Провинция Юлинг, Денбар 2 страница

Арис оценил такой порыв, а также его помощь в битве на Кайфэне. Именно поэтому он выдвинул его кандидатуру на место в Боевом Доме. Когда придет время сражаться, он будет одним из лучших. Но скоро ли это будет?

Арис и предположить не мог, насколько быстро получит ответ на свой вопрос.

Посвящаемый в воины Ли чувствовал напряженность момента. Мучительное ожидание, когда Мастер Дома вызовет его, было тяжелее, чем бои на улицах Кайфэна, выговор начальства и время, проведенное в кабине меха. Но впервые за двадцать один год Ли Винн почувствовал принадлежность к чему-то. И это ощущение стоило всех волнений и переживаний.

– Кандидат может подойти, – бесстрастно произнес Мастер Дома. В его голосе не прозвучало ни малейших эмоций.

Ли Винн быстро поднялся. Его длинные черные волосы колыхнулись в воздухе и рассыпались по плечам. Он заметил, что Ти Ву Нон наблюдает за амфитеатром и не обращает на посвящаемого никакого внимания. Арис объяснил ему, что обычно новые воины принимаются Мастером в возрасте двенадцати лет, а не двадцати одного года, именно столько было Ли Винну. Но Мастер Дома имеет право на исключения. И хотя все уже было решено, посвящение в воины для Ли будет более длительным и сложным, чем принято.

Под взглядами своих будущих товарищей Ли Винн поднялся на сцену и подошел к Арису Суню. Его наставник достал из-под плаща небольшой кинжал и направил его на Ли.

– Для служения Дому Хирицу и Капелланской Конфедерации, – Арис говорил скорее для аудитории, чем для Ли, – на территориях Кайфэна, Рандара и Сарны претенденту предоставляется гражданство Капелланской Конфедерации.

Немалая честь. И Ли Винн знал это. Даже те, кто родился на территории Конфедерации, должны были выполнить нечто значительное, чтобы получить гражданство. Ли вспомнил, что Арис выдвинул его пока лишь для сопровождения Дома и каких-либо незначительных поручений, например сбора слухов на улицах.

Арис заглянул в темные глаза Ли.

– Как ты намереваешься служить народу Конфедерации?

– Я сделаю все, что в моих силах! – с чувством сказал Ли – Как член общества и, надеюсь, как его защитник, клянусь в этом.

Наградив Ли легкой улыбкой, Арис кивнул. Ли провел ладонью по лезвию кинжала, и кровь, брызнувшая из пореза, окрасила сцену амфитеатра. Арис вложил кинжал в ножны.

– Командующий пехотой, я представляю гражданина Ли Винна на ваше рассмотрение, – произнес Арис, впервые назвав Ли гражданином и потенциальным воином Дома.

Ступая так, чтобы не оказаться на линии взгляда Мастера Ти Ву Нона, Ли подошел к командующему пехотой Дома Хирицу. Высокий, хорошо сложенный человек свысока посмотрел на маленького Ли. Джессупу не было никакого дела до Ли, и претендент отлично это знал, но Мастер Дома захотел сделать его воином, а желание Мастера – желание всего Дома.

– Служить в Боевом Доме – значит служить и государству, и лично канцлеру, – произнес Джессуп. – Что вы готовы отдать для этого?

Вопрос казался неожиданным, но Арис предупредил его о возможных отклонениях в церемонии. Это делалось, чтобы сбить кандидата, не дать ему ответить заранее приготовленными фразами. Ли Винн растерялся лишь на секунду, а потом, внезапно ощутив силу и почувствовав спокойствие, исходящее от строгой красоты природы, окружавшей амфитеатр, ответил, перефразируя девиз Дома Хирицу:

– Я отдаю всего себя, какой я есть и каким могу стать. Мою честь, мои поступки, мою жизнь.

Командующий пехотой развернул свиток, на котором китайскими иероглифами были начертаны слова клятв Дома Хирицу. В конце свитка было оставлено свободное место, на котором Ли оставил отпечаток кровью. Не изящная печать, а кровавый след, багровый и широкий. Ли отметил, что кровь, сбегая по листу, не задела слов ни одной клятвы и не начала капать на землю. Ему показалось, что это хорошее предзнаменование, предвещающее долгую и честную службу. По крайней мере, он на это надеялся.

– Мастер Дома Нон, – произнес Джессуп, – у нас есть потенциальный воин, нуждающийся в наставничестве.

Полуобернувшись к Мастеру Дома, Ли мог рассмотреть лица Ариса, Джессупа и Ти Ву Нона. По хитрому блеску в глазах Мастера и его скривившимся в смешке губам он понял, что ему предстоит какой-то сюрприз. Ти Ву Нон поглядел на Ариса.

– Командующий Арис Сунь, поддерживая кандидатуру этого воина, вы приняли на себя ответственность за его поведение. Я назначаю вас сайфу, его Наставником, если командующий пехотой не имеет возражений, и освобождаю от других обязанностей.

– Мне будет приятно снова иметь под своим руководством Ариса Суня, – незамедлительно отреагировал Джессуп. Он ответил так быстро, что Ли понял: командующий пехотой все знал заранее.

Арис стоял в нерешительности несколько секунд. Ли догадывался о его мыслях. Пост сайфу был очень почетным и ответственным. Ему предстояло передать молодому воину свои навыки, мастерство и традиции Дома. Но лично для Ариса перевод в пехоту после мехов означал понижение.

Осознав, что Мастер ждет от него какой-нибудь реакции, Арис понимающе кивнул.

– Польщен вашим доверием, Мастер.

Когда взгляд Ариса пал на Ли, тот кивнул Наставнику. Он надеялся, что Арис не очень расстроен таким решением. «Я не подведу вас», – думал он, желая, чтобы Арис прочитал его мысли.

Арис никак не отреагировал на его кивок.

Арис Сунь, командующий пехотой Джессуп и Мастер Дома Ти Ву Нон ждали, когда пехота Дома Хирицу покинет амфитеатр. Пехотинец Ли Винн шел сзади и, перед тем как исчезнуть за кромкой деревьев, бросил последний взгляд на своего наставника.

Арис терпеливо ждал. Он надеялся получить объяснения от Ти Ву Нона, но требовать их он не собирался. Основой отношений внутри Дома Хирицу были принципы кунг-фу-тзу, по которым учтивость была одним из наиважнейших качеств. Ти Ву Нон заговорил бы о своем решении, если бы считал это нужным, в противном случае вопрос считался закрытым. Легкий летний бриз донес до Ариса запах свежих сосен, и Арис попытался насладиться им, ожидая слов Мастера. Это почти получилось. Окружающая природа доставляла Арису удовольствие, хотя и не могла полностью отвлечь от проблем.

– Полагаю, вы расстроены, хотя внешне вы – само спокойствие. Вы хорошо скрываете свои чувства, Арис Сунь.

В голосе Ти Ву Нона слышались неоднозначные интонации, но Арис сомневался в том, что Мастер хочет получить положительный ответ.

– Но это также может означать, что я не расстроен, Мастер. – Арис поглядел на Джессупа в надежде на поддержку, но командующий пехотой хранил гробовое молчание. – Уверен, что причины, заставившие принять вас решение о моем переводе, весьма значительны.

Мастер Дома засмеялся, что он делал крайне редко.

– Неплохо, Арис, неплохо. Вы вынуждаете меня объяснять причины моего поступка, не спрашивая напрямую. – Улыбка исчезла с его лица. – Вы переведены в пехоту потому, что вы нужны мне здесь. Поступили новые распоряжения.

Это заявление заинтересовало и Ариса и Джессупа. Принятое канцлером решение о расширении Капелланской Конфедерации путем завоевания спорных территорий и области Хаоса позволило многим воинам Дома Хирицу надеяться на участие в боевых действиях. Успешное освобождение Кайфэна также подпитывало их надежды. Арис нахмурился. Если близятся военные действия, зачем же Мастер Нон переводит его в тыл?

– Мы не получали распоряжений относительно спорных территорий, – сказал Ти, предугадывая вопрос собеседников. – Мы были выбраны как почетный отряд, непосредственно сопровождающий и охраняющий канцлера Ляо. Он хочет неофициально ознакомиться с ситуацией на границе Конфедерации с Сент-Ивом. Сопровождать его будет Изида Марик. – Мастер сделал паузу, чтобы собеседники успели осмыслить его слова. – На Некромо и Козероге-3 мы будем основными силами охраны. При необходимости нас поддержит местная милиция. А на Релеву и в других мирах мы сможем рассчитывать еще и на Кирасиров Маккэррона.

Канцлер! Голова Ариса пошла кругом. Все преследовало какую-то цель. Если предстоят бои, то зачем канцлер подвергает себя опасности? Только чтобы проверить бесстрашие Дома Хирицу? Честь, оказанная Дому, была немыслимой, невероятной, безумной...

– А после поездки? – спросил Арис.

Ти Ву Нон ответил, решив разом избавиться от любых новых вопросов:

– Затем мы должны сопроводить канцлера Ляо на Детройтскую конференцию. А после нее канцлер пообещал нам столько военных действий, сколько мы выдержим.

Подобное обещание уже давалось воинам Дома Хирицу, когда начиналась операция в Кайфэне, однако участие в ней приняли не все, и это вызвало волну недовольства среди солдат, что чуть было не привело к поражению. Это все равно что готовить жеребца к скачкам, а потом запретить выступать. Арис чувствовал возбуждение, ему казалось, что он непременно будет участвовать в боях. Но он вдруг вспомнил, что его перевели. Еще не совсем потеряв надежду, он спросил:

– Вхожу ли я в отряд, сопровождающий канцлера?

Ти Ву Нон взглянул на Джессупа, который слегка улыбался и кивал в знак согласия с невысказанными планами Мастера, известными только им двоим. Очевидно, Джессуп знал кое-какие детали, хотя и не все. Старый командир одобрительно посмотрел на Ариса. Затем взгляд его стал суровым:

– Вы назначаетесь командиром почетной стражи.

Военная база, тренировочный полигон
Хазлет, Нашуар,
Сент-Ивский Союз

Августа 3060 г.

«Сюда стоило наведаться хотя бы ради одного лишь имитатора боя», – подумал Морис Фитцджеральд, удивляясь реальности удара в голову, который он ощутил через шлем. Тренировочный полигон в Хазлете был лучшим в Нашуаре, и Фитцджеральд всегда с нетерпением ждал своей очереди потренироваться. Это также немного улучшало его довольно среднюю академическую успеваемость, а кроме того, повышало шансы на получение меха.

Вражеский «Dasher», который удачно провел наступление, попытался нанести удар в наиболее уязвимое место – коленный сустав, и сразу же ушел из поля видимости. Омнимех кланов был потрясающе подвижен, но имел очень тонкую броню. В сражении с более тяжелым «Blackjack’ом» «Dasher» попытался применить тактику «ударь и беги».

– Бу тче ци, – пробормотал Фитцджеральд на китайском, которому мать научила его раньше, чем другим языкам. – Не в этот раз.

Он попытался развернуть корпус влево, активно давя на педали, чтобы разворот получился резким и неожиданным. Будучи прирожденным лидером, он не мог позволить меху-разведчику вернуться к невыгодной для него позиции, даже на тренировке.

Пытаясь догнать противника, Фитц стрелял одновременно из двух больших лазеров. Из стволов, размещенных на руках его меха, по всему полю сражения разлетались огненные потоки энергии. Один заряд попал в корпус «Dasher’а», повредив машинное отделение. Второй пробил броню и почти отсек стальную ногу врага ниже колена.

Энергия лазеров, которая поразила «Dasher’а», вызвала повышение температуры в кабине меха Фитцджеральда. Ему стало трудно дышать, и лишь хладожилет кое-как облегчал его положение внутри сорокапятитонного «Blackjack’а». Система дисплеев дала сбой, а системы охлаждения двигателя вышли из строя, из-за чего на экране, показывающем уровень перегрева, Фитц видел лишь желтую полосу.

Однако времени на восстановление нормального температурного режима не было. Он это четко осознал, увидев новую опасность в левой четверти дисплея. Фитц сжал 360-градусное поле обзора до 120 градусов и увидел еще одного стажера, вступившего в бой. По одним только показаниям приборов Фитц мог сказать, что на сей раз его противником будет омнимех кланов средней тяжести. И действительно, на вспомогательном экране появился пятидесятитонный «Black Hawk».

«Blackjack» сильно раскачивался, так как «Black Hawk», выиграв несколько секунд, нанес по нему несколько серий ударов из автопушки среднего калибра. Фитц мог видеть броню, разбросанную вокруг его «Blackjack’а». На земле то, что надежно защищало его в бою, превратилось в груду мусора. Нажав на педали, он включил прыжковые двигатели. Оставляя за собой хвост перегретой плазмы, «Blackjack» взмыл над огненным лучом, выпущенным «Black Hawk’ом». Молодой воин направил свою машину в сторону омнимеха кланов.

Тяжело приземлившись (отчасти еще и потому, что толком не освоил искусство полетов), он пропустил несколько одиночных лазерных очередей. К счастью, нейрошлем не нарушил пространственной ориентации, и Фитц смог удержать гигантского «Blackjack’а» в равновесии одним легким движением рычагов управления. Тем временем «Black Hawk» перебежал в другой сектор поля, скрываясь из поля зрения «Blackjack’а», который получил еще порцию ударов из лазера. Омнимех «Dasher» неожиданно взмыл в воздух и оказался прямо позади Фитца.

Маневр «Прыжок лягушки»! Фитц слишком поздно повернулся, напряженные мышцы не сумели мгновенно развернуть меха. И тут серия лазерных очередей разрушила тонкую броню «Blackjack’а», обнажив все, что было в нее вмонтировано: средний и малый лазеры, установку SRM, склад боеприпасов и легкое вооружение. По иронии судьбы «Black Hawk» был снабжен легким вооружением – на случай защиты от пехоты, но никак не от другого меха. И вот выстрел из обычного автомата стал причиной гибели огромного, тяжелого меха!

Кабина имитатора тяжело сотрясалась в смертельных судорогах. Ремни безопасности впились в грудь Фитцджеральда. К счастью, обратная связь через шлем не нарушилась, что вполне могло произойти после подобного взрыва в реальных условиях. Экраны мониторов вначале стали серыми, а затем совсем почернели. Лишь на вспомогательном экране горело последнее сообщение: «Отчет об имитированном сражении сохранен в памяти».

– Ма де дан! – выругался Фитцджеральд, ударяя кулаком по ноге. Он отстегнул ремни безопасности, снял нейрошлем, положил его возле главного монитора и стал спускаться из кабины имитатора, все еще сетуя на неудачное стечение обстоятельств.

Одетый только в шорты и майку, Фитц вошел в пустой конференц-зал. Это была нормальная форма стажеров, так как во время боя мех нагревался весьма значительно. Он взял первый попавшийся металлический стул и уселся на него, прислонив спинку к стене. Очищенный кондиционером воздух казался удивительно приятным после спертого воздуха в кабине симулятора, хотя по опыту он знал, что скоро ему станет холодно от намокшей от пота одежды. Он судорожно сглотнул, во рту у него до сих пор было сухо после раскаленного воздуха кабины. С одной стороны, он радовался такому интересному бою, несмотря на поражение. С другой же – его беспокоило то, что неудачное стечение обстоятельств могло неблагоприятно сказаться на его показателях.

– Тебе не помешало бы принять душ. – Так приветствовал его командор Неварр, бесшумно вошедший в комнату.

Высокий и мускулистый, он не выглядел слишком массивным. Очень светлые волосы и широко раскрытые голубые глаза делали его похожим на скандинавского героя. Говорил Неварр спокойно, немного хриплым голосом. Он привык говорить кратко и лаконично, так как на поле боя такая манера разговора была наиболее удобной. Конечно, он не был простым солдатом Сент-Ивского Союза. Это скорее можно было бы сказать о Фитце, стройном, с азиатскими чертами, свидетельствующими о наследии Капеллы. Неварр командовал отрядом мехов Внутренних Сил Нашуара, а также наблюдал за индивидуальными тренировками стажеров. Каким-то загадочным образом он избежал обязательного ношения униформы и носил простое черное одеяние, которое напоминало Фитцджеральду о старых временах.

– Я сейчас все объясню, – сказал Фитц, приподнимаясь со стула.

Неварр выглядел рассеянным. Взяв для себя стул, он сел. Было заметно, что командора гнетет какая-то тяжелая мысль.

– Что ты пытался доказать? – В его голосе чувствовалась неимоверная усталость.

– Хотел победить противника, сэр, – ответил Фитц, зная, что такой ответ не устроит Неварра, но ничего лучше придумать ему не удалось.

– Это было больше похоже на самоубийство. – Неварр отклонился назад, заложив руки за голову. – Я предполагал, что ты сосредоточишься на «Dasher’е», но ты потратил на него гораздо больше времени, чем можно было ожидать от твоего «Blackjack’а». Ты не использовал разведывательные способности своего меха. А вот «Black Hawk»... – Командор сделал паузу и покачал головой. – Это типичный поддерживающий мех клана. Они редко ходят поодиночке. Если видишь одного, ожидай вскоре еще нескольких. Как правило, через пару минут поблизости от него появляется парочка «Mad Cat’ов». – Неварр нахмурился. – Ты был ведущим своего звена. Ты не должен был отступать.

Фитцджеральд нахмурился, хотя знал, что командор был совершенно прав и не хотел обидеть его лично. Неварр разговаривал подобным образом со всеми кадетами.

– Я почувствовал, что могу победить «Black Hawk’а», а лишь потом отступить. Я совершил лишь одну ошибку, позволив заманить себя под обстрел противника. Хотя если бы появились два «Mad Cat’а», я бы сразу же отступил. Клановцы никогда не используют прицельный огонь.

Неварр наклонился вперед.

– Это старые правила. В наши дни многие кланы придерживаются более современной тактики боя. Они мгновенно открывают прицельный огонь. – Командор пристально посмотрел своими ярко-голубыми глазами в глаза Фитца. – Ты сделал неправильный выбор.

Фитцджеральд сжал кулаки и почувствовал, как напряглись мышцы шеи. Он мгновенно вспотел, майка прилипла к спине. Неварр знал, как задеть Фитца, и для этого ему не нужно было повышать голос и прибегать к оскорблениям. Но самое ужасное заключалось в том, что Неварр был абсолютно прав.

Поскольку кадет молчал, командор продолжил:

– Ты не командный боец, Фитцджеральд. Ты готов рисковать, не задумываясь о последствиях. Это погубит тебя. И хуже того, ты погубишь своих товарищей. Ну вот хотя бы сейчас, ну что ты хотел доказать? И не отвечай: «Ничего», – я лучше знаю, я видел все твои маневры.

Мышцы Фитца горели, во рту стоял металлический привкус. Он горько пожалел, что не успел принять душ перед беседой. Медленно выдохнув и попытавшись привести мысли в порядок, он ответил:

– Я просто хотел доказать, что достаточно хорош. Вы тестируете восьмерых из нас, стажеров Внутренних Сил Нашуара, на две свободные должности водителей мехов. Я хочу получить это место. – Он остановился, а затем очертя голову продолжил: – Командир, я хочу быть водителем меха. Я знаю, что могу им быть. Или хотя бы могу стать. Но у меня нет возможности закончить Академию Сент-Ива и получить назначение в действующие войска. Стать водителем меха – мой единственный шанс. Тогда я мог бы попасть в группу академической подготовки. – Фитцджеральд вздохнул. – Я не хочу быть простым пехотинцем.

Неварр посмотрел на Фитцджеральда долгим, немигающим взглядом, пока стажер не почувствовал себя неуютно.

– Я просмотрел твои файлы и отчеты боев. Твои возможности достаточно высоки, чтобы учиться в группе академической подготовки Сент-Ива. Но я также знаю, что из-за твоего индивидуализма ты станешь последним в своей группе. Или тебя вернут во Внутренние Силы Нашуара.

Фитц почувствовал, что кровь бросилась ему в лицо. Неварр опять попал не в бровь, а в глаз, найдя самое больное место. Быть исключенным из группы, в которую он мог бы попасть, – это было худшее, что можно предположить, это даже хуже, чем не попасть в нее совсем. Это поставило бы окончательный крест на его карьере, и тогда он был бы обречен провести остаток жизни на простеньком мехе или бронемашине. «Если командор считает меня недостаточно способным для этой группы, не стоит его осуждать», – думал Фитцджеральд.

– Хорошо, – вздохнул он, – что я должен делать?

– Попробуй сработаться с группой, – сказал Неварр с легкой ободряющей улыбкой. – Попытайся. Научись хорошо работать в группе, а затем уже пытайся делать что-то самостоятельно.

Фитц задумчиво кивнул:

– Хорошо, я попробую сделать так, как вы сказали.

– Я рад. – Неварр быстро кивнул и холодно посмотрел на Фитца. – Но не соверши ошибки. Ты будешь учиться так, как я сказал, или не будешь учиться вообще.

Дропшип «Жемчужина Истинной Мудрости»
Космический порт «Песчаный замок», Релеву
Сообщество Капеллы, Капелланская Конфедерация

Августа 3060 г.

Изида Марик нашла Сунь-Цзы в небольшом тренировочном зале дропшипа «Жемчужина Истинной Мудрости» класса «Lung Wang». Канцлер завершал программу упражнений тай-ци, которые выполнял каждый день. В зале пахло свежей кожей матов и потом – настоящая мужская атмосфера. Не желая отвлекать канцлера, Изида остановилась в проходе, поправляя темно-зеленый жакет, который, как ей казалось, придает ей более военизированный вид. Темно-каштановые волосы волнами спадали ей на плечи, еще сохраняя следы фиксаторов, удерживавших их во время космического полета.

Планетное сообщество Релеву было третьим пунктом программы путешествия Сунь-Цзы по границе Конфедерации. Здесь можно было установить полный контакт с Внутренней Сферой. Изида все утро отвечала на запросы, которые наконец-то до нее дошли. Она также получила короткое сообщение от отца, генерал-капитана Лиги Свободных Миров. Пришло письмо от Оми Куриты, желавшей доброго здоровья ее отцу и его новой семье. Изида никак не могла считать Шерил или Яноса членами собственной семьи, даже после двух месяцев, проведенных с ними. Это не было для нее трагедией, но оставляло чувство легкого сожаления.

– Ты что-то хотела, дорогая? – спросил Сунь-Цзы, выходя из последней позиции и стряхивая капли пота с волос. Он взял полотенце, висевшее рядом с ним, поднес его к лицу и тепло улыбнулся, ожидая ответа невесты.

Другие люди трепетали перед Сунь-Цзы, видя в нем реинкарнацию Максимилиана Ляо, но Изида уже давно привыкла уважать и даже любить в своем женихе силу характера и ясность мышления. «Он не позволяет людям увидеть его таким, каков он есть», – подумала Изида. Сунь-Цзы не был выдающимся воином, как многие из предводителей Внутренней Сферы, но Изида разглядела в нем мастера манипуляции и человека, отлично умеющего управлять своими чувствами – без этих качеств ему вряд ли удалось бы выжить при безумном дворе Сианя.

– Утром пришло несколько сообщений из «Слова Блейка», – сообщила она ему, стараясь сдержать печаль, возникавшую в ее душе каждый раз, когда она вспоминала о детских годах своего жениха. – Мой отец хотел сообщить вам, что маленький Янос, который болел пневмонией, выздоравливает. Он вне опасности.

Только сузившиеся зеленые глаза выдали эмоции Сунь-Цзы, в остальном же ничего не изменилось – маска осталась на месте.

– В самом деле? – сказал он, стараясь придать своему голосу нотки заботливости. – Тогда ты должна написать ответ Томасу и его подруге от нас обоих и выразить нашу радость по этому поводу.

– Шерил, – промолвила Изида, – его жена.

Она понимала, что Сунь-Цзы не нужно было напоминать о свадьбе Томаса Марика и Шерил Халас. Ведь объявление их маленького сына официальным наследником устранило последние финансовые препятствия для брака Изиды Марик и Сунь-Цзы. То, что ее отец в течение восьми лет откладывал их свадьбу, было источником постоянного беспокойства для них обоих.

– Я сейчас же пошлю ему ответ, – пообещала она. Поскольку Изида не торопилась уходить, Сунь-Цзы, накинув полотенце на шею, довольно нейтральным тоном спросил:

– Что-то еще?

Быстрая смена настроений канцлера не удивляла и не обижала Изиду, особенно в последнее время. Она понимала, что ее жених не только является Первым Лордом Звездной Лиги, но и пытается вывести свой народ на ведущие позиции в числе других Великих Домов. Он устал. Поездка по мирам, граничащим с Сент-Ивским Союзом, была важна для дальнейшего планирования, для принятия решений, призванных закрепить последние успехи. Она улыбнулась, пытаясь хоть как-то ободрить его.

– Я подумала, что ты захочешь поговорить о своей речи, которую тебе предстоит произнести днем.

Сунь-Цзы улыбнулся в ответ, хотя от Изиды не укрылось, что глаза его остались такими же холодными, как обычно. Ледяное равнодушие скользило в его взгляде. Не отвечая на ее вопрос, он сказал:

– Что ты думаешь о том, как нас принимали в системах Некромо и Козерога?

Изида растерялась, она не понимала, испытывает ли ее канцлер или ему действительно интересно ее мнение. Хотя ей, конечно, хотелось бы верить последнему.

– Люди были в восторге, особенно на Некромо, где успех твоих экономических реформ очевиден. На Козероге-3, конечно, нет такого экономического благополучия, но тем не менее близлежащие территории, и особенно Арес, помогают субсидиями, тем самым поднимая уровень жизни населения. – Изида нахмурилась и решила, добавить еще кое-что: – Тем не менее на Козероге-3 наблюдается сильный всплеск капелланского национализма, что видно по увеличению числа рекрутов из этой области в нашей армии.

На этот раз Сунь-Цзы улыбнулся искреннее.

– Ты говорила с Чжанем.

– И с Сашей, – сказала она и нахмурилась. – Хотя они смогли сообщить мне только общие сведения.

Сунь-Цзы не обратил внимания, что задел ее самолюбие, явно дав понять, что во многом она сама разобраться не в состоянии. Это раздражало ее.

– Если вам также хочется услышать подтверждение того, что внутри Синь Шена ситуация довольно благополучная, то я считаю это достоверным фактом.

Сунь-Цзы смотрел словно сквозь нее.

– Я в этом не сомневался, но что именно ты имеешь в виду? – Он задал вопрос так, как будто не ожидал ее ответа. Вопрос был чисто риторическим. Голос канцлера окреп. – Еще столько дел, требующих незамедлительного выполнения.

Изида внутренне сжалась. Сунь-Цзы мог быть очень терпеливым, но, когда дело касалось Конфедерации, он становился невероятно безжалостным.

– Ты уже так много сделал, – сказала она как можно спокойнее и ласковее, пытаясь уйти от опасной темы, – даже недавние проявления прокапелланских настроений в древнем регионе Тихонова свидетельствуют об этом.

Сунь-Цзы не смог скрыть довольного блеска в глазах, и Изида продолжала:

– Нет, нет, никто ничего не говорит. Но всем очевидно, что это случилось только благодаря твоим усилиям. Единственное, чем я удивлена, так это тем, что никто из членов Звездной Лиги не выразил протеста.

– В действительности претензии могли бы выразить только двое, – категорически заявил Сунь-Цзы. – Но Ивонна в данный момент очень занята отчетами о беспорядках и попытках мятежа в Федеративном Содружестве. Что ей Тихонов? Всего лишь капля в море. А Катрина... – Он замолчал, явно обдумывая, что можно рассказать, а что нет. – Она не станет выступать, пока я не начну непосредственно угрожать какому-либо из миров, подвластных Дэвионам.

Изиде было трудно думать о Катрине Штайнер-Дэвион как о человеке, а не как о властительнице, хотя Сунь-Цзы был явно другого мнения, а он редко ошибался в людях. Она подошла и положила свою руку на его все еще влажное от пота после тренировки плечо.

– Будь осторожен, дорогой.

Сунь-Цзы уклонился от ее прикосновения. Впрочем, и от совета тоже. Изида заметила внезапную холодность в его глазах и почувствовала, как напряглись его мышцы. Она легко убрала ладонь. Сунь-Цзы несколько долгих секунд пристально смотрел на нее и вдруг неожиданно улыбнулся сияющей улыбкой, которая почти убедила ее в том, что его холодность ей всего лишь почудилась. «Он хотел или ожидал поддержки, – подумала Изида, обдумывая поведение жениха, – а я посоветовала ему быть осторожным».

– Приготовь письмо от нас своему отцу, – сказал Сунь-Цзы, как будто не почувствовав возникшей неловкости. – Я должен привести себя в порядок и подготовить речь. Если мой народ готов следовать за мной, как ты утверждаешь, то настала пора действовать и вести его дальше туда, куда я хочу. – Он направился к выходу, потом развернулся и одарил Изиду нежной улыбкой. Подойдя к ней, он нежно провел указательным пальцем по ее щеке и добавил: – С твоей помощью, любовь моя, я вновь сделаю Конфедерацию великой державой.

Арис Сунь стоял у нижней ступеньки лестницы, ведущей на сцену. Черный шелковый плащ его униформы взметнулся, когда подул ветер, донесший запах океана, находившегося в нескольких километрах от города. Под плащом его правая рука, незаметно для окружающих, сжимала лазерный пистолет «Накдзима». Карие глаза Ариса сузились, он повернулся, чтобы не терять из виду окна и крыши гарнизона «Песчаного замка», а также соседние острова, где разместились репортеры с камерами и записывающими устройствами.

Грянули аплодисменты – это Сунь-Цзы Ляо закончил хвалить местные пограничные силы, а особенно полк Кирасиров Маккэррона. Звук аплодисментов напоминал Арису звук ливня, и, хотя на небе не было ни облачка, его не покидало чувство приближающейся бури. Он вытащил левую руку из-под плаща. В ней был маленький передатчик, провод от которого тянулся к аккумулятору на поясе. Поднеся его ко рту, он тихо прошептал:

– Проверка постов.

Крошечный приемник находился у него в ухе, и его провод терялся в складках одеяния. Один за другим постовые докладывали о состоянии дел, сообщая, что все в порядке. Затем Арис обратился к группам, расположенным по периметру места выступления канцлера, к тем, кто наблюдал за большими скоплениями людей в больницах и аэропортах, а также к водителям мехов, патрулировавших окрестности. Все группы подтвердили отсутствие трудностей и непредвиденных ситуаций.

– Главная сцена, все в порядке, – доложил Арис и убрал руку под плащ.

Хотя Арис и весьма тщательно выполнял свои обязанности, в этом не было особого смысла – более безопасного места просто не существовало. Релеву был абсолютно безопасен. За всю его историю на планете не случалось не то что восстания, но даже и попытки такового. Охрану сцены, где выступал Сунь-Цзы, несли Кирасиры Маккэррона. Наемники преданно служили Капелланской Конфедерации уже более пятидесяти лет. Каждый из пяти полков охранял миры, граничащие с Сент-Ивским Союзом, что свидетельствовало о глубоком уважении и доверии канцлера к соединению. Все репортеры и гости, присутствовавшие на выступления канцлера, были проверены заранее – Арис и его люди тщательно изучили документы, а установленная ими аппаратура слежения работала безотказно. На сцене несли вахту четверо воинов из отряда Коммандос Смерти. Массивные, мускулистые мужчины, словно высеченные из мрамора, гигантскими черными статуями возвышались рядом с канцлером. Два воина возле Сунь-Цзы и два за спиной Изиды Марик.