Творчество Хорхе Луиса Борхеса. Анализ новеллы «Вавилонская библиотека»

Борхес — один из основоположников и классиков новой латиноамериканской литературы. Творчество Борхеса метафизично, оно сочетает в себе фантазийные и поэтические методы. Борхес считает поиски истины бесперспективными, среди тем его творчества — противоречивость мира, время, одиночество, человеческий удел, смерть. Для его художественного языка свойственны смешение приемов высокой и массовой культуры, сочетание отвлеченно-метафизических универсалий и реалий современной ему аргентинской культуры (например, культ мачо)Его прозаические фантазии, часто принимающие форму приключенческих либо детективных историй, маскируют рассуждения о серьезных философских и научных проблемах; с самых ранних своих произведений автор блистал эрудицией и знанием многих языков. Его творчеству присущи игра на грани правды и вымысла, нередкие мистификации: ссылки и цитаты из несуществующих произведения, вымышленные биографии и даже культуры Борхес, наряду с Марселем Прустом, считается одним из первых писателей XX века, обратившихся к проблематике человеческой памяти.

Новеллы Борхеса – интеллектуальная загадка, где читатель должен быть активен, как дешифровщик. Борхес прекрасно понимает, к каким последствиям может привести страх обитателей Вавилонской библиотеки , взявший верх над силой разума. Избегая грубой дидактики, Борхес опровергает их боязливое решение целым рядом подсказок. Например, в новелле говорится, что библиотека содержит верный каталог, а также каталог, доказывающий его фальшивость. Сопоставив факты, читатель приходит к выводу, что книга, якобы содержащая, все истины бесконечного мира-библиотеки, должна иметь своего антипода – другую книгу, по отношению к которой первая будет выглядеть блестящим образцом лжи. В своем эссе «По поводу классиков» Борхес писал, что «всякое предпочтение может оказаться предрассудком». Это относится и к обитателям Вавилонской библиотеки , которые отдали предпочтение одной книге.

Главный герой новеллы «Вавилонская библиотека» – некая реально существующая библиотека, которая объемлет все мировое пространство. Она запутанна, как лабиринт. Книги перекликаются в ней, зеркально отражаясь друг в друге. По сравнению с этой библиотекой легендарная Вавилонская башня – жалкая претензия человеческого воображения на грандиозность. Библиотека состоит из секций, секции имеют форму шестигранников и служат одновременно книгохранилищами и читальными залами. Каждый шестигранник пронизывает винтовая лестница, уходящая вниз и вверх. Ко всему, что находится в библиотеке, и к ней самой не применимы понятия начала и конца: бесконечность – ее главная характеристика. Обитатели этой причудливой вселенной – конечно, люди читающие – однажды испугались холодной бесконечности своего мира и стоящей перед ними задачи познать его и смиренно согласились с чьей-то сомнительной идеей, будто в библиотеке имеется книга, «содержащая суть и краткое изложение всех остальных»

18. Жанр философско-психологического романа в творчестве Айрис Мёрдок.

Художественный мир Айрис Мердок - это дисгармоничный мир испепеляющих страстей и неизбывного одиночества, мир, в котором сталкиваются чудесное и реальное, духовное и материальное, святое и нечестивое. Это мир, в котором человек каждый миг своего существования обречен совершать выбор. Сосредоточенный интерес к вопросам общебытийного, философcко-этического характера как и у многих других писателей ее поколения, был продиктован у А.М. тревогой за судьбу «вывихнутого» мира, необходимостью осмыслить проблему человека, поставленного в критическую ситуацию, стремлением отыскать посреди трагического абсурда и хаоса бытия надежные ориентиры и точки опоры.

Ее перу принадлежит около двух десятков серьезных философских работ, несколько пьес, сборник стихов и 26 романов.

Признание к Айрис Мердок пришло сразу после публикации ее «первенца» — романа «Под сетью» (1954). Концепция томящегося «под сетью» человечества.

Образ сети символизирует несвободу личности, ее зависимость от всевозможных внешних, а чаще — внутренних факторов. Это может быть «сеть» любви, «сеть» долга, «сеть» существующих неправедных отношений между людьми.

Чаще всего в роли «сети» выступают в романах Мердок ложные представления, иллюзии (своего рода «сон жизни»), имеющие в ее изображении самые роковые последствия для судеб людей. Сюда же относится «сеть» всевозможных идей и теорий, давлеющих над человеком и мешающих воспринимать мир во всей его уникальной неповторимости.

Любовь и смерть — неотступные темы творчества Мердок. Любовь в ее изображении многолика, и, как сама жизнь, напрямую связана со смертью. Любовь предстает в произведениях Мердок как чудо, как таинство, способное — в силу своей двуединой природы — превратить человека в пленника и дать ему испытать чувство свободы, связать по рукам и ногам и окрылить. Любовь, если она эгоистична и устремлена к обладанию, превращается в оковы, в «сеть». Но она же, если это подлинная, бескорыстная любовь, может стать великой преображающей действительность силой. Такая любовь — путь к самопознанию, красоте и добру.

Примечательно, что в романах Мердок почти не бывает второстепенных героев. Жизнь каждого персонажа - это отдельная, строго композиционно продуманная сюжетная линия, играющая определенную роль в построении романа. Художественные особенности. Герои А.М. мало напоминают реальных людей. Они гораздо больше говорят и думают, чем едят и спят. Решив не иметь детей, М. и как прозаик никогда не интересовалась детством. Мимолетные портреты детей в ее книгах выполнены в дух Средневековья – это маленькие взрослые с печатью недетского знания на лице. Незрелые люди вообще не слишком интересовали А.М. В молодых ее привлекало физическое совершенство, естественная причастность к проблемам современности, красота, вызывающая любовь и тем самым придающая смысл жизни. В стариках – богатство духовного опыта.

Только любовь и близость смерти могут открыть человеку глаза на истинность мира. Стремление к истинному видению вещей – основа творчества. Творчество не должно убаюкивать сознание, не должно утешать. Реальность, которую оно открывает, всегда трагична.

Еще одна статья:

В работе 1967 года Мердок разрабатывает категорию абстрактного добра. Это и способ преодоления естественного эгоизма, и основа для превращения любви эгоистической в неэгоистическую, и фундамент справедливости и прекрасного. Философско - психологические романы Мердок иллюстрируют ее излюбленные тезисы о непредсказуемости человека и неисчерпаемости реальности. В то же время романы Мердок однотипны, а число интересующих ее психологических типажей невелико. Чаще всего это произведения связанные с событиями частной, семейной жизни.

Писательницу интересуют желания, порывы, страсти, таящиеся в душе на первый взгляд ничем не примечательных людей. Она часто изображает мужчин и женщин, чей интеллект изолирует их от окружающих, так что они вынуждены жить в собственном мире, вести разговоры с самими собой.

Несмотря на смелые эксперименты, А. Мердок всегда заявляла, что опирается на великие традиции литературы прошлого - творчество Ч. Диккенса, Дж. Элиот, Дж. Остин, Л. Толстого.

Романы Айрис Мердок от первого лица, продолжая традицию формы, расширяют наши представлении о возможностях авторского освоения действительности, частью которой является и внутренний мир героя-рассказчика. Вербальное мышление героя, с помощью которого он осваивает жизнь, выявляет его отношение к действительности, то есть слово запечатлевает определенную идеологическую позицию и в таком виде становится предметом изображения. При этом таким "предметом" предстает не только слово, но и точка зрения героя на мир. Между этой точкой зрения и авторской. Между словом героя и словом автора возникают диалогические отношения, что и сообщает повествованию своеобразный драматизм.

В романах А. Мердок постоянно присутствует мотив тайны как важная игровая категория. В ранних, так называемых "готических", романах писательницы ("Бегство от волшебника" (1956), "Замок на песке" (1957), "Единорог" (1963), "Итальянка" (1964) и др.) воссоздавалась атмосфера замкнутого в пространстве и времени текста, в рамках которого действовали одержимые клаустрофобией персонажи.

В качестве основной проблемы Мердок выдвигает проблему человеческой личности. По ее мнению, роман должен повествовать о сложной нравственной жизни человека, о загадочности человеческой индивидуальности, о том, что человек - это необыкновенная ценность, она выступила против романа - мифа, романа-притчи и связала роман с философией. Она ценит в человеке романтику мечты, непокорство, стремление к духовным ценностям.

19.Творчество Айрис Мёрдок. Шекспировские аллюзии в романе «Черный принц».

В предыдущем билете по творчеству Мёрдок.

https://moluch.ru/archive/55/7587/вот эта статья прекрасна, читаем

1. В качестве основной проблемы литературы Мердок выдвигает проблему человеческой личности. По ее мнению, роман должен повествовать о сложной нравственности жизни человека, о загадочности человеческого индивидуальности, о том, что человек – это необыкновенная ценность, она выступила против романа – мифа, романа-притчи и связала роман с философией. Она ценит в человеке романтику мечты, непокорство, стремление к духовным ценностям.

Айрис Мердок в течение ряда лет преподавала философию в Оксфордском университете. Она – автор работ по философии. В качестве основной проблемы литературы Мердок выдвигает проблему человеческой личности. По мнению писательницы, роман должен повествовать о сложной нравственной жизни человека и о загадочности человеческой индивидуальности; должен говорить о том, что человеческая личность представляет необыкновенную ценность.

По определению Мердок, роман – это картина и комментарий человеческого существования.Однако философия нашего времени для нее – это идеалистическая буржуазная философия.Отсюда проистекают многие противоречия ее творчества. Она сторонница такого философского романа, в котором восстанавливается ощущение полноты и сложности человеческой жизни. Роман должен заключать в себе «трагическое открытие». Айрис Мердок говорит о том, что литература приняла на себя некоторые задачи, которые раньше выполнялись философией. В романе необходимы красноречие и рассуждение. Роман должен говорить о человеке правду.

В романе «Черный принц» игра случайностей в жизни писателя Брэдли Пирсона не только мешает ему осуществить свое стремление поехать в такое место, где бы он в уединении мог спокойно творить – писать новый роман; но, более того, эта игра случайностей втягивает его в сложные отношения с семьей писателя Арнольда Баффина, которые в конце концов завершаются трагедией; невиновного Брэдли Пирсона обвиняют в убийстве Арнольда Баффина, осуждают на тюремное заключение, обрекают на смерть в тюрьме. За игрой случайностей явно проглядывает злая воля типичных представителей буржуазного общества – жены Арнольда Рейчел Баффин и других. Рейчел из ревности убила своего мужа, но на суде говорит о том, что убийцей был Брэдли Пирсон. Любовь в этом романе показана как роковая страсть, как таинственный аффект, как «черный эрос»,который неожиданно овладевает душой и телом человека и заставляет его совершать странные поступки. Немолодой уже Брэдли Пирсон влюбился в юную дочь Баффинов – Джулиан. Их счастью противится Арнольд, который добивается их разрыва.

Гуманистическое содержание романа – не только в выражении идеала добра, но и в теме творческого труда. Идея добра сливается с идеей духовной силы творчества. Трагедия Брэдли Пирсона – это также и трагедия художника. Он относится к писательскому труду как к святому делу, оно составляет смысл его жизни, и он создает подлинные художественные произведения, не думая о вознаграждении, о житейской суете. Брэдли Пирсон, истинный творец духовных ценностей, противостоит другому писателю – Арнольду Баффину, который, профанируя искусство, публикует бесчисленные ремесленные поделки на потребу обывателю и ради своего преуспеяния в обществе.

2.«Сознательная цитация, или аллюзия представляют собой такое включение элемента «чужого»текста в «свой», которое должно модифицировать семантику последнего за счет ассоциаций, связанных с текстом источником, если же таких изменений не обнаружится, скорее всего, мы имеем дело с бессознательным заимствованием». Между героями литературных произведений нередко возникают своеобразные «цитатные» диалоги.

Пример такого «аллюзивно-цитатного» общения представлен в романе А. Мердок «Черный принц». В ходе разговора с дочерью своего друга Арнольда Баффина влюбленный в нее писатель Брэдли Пирсон пытается хвалить книги ее отца: «В его вещах большое жизнелюбие, и он умеет строить сюжет. Уметь построить сюжет — это тоже искусство». Джулиан же называет творчество отца «мертвечиной». Пирсон шутливо укоряет ее цитатой из «Короля Лира»: «Так молода и так черства душой!» На это следует ответ из того же произведения, более того, из того же диалога: «Так молода, милорд, и прямодушна». Таким образом, девушка дает понять, что уловила код общения, опознала приведенную цитату и хорошо знакома с источником. «Закавычивание» же здесь служит способом маркирования цитаты. Неатрибутированное аллюзивное включение распознается, и его значение расширяется, выходя за рамки определенного стиля.

На примере шекспировского «Гамлета» это явление ярко характеризует персонаж романа «Черный принц» Брэдли Пирсон: «Гамлет» — самое широко известное произведение мировой литературы. Землепашцы Индии, лесорубы Австралии, скотоводы Аргентины, норвежские матросы, американцы — все самые темные и дикие представители рода человеческого слышали о Гамлете. …Из какого еще произведения литературы столько мест вошли в пословицы? …«Гамлет» — это монумент из слов, самое риторическое произведение Шекспира, самая длинная его пьеса, самое замысловатое изобретение его ума. Взгляни, как легко, с каким непринужденным прозрачным изяществом закладывает он фундамент всей современной английской прозы». Действительно, многие цитаты, возьмем, хотя бы, знаменитое «быть или не быть» с течением времени стали афоризмами. В результате отделенные от общего текста, «популяризированные» цитаты уподобляются шаблонным речевым метафорам, становятся элементами массовой культуры.

Как уже отмечалось, для раскрытия внутреннего мира своих героев А. Мердок широко пользуется их самоиденти­фикацией с шекспировскими образами. Кроме того, в Шекс­пире она видит необходимый для современного романиста об­разец того, как неподвластные авторскому произволу характеры свободно развиваются в пределах жесткой композиционной структуры произведения. Многое указывает на то, что симмет­ричность, драматургичность романов Мердок, их стремительно развивающийся сюжет, сдвинутое время, тесная связь отдель­ных сцен-эпизодов — след влияния на них комедий Шекспира. Проза Мердок близка и стилистике Шекспира с ее сложной метафорической образностью.