Дифференциация пространства

Социальное районирование современного города кардинально изменяет­ся, в частности в результате интенсивного процесса переселения привиле­гированных слоев из неблагоприятных для здоровья (вследствие загрязнен­ности воздуха и шума) центральных районов крупных городов в озеленен­ные благоустроенные пригороды.

Городское пространство характеризуется социальной сегрегацией и поля­ризацией: богатые кварталы соседствуют с трущобами, увеселительно-раз­влекательные комплексы — с промышленными зонами. В США район проживания — визитная карточка социального положения человека: живя

⁸⁶ Нестеров В. Будет ли во Владивостоке свой Беверли-Хиллз? // Золотой Рог. 1996. № 63. 13 авг. ^х7 Высоковский А. Теоретические модели пространственной организации города. — http://www.udrf.ru/ Projectold/N3N3.htm.

где-нибудь в Южном Бронксе, он практически не имеет шансов устроиться на престижную работу.

Многие районы Нью-Йорка и других мегаполисов превратились в место проживания городской бедноты. Дома здесь старые, без коммунальных удобств, а потому дешевые. В Москве и Санкт-Петербурге раньше жить в центре было престижно, хотя и менее комфортно. Но сегодня многие «но­вые русские», подобно западным богачам, переселяются за город. Квартиры с улучшенной планировкой бесплатно (или по символическим ценам) в на­шей стране раньше и сейчас предоставляются только той (очень небольшой) части населения, которая имеет какие-либо статусные заслуги; в СССР это

были партийные функционеры, госу­дарственные чиновники высокого ран­га, иногда передовики производства.

Городское пространство стратифи­цировано таким образом, что оно делит­ся на открытые, закрытые и полузакры­тые социальные сегменты, предназна­ченные прежде всего для избранных, которых конвенционально именуют «свои». Местами концентрации только «своих» могут стать целые города или их районы, отдельные улицы и здания. В старой Москве существовали ули­цы шорников, кожевников, кузнецов и т.д. Городские театры посещает оп­ределенная публика (речь не идет о плановых экскурсиях или случайных по­сетителях) — степенная, интеллигентная и достаточно зажиточная. Ложа в театре, швейцар, охрана — все это средства, применяемые для ограничения доступа непосвященных. Их наличие предполагает, что только избранным доступно то место, которое они охраняют и контролируют.

Швейцар и охранник, вахтер определяют, «имеет ли право» данный че­ловек войти туда, куда он захочет. Любой, кому разрешается войти, должен доказать свое право находиться внутри. Причем весь груз доказательства ло­жится на того, кто хочет войти, а право решать, является ли это доказатель­ство удовлетворительным, сосредоточено всецело в руках тех, кто контро­лирует вход. Бывают разные критерии отбора. Для посещения театра самым важным критерием являются деньги, хотя на входе могут и не пропустить, если человек не удовлетворяет некоторым другим требованиям, например неприлично одет. День жизни горожанина делится на отрезки времени, про­водимые в такого рода охраняемых пространствах и затрачиваемые на пере­мещения между ними (мы едем из дома на работу, в институт, в клуб, в ре­сторан или концертный зал, а потом домой). Между закрытыми простран­ствами простирается обширная область свободного входа. Мы стараемся сократить время, проводимое в таких промежуточных областях, где мы на­ходимся среди «чужих».

Театр, как и многие другие заведения, — яркий пример запретной территории, отгороженной от «чужих» особой системой пропусков. Можно привести немало примеров огороженных территорий, огороженных, разумеется, не забором, а социальными фильтрами — особыми системами пропусков. Например, можно ли, не имея на то оснований, войти в здание Министерства финансов, крупный банк или академический институт? (Хотите поэкспериментировать? Вдобрый путь. Не забудьте результаты своего исследования записать в рабочую тетрадь.)

Конечно, в городе немало мест, куда доступ не ограничен. Это улицы, площади, оптовые рынки, общественный транспорт, вокзалы и др. Таким образом, карта города разделена не только географическими и администра­тивными границами, но и социальными. В одних местах высокая плотность людей, в других их мало и проходят они по специальным пропускам. Мож­но представить себе некую социальную топографию города. Если взять ре­альную карту города и нанести на нее районы, где много специальных мест (с ограниченным доступом) и общедоступных районов, отметить на ней место проживания богатых и бедных либо «профессиональные» улицы, то вы получите совершенно новую карту своего города, на которой ясно видна крайняя неоднородность пространства города. Неоднородным является и географическое пространство. Оно пересечено реками, равнинами, горами, лесными массивами. А чем пересечено социальное пространство?

Криминогенные районы

Практически в каждом городе мира есть криминогенные районы, посещать которые туристам или приезжим не рекомендуют. И для городских властей они представляют вечную головную боль. В подобных районах, больше, чем в среднем по городу, происходит убийств, тяжких телесных повреждений, актов вандализма, квартирных краж, нападений на магазины, офисы и ря­довых граждан. Криминогенные районы — это социальные ниши с ненор­мально высокой концентрацией анти- и асоциальных проявлений. В таких местах высока концентрация наркоманов, проституток, подпольных игор­ных заведений, молодежных бандформирований.

В Чикаго криминогенные районы расположены в южной части города. В центральных районах Санкт-Петербурга, несмотря на тенденцию сокраще­ния количества совершаемых преступлений в 2000-е годы, сохранялась серь­езная криминогенная ситуация: на 100 тыс. жителей центра приходится 2170 совершенных преступлений. Это значительно больше, чем в целом по городу. Поданным ГУВД, наиболее криминогенные районы центра Санкт-Петербур­га — это территории, прилегающие к Московскому, Витебскому, Балтийско­му и Варшавскому вокзалам, Мальцевскому, Кузнечному, Андреевскому, Сен­ному и Троицкому рынкам, Гостиному и Апраксину Дворам, а также площа­ди рядом со станциями метро «Василеостровская» и «Горьковская»⁸⁸.

Районы города, где чаще других происходят преступления, называют кри­миногенными, а категории населения, которые более других склонны совер­шать девиантные или делинквентные поступки, — группами риска. К ним относится, в частности, молодежь. Причинами такой склонности служит расхождение между степенью биологической и социальной зрелости, между требованиями, предъявляемыми подростком к самому себе, и требования­ми, предъявляемыми к нему обществом. В силу физиологических особенно­стей формирующегося организма подросток отличается повышенной актив­ностью, но вследствие недостаточной социальной зрелости он, как прави­ло, еще не готов к самоконтролю, не умеет прогнозировать все последствия своих поступков, неправильно понимает свободу и независимость личнос-

^8S Состояние и тенденции развития центра Санкт-Петербурга. — http://spbcentre.ru/rus/firstred/ 6zag22.htm.

ти. Социологи установили, что человек тем больше усваивает образцы деви-антного поведения, чем чаще с ними сталкиваются и чем он моложе.

Удаленность новых жилых районов может стать одним из источников рас­пространения правопреступного поведения среди части молодежи. Причина кроется в недостатке возможностей для содержательного проведения свободного времени, часто это ведет не только к подавлению культурных устремлений, сти­мулов, но и к вытеснению их другими, в частности антиобщественными.

В 1980-е гг. внимание социологов и криминалистов привлекал так называе­мый казанский феномен. В этот период в Казани в районах массовой застройки городских окраин наблюдалось стремительное формирование молодежных тер­риториальных (квартальных) группировок, между которыми постоянно проис­ходили жестокие разборки с немалыми жертвами. Казанский полупатриархаль­ный центр оказался разрушен, а вместе с ним рухнули и прежние дворовые тра­диции: драка до первой крови, авторитет воров в законе и др. Новые кварталы росли, как грибы, соответствующей им городской инфраструктуры создано не было: кафе, клубы, открытая улица отсутствовали. Новая застройка напомина­ла гетто⁸⁹. В таких условиях и стали складываться псевдоиерархические моло-

Врезка