сжигало, — напомнила я.

— Если будешь прерывать, я никогда не закончу. И вот, значит, сидим мы на этом дне рождения, то есть кто-то сидит, кто-то танцует, кто-то беседует и прихлебывает из бокала, а кто-то...

— ...блюет в шкаф. Мы знаем, как выглядят вечеринки.

— На наших вечеринках, — подчеркнула Иола, — все держатся на уровне.

— Когда уже не могут удержаться в вертикальном положении?

Иола с сожалением взглянула на Эву. И замолчала.

— Ну продолжай, — попросила я. — Значит, вы были на дне рождения Марцина.

— И сидели в кухне. Я рядом с Виктором, а напротив Марцин с Госей. Крайне неудобное расположение.

— Почему?

— Во-первых, ты не видишь, на кого смотрит твой партнер. Во-вторых, позиция vis-a-vis провоцирует к обмену взглядами, который может стать толчком к увлечению, — продекламировала Иола. — И еще тогда мне показалось, что Гося слишком активно обволакивает взглядом Виктора.

— Ну, обволакивание взглядом — это еще не конец света, — оценила Эва.

— Потому я и решила, что не буду реагировать.

— А что ты могла бы сделать? — фыркнула Эва. — Вырвать у нее из волос заколки? Только потому, что она посматривает на Виктора?

— Я пришла к таким же выводам, но оставалась собранной и бдительной. Вечеринка закончилась. Прошла неделя, и мы встретили Марцина и Госю в кино. Они затащили нас в паб. На этот раз я уселась напротив Виктора. Я как бы разговаривала с Госей, но в то же время контролировала направление его взглядов.

— И что?

— Он бомбардировал ее взглядами, в течение часа их было брошено ровно пятьдесят семь.

— И о чем это может свидетельствовать? Об измене?

— О заинтересованности, которая зачастую предшествует измене. Но это не все. Сейчас я прочитаю вам данные. — Она полезла в сумку. — Где мой ноутбук? А, вот он. Сейчас отстучим «Виктор». Сами посмотрите.

Мы склонились над экраном. Таблица. Несколько колонок.

— Ничего не понимаю, — объявила я. — Сплошные сокращения.

— Но это же просто, как юбка в клетку, — раздраженно бросила Иола. — Первая колонка — дата наблюдения. Вторая — место встречи. В третью я вписывала имя потенциальной соперницы.

— Сплошные Г., — констатировала Эва.

— Наблюдения связаны с Госькой.

— Давай дальше, — потребовала я.

— Четвертая колонка — количество взглядов в минуту. Следующая — количество улыбок за время встречи. Следующая, шестая, — это дистанция. Знаете формулу привлекательности?

— Надо же. Математики, оказывается, и тут формулу вывели.

— Не математики, а психологи. В этой формуле учитывается количество взглядов, улыбок, дистанция. Чем больше кто-то тебе нравится, тем старательней ты уменьшаешь дистанцию между вами. Ближе садишься. Не избегаешь случайных прикосновений. Проходя мимо, стараешься задеть.

— Запахло половым извращением, — высказала мнение Эва. — Ну как же, переполненный автобус до Новой Гуты и чья-то рука на твоем бедре. Ах, у тебя такого опыта нет? Хорошо, слушаю дальше.

— Седьмая колонка — прочие признаки заинтересованности. Например, «ПГ» означает понижение голоса. Виктор часто понижает голос, когда хочет произвести на кого-нибудь впечатление, понравиться, обаять, очаровать.

— Помню, помню, — бросила я. — Первые полгода ваших отношений он разговаривал таким проникновенным голосом, словно рекламировал «Мальборо».

— Вот, вот, — кивнула Иола. — Вернемся к сокращениям в седьмой колонке... «БВ» означает блестящий взгляд. «РЗ» — расширенные зрачки. Вы ведь знаете, что, когда мы испуганы или очарованы, у нас расширяются зрачки?

Теперь будем знать.

— А как ты это видишь в темном пабе? — поинтересовалась Эва.

— Зрение у меня хорошее, особенно если дело касается Виктора.

Бедный Виктор. Она разложила его на первичные элементы.

— А что значит сокращение «СС»?

— Сглатывание слюны, «ПН» — покачивание ногой, а «ПБП» — посасывание большого пальца. И теперь смотрите. Двадцать третьего июня мы вчетвером отправились в бассейн. Количество взглядов: семьдесят два в минуту. Десять улыбок за два часа. Дистанция всего полметра, тогда как обычно метр семьдесят три. Смотрим дальше. Двадцать пятого июня, совместный вечер в «Бюкляйне». Продолжительность — четыре часа. Количество взглядов: восемьдесят шесть в минуту. Тридцать улыбок. Дистанция — полметра. В самом начале покачивание ногой и сглатывание слюны, что свидетельствует о напряжении. Позже, после двух кружек пива, уменьшение признаков напряжения и одновременно уменьшение дистанции. Зато растет число взглядов и улыбок.

Мы безмолвствовали, потрясенные количеством данных.

— Сами видите. Это за два месяца до свадьбы. И что мне теперь делать? — спросила расстроенная Иола. — Не могу же я спросить его! Остается ждать.

— И главное, сохранять спокойствие, — невинным голосом порекомендовала Эва.

 

5.07. Мы получили временную работу, разумеется по знакомству. Может быть, не столько работу, сколько информацию о наборе. Требовались «креативные» личности для сочинения рекламы в «Копях». Глава агентства — хороший знакомый Лешека. Он сказал Лешеку, что ищет людей, а тот сразу же дал нам знать. Ну мы и объявились там с самого утра.

— В принципе нам нужны люди с опытом, — сказал он нам, приглядываясь к Эве из-под полуприкрытых век, — ну да ладно. Друзья моих друзей — мои друзья. Завтра в семнадцать явитесь к Борису, нашему гуру. Только помните девиз.

— Мы помним, — заверили мы его. — «Креативность и капелька безумия».

Времени оставалось мало, чуть больше тридцати часов. Надо было приготовиться и выбрать имидж.

— Какой еще имидж? — с недоумением спросила Эва.

— Ты что, не знаешь, какой прикид носят в таких агентствах? Полный улет.

— Я думала, достаточно будет футболки и обычных джинсов.

— Ну да, как будто мы только что из деревни. Полная заскорузлость, как говорит Казик.

— И что ты предлагаешь?

— Вот думаю. Главное — какая-нибудь улетная причесь. Для тебя, — я смотрела на Эву взглядом знатока, — обязательно косички с перьями.

— Да ты знаешь, какая это кропотливая работа? Заплетать придется несколько часов.

— Пусть у тебя об этом не болит голова, — успокоила я ее. — Сядем вечерком перед телевизором и сделаем.

— Я хотела сегодня вечером еще выйти.

— Выпить пивка?

Эва не ответила.

— А ты кем будешь? — сменила она тему.

— Cosmic girl. Сперва сполосну волосы серебристым оттеночным шампунем, а по нему синие полосы. Ресницы и ногти в цвет, белая губная помада.

— А наденем что? — не отставала Эва.

— Ты — обязательно что-то с этническими мотивами. О! Мою блузку в зигзаги. На шею индейскую подвеску с пером. Как дополнение замшевые колокольчики, те, с барахолки. Остается только нарисовать психоделические узоры на попе.

— Это я, я сама! — загорелась Эва. — Страшно люблю малевать психоделические узоры.

— Хорошо, только не испорти мне брюки. Правда, обошлись они мне всего в десять злотых, но я их очень люблю.

— Ладно. А ты что наденешь?

— Что-нибудь космическое. Пошаришь со мной по магазинам?

Шарили мы почти до шести вечера. Я выискала в комиссионном потрясные серебристые сапожки из тонюсенького материала и прямое поблескивающее платье до колен. С учетом стоимости оттеночного шампуня, лака для ногтей (у меня имелся только цвета «неоновая зелень»), серебряной помады и космического кулончика с Сатурном рабочая одежда обошлась в 380 злотых.

— Вначале всем приходится вкладывать деньги, — объясняла я Эве. — Секретарша должна купить жакет, торговый агент — костюм и несколько голубых рубашек.

— Интересно, когда вложения возвратятся?

— Девушка, реклама — это золотая жила. Капуста растет в каждом углу, успевай только шинковать.

— Ну, не знаю, не знаю.

— Ты что, не читала, кто сколько получает? Хороший рекламщик в Варшаве зарабатывает в месяц сто тысяч старыми. А мы с тобой хорошие. Да что я говорю, хорошие. Мы с тобой лучшие!

— Другие об этом тоже знают?

— Над этим-то как раз нам надо будет поработать.

 

6.07. Сосредоточенные и напряженные, Космическая Дева и Индейская Сексбомба отправились на завоевание мира, а точней сказать, рекламного агентства «Копи».

— Сколько на твоих? — спросила Эва.

— Без пяти пять. Тушь не размазалась?

— Пока держится, с ресниц не осыпается. А как мои перья?

— Тоже держатся. Все сто шестьдесят восемь.

— О'кей.

Дрожащим пальцем я постучала в дверь. Мы услышали «заходите», открыли дверь и вошли. Посреди зала стоял огромный черный стол, за которым сидели люди, все в костюмах. Мужчины в черном. Я покраснела до кончиков синих прядей. К счастью, под слоями серебристой пудры никто этого не увидел. Эва попыталась сбежать, но мне удалось схватить ее за руку.

— Мы к Борису, — пролепетала я.

— Новенькие? — осведомился парень, стриженный ежиком и одетый в джинсы и нормальную футболку.

— Да. Мы по рекомендации пана Кароля.

— Чарльза, — поправил он нас. — Никогда не называйте его Каролем.

— Не будем, — пообещали мы.

— Садитесь вон там, у стенки, — Борис указал на свободные стулья. — Сейчас мы будем обсуждать проект рекламы кухонных ножей фирмы «Blue steel».

Все присутствующие дружно вооружились ручками и листками бумаги.

— Для начала небольшая разминка. С чем у вас ассоциируется слово «сталь»? Может, начнем с тебя? Как тебя зовут?

— Малина. Ну, сталь у меня ассоциируется с металлургическим комбинатом.

— Комбинат «Стальная Воля», — бросил кто-то. Несколько человек захихикали.

— Пусть будет. А ты, индейская девушка? Как твое имя?

— Эва. Сталь у меня ассоциируется со свистом.

— Со свистом? — удивился Борис.

— Который издает меч самурая.

— Неплохо. — Борис записал в таблицу «сталь = самурай». — С чем еще?

— С холодом, сталь холодная, — предложил парень слева.

— С голубизной, — вякнула я. А почему бы и нет?

— С акулой, потому что она серая, острая, хищная.

— С хирургом. Из-за скальпеля.

— Хорошо. — Борис записывал очередные предложения. — Пока хватит. Завтра каждый принесет по три проекта телевизионных спотов. Группа, на которую ориентирована реклама, женщины среднего возраста, любительницы готовить. Остальные данные вы получите. Переходим к рекламе греческого масла «Акрополь». Прошу ассоциации.

— К маслу? Общие, не входя в детали?

— Угу. — Борис встал перед доской.

— Масло — это солнце, — бросила девушка, сидящая рядом со мной.

— Энергия.

— Капля, набухшая витаминами, — решилась я.

— Лето и греческая таверна.

— Виноградная лоза.

— Амфора.

— Сатир, преследующий нимфу.

— Вы ищете ассоциации с маслом или с вином? — сделал замечание Борис.

— Масло нам дает олива, а она миролюбива.

— Что наверх всегда всплывает? Масло! — объявил кто-то.

— Хорошо. Заканчиваем наш брейншторминг. На завтра по два проекта или по нескольку слоганов. Напоминаю наш девиз.

— Креативность и капелька безумия, — хором рявкнули мы.

Конец работы. А точней, начало. Пять идей к восьми утра. И ни слова о вознаграждении.

 

7.07. Когда мы пришли, еще не было восьми. На этот раз в джинсах и вульгарных футболках. Правда, Эва оставила косички.

— Слишком много я в них труда вложила, — объяснила она.

— А если по правде?

— Не было у меня уже сил их расплетать.

Мы сели там же, где и вчера. Сидим, ждем. Ровно в восемь явились остальные.

— Извините, но это мое место, — обратился ко мне какой-то обсосок.

— А где это написано?

— Нигде, но это все знают.

— А я вот не знаю.

— Ты, наверно, новенькая? Можешь сесть около компьютера.

— И с места не стронусь, — решительно объявила я.

— Я пошел к Борису, — попытался он взять меня на испуг.

— Лучше сходи в читальню и попроси какую-нибудь книжку о хороших манерах, — порекомендовала ему Эва.

— Я книжек не читаю, — похвастался обсосок. — Жалко времени.

— Что видно, слышно и чувствуется, — заметила я.

В этот момент раздалось многозначительное покашливание. Мы обратили взгляды на Бориса.

— Милые дамы слева, я могу начать?

Это к нам.

— Извините, — пробормотала Эва.

— Вчера все получили домашнее задание. Прошу достать тексты.

Все одновременно полезли в папки.

— Начнем с масла. Кто первый?

— Можно я? — отозвался незаметный блондинчик. Он откашлялся и начал читать: — «Акрополь» — это чудо-масло, в нем разных витаминов масса; «Акрополь» — масло золотистое, для нёба наслажденье чистое; Масло «Акрополь» — мотай на ус — это чистой энергии вкус; Масло, как Греция, жаркое, в нем летнее солнце яркое.

Наконец он закончил. Эва толкнула меня локтем. Краем глаза я заметила, что она с трудом сдерживает смех. Я не выдержала и прыснула, а следом за мной она. Смеялись мы не больше пяти секунд.

— Вы услышали что-нибудь смешное? — поразительно холодно осведомился Борис.

— В общем-то нет, — ответила Эва.

— В общем? — угрожающим тоном переспросил Борис. — Что ж, я с удовольствием послушал бы, что две наши новые коллеги приготовили для сегодняшней презентации. Попрошу тишины. Послушаем несколько слоганов авт<