Неделя двадцать первая 27 страница

С утра пораньше меня назвали вруном, обманщиком и калекой. Решил обидеться – не получилось.

-За собой лучше последите.

-Заткнись.

Мы ругались весь день.

Я постоянно раздражался, что совершенно мне не свойственно, он тоже не отставал. Наговорили друг другу херни. В обед поехали к нему, убравшись во всей квартире и застелив кровать. Меня ожидала химия. Я занимался до самого вечера. Тесты, тесты, тесты. Ну, и прописи потом появились. А он лежал с ноутбуком на диване и затыкал уши наушниками. Минк время от времени подбегал ко мне, тыкался лбом в ногу, скрёб когтями. Я лишь брал его на руки и гладил. На что слышал озлобленное: «Занимайся».

Где-то в полночь я уже лежал в постели. Лежал, выключив свет и пытаясь заснуть. Безрезультатно. Зато вскоре стали раздаваться подозрительные звуки с первого этажа. Я очень тихо вышел из спальни, пошёл к лестнице. Совсем чуть-чуть свешиваю голову вниз, лёжа на полу, пытаясь через перила заглянуть в гостиную. Ахуеть, никак иначе. Роскошная шлюха с копной каштановых волос, молодая на вид и даже прилично одетая. Она лежала грудью на столе в то время, как сзади её трахал семпай, придерживая руками за талию. Женщина стонала, царапала стол и изгибалась. Я просто потерял дар речи, серьёзно. Химик же блаженно откидывает голову, запуская пальцы в чёлку и убирая её с глаз. Глаза закрыты, даже чуть жмурится, прикусывая губы. Зрелище, отнюдь, даже возбуждающее, но я не в настроении. Вернулся в кровать, кутаясь в одеяло.

Спустя часа 2-3 спать приходит и учитель. Нет, он не всё это время трахался со шлюхой, нет. Они, кажется, чай пили потом на кухне, если я правильно понял. Да, потом ещё разка два выходил. Ну и что такого? Скидывает одежду на пол, идёт в душ.

Ложится на кровать, накидывая на себя одеяло. Отворачиваюсь.

Шёпот над ухом:

-Ты думал провести меня?

Резко распахнул глаза.

-Я знаю, что ты не спишь. Дышишь неровно.

-Не хочется спать, - перекатился на спину.

-Я могу помочь тебе уснуть.
Просто лёг на меня, убирая руки под подушку. Припадает губами к шее. Покусывает, засасывает кожу. Здоровой рукой сжал его волосы на затылке.

-Не беспокойся, сегодня без засосов.

Тогда ладно. Просто кладу ладонь на его спину. Ведёт языком выше, по мочке уха, прихватывая зубами. Целует в скулу, щёку, уголок губ. Переходит на другую. Опять играется с ухом.

Не хочу.

Стараюсь немного отстраниться.

-Эх, ладно, ты в последнее время несговорчивый.

Молчу.

-Ладно, спокойной ночи.

Заваливается на бок. Неет, вот чтобы обнимал – хочу. Сам лезу к нему в объятья, утыкаясь носом под ключицу.

Хреновый день.

Вчера был не день, а чудо. В воскресенье с утра пораньше я решил вернуться домой. Мало того, что семпай был недоволен моим ранним якобы подъёмом. Странно. Я думал, что он сразу поймёт, что я не сплю.

Пока ехал в автобусе, постоянно забывал, куда я еду. Не знаю, почему так. Просто из головы вылетало. Дома не мог вспомнить имени мачехи, чтобы позвать, когда мне было лень подниматься с кровати. Я читал. Руки тряслись с двойным усердием, ноги тоже подключились. Сначала я думал, что это от холода, ан нет. Обломись, Фран, прогадал.

К вечеру в глазу лопнули сосуды, и я совсем отчаялся. Правый зрачок преспокойно поблёскивал зеленью в бело-красном глазу, как желток в яичнице. Интересно, сколько ещё подобное продлится? Может, рекорд побью. Стоп. Столько, сколько скажу я. Быстрым шагом иду на кухню. И как же раньше не дошло? Открываю аптечку. Жизнь бы сразу наладилась. Нахожу снотворное. Я наконец посплю. Трясущейся рукой отправляю некое количество таблеток в рот. Наконец. Убрал. Фу, гадость. Запил водой. Сон. Такой долгожданный. Возвращаюсь в свою комнату. Чудо-сон, подари мне счастье. Складываю вещи на стул и ложусь в кровать. Глаза начинают слипаться.

Спокойной ночи.
_____________________
¹Arctic Monkeys - I Bet You Look Good on the Dancefloor

Неделя двадцать первая

16-22.01.2012

Оглушающий звон.

Я зажимаю уши, стараясь защитить себя от этой звенящей пытки, но не получается. Словно звенит прямо над ухом. Сгибаюсь пополам, терпя стук в висках.

Вскоре наступает тишина.

Я отрешённо сажусь на пол.

Где я?

Комната с тремя стенами разных цветов: красный, голубой, серый. Потолок белого цвета. Пол чёрного цвета. Нет окон. Нет дверей. Воздух есть, но, как я думаю, он должен закончиться.

С потолка на серую стену начинает стекать белая жидкость. Вскакиваю. Течёт по определённой траектории: сначала образуя форму, а потом заполняя внутри.

Большая белая единица.

Она кажется ощутимой. Не просто пятном на стене, а чем-то большим. Осторожно подхожу, кончиками пальцев касаюсь цифры.

Мягкая. Похожа на желе.

Вдавливаю ладонь внутрь, прохожу сам.

Вокруг туман. Под ногами хлюпает вода. Делаю шаг вперёд. Чуть дальше стоит мальчишка пяти лет. Аквамариновые волосы по подбородок, большие зелёные глаза. Неловким движением убирает с глаз чёлку, смотря куда-то в пол. Быстро отворачивается и идёт дальше. Я – следом. Его поглощает туман, но я продолжаю свой путь. Начинают чирикать птички, под промокшими ногами чувствуется земля, слышу ветер в кронах деревьев. Мы в лесу. Вокруг тихий шёпот, словно это шепчут кусты, но эти жалкие приземистые растения скупо шелестят листвой. Шёпот где-то выше, где-то в нигде. Задираю голову. Где-то ТАМ. Где-то за пределами той треугольной комнаты. Впереди идёт босой мальчик в шортах и майке, на глазах которого чёрная лента. Он шагает уверенно, порой шаркая по привычке. В детском доме меня отучили от этой скверной привычки, хоть порой и проскальзывает. Вдруг он останавливается.

Развилка.

Типичная картина: слева добрый, светлый лес с птичками, справа – тёмный лес в тумане.

Уже более робкими шажками поворачивает вправо. Дурак, куда же ты идёшь? Зову его. Тишина. Из горла не вырывается ни звука, а лёгкие словно сжались от нехватки кислорода. Надо уйти отсюда. Я хотел, было, развернуться, но шёл дальше, словно завороженный. Я не могу вернуть себе своё тело, оно не слушается. Вскоре к ногам вновь начинает приливать вода. Но она грязная, мутная. Достаёт почти до середины голени. Под кроссовками скользкие камни. Мальчишка проходит дальше, останавливается. Впереди какой-то обрыв, в нём – пустота. Вода стекает вниз, в пустоту, и конца этой пустоте нет. Мальчик разворачивается ко мне лицом и отклоняется назад, падая. Я смог сорваться с места, я смог кричать. Я надеялся успеть схватить его, но поскользнулся сам и следом полетел в пропасть.

Весь мокрый лежу на полу в комнате с тремя стенами.

На голубую стену начинает стекать белая хрень. На этот раз она другая. Похожа на краску.

Большая белая двойка.

Встаю с пола, подхожу и не успеваю даже притронуться – запах белил резко ударяет в нос.

Вокруг темно, но есть какой-то незримый источник света. Передо мной стоит Агата. Она чуть улыбается, склонив голову к правому плечу. Она подходит ближе. Приятно, что хотя бы здесь нет никакой воды на полу, и можно спокойно постоять, пока капли падают с меня на пол. Примерно метра за 3 от меня она останавливается. Нет, она продолжает идти, но на одном месте. Словно невидимая граница. Её лицо становится немного другим: рот удлинился, а его уголки резко поползли вниз.

Я успел только моргнуть и снова оказался в треугольной комнате.

На полу после меня остался мокрый отпечаток.

На красную стену начинают набегать маленькие чёрные паучки. Они как будто всё это время были полом, но резко зашевелились. Их было много, просто несчётное множество.

Большая чёрная тройка.

Я медленно подхожу к этой стене. Паучки ещё копошатся между собой, а когда я приложил к ним ладонь – они тут же расползлись по всей руке, дальше, на плечо.

Опять неведомое пространство. На полу было молоко. Молока было по щиколотку, заставляя обувь им просто пропитываться. А впереди стоял Он. В извечном полосатом джемпере с порванным воротом, чёрно-бежевых кожаных штанах, ботфортах. В волосах таинственно сверкала диадема, съехавшая на бок больше обычного. Стоит спиной, руки расслаблены. Мир пошатнулся. Я смог удержать равновесие, но пространство чуть накренилось влево. К молоку под ногами примешалось что-то красное. Резко поднимаю глаза. С Его рук стекает кровь. Резко поворачивается. Красные. Ярко-красные глаза, горящие каким-то непонятным огнём. Идёт ко мне. На той же незримой отметке примерно в 3 метра приостанавливается, однако, словно перешагивает этот барьер. Подходит почти вплотную. Поднимает руку, вытирая об мою щёку кровь с ножа и тихо, гнусаво хихикая. Зажмуриваюсь. К другой щеке прикасается широкая ладонь, оставляя склизкий отпечаток.

Три разноцветные стены.

Дышать становится до ужаса тяжело, лёгкие будто выжимают. Пауки начинают расползаться по стене, а краска и жижа заходятся в подтёках. Всё начинает рябить, как в старом и неисправном телевизоре. Рябит, шуршит. Телевизор выключается.
Голова гудела, перед глазами плыло.

-О, просыпается, - говорит незнакомый голос.

Фокусирую взгляд на мужчине средних лет в белом халате, который присел на край моей кровати.

-Вы…

-Ты пока не напрягайся. Подожди минутки две.

В комнате было ещё два врача. Что происходит?

-Простите, но кто Вы? – пытаюсь сесть, врач помогает.

-Я Алессандро Контадино, я врач. Ты не волнуйся: может немного подташнивать, болеть или кружиться голова. Это нормально.

-А почему это должно быть? – поудобнее обхватил колени руками.

-Просто мы тебе кое-что вкололи, чтобы ты проснулся, - показывает пустой шприц. – Но это не важно.

-А зачем Вы мне «кое-что» вкололи?

-Чтобы ты проснулся.

-Но я бы и так проснулся. И почему Вы здесь?

-Нас вызвали твои родители. Они сказали, что ты не просыпался весь день. Ни от чего не просыпался. А потом они нашли таблетки из-под снотворного на полу и плохо закрытую банку.

-Но я немного принял.

-А зачем ты их принял?

-Ну, - размял здоровое запястье. – Я не спал всю прошедшую неделю.

-Прямо вообще не спал? – что-то записывает.

-Да. С воскресенья на понедельник спал, а потом всё.

-Хмм, это важно, - всё ещё пишет. – То есть ты страдал бессонницей?

-Да.

-Тошнота, слабость, тряслись руки, галлюцинации?

Немного подумал, киваю.

-Да, определённо. И снотворное ты выпил…?

-Я просто хотел поспать, - пожимаю плечами.

-И о суициде ты не думал?

-Нет, конечно, - быстро помотал головой. – С чего Вы вообще это взяли?

-Ещё бы таблетка-две и была бы передозировка. В единичных случаях так везёт, если ненамеренно. Это снотворное слабое, поэтому эффект незначительный.

-Я что, мог умереть? – смотрю на одеяло.

Да ложь всё это.

-Да. Вероятность 20 к 80.

-Да быть не может.

-Поверь. Фран? – киваю. – Фран, никто не может предвидеть подобное.

-Вы сейчас говорите прямо как мой знакомый.

-Ну, расскажи пока о своём знакомом или о чём-нибудь ещё, а я заполню документы. Зоило, осмотри его, - мельком взглянул на меня. – А ты рассказывай, рассказывай. Я же слушаю тебя. Мне надо побольше знать о своём пациенте.

-Ну, - мне под футболку залезает рука со стетоскопом. – Вообще, я тот разговор подслушал. И плохо запомнил: был ли это мой учитель или его друг.

-И что же это за учитель?

-Учитель по химии. Я её сдаю в этом году на экзаменах.

-Тебе 17, да? – киваю. – Отлично. Пойдёшь в фармацевты? Или в провизоры?

-Я не знаю даже, - стетоскоп на спине. – Меня заставили.

-Родители?

-Не, химик же.

-Странный химик, - усмехается. – Как ты себя сейчас чувствуешь?

-Хорошо, - быстро кивнул.

-Руку где сломать успел?

-В школе подрался, - горделиво поднял гипс.

-Ох, молодец же парень. Далеко пойдёт, - потрепал меня по голове. Да что ж все так делают? – Ну, нам здесь больше делать нечего. Мы ещё поговорим с твоими родителями, а потом уйдём. Лежи, отдыхай. В школу можешь через день-два выходить.

-До свидаания.

Как только они ушли, я откинулся назад. Это что же получается? Я мог умереть? Ну, не могу же поверить в это. На телефоне было 17 пропущенных вызовов и 10 смс. Неизвестный номер, неизвестный номер, Агата, Ник, Агата, Агата, неизвестный… Весельчаки-то, а. Тут же звонит номер с двумя тройками на конце.

-Семпай?

-Жаба?! Ты что за шутки тут весь день шутишь? Решил тонко пошутить, а?

Я даже улыбнулся немного.

-Неет. Простите, пожалуйста. Просто я только что проснулся.

-Ты знаешь, что сейчас половина восьмого вечера?

-Да, - смотрю на будильник на тумбе. – Врачи говорили, что я весь день проспал.

Пауза.

-Врачи? Какие врачи?

-Ну, - чёрт, не надо было говорить ему. – Я всю неделю не спал. Вчера нажрался снотворного и мог случайно подохнуть.

Молчит. Начинает хихикать, как во сне.

-Ты идиот?

-Да. Просто я хотел поспать. Это единственное, что я хотел последние несколько дней.

-Но ты же спал…У меня же ты спал.

-Нет, я не спал. Вообще не спал всю неделю.

-У тебя бессонница?

-Да.

-Я приеду сейчас, ладно?

-Нет, не надо..

-Я приеду.

И повесил трубку.

Зачем спрашивал, называется?

Я тяжело выдохнул и лёг на бок.

Примерно через полчаса ушли врачи, а буквально минутой-двумя позднее раздался звонок в дверь. Мачеха тут же поспешила открывать. Кого ж нелёгкая принесла? В коридоре тихо, говорит Меди, видимо, подбирая слова. Мне даже интересно стало. Лежу, прислушавшись. Уже?

Дверь в комнату открывается:

-Фран, как ты себя чувствуешь? – заходит мачеха, следом - учитель.

-Нормаально, - сжал в руке край одеяла. Влетит же мне сейчас.

-К тебе, вот, Бельфегор приехал. Вам принести чего-нибудь? – обращается к семпаю.

-Чёрный чай, если не сложно.

-Да, конечно, - и уходит.

Несколько минут поглощает давящая на мозг тишина.

Вымученный вздох, на пол падает рюкзак, на кровать присаживается семпай. Смотрит в сторону. Пододвигаюсь ближе, упираясь руками в матрас и утыкаясь носом в небритую щёку. Не двигается.

-Тупая лягушка. Почему мне не сказал?

-Разве это так важно?

-Это серьёзно. И тем более, ты не спишь без весомой на то причины, - кладёт ладонь мне на лоб, чуть отстраняясь. – Для побывавшего при смерти ты выглядишь очень даже ничего.

-Ну спасибо. Но почему Вы решили приехать?

-Мы же не виделись с целого вчерашнего дня, я скучал, тебя сегодня не было, мне было нечего делать, и я даже стал волноваться, когда ко мне подкатила твоя подружка. Потом ещё, - взъерошил мои волосы, - и Сопрано к поискам подключили. Представляешь, ты кому-то да нужен! Ещё я привёз фотографии.

-Вы по мне скучали и даже волновались?

-Нет, мне просто было скучно, и кто же будет сдавать химию, если не ты?

-Да ну Вас, - резко откинулся назад на подушку.

Смеётся.

-Не забудь дуться на меня всю неделю, - ложится сбоку.

-Не забуду.

Он тёплый. Придвигаюсь чуть ближе, нагло воруя тепло чужого тела.

-Что там, кстати, насчёт фотографий?

-А! – вспомнил.

Сходил за рюкзаком, достал небольшую стопку фотографий и протянул мне, вновь ложась рядом.

-А здесь все?

-Все.

Просматриваю:

-А родители мои что сказали на Ваш приезд?

-Ничего. Я сказал, что знаю уже всё. Я же учитель, ну.

-Вы слишком круты для учителя.

Усмехнулся:

-Да неужели?

-Вы слишком пафосный, своевольный. Химик, но не учитель химии.

-Мне стоит рассматривать это как комплимент?

-Можете и так, - рассматриваю вид с Эйфелевой башни. – Сколько я могу взять?

-Да хоть все. У меня вторая стопка дома есть.

-Спасибо, - чмокнул в щёку и, перегнувшись через семпая, положил стопку на тумбу.

-Это вот ты же специально, да? – возмущается.

-Что? – о чём он?

-Ши-ши-ши, забей. Когда в школу-то?

-Послезавтра, думаю.

-Эй! Почему? – приподнялся на локтях и смотрит на меня.

-Потому что так врачи сказали.

-Глупые врачишки, у тебя завтра химия.

-Но я же приду в четверг. И в субботу приду.

-Двигайся, - легко хлопнул меня по бедру, - мне места мало.

Я отодвинулся ещё ближе к стене.

-Я тебя к одному человеку на выходных свожу.

-Какому? – приложил голову к его плечу.

-Мой психоаналитик. Я тоже порой страдаю бессонницей или кошмарами, а этот чувак очень долго заведует моим сознанием.

-Я не хочу.

-Надо. Это плохо, когда такая беспричинная бессонница. Нужно выявить причину.

-Я себя шизофреником чувствовать начинаю.

-Почему?

-Потому что я буду ходить к Вашему психоаналитику, - сделал ударение на слово «Вашему».

-Совсем страх потерял? – пихнул.

-Но правда ведь, - обхватил его за руку, обнимая и поджимая ноги.

-Как рука? – аккуратно тянет на себя руку в гипсе.

-Нормально.

-Не болит? – щёлкнул по гипсу.

-Нет.

Мы ещё немного полежали вместе, но потом он снова сел на край.

Заходит мачеха.

-Простите, что так долго. Просто звонок важный был. Вот Ваш чай, - протягивает. – Вы же ещё не уходите?

-Спасибо, - принял чашку, смотрит на швейцарские наручные часы. – Ну, у меня вечер свободный. Могу ещё немного у Вас посидеть.

-Ох, я Вам так благодарна!

Семпай аж подавился.

-За что?

Действительно. Что в нём полезного? Что в нём вообще хорошего? Окинул блондина оценивающим взглядом. Ну, ладно, красивым родился. Это единственное.

-Ну, Вы много времени проводите с Франом. А я волнуюсь. Он же в последнее время такой замкнутый. Раньше и того больше с нами разговаривал.

Я лишь тихо фыркнул и отвернулся. Кажется, семпай это заметил.

-Возраст сейчас у них такой, - пьёт чай. – Большинство через это проходит.

-А Вы?

-И я.

Он просидел у нас ещё около часа и уехал, предварительно пожав мне руку. Это даже было странно, но вполне беспалевно.
Я немного поговорил с мачехой, обсудил с ней мою поездку к психоаналитику к концу недели. Она была только за. Ну, ладно тогда.

Ночью мне стало очень страшно. Я очень боялся не заснуть. Было дикое состояние паники. Не знаю, можно ли это назвать клаустрофобией, но я не мог находиться в своей комнате. Я сидел в кровати, обняв колени и раскачиваясь взад-вперёд. На глазах была пелена слёз, но я не ревел, нет. Я пытался сдержать истерику, которая так и рвалась наружу. Страшно. Ужасно страшно. Агате я позвонить не могу – час ночи всё же. Николас уже не поймёт. Есть один вариант, но…

Быстро хватаю телефон, судорожно набирая уже выученный номер, случайно заезжая на другие клавиши.

Гудок, гудок, гудок.

Ну, пожалуйста, не спи, я тебя умоляю. Не спи же, ну.

-Да? – хриплый и заспанный голос на другом конце провода.

У меня аж камень с души свалился.

-Эй, чего молчишь?

-Простите, задумался.

-Чего звонишь-то? Важное что? И, кстати говоря, почему не спишь?

Молчу.

-Фран?

-Что?

-Почему ты не спишь?

-Мне страшно.

-Почему тебе страшно?

-Я боюсь, что я не засну.

Тяжёлый вздох:

-Давай я поговорю с тобой, пока не почувствуешь, что засыпаешь.

Что? Так просто? Так сразу?

-Вы же не шутите сейчас, семпай?

-Нет, я вполне серьёзно. Вообще, я намеревался тебя послать куда подальше, ибо я уже лёг спать, но ладно. Можно и поговорить немного.

-Спасибо, - наконец откидываюсь на подушку.

-Так что там у тебя?

-Мне страшно.

-Это я уже слышал.

-Ну, - задумался, - я не знаю.

-Ну что за нерадивый кохай, - цокает.

-Кто? – не понял.

-Ты.

-Да не про это я. Кто такой кохай?

-Ты же тупица, - тихо смеётся. – Ну, смотри: я семпай, так? Так. А ты мой кохай. Что тут неясного?

-Может, неясно то, что Вы знаете японский, а я – нет?

-А, или так. Семпай – это тот, кто имеет больший опыт в чём-то, а кохай – наоборот. Учителей там обычно сенсеями называют, но мне не комильфо. «Семпай» получше звучит.

-Всё возможно.

Я пытался его разговорить. Пытался выудить хоть слово, лишь бы говорил. Но вдруг мою голову посетило одно воспоминание.

-Семпай.

-Что?

-А кто это был? Ну, тогда, ночью.

-О чём ты? – словно и вправду не понимает.

-Девушка.

-Ты сам ответил на свой вопрос.

-Но ведь Вы спите со мной.

-И с тобой, и с ними.

-С кем "с ними"?

-С девушками.

-Но ведь…

-Слушай, я не клялся тебе в верности, преданности и прочем дерьме. Нас связывает только химия. Привык быть во всём одним-единственным? Прошу простить, со мной такие трюки не прокатят. Душа требует разнообразия.

Я замолчал.

Конечно же, он прав. Абсолютно прав.

Спал я, что удивительно, всю ночь. Как заснул – не помню. Но где-то на задворках сознания я всё же, кажется, услышал: «Эй, Жаба! Ты что, спишь?» и после недолгого молчания: «Спокойной ночи».

Во вторник я, естественно, сидел дома. Отчим на меня особо внимания не обращал, но мачеха немного понянчилась. И на том спасибо.

Я листал книги по химии, которые мне некогда дал учитель. Всё же уже знаю, уже неинтересно. Да, ещё где-нибудь в октябре я бы так не говорил, а только бы обречённо бегал глазами по строчкам. Но это даже занятно. Я улыбался своим мыслям, пока смотрел в пространство и ностальгировал о, казалось бы, только недавно прошедших днях.

Сентябрь - октябрь.

Загибаю большой палец.

Октябрь - ноябрь.

Загибаю указательный палец.

Ноябрь - декабрь.

Загибаю средний палец.

Декабрь - январь.

Загибаю безымянный палец.

4 месяца где-то. А число? Ох, дай Бог вспомнить… Кажется, это было 12 число.

Странно это – ностальгировать. Особенно по не самым лучезарным моментам жизни. Но всё же шизофреничный блондин смог поселиться в моём сознании довольно основательно.

Вечером я торчал у окна. Узнал домашнее задание и торчал у окна. Просто тупо торчал у окна. Не знаю почему, но у меня было дикое чувство, что сегодня будут гости. Мои гости.

Гостей не было, а чувство оставалось. Уже 9, но это же не помеха. Если бы он хотел, то приехал бы и в час. Почему он? Потому что я уверен, что это семпай.

Ближе к полуночи я ему позвонил сам.

-Да? – стук пальцев по клавиатуре.

-Здраавствуйте.

-О, привет, Квакушка. Ши-ши-ши, как поживаешь?

-Да неплохо. Вы как? Работаете?

-Да, конференция скоро будет. Хотел сегодня к тебе заехать, но вспомнил, что горы работы ждут.

Бинго.

-Как Минк?

-Ничего. Сегодня цветок разбил, сатанюга. Воистину, чуть не убил его за это. Никогда же так не бесился. Ты когда в школу?

-Завтра.

-Отлично. Кстати, на следующей неделе будет лабораторная. Или практическая, я ещё не решил.

-Что нового в школе? – развалился на кровати.

-Подожди, я наушники найду.

-Ладно.

Чертыхается, чем-то громко хлопает, шуршит.

-Что ты там спрашивал?

-Что в школе нового?

-А, точно. Хмм, - раздумывает, - да ничего особенного. Нового физика пока не нашли, но, насколько я знаю, скоро должен появиться. По литературе, кстати, у тебя параша. Исправить бы надо.

-Блин, - стукнул себя по лбу.

-Забыл уже об этом?

-Да.

-У тебя вообще за прошедшую неделю не лучшие результаты. Подтянул бы. По всяким биологиям и физкультурам, так и быть, я тебе оценки за уши натяну, если что, но за остальные предметы не ручаюсь. Всё-таки я не так всевластен. Ну, Агата твоя со мной время проводила, пообщались. Она хорошая подруга, тебе повезло. О, и да. Я не смог добиться, чтобы того парня исключили, но тут уже ничего не поделать. Он на слишком хороших или, как думаю я, оплачиваемых счетах. Вероятнее всего второе, ибо поведение у парня хромает, но оценки у него получше твоего.

-Тонкий намёк, что я туповат?

-Ши-ши, просёк. В этом я смогу тебе помочь. И даже бесплатно.

Опять он мне напоминает своего проклятого Мармона.

-Ты меня слушаешь?

-Да.

-Так вот. До олимпиады у нас времени мало, но учёбу запускать нельзя. Я тебе не позволю.

-Ладно, ладно. Я понял.

-Вот и молодец, - замолкает на миг, набирая текст. – Что ты там делаешь, а?

-Ну, лежу.

-Уроки сделал?

-Да, - даже киваю.

-Вот и умничка. Так, с работой пока можно повременить, а то задница сидеть затекла уже. Развлеки меня, расскажи что-нибудь, - хлопает дверь.

-Мне нечего Вам рассказать, - чуть прогибаюсь в спине, потягиваясь.

-Что же так? – открывает холодильник.

-Ну, моя жизнь скучна и однообразна.

-И единственное яркое пятно в ней – это я, - выдаёт, чуть ли не урча от удовольствия.

-Нет.

-Что?! – кажется, даже молоком подавился. Я уверен, что сейчас он пьёт именно его.

-Вы слишком себялюбивы, чтобы получать такую роль. Я не позволю.

-Пф, больно надо, - уже злобно хлопает дверцей холодильника.

-Вас это огорчает?

Я чувствую себя котом. Чеширским котом. Жутко наглым и хитрым.

-Нет, ты что.

-Нет, ну Вы, несомненно, своей шизофренией скрашиваете мои серые деньки, да.

-Рад слышать, - жужжание компьютера.

-Семпай, Вы уставший.

-Нет, всё в порядке.

-Вы врёте, я знаю это. И Вы огорчены.

-Ты ради этого мне позвонил?

-Нет.

-Зачем тогда?

-Я соскучился.

Ох, вашу мать.

Я не хотел.

Честно.

Я хотел нахамить, съязвить, высказать своё мнение о нём, ляпнуть что-нибудь непростительно грубое, НО НЕ ЭТО.

Я определённо облажался, ибо язык мысли опередил.

-Что? – естественно, он в услышанном усомнился.

-Я случайно. Правда. Очень, даже крайне случайно.

-Нуу, - пауза. – Это нормально.

Теперь пришла пора удивляться мне.

-Мы с тобой слишком часто и близко общаемся. Мне это не нравится. Я не хочу привязываться к временным явлениям моей жизни.

Я временное явление его жизни. Отлично.

Стало печально.

-Но Вы же по мне скучаете?

-Да, порой твоей дурной башки не хватает. Это-то мне и не нравится. Я даже по женщинам не скучал, если и пронизывал душонку по отношению к некоторым симпатией.

-Может, проведём завтрашний день вместе? – нет, на этот раз я подумал.

-Нет, я занят.

-И чем же?

-Ну, я веду дополнительные курсы по химии. Пробовал и по биологии, но не доставляет. Там ребятки с уровнем пониже, чем твой, поэтому можешь, в общем, и со мной съездить разок.

-То есть, завтрашний день всё же вместе? – накручиваю прядь на палец.

-Ну да. Только родителей предупредить не забудь.

-Да ладно, - отмахнулся. – Это не важно.

-Как знаешь. Но мне потом не плачься, если влетит, ши-ши.

-Я никогда не буду Вам плакаться.

-Знаю. Слушай, ты скоро спать будешь ложиться?

-Ну, не знаю ещё. А что?

-Лучше тогда позвони, просто работа.

-А, да, конечно. Не буду отвлекать.

-Ладно, созвонимся.

-Да.

До часа я лежал в кровати, свернувшись калачиком. Окно было открыто чуть ли не настежь.

На этот раз телефон зазвонил сам.

-Спишь?

-Нет.

-Отлично.

-Как Вы? – отворачиваюсь к стене.

-Нормально. Но сейчас важнее твоё состояние. В сон клонит?

-Да.

-Меня тоже, поэтому поговорим недолго. Ладно?

-Лаадно.

-Не хочешь со мной говорить?

-Хочу.

-Ну, тогда расскажи что-нибудь.

-Я, кажется, не хочу завтра идти в школу.

-Прогуляешь – убью.

-Почему?

-У тебя завтра физкультура.

-У меня рука сломана.

Цокает:

-Точно. Тебе повезло. Кстати, Луссурия же забыл тогда справку тебе дать. Но я уже всё отнёс.

-Спасибо, - зеваю.

-Неужели наш разговор будет так короток, а? – шишикает.

Мы проговорили ещё около часа. Честно, мне было приятно, что он позвонил. Хоть спать и хотелось, но я не жаловался. Семпай что-то шутил, ворчал, причитал. Можно сказать, он болтал почти с самим собой. А когда я заснул, он просто повесил трубку.

Среда. 7 утра.

Я полон сил. Я полон сна. Я выспался.

Мне что-то снилось, но я не обратил внимания. Я просто был счастлив.

СОН.

3 буквы.

ТРИ ВОЛШЕБНЫХ БУКВЫ.

С-О-Н.

Нет ничего прекраснее тебя.

Школа меня встретила радушно. Агата бросилась на шею, подошёл Ник и несмело поздоровался, химик улыбнулся и махнул рукой, после чего зашёл в учительскую.

Историк первым делом поинтересовался, где же эти два дня я пропадал.

-Я болел.

-У Вас есть справка, Айроне? У меня есть подозрения, что нет, - открывает наш классный журнал.

-Я завтра принесу, обещаю.

-Что ж, буду надеяться.

Надо будет семпая попросить.

На истории я переписывал записи с прошлого урока. Агата же нашёптывала мне все новости прошедших двух дней. Она и вправду сдружилась с химиком. Даже странно.

На перемене я с Агатой пошёл прямиком к кабинету химии. Помещение оккупировали ребятки класса восьмого на вид. Бельфегор сидел за кафедрой и что-то записывал. Выглядел он вполне озлобленно.

-Бел-семпай, у меня к Вам дело есть.

-И какое же? – подпирает щёку рукой, переключая всё своё внимание на меня.

-Мне нужна липовая справка, что я болел.

-Господи, нашёл, что попросить, - цокает, вставая из-за стола. – Пошли в лаборантскую.

На полках в пристройке появился тонкий слой пыли. Никогда так не было. Пару шкафов он передвинул.