Добавочные определения воли при юридических сделках

A) Условие (condicio)

Б) Срок (dies)

В) "Возложение обязанности"

Если юридические сделки кристаллизуются, как мы это видели, в известные типы, представляющие их законный состав (essent. neg.), то это не значит, чтобы к ним нельзя было прибавить ничего, не принадлежащего к этому составу и обязанного своим происхождением свободному усмотрению сторон. Законный состав сделки не исключает дополняющих его индивидуальных определений частной воли, так как люди - не шаблоны, и то, что кажется достаточным при обычном ходе жизни, может в иных обстоятельствах оказаться и недостаточным. Правда, существуют сделки, которые не допускают в своем составе никаких дополнений и изменений: таковы, напр., брак, узаконение, усыновление, переход собственности по ипотечным книгам и т. д. Но вне этого круга чисто легальных по своему составу сделок (actus legitimi) стороны могут вводить от себя в подавляющее большинство сделок и такие фактические моменты, которые расширят или сузят их содержание и более или менее приблизят его к их настоящим потребностям и целям. Эти присоединяемые к сделке волей ее сторон и осложняющие ее законный состав части сделки и называют обыкновенно добавочными определениями, из пестрой массы которых выделяются два, а иногда и три наиболее важных вида: условие, срок и так наз. modus, передаваемый на русский язык описательным выражением: "возложения обязанности".

Сходство этих трех добавочных определений сделки между собой состоит в том, что все они во-первых, одинаково добавочны, т. е. не входят в законный состав сделки, хотя и могут иметь такое существенное значение, что без них данная сделка вовсе не была бы заключена; во-вторых, все они отвлекаются в известной мере от настоящего и приспособляют содержание сделки к будущему положению дел. Отличие же, в частности, условия от срока лежит в том, что там юридические последствия сделки приурочиваются к неизвестному будущему событию и могут как наступить, так и не наступить, здесь - эти же последствия приурочиваются к достоверному в будущем событию и всегда наступают. Но как условие, так и срок отличаются от "возложения обязанности" тем, что там юридические последствия обусловливаются или задерживаются будущим событием, здесь - они наступают без всякого условия или задержки и обязывают только к известному действию. Рассмотрим теперь каждое из этих добавочных определений сделки в отдельности.

А) Условие (condicio)

Слово "условие" употребляется на юридическом языке в широком и тесном, или техническом, смысле. В широком смысле условием называют всякий акт соглашения между двумя или несколькими лицами, или ту часть этого соглашения, без которой другие его части не могли бы существовать. В первом случае мы говорим о заключении "условия", как говорим о заключении сделки, и понятие условия совпадает с понятием общего состава сделки. Во втором случае мы имеем в виду существенные части состава сделки, ее essentialia (conditio juris), и тут понятие условия сближается с понятием самого основания сделки. Но в тесном, или технически юридическом, смысле условие не смешивается ни с общим, ни с существенным составом сделки. Условие в этом смысле есть только добавочное и чуждое само по себе законному составу сделки определение частной воли, которым юридические последствия сделки ставятся в зависимость от наступления или ненаступления какого-либо неизвестного и лежащего в будущем события. И это событие обусловливает только юридические последствия сделки, но не самую сделку, которая существует уже в настоящем и рассматривается независимо от своих нерешенных еще последствий. Поэтому, напр., более позднее завещание, сделанное под каким-либо условием, отменяет более раннее завещание, если это последнее даже ничем не условлено*(640).

Обычную грамматическую форму условия представляют два поставленных во взаимную связь предложения, из которых первое начинается частицей "если", а второе - частицей "то". Но это, конечно, не единственная и, может быть, даже не наиболее употребительная в гражданском обороте форма условных сделок. Можно, напр., обязаться к выдаче известной суммы денег для постройки дома, - и эта постройка окажется условием выдачи денег, - или обязаться к приобретению известного числа акций на какое-нибудь предприятие в предположении, что значительная часть тех же акций будет разобрана другими лицами, - и это предположение опять составит условие данного обязательства.

Чтобы оценить практическое значение условной сделки, надо вдуматься в отношение между ее составными частями. Предложение, начинающееся с частицы "если", выражает мотив сделки, перенесенный в будущее. Предложение, открывающееся частицей "то", указывает на обусловливаемый этим мотивом результат. Поэтому условная сделка имеет значение антиципации, или предварения будущего. Она принимает вперед меры на случай того или другого положения вещей, имеющего возникнуть в момент наступления условия. Например, я хочу купить имение, которое и продавец хочет уступить мне, но у меня нет сейчас денег, которые я рассчитываю получить только по наступлении известного события. Ставя наступление этого события условием данного приобретения, я и продавец имения достигаем желанной цели, которая без этого условия была бы недостижима. Или: должностное лицо нанимает в столице квартиру на случай своего перевода в столицу, или выговаривает себе отступление от подобного же договора найма в случае своего перемещения в другой город. Еще пример: я обязываюсь купить известный участок земли, если в его окрестности пройдет предполагаемая железная дорога, и т. д.

Все это имеет огромное практическое значение. "Ни один гражданский оборот, как бы ничтожен он ни был, - писал Иеринг, - не может ограничить себя исключительно потребностями настоящего. Уже простейшие потребности толкают человека к будущему, и право должно указать ему формы, в которых он мог бы обеспечить это будущее за собой, за своими целями. Кто, имея надобность в каком-нибудь сервитуте, ввиду сооружаемого им здания, мог бы ждать окончания постройки этого здания для обеспечения за собой неотложно требуемого сервитута? Отсюда - необходимость для гражданского оборота срока (dies ex quo). Но одного срока недостаточно. Целесообразные и необходимые распоряжения о будущем зависят часто от различных состояний этого будущего. Если бы они предпринимались только на основании настоящего, то во многих случаях от них пришлось бы воздержаться. Вот где лежит основание оборотной потребности в условии. Оно только и дает полное и практическое выражение идее юридического господства над будущим. Притягивая к кругу наших действий различные комбинации, расчеты, ожидания и предоставляя нам средство распоряжаться тем, что только возможно, с такой же уверенностью, с какой мы распоряжаемся тем, что уже существует, - условие эмансипирует нас от рамок настоящего и подчиняет нам будущее, без подчинения нас этому будущему"*(641).

Отсюда уже видно, как ошибочно представление Савиньи и большинства следующих за ним немецких пандектистов об условии, как о так наз. "самоограничении воли". В основании этого представления лежит, очевидно, смешение понятия условия в житейском и широком смысле, - где оно действительно ограничивает волю или как ее необходимый мотив (я хочу только в известных условиях, а не безусловно), или как часть законного состава сделки (я могу хотеть только в предписываемых объективным правом условиях), - с условием в технически-юридическом смысле, которым область господства частной воли не только не ограничивается, а, напротив, расширяется от настоящего на будущее. Это условие, в своем юридическом строении, есть форма, при посредстве которой сделка, стоящая, по общему правилу, в зависимости только от своего законного состава, ставится еще в такую же зависимость и от своих мотивов. Это, так сказать - индивидуальное распространение фактического состава сделки, придаток к ее законному составу, как это видно уже из римского обозначения условия словами: con-dicio.

Устанавливаемая условием зависимость юридических последствий сделки от наступления какого-нибудь будущего и неизвестного события выражается в том, что эти последствия или возникают, или прекращаются с наступлением обусловливающего их события. Отсюда - основное различие между суспензивными, или отлагательными, и резолютивными, или разрешительными условиями. Первыми обусловливается возникновение, вторыми - прекращение юридических последствий сделки, и обе категории условия одинаково предполагают до своего наступления промежуточное и нерешенное состояние права: в первом случае - состояние бездействия, переходящее с наступлением условия в полноту действия; во втором - деятельное состояние, разрешающееся с тем же наступлением условия в полную бездеятельность.

Эта нерешенность юридического состояния во все время перед наступлением условия и эта неизвестность поставленного самими сторонами условия - составляют характерные черты условия в технически-юридическом смысле и отличают его от других только отчасти сходных с ним юридических фактов, которые называют часто "ненастоящими условиями" именно потому, что эти последние не заключают в себе ни элемента неизвестности, ни инициативы участников сделки. Где нет неизвестности, и притом объективной, т. е. такой, которая лежит в природе вещей, а не только в сознании участников сделки, там нет и условия. Его нет и там, где обусловленность юридических последствий есть результат определений, посторонних воле участников сделки. Поэтому из понятия условия исключается а) по отсутствию элемента неизвестности:

во-первых, все, что принадлежит настоящему и прошлому. Область объективно неизвестного есть только будущее, и если ничто не мешает обусловливать сделки и обстоятельствами, лежащими в прошлом и настоящем, и только субъективно неизвестными, то такие сделки не будут условными уже потому, что они не вызовут того неопределенного и нерешенного состояния юридических отношений, которое составляет главную особенность условных сделок и главное основание для специального регулирования возникающих здесь отношений. При обусловленности сделки событием, которое объективно известно и неизвестно лишь для ее сторон, мы получим такую альтернативу: или это событие имело место, и тогда сделка была с самого начала безусловная, или оно не имело места, и сделка не произведет никаких последствий, как бы ее вовсе не было.

Но так как и в будущем многое может быть объективно известно, то из понятия "условия" исключаются:

во-вторых, и все невозможные условия, т. е. такие, о которых уже при заключении сделки можно сказать, что они не наступят - все равно, по естественным или юридическим основаниям. Приведем примерно упоминаемое римскими юристами условие коснуться пальцем неба ("si coelum digito tetigeris"), или условие о приобретении вещи, изъятой из гражданского оборота. Здесь с самого начала ясно, что условие не наступит, и не возникнет также предполагаемого им состояния нерешенности данного юридического отношения. Поэтому в подобных случаях и не может быть вопроса об условном или безусловном характере сделки, а может быть вопрос только о действительности или недействительности сделки, поставленной в связь с невозможным условием, и этот вопрос разрешается различно, смотря по значению как этой связи, так и самой невозможности условия.

К невозможным причисляют обыкновенно и безнравственные условия, запрещенные объективным правом, и новые законодательства сходятся с римским правом в том, что они объявляют все сделки, заключенные под таким условием - все равно, суспензивным или резолютивным, - одинаково недействительными. Это само собой объясняется тем, что условие вводится сторонами в состав сделки и не может содержать в себе ничего, что ставило бы ее в противоречие с принудительными запретами права. Но здесь необходима следующая оговорка.

Невозможные условия ведут, по общему правилу, к недействительности сделки тогда, когда они выступают, в то же время, суспензивными условиями и от них зависит наступление каких-либо юридических последствий. Наоборот, если невозможное условие есть резолютивное и им определяется только прекращение каких-нибудь юридических последствий, то оно не вредит действительности сделки и остается без влияния на нее. Во Французском кодексе мы находим еще такое ограничивающее влияние невозможных условий постановления (art. 900): присоединенные к возвозмездным сделкам, эти условия аннулируют эти сделки; присоединенные, напротив, к безмездным сделкам, как посмертным, так и прижизненным, они только зачеркиваются и оставляют эти сделки в силе. Это постановление представляет собой не что иное, как неудачное обобщение и расширение одного из римских правил толкования юридических сделок. В силу этого правила невозможные условия должны вести, в случаях сомнения, к недействительности только прижизненных сделок, тогда как распоряжения последней воли, ввиду уважения к этой воле, должны, по возможности, удерживаться в силе, а присоединенные к ним невозможные условия - считаться как бы не существующими и не препятствующими исполнению этих распоряжений. Но это правило толкования может применяться только там, где невозможность условия не сознается тем, кто его ставит. Если же это сознание налицо, как, напр., в случае отказа известной суммы денег под условием воздушного полета на Луну, то единственно допустимым толкованием такого распоряжения последней воли нормального человека было бы то, что это распоряжение есть дурная шутка или замаскированное нежелание какого бы то ни было отказа. Применение к подобным случаям римского правила толкования последней воли было бы противно как справедливости, так и самому принципу уважения последней воли, и Немецкое уложение не заключает в себе ни французского, ни римского различия сделок в отношении к оценке невозможных условий, предоставляя это дело исключительно усмотрению суда. И решающую роль в практике этого дела играет теперь не столько содержание условия, сколько тенденция сделки, которая поддерживается правом в сопровождении даже невозможных условий, если она идет на удовлетворение серьезных интересов, и осуждается им, если условие служит только средством для достижения безнравственных целей.

По тому же соображению о недостатке неизвестности в понятие условия не входят:

в-третьих, и так наз. необходимые условия, т. е. такие, которые при самом заключении сделки не оставляют сомнения в том, что они наступят или не наступят. Например, я обязуюсь заплатить столько-то, если такое-то лицо умрет, или покупаю дом под условием, чтобы его не посещал дух умершего владельца, и т. д. В первом случае мы имеем замаскированное определение срока, во втором - такое невозможное условие, которое не влияет на действительность заключенной сделки и не делает ее ни на миг условной.

Несовместима с понятием условия:

в-четвертых, и так назыв. condicio perplexa, т. е. противоречивое условие, заключающее в себе внутреннее противоречие; им одинаково вызывается недействительность сделок как между живыми, так и на случай смерти.

б) По отрешенности от инициативы участников сделки понятием условия исключаются и упоминавшиеся выше condicione juris, повторяющие какое-либо законное предположение юридических последствий той или другой сделки. Это предположение может основываться или на юридической природе сделки, требующей, напр., брака для приданого, смерти завещателя для юридических последствий завещания и т. д., или на положительном законе, предписывающем, напр., платеж или кредитование цены вещи для приобретения собственности на нее по договору купли-продажи и т. д. Такие условия представляют собой ненужный и не имеющий юридического значения придаток к безусловной сделке, так как они содержат в себе только то, что обязательно уже в силу закона. К ним не применяют положений, установленных для настоящих условий, и их называют также молчаливыми условиями. Но этого названия лучше избегать, так как оно подает повод к смешению законного состава сделки с молчаливыми волеизъявлениями самих участников сделки, которые могут заключать в себе и настоящие условия.

Общее правило относительно постановки условия таково: кто имеет право изъявлять свою волю, тот имеет право и связывает ее тем или другим условием, насколько это явно или конклюдентно не исключено законом. Такое исключение может опираться или на нравственные соображения (напр., запрещение условного брака, условного усыновления, такого же признания законности рождения и т. д.), или на интересы гражданского оборота (напр., запрещение условной ипотеки, условного зачета, условного принятия наследства и т. д.), или на требования юридической определенности (напр., запрещение условных векселей и т. д.). В общем, можно еще заметить, что сделки имущественного права, за немногими исключениями, допускают все удовлетворяющие указанным выше требованиям условия, как останавливающие, так и прекращающие их юридические последствия, тогда как сделки, имеющие отношение к правам личного состояния и вообще правам личности, противятся, как общее правило, включению в них каких бы то ни было условий.

Виды условия. Условие может быть:

во-первых, фактическое, когда оно вытекает из фактического отношения, напр., я заплачу столько-то, если такое-то лицо умрет в такой-то промежуток времени, и юридическое, когда оно основано на юридическом отношении, напр., заплачу столько-то, если Т вступит со мной в договор займа;

во-вторых, положительное, если для его наступления требуется какое-нибудь изменение в существующем порядке вещей, напр., я плачу столько-то, если ты выедешь за границу, и отрицательное, когда такое изменение не только не требуется, но и исключается намерением сторон, напр., плачу столько-то, если ты останешься на родине;

в-третьих, случайное (condicio causalis), когда оно не зависит от воли участвующих сторон, и произвольное (condicio potestativa), когда оно требует для своего наступления действия или бездействия той стороны, которой оно поставлено. Произвольные, или потестативные, условия разделяются, в свою очередь, на:

а) просто потестативные, выражаемые каким-либо внешним действием, напр., актом брака или переселения в такой-то город, когда тот и другой акт делаются условием заключенной сделки, и б) чисто потестативные, стоящие в зависимости только от усмотрения того или другого участника сделки, вне связи с каким бы то ни было иным, имеющим проявиться вовне действием: напр., я заплачу, если захочу ("si voluerim"), или если ты этого захочешь ("si volueris"). Первая категория потестативных условий не препятствует возникновению юридических последствий сделки даже в том случае, если такого рода условие ставится обязанной в ней стороне, так как, несмотря на зависимость его от воли этой стороны, оно все-таки обязывает ее на случай вступления в брак, переселения в город и т. д. Приведем в виде примера такого потестативного условия еще следующий случай: я предоставляю вам право преимущественной покупки моего дома, если только я продам его. Обязательство зависит здесь от моей воли, так как я могу продать и не продать своего дома; но, раз решившись на эту продажу, я буду обязан совершить ее вам, а не кому-либо другому, и потестативное условие вступит в силу. Напротив, потестативные условия второй категории, поставленные в исключительную зависимость от усмотрения управомоченной или обязанной стороны, или вовсе не будут условиями, или будут недействительными условиями. Первый случай предоставит нам такое потестативное условие на стороне кредитора, который останется также управомоченным, как если бы этого условия не было (condicio juris); второй случай мы будем иметь при подобном же потестативном условии на стороне должника, который ни к чему не обязывается, обусловливая свое обязательство только своим усмотрением.

Различают, наконец, в-четвертых, суспензивное и резолютивное условия, и это различие мы рассмотрим несколько подробнее, так как оно представляется наиболее существенным.

а) Суспензивные условия, характеризуемые тем, что они определяют собой возникновение юридического эффекта сделки, представляют, наравне с резолютивными условиями, два последовательных состояния всякой условной сделки: 1) начинающееся в момент ее заключения и продолжающееся до наступления или ненаступления условия состояние нерешенности предположенных ею юридических последствий (condicio pendenti), и 2) состояние решенности этих последствий (condicio existit) в положительном или отрицательном смысле, смотря по тому, наступает или не наступает поставленное для них условие. Наступление этого условия состоит в совершении события или исполнении действия, составляющего содержание условия, а ненаступление - в доказанной невозможности того же события или действия. Что надо считать наступлением и ненаступлением условия и с какого момента это определяется толкованием сделки и зависит от фактической обстановки каждого данного случая. И не этот вопрос составляет проблему и главную особенность условной сделки, а вопрос о юридической квалификации того промежуточного состояния, которое предшествует событию, устанавливающему "быть или не быть" сделке. Это состояние есть частный случай уже встречавшегося нам последовательного осуществления состава сделки: условие возводится волей сторон в конститутивный фактор или существенный момент того состава сделки, который не производит всех своих юридических последствий иначе, как в связи с обусловливающим их событием. Но с известными и весьма существенными последствиями условной сделки, создающими юридическую связанность ее сторон, мы встречаемся уже в этом приготовительном состоянии к полноте ее юридического эффекта. И если эти последствия должны быть строго отличены от других, еще не возникших и могущих только возникнуть из условной сделки прав и обязанностей, то в них все-таки лежит, как мы это сейчас увидим, и характерная особенность условной сделки, и основание ее так наз. "обратного действия".

Условное волеизъявление сделано, и, удовлетворяя требованиям своего законного состава, оно так же обязательно для сделавшего его лица, как и волеизъявление, ничем не обусловленное. Если это - договор, то отступление от него возможно только на тех основаниях, на которых совершается отступление и от всех других договоров. Договаривающиеся стороны обязаны относиться к предмету условной сделки так же заботливо, как и к предмету всякой иной сделки, и нарушение этой обязанности влечет за собой ответственность за убытки. Это, равно как и другие последствия условной сделки, на которые мы сейчас укажем, еще в период ее нерешенного состояния (pendente condicione), объясняются тем, что условная сделка, хотя и рассчитана на будущее, должна производить юридические последствия и в настоящем: иначе ее цель не была бы достигнута, последствия в настоящем суть предположение действия в будущем. В ряду этих последствий отметим следующие.

Условно обязанному лицу воспрещено препятствовать - все равно, злонамеренно (dolo malo) или по неосмотрительности - наступлению условия. Римское право защищало в этом случае управомоченного по условной сделке тем, что предоставляло ему считать нарушенное злонамеренное условие как бы наступившим. Так же поступает, отрешаясь от предположений о злонамеренности, и большинство европейских законодательств, в числе которых мы находим как Французский кодекс (art. 1178), так и новое Немецкое уложение, заключающее в своем § 162 следующее постановление: "Если препятствие наступлению условия оказано вопреки доброй совести (wider Treu und Glauben) стороной, терпящей невыгоду от наступления условия, то условие считается наступившим. Если наступление условия вызвано вопреки доброй совести стороной, которой это выгодно, условие считается ненаступившим".

Такая юридическая связанность условно обязанного, а, следовательно, и юридическая защита условно управомоченного лица - идет еще дальше. Она вводит условную сделку в состав имущества, позволяет переносить содержащееся в ней условное право в другие руки, отчуждать его, закладывать, передавать по наследству, предъявлять в суд иск о признании этого права, требовать обеспечения его залогом, поручительством, депозитом и, в известных случаях, даже арестом имущества должника. Наконец, условное право должника поступает в учреждаемый над его имуществом конкурс, а предъявленное в тот же конкурс условное право кредитора получает здесь свое обеспечение. Но еще важнее то, что юридическая связанность воли сторон в условной сделке дает место, с одной стороны, иску об убытках против обязанного под суспензивным условием лица, если ненаступление условия может быть поставлено в вину этому лицу (§ 160), и с другой - поражает в случае наступления того же условия недействительностью все несовместимые с ним распоряжения, предпринятые в период нерешенного состояния сделки (§ 161). Возникает, следовательно, как обязательственная связанность, затрагивающая только участников сделки (возмещение убытков), так и вещная связанность, которая захватывает третьих лиц и вызывает недействительность распоряжений (напр., продажи, залога), препятствующих наступлению всех юридических последствий условной сделки*(642).

Однако и при указанных юридических последствиях состояния, предшествующего наступлению условия, условное право не может считаться уже возникшим, как зародыш человеческого существа (nasciturus) не может считаться лицом и субъектом права. Тот, кто передает в другие руки под суспензивным условием собственность или обязательство, остается до наступления этого условия по-прежнему собственником и кредитором своего должника. Он не только пользуется своим правом и удерживает за собой его плоды и другие выгоды даже в том случае, если условие переданного им права наступит, но и настолько свободно распоряжается этим правом, что все его распоряжения сохраняют силу на случай, если условие заключенной им сделки не наступит. Условное право не может быть осуществлено до наступления его условия, и в случае обратного требования платежа, произведенного по обязательству, условие которого еще не наступило, этот платеж возвращается как недолжный. Условное право есть только юридически защищенное ожидание права, которое при ненаступлении условия лишается своего содержания и исчезает. Но наступление условия делает это ожидание права настоящим правом и, открывая возможность его осуществления, превращает условную сделку в безусловную. И это превращение происходит ipso jure, без участия сторон, которые сделали уже все, что от них требовалось. Таким образом, завершение условной сделки мы имеем только в момент наступления ее условия, когда вопрос о предположенных ею правах и обязанностях получает утвердительное разрешение. С этого лишь момента мы можем говорить о полноте юридического эффекта условной сделки.

Но как исчислять приобретение права по этой сделке: со времени ли ее заключения или наступления ее условия? Этот вопрос есть вопрос об "обратном действии" условия, и он принадлежит к числу наиболее обсуждавшихся и контроверзных вопросов во всей теории пандектного права. Господствовавшая до последнего времени доктрина, опираясь на некоторые и притом весьма спорные решения римских юристов, утверждала "обратное действие" условия, т. е. восхождение в случае наступления условия к моменту заключения условной сделки, и этой последней приписывалось поэтому то же действие, что и всякой безусловной сделке. В основании этой доктрины лежит, очевидно, фикция возникновения права еще до наступления определяющего его условия, и хотя эта фикция принята Французским кодексом (art. 1179) и некоторыми другими законодательствами, напр., цюрихским (art. 1163-64), она, как и все фикции, противоречит действительности и, кроме того, опровергается как своим первоисточником, т. е. римским правом, так и специальными постановлениями даже мирящихся с нею законодательств. Например, Французский же кодекс в своем art. 1182 снимает с продавца по суспензивно-условной сделке всякую ответственность за целость вещи, если эта последняя погибает без вины продавца в промежуток времени между заключением сделки и наступлением ее условия. Поэтому-то французская юриспруденция и утверждается все более и более в том взгляде, что, не производя само по себе никаких юридических последствий, указанная фикция имеет целью только объяснить некоторые из приведенных выше последствий условной сделки в стадию ее нерешенного состояния и что вне этой функции она лишена всякого значения*(643).

О немецкой юриспруденции двух последних десятилетий надо сказать, что, под влиянием Виндшейда и своего нового Гражданского уложения, она впадает в противоположную крайность и приходит к совершенному отрицанию "обратного действия" условия, вне того случая, когда оно установлено самими сторонами в сделке*(644). Этим самым она лишает себя возможности объяснить те признанные ею же объективные последствия условной сделки, которые наступают раньше, чем разрешается ее условие. Основание этим последствиям закладывается, несомненно, в более ранний момент, чем тот, когда условное право разрешается в безусловное, и вот почему как эти уже указанные нами последствия, так и некоторые другие, как, напр., essentialia сделки, ее дата и т. д., приурочиваются к моменту заключения сделки, а не к моменту наступления ее условия. Напротив, другие и важнейшие последствия той же сделки, а именно - непосредственное осуществление условного права, ответственность за гибель вещи, пользование ее плодами, течение исковой давности против того же права и т. д. - приурочиваются к моменту наступления условия, так что, отвергая "обратное действие" условия, когда его относят ко всем последствиям условной сделки и трактуют эту последнюю так, как бы она была готова и заключала все свои последствия уже в момент своего заключения, мы утверждаем это "обратное действие", когда его принимают в отношении не ко всем, а лишь к некоторым из последствий условной сделки, возникающим ранее наступления ее условия. И так как обе категории и оба направления последствий условной сделки признаются одинаково как сторонниками, так и противниками "обратного действия" условия, то мы можем считать настоящий спор чисто словесным, или "стилистическим"*(645).

Во всяком случае, "обратное действие" условия в разъясненном сейчас смысле должно быть принято из практических соображений, так как без него условные сделки не достигали бы своей цели, и если Немецкое гражданское уложение отрицает в принципе "обратное действие" условия (§ 158), то оно же признает его в своих отдельных постановлениях. Это видно, между прочим, из установленных им в § 161 и приведенных выше последствий вещного права условных сделок. Если я закладываю, напр., 1 марта мою вещь в форме условной сделки А и затем, в период нерешенного состояния этой сделки, закладываю 1 мая ту же вещь без всякого условия Б, между тем как условие первой сделки наступает 1 июля, то залоговое право А исчисляется с 1 марта, а не с 1 июля, и предпочитается, как более старшее, залоговому праву Б. Или: собственник продает и передает свою вещь под суспензивным условием и, вступая снова во владение этой вещью, вторично продает и передает ее до наступления условия первой продажи другому лицу. Второй покупщик при наступлении условия первой продажи подвергается виндикационному иску первого покупщика, и вторая продажа оказывается недействительной. Точно так же в случае уступки (цессии) или залога под суспензивным условием какого-либо обязательства и вторичной уступки или залога того же обязательства другому лицу позднейшая уступка и позднейший залог при наступлении условия более ранних сделок будут недействительны. Все это есть не что иное, как "обратное действие" условия - в том же смысле, в каком мы говорим в исключительных случаях и об обратном действии закона, и все это вполне гармонирует с оборотной функцией условных сделок, которая иначе ничем не была бы гарантирована.

Эта функция чужда условным сделкам на случай смерти, и поэтому в отношении к ним об обратном действии условия не может быть речи. Но и в договорных отношениях "между живыми" это "обратное действие" применимо лишь в тех случаях, когда оно не исключено соглашением сторон, и его никогда не следует толковать в смысле завершения условной сделки в момент ее заключения. Это противоречило бы, с одной стороны, природе суспензивного условия, не допускающей разделения суспензивно-условной сделки на две части, но предполагающей, напротив, единство этой сделки и необходимую связанность ее юридических последствий поставленным для них условием, - и, с другой стороны, это противоречило бы и прямым законодательным постановлениям, исключающим "обратное действие", как мы это уже видели в отношении, напр., к осуществлению условного права, плодам вещи и т. д.

б) Резолютивные условия ставят в зависимость от наступления какого-либо будущего и неизвестного события не возникновение, а прекращение уже возникшего юридического отношения и имеют поэтому целью расторжение состоявшейся юридической сделки и уничтожение уже возникших последствий этой сделки на случай наступления события, которое должно положить конец как существованию сделки, так и всем ее юридическим последствиям: таково, напр., уничтожение продажи в случае несвоевременной уплаты цены за вещь и т. д.

В своем практическом значении резолютивные условия уступают намного суспензивным, и они были долго неизвестны даже римскому праву, тонко разработавшему все учение о сделках. Признанные здесь довольно поздно и снабженные последствиями вещного права только при Юстиниане, они конструировались римскими юристами как добавочные сделки под суспензивным условием, присоединяемые к главной и безусловной сделке. И действительно, если я продаю вещь под условием уничтожения этой продажи в случае неуплаты мне в такой-то срок цены за проданную вещь, я делаю два волеизъявления: одно - безусловное и направленное на установление права покупщика на проданную ему вещь, и другое - суспензивно-условное, имеющее содержанием уничтожение этого права в случае неуплаты цены за вещь. Таким образом, мы имеем здесь сделку, производящую все свои юридические последствия независимо от условия, которое присоединяется к ней только для уничтожения этих последствий, и поэтому римские юристы были правы, когда они говорили о резолютивном условии: obligatio pura, quod sub conditione resulvitur. Но современные юристы протестуют обыкновенно против такого расщепления резолютивного условия на две сделки и видят в нем, по большей части, такое же единство сделки, как и при суспензивном условии.

Указываемое различие между римским и новым взглядом не имеет, однако, практического значения, так как, и при допущении в случае резолютивного условия двух сделок, они не отделяются друг от друга, не следуют различным судьбам, а остаются связанными. И новые юристы, и новые законодательства следуют в большинстве случаев Юстинианову праву в том, что они признают последствия вещного права за наступлением и резолютивного условия. Так, напр., Немецкое уложение уравнивает почти во всем резолютивное условие с суспензивным и в своем § 158 устанавливает, что с наступлением резолютивного условия сделка прекращает свое юридическое существование: "с этого момента восстановляется прежнее юридическое состояние", т. е. то состояние, которое предшествовало заключению сделки. Отсюда - следующие последствия: владелец резолютивно-условленного права может во все время до наступления условия располагать своим правом во всем его объеме, отчуждать его, искать по суду, устанавливать в нем и для него сервитуты, требовать исполнения содержащегося в нем обязательства и т. д. Но приобретение резолютивно-условленного права следует считать все-таки нерешенным (in pendente), так как с наступлением резолютивного условия все поставленные в зависимость от него права и обязанности прекращают свое существование в силу закона (ipso jure). Поэтому и производных от них прав лишаются также тре