Мария Гавриловна МЕДВЕДЕВА

 

НЫДТҌ ЛИ КĒХХЬПА ĒЛЛЕ

 

Рис.1/8

Аджь мӣн ля̄йй шӯрр чēххьп, ēннэ мэ̄нн моāтӭ лыххкэ. Соāнэтҍ тӯййшэ, вэ̄ннсэтҍ куарэнҍт пэре кēххьпсесь я роавас, лыгкэнҍт э оāккш нэ̄дэтҍ шӣххтлэс я роавас, поадэскэтҍ куарэнҍт я ӣжесь-налла моажнэлэ э пēцэтҍ пывнҍт агас.

Эфт сыйтэсьт ēллей мэ̄нн ев āнэсьт лыххкэ, сōнн эйй цэвцча, лыгкэнҍт сыйе. Лōгэ, āннэв вēххьквуд, бэдт вēкьхе. Куэссь эйй выйтче тӯййшэ олкэс, тэсьт шэ ōллмэ лāннҍт копчнэданнт пырр сōн. Ке каджь, кōххт мэ̄нн лыххкэ, ке пōдталл вэльшхэ: мэ̄нн вя̄л Омнян алльк пые лыххкэ.

Вуэӈсэм пāль оалм ыштнэв ажян пырр бривнӭ э̄л я, кāххта вӯйнас (вӯнханна), куллтлэнҍ сōн. А моāйнсе – дэдт сōнк моāтэ я шоабэшьт! Эфт тыввьлуввма куллтлэнҍ, мудта ев чофта оасскма. Касьт сōнн мугка поайхькэтҍ рāбп! Оаррэв оалм, вӯйвенҍ выгнэв тоагэ – тӣге: «Тэль го Омнян алльк пōняннт».

Куэссь сӣнэ райя моайнас кōстаннт, аджя пугк тэнн вуэйв чуйветҍ а аджя пугк тэнн вуэвсесь воāллталл, оалкхуваннт тӣшш. Оалм сыйнэв, кадцьсуввма чӯйветҍ, а аджя луйхькэльт цырмшуввма, кӣченҍт сӣнэ э̄л, сув лӯшштлэмэнҍ трупькесьт я мӣлкнестиьт муэййнэннтмэнҍ ӣжесь оабпнэтҍ.

Ёкьна я̄нна сēнтханна коарей сон шалыптэмесьт:

– Я мэ̄нн тōнн пай шужах? Мя̄ӆтах, ми вуаййва пуадт. Ōллмэтҍ сыйнэдтах?

Аджь, лӯшшьтменҍ сув, лōсстэнне вӯйнэнҍт:

–Тэль э шӣг, оаннҍ сыйнэв, нюэзбь тэнн пāль уйтнэв сӣн вӯйвенҍ. Ныдтҍ ли кēххьпса ēлле.

Я̄нна ӣнхувэнҍь, вӯйвенҍ коаммрэннтмэнҍ

 

ЛЕГЧЕ ЖИТЬ СТАНУТ

 

Славился наш отец мастерством, многое делать умел. Сани, лодки мастерил, легкие, прочные, топорища надежные, упряжь оленью с саамским украшением, печь ложил без изъяна. 

Рис.1/8

Что бы ни попросили сделать односельчане, никогда никому не отказывал. Когда бы ни работал во дворе – всегда около него люди собирались. Кто совет подойдет спросить, кто просто любопытства ради: что, мол, еще Емельяныч сотворить решил.

Во время перекура мужики усаживались на бревнах вокруг отца и, затаив дыхание, слушали его бывальщины. А уж рассказывать он умел и любил! Такое напридумает!.. Одни удивленно головами качают, другие недоверчиво: «Ну, ты и загнул». А когда понимали, что отец все выдумал, хохотали до слез, хватаясь за животы. Отец, хитро прищурившись, посматривал на них, попыхивая трубкой, и тоже улыбался в усы.

Вечером мама незлобиво корила его за балагурство:

– Ну что ты все чудишь? Мелешь, что в голову взбредет. Людей смешишь.

Отец, попыхивая трубкой, тяжело вздыхал:

– Чем плохо, пусть смеются, плохое забудут, легче жить станут.

Мама замолкала, согласно кивая головой.

Перевод Н. Большаковой

ТЭДТ ЛИ СУХХК-ВУЭЙЙВ!

 

Рис.1/8

Коāррдэгэсьт ōллмэ шоабшэнҍ кинатҍ кӣххче, я сама ēнамп индийскэ. Кина бай нызанэтҍ пōдтэль э лӯйххьке, сыйнэ, щоāлшэ, сēнтнэ кина мӣльтэ мӣлльтэ, а оалм нюнҍ вуэлла магкьсенҍ, сӣййнлэххченҍ, пāррнэ хэсс ēна ӣнха кӣххченҍ.

Ноа мӣн ēннҍ ев пай лӯйххькма, кӣххчмэнҍ вӣресь ся̄дэ э̄л, сыйй вя̄л кина бай кōдтэнҍ. Э, выйтант, сыйй кина бай э пӣррсэсь ев вуаййлэдтна.

Эфт вуэр сыййта пӯдэ кина «Шоāввэй». Пугк ēнн-ōллмэ тӣвт чоāӈӈенҍ кина кӣххчем пэҏҏьтэ. Ев кӣххчма: кӣна мэ̄нэ куалиант пēйв. Кōххт пугк вуэрэ, нызан аввта кӣххченҍ, лӯйххькенҍ, сыйнэнҍ я кōдтэнҍ.

Тала кина пудэ, чув э̄ннҍтэнэ. Я тэсьт кē-ля̄ннч оалмэнҍ кугкеххьт:

– Тэдт ли суххк-вуэййв, дак сӯххк-вуэйй!

Фефелова Глафира Пōввэль нӣййт кӣна кōллм час бай сыйнэтҍ, лӯйхьке э эйй уййнма, кōххт кōдӭ суххк-вуэйв мēтр кука, вай э ēна тэдҍ. Тэсьт ё пугк кэ̄нньлэ райя сыйнэнҍ. Пōввэль нӣййт сыййнлэдтче:

– Ноэ тэнна суххк-вуаййва мун каллесь омпан чāгк.

 

ВОТ ТАК НОСОК

Рис.1/8

Любили у нас в Воронье фильмы смотреть, особенно индийские! Весь сеанс женщины, переживая, проплачут, а мужчины прокряхтят. Но наши мамы не только плакали, переживая за чужие судьбы, но умудрялись и вязать, помня о семьях своих.

Однажды привезли в поселок «Бродягу». Все взрослое население набилось в клуб, хотя и шел он третий день. Как всегда, женщины переживали…

Наконец сеанс закончился, зажгли свет, и кто-то из мужчин воскликнул:

– Вот это носок!

Глафира Павловна Фефелова так пропереживала все три часа, глядя на экран, что связала носок больше метра длиной. Теперь уже все заново прослезились – от смеха.

Глафира Павловна пошутила:

– Да уж, постаралась, в такой носок мой муж целиком влезет.

Перевод Н. Большаковой

АВЬТМА НЮЧКАНТ

 

Мыйе Коāррдэгае пӯдэ пāррнэтҍ уххцэ нӯрр уххцэй Лю­бовь Аркадий нӣййт. Э ляйй сонн мӣнэ гуэйке сама пэрьмусс я моджьтамусс. Удцэ мӣнэтҍ лōгкэ я кырьйхе, вōдэ мӣнэтҍ Коāррдэг пайхьк мӣлльтэ, āвдэлэ мыйе ōдт тӣдҍхемесь тыве мыр.

Э̄ххьтэшьт лыгкэ мыйе оāлкхэш классэсьт вуэпьсуввъе гуэйке нючкьнэе ēкеспай. Парешьбяка маль ев туарнэлле āнсэлленҍ вуэзь, кēз авьтмуссе лӯшшьтэ патефон, Я кōххт лышшэ суммь ёадтай Любовь Аркадьевна чуэннчлаххт мӣнэтҍ ёррплэз лыххкэ я вэзхалл сама мōджьтэмуз ēммьне альн нючкант – вāльс-лоāфькетҍ.

Мэ̄нэ ēннэ ыгке, а мунэсьт тэнна райя муштэсьт я̄лл лавл суммь. Сōн мӣлльтэ яэ мун пāллса моāххтсэлленҍ нюччке вāльс.

 

ПЕРВЫЙ ТАНЕЦ

Рис.1/8

К нам в Воронье приехала преподавать молодая учительница Любовь Аркадьевна, фамилию по давности лет забыла. И была она для нас самая лучшая, самая красивая. Учила читать, писать, в походы ходить, открывала новый, непознанный для нас мир чудес.

А однажды устроила первоклашкам вечер танцев. Мальчишки чуть ли не дракой отвоевывали право заводить патефон… И как только зазвучала музыка, Любовь Аркадьевна поставила нас в кружок и показала первые такты самого прекрасного танца на земле – вальса.

Прошло много лет, а у меня до сих пор в памяти живет мелодия песни «За фабричной заставой», под которую я и мои сверстники учились танцевать вальс.

Перевод Н. Большаковой

МӮН АВЬТМУСС КЫРРЬЙ

Рис.1/4

Мӣнэнҍ Коа̄ррдэгк сыйтэсьт ляйй библиотека. Тоагэ воа̄ннҍценҍ, тэгк моа̄ххьтэнҍ я шоабшэнҍ ло̄гкэ, я тэгк, ке̄гк кӣххчев лышша кырьйнэзэтҍ кырьесьт.

Э̄ххьтэшьт ажя ёадтей библиотекая я мун воа̄льтэ мӣлльтэ, танна мыннӭ ляйй лышша выдт ыгке. Ё̄ада ыльпесь роа̄мэсьт. Ӣжян э̄мм мушшьт! Э̄мм ко̄з-не ёада, тыкквэнҍ мырра, тоа̄гэ, касьт е̄лльлев кырьй.

Пӯдӭмь. Ажя библиотека лыххкъесьт Хадзинскэ Августа Арсентий нӣйтэсьт а̄нэсьт не̄лльй кырьй, кырьйха Леньнэнҍ. Танна пукэ гуэйке Ленин кырьй лийень шӯрр тыкквэнэнҍ. Мӯнн чӯннче ажя лунҍ я кӣххче кырьетҍ ылльтэнҍ, пайна вуэйв, чофта мо̄джесь кыррьй коа̄тнэзэгуэйс. Лыгксэххьтӭ ажя кӣдэнҍ, мӣлкнэсьт цӣлльке:

– Ажя, мӯнн та̄та кырьй ва̄лльтӭ.

Ажя ӣӈӈькьенне сӣйнэ, пуэрхэсьтэ мӣннэ вуэйв я цӣльке:

– Э̄ввтэль, нӣйтням, тӣдӭсьт букватҍ, маӈӈа кырьй гоаррэ пуадах.

Пэртэсьт ажя вуанче авьтма. Ленин кырьй я цӣльке:

– Ноа, мэ̄йт, нӣйтням, аллькепь букватҍ уххцэ. Тала ле̄в не̄лльй кырьй. Ко̄ххт луаптах маӈьмусс кырьй, ныдтҍ э пугк букватҍ алках тӣдтӭ.

Ажя кырьехьт кэ̄ссесь Ленин кырьест букватҍ, па̄кӭ мун сӣнэтҍ са̄рнэ я кырьхе пымме альн.

Мэ̄нэ а̄ййк я, куэссь мӯнн ло̄гке авьтма са̄ннҍкуськ, ажя кыйххьтэль я вӯййкесьт цӣльке:

– Ноа, тэль, нӣйтням, э моа̄ххтъехь ло̄гкэ.

Мӯнн роа̄мэнҍ вӯррьтэ о̄дт пе̄йв, я о̄ххтэ, гу е̄ннолма, ё̄адтье библиотекая. Роа̄ннтма пэ̄л-пэ̄л цӣлльке:

– Мыннӭ быдт Ленин не̄лльй кырьй.

Августа Арсентий нӣййт кулэсьт мун а̄шшь, муэййнэль:

– То̄нн ӣджь лях роӈькенҍ тэнна кырьй шура. Пэря мӯнн анта то̄ннӭ парнае гуэйке кырьй.

Выльшхэсьтэ кырье ылльтэ э̄л я воа̄лэшьт мыннӭ мо̄джесь кырьй. Тэдт ляйй Гайдар кыррьй «Чуввесь-алехь на̄ххьп». Ко̄ххт роа̄ммгудӭ мун кӯттьк! Тэнна райя мӯнн муштэсьт я̄лл кыррьй «Чуввесь-алехь на̄ххьп».

 

ПЕРВАЯ КНИЖКА

 

Рис.1/4

Была у нас в Воронье библиотека. Ходили туда и те, кто умел и любил читать, и те, кто просто картинки в книжках смотрел. Как-то отец собрался в библиотеку, взял меня с собой. Мне было около пяти. Иду, переполняемая гордостью, радости «полные штаны». Не куда-нибудь иду, в мир чудес, туда, где книги живут!

Пришли. Отец у библиотекаря Августы Арсентьевны Ходзинской четыре тома Ленина попросил. Тогда большой интерес к произведениям Ленина у всех был. Я стояла рядом с отцом и с восхищением, задрав голову, смотрела на полки с книгами с красочными, яркими обложками.

Подёргала отца за руку:

– Папка, я тоже хочу книжку взять.

Отец добродушно засмеялся и, потрепав меня по голове, произнес:

– Сначала, дочка, буквы узнай, а потом уж за книжкой придёшь.

Дома отец достал тома Ленина и сказал:

– Ну, что ж, дочь, давай буквы учить. Вот четыре книги. Как закончишь последнюю, так и все буквы будешь знать.

Отец выписывал из толстых книг Ленина буквы, заставлял меня их произносить и выводить на бумаге.

Прошло время, и, когда я прочла первое свое слово по слогам, отец одобрительно покачал головой и серьезно сказал:

– Вот ты, дочь, и научилась читать.

Дождавшись нового дня, я одна, как взрослая, пошла в библиотеку. У барьера, преодолевая страх, наконец, пролепетала:

– Мне надо четыре тома Ленина.

Августа Арсентьевна, услышав мою просьбу, искренне рассмеялась:

– Ты сама-то ростом с эту книгу. Лучше я тебе детскую дам.

Посмотрела на стеллажи у себя за спиной, и выбрала мне самую яркую. Ею оказалась книжка Гайдара «Голубая чашка». От радости меня так и распирало. До сих пор в моей памяти живёт моя первая книжка «Голубая чашка».

Перевод Н. Большаковой

 

 

Рис.1/8