Система обеспечения безопасности в АТР (институциональный аспект)

В отличие от Западной Европы, в Азиатско-Тихоокеанском регионе отсутствует межгосударственная структура типа НАТО или ОБСЕ. Сам процесс институционального оформления в АТР отмечен рядом специфических факторов, которые имеют как исторические (долгая колониальная или полуколониальная зависимость почти всех стран региона), так и географические, этно-культурные, политические, экономические причины. Главная особенность и трудность - явное предпочтение странами региона двусторонних отношений, их приоритет перед многосторонним сотрудничеством. Большинство стран АТР традиционно с крайним подозрением относятся ко всем инициативам сближения на многосторонней основе, если последнее влечет за собой принятие на себя каких-либо обязательств в соответствующих областях внутренней и внешней политики. Кроме того, это регион, где процессы глобализации, ускорения интеграции, информационной революции исключительно тесно переплетены с проблемами региональной безопасности и борьбы с международным терроризмом. Все это затрудняет процесс институционального оформления структур безопасности как в региональном, так и в субрегиональном (в рамках ЮВА и СВА) масштабе, тормозит разработку единой в рамках региона системы принятия решений.

Правда, в последние годы в АТР набирает темп региональная экономическая интеграция. Однако во всем, что касается военно-политического сотрудничества и формирования систем коллективной безопасности, страны АТР, по крайней мере пока, не намерены ориентироваться на западноевропейские примеры и практику.

Интеграционное взаимодействие государств происходит здесь на трех уровнях: на уровне форума Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС), на уровне субрегиональных интеграционных группировок, реально существующих (АСЕАН, АСЕАН плюс три) или только обсуждаемых и намечаемых к созданию (Восточно-Азиатский Форум с участием Китая, Японии и Южной Кореи). Сюда надо добавить официально озвученные в конце 2001 - начале 2002 гг. предложения Китая и Японии создать две зоны свободной торговли с АСЕАН: АСЕАН+Китай и АСЕАН+Япония (1). На уровне двусторонних связей дальше всех продвинулись японо-южнокорейские планы заключить соглашение о зоне свободной торговли. На уровне регионального взаимодействия, главным образом в экономической сфере, наибольших успехов удалось достичь в рамках механизма “АСЕАН плюс три” (АСЕАН, Япония, Южная Корея и Китай), который быстро превращается в своего рода локомотив восточноазиатской экономической интеграции с огромным рынком, который может составить конкуренцию и американской, и европейской экономической зоне (2).

Что же касается многосторонних военно-политических альянсов, то такая инициатива исходит в регионе в основном со стороны США и их союзников. И в этой сфере пока что можно констатировать только неудачи Соединенных Штатов (3).

Так, созданный в 1960-70-х гг. блок СЕНТО распался после вьетнамской войны, а в СЕАТО была прекращена военная деятельность. Не стал военным блоком и АПЕК-Азиатско-Тихоокеанский экономический совет (Asia-Pacific Economic Conference), который остался в основном экономическим, и в меньшей степени политическим объединением. Длительный кризис отмечается в деятельности тройственного пакта безопасности АНЗЮС (Австралия, Новая Зеландия, США). Определенную активность проявляет лишь оборонный союз стран Британского содружества (Англия, Австралия, Новая Зеландия, Малайзия и Сингапур), функционирующий с 1970-х гг.

АСЕАН.

Центральным звеном инетеграционных процессов, развернувшихся в последние десятилетия в АТР, справедливо называют Ассоциацию стран Юго-Восточной Азии, которая, постепенно включив в свой состав все десять стран субрегиона ЮВА, стала синонимом этой части мира. Аббривиатура Ассоциации (АСЕАН), которая повсеместно используется в отечественной исследовательской литературе и периодике, является калькой с англоязычного Association of Southeast Asian Nations (ASEAN).

Основана АСЕАН была в 1967 г., в Бангкоке, где 8 августа был подписан основополагающий документ Ассоциации - Бангкокская декларация. В ее основу была положена задача “укрепления экономической и социальной стабильности и обеспечения общего мирного национального развития”.

В 1984 г. к Ассоциации присоединился Бруней. В 1995 г. члены АСЕАН приняли в свои ряды бывшего противника Ассоциации - Вьетнам, вызвав этим жестом большой резонанс в мировой общественности. В 1997 г. за СРВ последовали Лаос и Мьянма и, наконец, в 1999 г. - Камбоджа, завершив процесс объединения всей юговосточной “десятки” (4).

С начала 1990-х гг. повестка дня встреч стран АСЕАН была расширена за счет включения в нее, помимо экономических вопросов, проблем безопасности. В этот же период были приняты Сингапурская декларация, в которой отдельным разделом было выделено сотрудничество членов Ассоциации в политической области и области безопасности, и Манильская декларация АСЕАН по Южно-Китайскому морю. По инициативе Индонезии начал работу многосторонний (КНР, заинтересованные страны АСЕАН) неформальный семинар по урегулированию потенциальных конфликтов в Южно-Китайском море. В конце 1990-х он перерос в официальный формат консультаций.

АСЕАН, особенно с приемом в ее ряды новых членов (Вьетнама, Лаоса, Мьянмы и Камбоджи), выступает в качестве равноудаленной от основных региональных центров “площадки” для проведения регулярных встречь, а сложившийся в Ассоциации механизм согласования решений и процедуры, основанные на учете интересов каждого партнера, гарантируют, что ни одна страна или группа стран не сможет в многостороннем формате навязывать какие-либо неприемлемые решения (5).

Сейчас Ассоциация государств Юго-Восточной Азии является “ядром” тех интеграционных процессов, которые разворачиваются в Азиатско-Тихоокеанском регионе, своеобразным полем притяжения и для азиатских, и для внерегиональных “игроков”. Причина такой ситуации в немалой степени объясняется тем, что за время своего существования Ассоциация стала одной из наиболее авторитетных и динамично развивающихся организаций многопрофильного сотрудничества не только в Азиатско-Тихоокеанском регионе, но и в мире. За годы своего развития Ассоциация приобрела богатый опыт коллективной выработки общей линии поведения на международной арене, а также практики совместного поиска путей решения внутренних проблем ЮВА на основе принципов консенсуса, взаимопомощи, консультаций, доверия и терпимости, учета интересов всех участвующих сторон, следуя за выдвинутым ею лозунгом “Единство в многообразии”. В итоге АСЕАН превратилась в базовую структуру многостороннего регионального сотрудничества, играющую ключевую роль в основных механизмах политического и экономического взаимодействия в АТР (6).

Вместе с тем, помимо вышеизложенных факторов притягательности АСЕАН для ее партнеров, существуют объективные причины повышенного внимания к этим странам, выдвинутые реалиями современной жизни. И первая из них - это специфика борьбы международного сообщества с терроризмом. Территория Юго-Восточной Азии после разгрома режима талибов в Афганистане не без оснований воспринимается как одна из возможных зон укрытия и активности террористических групп. Отсюда неугасаемый интерес к Ассоциированным странам участников антитеррористической коалиции, в первую очередь Японии и Соединенных Штатов.

О международном весе АСЕАН также свидетельствует стабильный характер ее взаимоотношений с государствами, не принадлежащими к субрегиону ЮВА, в рамках диалогового механизма. В разное время такими партнерами Ассоциации стали Австралия, Новая Зеландия, Канада, Китай, Республика Корея, США, Япония, Россия, а также Индия и ЕС. Отношения АСЕАН с рядом партнеров достигли высшего уровня. С 2000 г. проводятся ежегодные саммиты АСЕАН-КНР, АСЕАН-Япония, АСЕАН-РК, а также в формате АСЕАН плюс три (АСЕАН плюс КНР, Япония, РК). С ноября 2002 г. запущен механизм саммита АСЕАН-Индия (7). Однако прогнозы относительно дальнейшего развития сотрудничества в рамках самой АСЕАН не всегда безоблачны.

Принципиально новая ситуация, возникшая в мире после 11 сентября 2001 г., высветила для АСЕАН новые ориентиры, где угроза политической нестабильности, усугубленная сепаратистскими и террористическими тенденциями, значительно усилилась. Это подтвердили состоявшиеся в ноябре 2001 г. в Брунее 7-й саммит Ассоциации государств Юго-Восточной Азии и 5-й саммит в формате “АСЕАН плюс три”. Основные одобренные в Брунее документы - Декларация АСЕАН о совместных усилиях по противодействию терроризму и Заявление председателя саммита.

Однако как раз брунейский форум показал, что политическая проблематика перестала быть для Ассоциации важным консолидирующим элементом. Это наглядно проявилось в ходе согласования текста Декларации по проблеме международного терроризма. Сойдясь в безоговорочном осуждении терактов 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке и Вашингтоне, участники встречи серьезно разошлись в подходах к силовой акции в Афганистане. Малайзия и Индонезия заблокировали выражение прямой поддержки американо-британской операции, на чем настаивали Сингапур и Филиппины. В свою очередь, последние отвели попытки Куала-Лампура и Джакарты зафиксировать в Декларации озабоченность гибелью в Афганистане гражданского населения и ссылку на угнетение народов Палестины и Ирака как одну из главных причин терроризма (8).

Сразу же обозначился еще один момент, вызывающий прения стран Аccоциации. В виду новых угроз и вызовов безопасности, которые наложились на старые очаги нестабильности в Азиатско-Тихоокеанском регионе, в рамках АСЕАН начались попытки рассмотреть варианты ревизии некоторых основополагающих принципов функционирования Ассоциации, включая, в частности, снятие “табу” на обсуждение тех внутриполитических проблем отдельных членов “десятки”, которые затрагивают интересы всей группировки (так называемое конструктивное невмешательство). Есть также сторонники отмены принципа консенсусного принятия решений в рамках Ассоциации (Таиланд, Филиппины) под предлогом того, что он мешает рассматривать современные гуманитарные проблемы, включая защиту прав человека. Эти предложения встречают жестокий отпор ряда стран АСЕАН (Вьетнам, Лаос, Малайзия, Мьянма), рассматривающих их как подспудное вмешательство во внутренние дела. С точки зрения большинства членов Ассоциации, надо говорить не о реформировании АСЕАН, а скорее о “полезной” корректировке некоторых положений ее нормативной базы (9).

Неоднозначно оценивают члены АСЕАН и экономическое будущее Ассоциации. В первую очередь, это касается вопроса о создании в ЮВА зоны свободной торговли с одним из двух основных региональных оппонентов - Китаем или Японией.

Ключевым пунктом новой политики Пекина по отношению к странам ЮВА стала политика, позволившая китайским компаниям инвестировать капитал за пределами страны. Китайский проект привлекателен для всех участников АСЕАН, японский же, основанный на заключении между партнерами двусторонних соглашений, выгоден только наиболее развитым странам (Сингапуру, Малайзии, Таиланду), так как содержит ряд ограничений. Кроме Японии и Китая, другие страны Большой Восточной Азии (Южная Корея и Тайвань) вступили в “гонку интеграций” с АСЕАН. Возможны несколько сценариев в развитии ситуации: сохранение сегодняшней неопределенности на достаточно длительное время; распад Ассоциации на прояпонский (наиболее развитые страны ЮВА) и прокитайский блоки (наименее развитые страны ЮВА); сохранение АСЕАН и постепенный переход всех десяти стран под эгиду “Большого Китая”; постепенное преодоление существующих противоречий (10).

Такое разнообразие предполагаемых сценариев развития интеграционных процессов в АСЕАН, а также колебания самих членов АСЕАН относительно дальнейших путей развития Ассоциации, заставляют некоторых экспертов делать неутешительные выводы о том, что новые проекты интеграции в будущем могут окончательно подорвать стабильность и сложившийся баланс сил в ЮВА (11). Подпитывает такие опасения и тот факт, что, хотя страны Юго-Восточной Азии достаточно успешно преодолели последствия финансового кризиса 1997-1998 гг., тем не менее он отрицательно сказался на внутриполитической обстановке в некоторых государствах-членах АСЕАН, дополнительно подстегнул в них центробежные тенденции. В первую очередь речь идет об Индонезии, которая в течение многих лет оставалась, по существу, неформальным лидером АСЕАН. С ослаблением Индонезии возникли проблемы преемственности неформального лидерства в АСЕАН, на которое сейчас претендуют, в частности, Таиланд, Сингапур и Малайзия. Неустойчивость во взаимоотношениях между отдельными членами Ассоциации, а также не прекращающееся усиление сепаратистских тенденций в регионе чреваты негативными последствиями как для территориальной целостности отдельных стран, так и для общей стабильности в АТР (12).

Однако, в противовес прогнозам об усилении неустойчивости и вероятном распаде АСЕАН, создается впечатление, что, хотя между государствами Ассоциации и существуют разногласия по ряду региональных и глобальных проблем, они не оказывают серьезного влияния на сохранение единства региона. Единство Ассоциированных стран имеет характер фундаментального стратегического партнерства, базирующегося на комплексе многоплановых факторов. Среди них: всеобщее недоверие к политике Китая из-за постоянной угрозы китайской экспансии, интерес правящих элит к поддержанию стабильности и безопасности в регионе, понимание приоритетности этих задач по сравнению с внутрирегиональными спорами, сохранение функций АСЕАН как “политического зонтика” для обеспечения экономического сотрудничества, социокультурный фактор - чувство региональной общности вне зависимости от различий в религиях, экономических и политических системах, общность политической культуры с приоритетом сильной государственной власти. Таким образом, в основе АСЕАН лежат объективные политические, экономические и социокультурные факторы. Сегодня Ассоциация - это устойчивый региональный блок со сложившейся системой отношений, этических норм и общими интересами правящих элит. Положение АСЕАН не безоблачно, но очевидно, что в ближайшие годы ее роль в мире вновь будет возрастать, учитывая возобновляющийся экономический рост в ряде государств ЮВА (13).

Что же касается вопроса о все возрастающем влиянии на страны АСЕАН Китая, видимо, еще рано говорить о безусловном успехе КНР на этом важнейшем направлении своей внешней политики.

Действительно, экономический кризис 1997-1998 гг. способствовал расширению влияния Китая в ЮВА, поскольку в его действиях приоритеты оказались не на стороне жестких постулатов, касающихся вопросов безопасности, а в направлении развития экономических возможностей. Но после кризиса страны АСЕАН предпочитают придерживаться двойственной политики по отношению к Китаю. Фокусируя внимание на экономической стороне, страны Ассоциации не особенно доверяют декларируемым Китаем благим намерениям. В ЮВА отчетливо осознают, что усилия Китая по расширению экономического сотрудничества носят скорее не тактический, а стратегический характер (14).

Допуская, что новая стратегия КНР с точки зрения интересов стран ЮВА имеет позитивные моменты, директор Центра стратегических и международных исследований в Джакарте Юсуф Вананди тем не менее указывает на то, что Китай хотя и изменился и пытается закрепить эти перемены, его ультимативное отношение к вопросу об архипелаге Спратли, смысл которого состоит в его претензиях на суверенитет над всеми островами, остается прежним. Изменившиеся условия ставят на повестку дня разработку новых форм взаимоотношений с региональной супердержавой, каковой является КНР (15).

В практике международных отношений в последние десятилетия все большей популярностью стали пользоваться так называемые “мягкие международные договоры” (Softlaw). Подписание таких документов, оформленных обычно в виде деклараций и меморандумов, или присоединение к ним не влечет за собой конкретных юридических обязательств государства, а только отражает его согласие сотрудничать и придерживаться общих и ясно сформулированных основных правил поведения стран при их совместной деятельности в тех или иных областях международных отношений.

В АТР, где традиционно очень велико недоверие к любым международным договоренностям, особенно если инициатива их обсуждения исходит от западных стран, стремление к урегулированию отношений между государствами с использованием такой модели особенно сильно. Это можно видеть на примере выработки подобных по характеру документов, касающихся сферы морепользования, в которой, как уже неоднократно отмечалось в предыдущем параграфе, существует немало спорных проблем. Причем такие споры нередко становились причинами локальных вооруженных конфликтов, имевших место даже в последние годы.

В то же время нужно отметить, что в АТР все больший авторитет и политическое влияние приобретает такой межгосударственный институт, как Асеановский региональный форум (АРФ), где на высоком государственном уровне обсуждаются проблемы взаимоотношений стран АТР и вырабатываются меры по их решению (16).

АРФ.

Выступление Ассоциации с инициативой создания Регионального форума АСЕАН по вопросам безопасности (АРФ) стало поворотным моментом в процессе превращения ее в базовый элемент региональной стабильности.

АРФ остается сейчас единственным межправительственным политическим институтом в АТР общерегионального масштаба, ведущим инструментом многостороннего политического диалога по всему комплексу вопросов, связанных с укреплением мира и стабильности в регионе. Форум объединяет 22 страны региона, включая такие государства, как США, Япония, Россия, Китай, Австралия, Канада, Республика Корея, а также Индию и Евросоюз. В переговорном процессе в рамках АРФ с 2000 г. полноправное участие принимает КНДР (17).

На нем ведется обсуждение актуальных проблем как глобального характера - ядерное нераспространение, стратегическая стабильность, охрана природы, борьба с экстремизмом, сепаратизмом, оргпреступностью, контрабандной торговлей, преодолением негативных последствий глобализации, так и внутрирегиональной принадлежности - урегулирование ситуации в Южно-Китайском море, на Корейском полуострове, тлеющих территориальных и приграничных споров.

Днем рождения АРФ считается 25 июля 1994 г. В тот день в Бангкоке состоялась встреча министров иностранных дел стран-членов АСЕАН (Бруней, Индонезия, Сингапур, Таиланд, Филиппины) и наблюдателей в АСЕАН (Вьетнам, Лаос, Папуа-Новая-Гвинея)* с так называемыми диалоговыми партнерами - Австралией, Европейским союзом, Канадой, Новой Зеландией, Республикой Корея, США и Японией, а также “консультативными партнерами” - Россией и Китаем.** Сейчас Форум объединяет все государства АТР, за исключением ряда островных стран Океании (18).

Лидирующую роль в создании АРФ сыграли страны АСЕАН. Таким образом, с одной стороны, за Ассоциацией закреплялась роль одного из важнейших политических полюсов АТР. С другой - путем вовлечения в многосторонние переговоры таких “китов” региональной политики, как США, Китай, Япония и Россия, они создали “канал” для решения многих проблем в сфере безопасности. Наконец, сохраняя контроль над процессом дискуссии, члены Ассоциации добились принятия большими державами асеановских “правил игры” (4).

На второй сессии АРФ в1995 г. в столице Брунея Бандар-Сери-Бегаване был принят основополагающий документ Форума - “Концепция АРФ”. Целью Форума провозглашено содействие миру и безопасности, стабильности и процветанию в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Констатировав наличие между отдельными членами Форума противоречий и потенциально взрывоопасных конфликтов, участники АРФ отметили способность Форума внести свой вклад в их разрешение.

Концепцией предусматриваются три этапа реализации целей Форума: выработка и внедрение мер доверия, развитие механизмов превентивной дипломатии и содействие урегулированию конфликтов в регионе. При этом в налаживании мер доверия активно используются два подхода -асеановский, заключающийся в интенсификации консультаций и взаимных контактов на высоком уровне, и более традиционный, связанный с разработкой конкретных мер доверия, таких как публикация “белых книг” по обороне, участие в Регистре ООН по обычным вооружениям, направление наблюдателей на военные учения, обмены между военными учебными заведениями и т.п. Под переходом к превентивной дипломатии понимается разработка набора руководящих принципов по мирному разрешению споров и конфликтов в АТР на основе Устава ООН и Балийского договора 1976 г. (определяющего принципы работы АСЕАН), возможное выполнение председателем АРФ или специально назначенными представителями посреднических функций при разрешении конфликтов, а также создание регионального центра по снижению рисков в области безопасности. Третий этап, в соответствии с “Концепцией АРФ”, не является задачей ближайшего будущего: создание механизма разрешения конфликтов в АТР рассматривается как конечная цель, в стремлении к которой члены АРФ должны “превратить Форум в инструмент укрепления мира и стабильности”. Институциализация Форума в каких-либо формах, особенно на начальных этапах его деятельности, не предполагается (19).

В период между министерскими сессиями деятельность АРФ осуществляется в двух основных форматах: по межправительственной линии (так называемая “первая дорожка”) и на неофициальном уровне -семинары, круглые столы и т.д., в работе которых принимают участие представители научных, общественных и других неправительственных кругов, а также выступающие в частном порядке официальные лица (“вторая дорожка”).

В рамках “первой дорожки” образовано несколько постоянно действующих в межсессионный период рабочих групп: “группа поддержки” мерам доверия, по миротворческим операциям, по совместной деятельности в области поиска и спасения на море, по оказанию помощи при стихийных бедствиях, по сотрудничеству на море. Вопросы, прорабатываемые экспертными группами, можно разделить на две категории. К первой относится выработка общих подходов к обеспечению региональной безопасности, мер по усилению прозрачности и доверия в военной сфере. Другой блок вопросов, прорабатываемых экспертными группами на межсессионных встречах, связан с налаживанием многостороннего взаимодействия в сферах сотрудничества, предполагающих задействование в той или иной форме военных контингентов стран-участниц ( оказание помощи при стихийных бедствиях, крушениях на море, миротворчество и т.п.). Причем необходимо отметить, что такое сотрудничество налаживается многими странами АТР на двусторонней и субрегиональной основе вне рамок АТР.

Активная работа ведется в рамках “второй дорожки” АРФ, которая дает возможность, не выходя на официальный уровень, проверять и обкатывать различные идеи и предложения, направленные на укрепление безопасности и повышение степени доверия. Среди них семинар по принципам безопасности и стабильности а АТР (Москва, апрель 1996 г.), семинар по проблемам разминирования (Палмерстон Норт, Новая Зеландия, апрель 1997 г.), два семинара по превентивной дипломатии (Париж, ноябрь 1996 г., Сингапур, сентябрь 1997 г.), конференция по проблемам всеобъемлющей безопасности и сотрудничества в АТР (Владивосток, апрель 1999 г.).

Обсуждение вопросов на сессиях ведется в узком составе (от каждой страны - министр и два эксперта). А с недавнего времени в работе министерских сессий практикуется участие представителей военных ведомств. В 1999 г. они впервые провели отдельную многостороннюю встречу. Главное, что при этом достигается важная цель первого этапа деятельности Форума - укрепление доверия между странами-участницами через развитие сотрудничества их военных представителей (20).

В целом события последнего времени, диктующие необходимость объединения усилий в борьбе с новыми вызовами на фоне сохранения потенциальных очагов конфликтов в самом АТР, предопределяют дальнейшее увеличение политического веса и укрепление важной роли Форума в деле обеспечения мира и стабильности в регионе.

Серьезным испытанием АРФ на прочность стали события конца 1990-х на Восточном Тиморе и вокруг него в свете итогов плебисцита об отделении этой территории от Индонезии. Своей сбалансированной реакцией на них Форум утвердил себя в качестве влиятельного элемента многосторонней дипломатии в регионе. Принципиально важным явилось то, что процесс урегулирования не вышел за рамки международного права и Устава ООН.

Есть и другие конкретные примеры эффективности переговорного процесса в рамках АРФ. В частности, сессия Форума в Брунее, состоявшаяся в 2002 г., имела серьезное значение для улучшения ситуации на Корейском полуострове. Корейская проблематика обсуждалась предметно, глубоко, а главное - в конструктивном ключе, всеми заинтересованными сторонами, включая обе корейские. Таким образом, Форум доказал способность предоставлять дополнительные удобные рамки для многостороннего обсуждения внешних аспектов и специфичной, стоящей, казалось бы, в стороне от региона ЮВА проблемы, как корейская. При этом было продемонстрировано полное понимание того, что внутренние аспекты корейского урегулирования являются предметом переговоров двух корейских государств (21).

Тем не менее, напряженные отношения между отдельными членами Ассоциации, которая претендует на ключевое влияние в АРФ, могут привести к размыванию Форума как головного института многостороннего политического диалога в АТР. Укреплению этой тенденции может способствовать и растущее разочарование многих государств региона незначительной, по их мнению, эффективностью такого многонационального механизма экономического диалога, каким по их мнению является АТЭС. Зримые проявления этих настроений - тяга к субрегионализации экономических связей внутри АТР: попытки реализации десятилетней давности идеи создания Восточноазиатского сообщества на базе диалога АСЕАН плюс три (КНР, Япония, Южная Корея), стремление к мини-зонам свободной торговли, идеи образования Южнотихоокеанского сообщества и т.д. Все эти тенденции проявляются на фоне смены поколений лидеров в ведущих странах Юго-Восточной Азии.

Уже состоявшиеся в рамках форума дискуссии, в том числе и по поводу утверждения концепции превентивной дипломатии для АТР, показали, что большей институционализации Форума будет препятствовать целый ряд трудностей. Они вытекают прежде всего из специфики и неоднородности моделей политического, экономического и социального развития стран региона, разных уровней их взаимоотношений друг с другом и из далеко не равнозначных подходов к самим проблемам безопасности и методам ее обеспечения (22).

К тому же, уже в конце 1990-х гг. в рамках АРФ, вслед за другими международными форумами, стали вполне очевидными и различные подходы “западного” и “восточного” крыльев форума к оценкам соотношения “позитивов” и “негативов” в воздействии глобализации на международные отношения. Если Россия, КНР и большинство стран АСЕАН обращали внимание на необходимость принятия мер по максимальной амортизации возможных негативных последствий глобализации, то США, Австралия, Канада и др. фокусировали основное внимание на позитивных сторонах этого процесса. Примерно такой же водораздел образовался и в подходах участников к претензиям США на верховенствующую роль в формирующемся после окончания “холодной войны” миропорядке.

Совершенно очевидно, что переход ко второму этапу деятельности АРФ (всестороннее развитие принципов превентивной дипломатии) может затянуться. Скорость движения по намеченному пути будет зависеть от многих обстоятельств как объективного, так и субъективного характера: от развития политической и экономической ситуации в отдельных странах и в регионе в целом, от степени доверия между участниками Форума и их готовности к сотрудничеству, от состояния общемирового политического климата и т.д. Установление принципов превентивной дипломатии невозможно без достижения тесного политического и экономического сотрудничества между членами АРФ, включая сотрудничество в области безопасности для создания условий по предотвращению военных конфликтов. Главные ее принципы должны включать уважение суверенного равенства государств, их независимости и территориальной целостности, невмешательство во внутренние дела. Необходимо четкое подтверждение роли ООН в качестве головной всемирной организации, призванной практически содействовать поддержанию мира и стабильности в глобальном и региональном масштабах, как это было сделано в “Хартии европейской безопасности”, принятой ОБСЕ на саммите в Стамбуле в ноябре 1999 г. В этом же контексте можно было бы предусмотреть и определенную форму согласования решений, имеющих принципиальное значение для стран региона, с Советом Безопасности ООН (23).

АТССБ и другие региональные форумы.

Наряду с работой АРФ, государства АСЕАН активно продвигают работу неправительственного механизма диалога по вопросам безопасности в АТР, проводимого по “второй дорожке”- Азиатско-Тихоокеанского совета сотрудничества по безопасности (АТССБ)*, в котором представлено 18 стран: Австралия, Вьетнам, Индонезия, КНР, КНДР, Республика Корея, Малайзия, Новая Зеландия, Россия, Сингапур, Таиланд, Филиппины, Япония, Канада, США, а также Монголия и Евросоюз. Индия является ассоциированным членом этого совета (24).

В АТССБ активно участвуют академические круги стран региона и официальные лица в личном качестве.

В качестве одной из мер доверия Совет разворачивает деятельность комитета морского сотрудничества в рамках работы АТССБ.

В рамках данного совета функционирует несколько рабочих групп, в том числе рабочая группа по региональному морскому сотрудничеству, сформированная в 1995 г. В качестве основного опорного документа группа использует “руководящий документ о сотрудничестве на суше и на море” (Guidelines for Regional Maritime Cooperation, 1996) (25).

Задача данной рабочей группы - выработка рекомендаций, призванных достичь общего толкования государствами региона норм морского права и сблизить их подходы к решению спорных морских проблем, а также способствовать укреплению доверия между ними и развитию сотрудничества в этой сфере деятельности. Изучение рабочей группой проблемных вопросов завершается подготовкой проектов документов, которые представляются на рассмотрение Руководящему комитету АТССБ.

Поступившие от членов совета замечания обсуждаются на очередной встрече членов рабочей группы и при необходимости в формулировки рекомендаций вносятся уточнения. После одобрения членами АТССБ итоговых документов они издаются в виде меморандумов.

Всего прошло 11 заседаний рабочей группы и выпущено 6 меморандумов. В частности, меморандум АТССБ №4 “Рекомендации в интересах регионального морского сотрудничества” вышел в 1999 г., №5 “Сотрудничество в интересах соблюдения законности и порядка на море” - в 2000 г. и №6 “Применение морского права в Азиатско-Тихоокеанском регионе” - в 2002 г. (26).

Кроме того, ежегодно проводятся симпозиумы представителей военно-морских сил стран западной части Тихого океана, которые призваны способствовать взаимопониманию между региональными военно-морскими ведомствами, а также разрешать спорные вопросы между ними. Работает неофициальный дипломатический форум, подобный комитету по разрешению конфликтов в Южно-Китайском море, которым совместно управляют Индонезия и Канада (27).

Ассоциация занимает ведущее место и в работе различных структур межрегионального сотрудничества, в числе которых механизм встреч “Азия-Европа” (АСЕМ) и Форум восточноазиатских-латиноамериканских государств (ВАЗЛАФ). В настоящее время по инициативе Тайланда запущен новый механизм межрегионального взаимодействия - Диалог по сотрудничеству в Азии (ДСА), призванный налаживать связи между различными субрегиональными структурами в Азии.

Запуск этих интеграционных объединений при активном участии АСЕАН - свидетельство новых важных процессов на огромном пространстве Азиатско-Тихоокеанского региона. Главный вектор этих процессов - многосторонняя кооперация при все больше укрепляющейся связке между задачами безопасности и развития (28).

В частности, примером весьма разумного подхода к урегулированию спорных вопросов - это разработка и подписание в Пномпене в ноябре

г. Декларации о принципах деятельности в Южно-Китайском море. Идея выработки своеобразного кодекса поведения в этом районе, где на ряд островов претендует сразу несколько стран, и уже имели место случаи применения оружия, появилась в АСЕАН в конце 1990-х гг. Тогда на переговорах АСЕАН и Китая в апреле 1999 г. Пекин дал свое согласие на его подготовку.

Причина затягивания переговоров по этому вопросу лежала в нежелании Китая рассматривать предоставленный Филиппинами от имени АСЕАН проект такого кодекса. В ходе трехлетних переговоров АСЕАН пошел на существенные уступки Китаю, в результате чего в Пномпеньской декларации 2002 г. в основном превалирует позиция КНР.

В документе подтверждены свободы плавания и полетов в Южно-Китайском море в соответствие с конвенцией ООН по морскому праву 1982 г., приверженность мирному характеру разрешения споров на основе взаимных консультаций, обязательства воздерживаться от действий, которые могут привести к обострению обстановки в этом районе, намерение развивать сотрудничество в интересах защиты морской среды, ведение научных исследований, обеспечение безопасности мореплавания и спасения людей, а также борьбы с преступностью. При этом такое взаимодействие должно строиться “на основе доброжелательного обмена мнениями, конструктивного диалога и справедливости”. Признается необходимым заблаговременное оповещение о проведении вооруженными силами тех или иных мероприятий в этой зоне, а также обмен соответствующей военной информацией.

Отсутствие четко прописанных обязательств и механизма ответственности дает основания ряду аналитиков проявлять известный скепсис при оценке значимости данного документа для укрепления мира и стабильности в ЮВА.

Тем не менее, данная декларация бесспорно имеет положительное значение как очередной шаг, направленный на устранение противоречий между странами региона путем переговоров и взаимных уступок (29).