Глава двадцать шестая. Джо

Ричард не отвечал на оставленные Джо голосовые сообщения, в которых она спрашивала, заберет ли он детей на выходные. Лидия по вечерам уходила – она не говорила куда, просто сказала, что это как-то связано с учебой. А когда Джо предложила, чтобы Аврил один вечер осталась у них дома, Лидия просто покачала головой и включила музыку в наушниках. Даже когда дети уже спали, Джо не могла оставить их дома одних с Хонор, потому что она не сможет подняться по ступенькам, если что-то случится.

В субботу Лидия, невзирая на проливной дождь, ушла на пробежку, и было непонятно, когда она вернется. Ее пробежки в последнее время, казалось, длились часами – это было хорошим способом сбросить напряжение от подготовки к экзаменам. Джо стояла у кухонной раковины, хотя посуда была уже вымыта, и смотрела в сад. Дома ли он? Получится ли у нее выскочить позже, когда Лидия вернется?

– Если хочешь куда-то сходить, – сказала Хонор, – я могу присмотреть за детьми пару часов.

Джо удивленно обернулась. Хонор сидела за кухонным столом. Джо даже не заметила, как та вошла в комнату.

– Ох, я не могу.

– Конечно же можешь. Я уже смотрела за детьми, ты знаешь. Я не смогу за ними бегать, но мы можем заняться чем-то более спокойным.

– Но Лидия говорит, что вы не… – Джо осеклась. Не стоило напоминать Хонор о ее нелюбви к маленьким детям. – Мне никуда не нужно.

– У тебя нет и минуты для себя. Не думай, что я этого не замечаю. И то, что изображаешь из себя мученицу, не сделает тебя матерью года. Я уверена, что такую награду никто никогда не получал – не важно, жертвовали своей карьерой и общественной жизнью ради детей или нет.

– Я не жертвовала… – начала было Джо. Но какой тогда смысл это отрицать? – У меня все равно никогда не было карьеры. Работу в кафе, а потом агентом по недвижимости тяжело назвать чем-то серьезным.

– Почему бы тебе не сходить на кофе или на шоппинг? Встретиться с другом. Пользуйся тем, что у тебя в доме есть человек, который может присмотреть за детьми! Я не собираюсь жить здесь вечно.

– Я не приглашала вас сюда для того, чтобы вы присматривали за детьми!

– Но я ведь права насчет общественной жизни, разве не так?

Джо не думала, что Хонор, с тех пор как переехала, за ней наблюдала.

– Да, – призналась она. – У меня не так много веселья в жизни. Но это не жертва. Я не против.

– Конечно ты не против. Все равно развейся. С нами все будет в порядке. Повеселись.

Джо внимательно смотрела на Хонор. Она же ничего не подозревает, правда? Но Хонор, похоже, никак не изменилась, не учитывая этого предложения. У нее по-прежнему было строгое лицо, слегка нахмуренное, словно она не одобряла жизнь Джо, – даже при том, что пыталась ей помочь. Хотя, с другой стороны, если бы Хонор начала вдруг улыбаться, Джо точно бы поняла, что что-то не так.

Было десять часов утра. Она не знала, чем сейчас может заниматься Маркус: у него были свои друзья и встречи.

Но она могла попробовать.

Джо отнесла все домашние игрушки Оскара и Айрис в гостиную: пазлы, настольные игры, кубики, мягкие игрушки, машинки.

Она также положила матрасик для пеленания и запас подгузников и салфеток на край дивана – так Хонор не придется наклоняться, чтобы поменять Айрис подгузник. В кухне она оставила снеки, сделала достаточно сэндвичей для детей и для Хонор и накрыла их пищевой пленкой.

Потом побежала наверх, побрила ноги и сменила белье.

Когда она снова спустилась, Оскар, Айрис и Хонор сидели на диване. Оскар и Айрис, прижавшись друг к другу головами, уткнулись в купленный Ричардом планшет и водили по нему пальцами под металлическое гоготание птиц из «Angry Birds». Она поцеловала детей, которые даже не оторвались от экрана.

– Вы уверены, Хонор? – спросила она, замешкавшись у двери.

– Иди уже. Я позвоню, если что-то пойдет не так. – Хонор тоже не отрывала взгляда от экрана.

Джо выскочила под дождь. Ей хотелось бежать, но она заставляла себя идти спокойно. Просто соседка идет в гости к соседу на чашку чая за знакомство.

В ней поднималось волнение, настолько сильное, что хотелось вопить. Она едва сдержалась, чтобы не повернуть назад, ускорила шаг, взлетела по ступенькам перед входной дверью с номером 36 и постучала.

Его может не оказаться дома. Скорее всего, его нет. В этом случае ей придется вернуться домой, взять зонтик и пойти куда-нибудь – может, в библиотеку, а может, в кофейню. Как Хонор и предлагала. Она может позвонить Саре. Или пойти выбрать новые туфли. Они с Маркусом переписывались вчера до поздней ночи, но сегодня он молчал, так что, вероятно, уже потерял к ней интерес. Возможно, это случилось даже позже, чем должно было.

Ей впервые пришла в голову мысль, что за последние несколько дней, почти постоянно общаясь, они ни разу не созванивались. Почему? Звонок был слишком серьезным? Был ли реальный разговор друг с другом слишком большим обязательством? Она была слишком самонадеянной, когда решила, что несколько поцелуев у нее в кухне и несколько дней пошлой переписки давали право приходить к нему без предупреждения, полагая, что он захочет ее видеть.

Дверь открылась. На Маркусе были джинсы и светло-голубая футболка. Он просиял, увидев ее. Джо почувствовала, что у нее внутри тоже что-то зажглось.

– О, вау, привет! – воскликнул он.

– У меня совсем немного времени.

Маркус впустил ее и закрыл дверь. Джо тяжело дышала. Он стоял босиком. В другой комнате играла музыка, что-то с гитарами. Они стояли в коридоре, улыбаясь друг другу. Перед ней был человек, о котором она непрерывно думала последние три дня, только теперь он был реальным.

Джо совершенно не знала, что сказать или сделать. Немного поболтать? Поздороваться? Сорвать с него одежду?

Может, нужно было ярче накраситься? Одеться иначе? Выбрать высокие каблуки?

Внезапно она почувствовала вес всей его жизни, к которой не имела ни малейшего отношения: его работы, мыслей, друзей, семьи, музыки, любимых блюд, интересных занятий… За все время они не обменялись и сотней слов вживую. Все это время она жаждала увидеть незнакомца.

– Как дела? – спросил он.

– Хорошо. Отлично. Извини, что не смогла прийти раньше. Чем… чем ты занимался?

Он пожал плечами:

– Работал. Проверял тетради. А ты?

– Дети. Готовка. Уборка.

– Ждал тебя, – добавил он.

Маркус прикоснулся к ее руке. Они переплели пальцы. Его ладонь была мягкой, слегка влажной.

Он же не может так нервничать, как она?

Нужно спросить про чай. Они сядут, возможно, в кухне и поговорят. Ей нужно лучше его узнать. Это природный порядок вещей.

Но почему-то они отошли от естественного порядка.

– Где твоя спальня? – спросила Джо.

Он притянул ее к себе и поцеловал. Этот поцелуй не был таким безумным, как тот, первый, в кухне, и таким долгим, как поцелуй возле дома. Он был медленнее, основательнее. В нем все еще чувствовался голод.

– Наверху, – прошептал он ее губам.

Она кивнула.

Джо дрожала, пока поднималась за ним на второй этаж. Он шел впереди, и его ягодицы в мягких джинсах находились на уровне ее глаз. Она смотрела на его спину и плечи в футболке. На то, как волосы закручивались на шее. На его босые ноги, тонкие пальцы. Он был идеален, полностью. Его кожа должна быть гладкой и безупречной, а тело – стройным и сильным. Ни одного седого волоска. Внезапно она поняла, что чувствуют мужчины, когда смотрят картинки в журнале – изображения, переводящие желание.

«Потом я оглянусь назад и буду думать, действительно ли это произошло или мне просто приснилось».

Они поднялись по лестнице, и он повел ее в комнату. Белые стены, двуспальная кровать, голубое одеяло, белые простыни. Это была комната, которую она видела из окна, но она не выглядела знакомой. В воздухе чувствовался слабый запах лосьона после бритья. Кровать была расстелена. Джо представила, как он лежит в ней, и вздрогнула.

Он притянул ее к себе.

– Я сходил с ума, думая о тебе, – сказал Маркус и снова поцеловал ее. Он положил ладонь ей на шею, под волосы.

Джо закрыла глаза. Потом снова открыла. Чуть отстранилась.

– Ты уверен?

Он удивленно приподнял брови:

– А ты?

– Я…

– Мы не должны, – быстро добавил он. – Я не хочу, чтобы ты делала то, после чего будешь испытывать дискомфорт. Просто подумал… после всего, что ты говорила…

– Наверное, в сообщениях я смелее, чем в реальной жизни.

Джо отступила, чтобы возникло небольшое расстояние между ними, чтобы он ее не касался.

– Что не так?

Она мысленно перебрала все причины, по которым это было неправильно, и выбрала наиболее очевидную.

– Дело в том, что мне сорок. Мне сорок лет, Маркус, у меня трое детей. У меня остались растяжки. Моя грудь выглядит значительно лучше в бюстгальтере. Целлюлит, обвисшие места… Я не делала упражнения для восстановления мышц влагалища, как следовало бы. – Она поморщилась. – Может быть, я выдала слишком много информации. Но, мне кажется, ты должен понимать, что я далека от идеала.

Он положил руки ей на плечи.

– Мне не нужен идеал, – сказал он. – Я просто рад, что ты здесь.

– Ты раньше… У тебя было что-то с женщинами постарше?

– Не считая поцелуя с тобой? – Он улыбнулся. – Ничего такого не припоминаю. Джо, я взрослый мужчина.

– Но я на десять лет тебя старше.

Он покачал головой:

– Наш возраст не имеет значения. Ты красивая.

– У тебя, случайно, нет фетиша? Эдипова комплекса?

– Я же сказал, ты совсем не похожа на мою мать. Ты вообще не похожа на знакомых мне матерей.

Он начал расстегивать ее платье. Водил пальцами по ее декольте, между грудей. Нежно целовал ее губы и подбородок, шею. Джо беспомощно запрокинула голову, тело била дрожь.

– Наверное, я тоже смелее в сообщениях, – прошептал он ей на ухо. – Но, возможно, мы можем стать смелыми вместе.

– Как?

Он усмехнулся.

– Давай займемся тем, что ты хотела сделать, в точности так, как ты об этом говорила.

– Не знаю, смогу ли я…

– Я помню каждое слово. Почему бы тебе не начать расстегивать на мне рубашку?

Она нервно рассмеялась.

– Тут нет пуговиц.

– Тогда просто сними ее.

Маркус пристально смотрел на нее, на его губах все еще играла улыбка. Его завораживающие голубые глаза, намек на щетину на подбородке… Комната была полупустой, без особенностей. В ней могло произойти что угодно.

– Я хочу, чтобы ты это сделала, – прошептал он. – Я правда этого хочу.

Джо сглотнула и обеими руками взялась за край его футболки. Она уже раздевала людей. Мужчин. Но не так смело, не обсуждая процесс, не днем, когда могла все увидеть и ее можно было разглядеть полностью.

Она стянула его футболку через голову. Он поднял руки, чтобы помочь ей, и она увидела там темные волосы. Джо не знала, что делать с футболкой, поэтому отдала ее Маркусу, который бросил ее на пол.

Он больше не улыбался. Он выглядел очень серьезным.

– Потом ты сказала, что хочешь потрогать меня, – продолжил он.

Она протянула руку. Пальцы не слушались. Она прикоснулась к его голому плечу – под гладкой теплой кожей чувствовались мышцы. Ее рука медленно скользила вниз. У него на груди почти не росли волосы. Она коснулась выдающегося нежного соска, ребер. Его твердый живот подрагивал. Она провела кончиком пальца по пупку.

– Потом я сказал, что хочу тебя раздеть.

Так он и сделал, пуговица за пуговицей. Платье соскользнуло с ее плеч и упало рядом с футболкой. Он не целовал ее, просто смотрел. Потом расстегнул и снял с нее бюстгальтер. Опустившись на колени, он стянул с нее трусики.

Джо едва дышала. Щеки горели румянцем. Она посмотрела на себя вниз и увидела обвисшую бледную кожу на животе, след от бюстгальтера. Она видела курчавую голову Маркуса на уровне своего бедра, чувствовала его дыхание, гадала, поцелует он ее или коснется, возьмет ли все в свои руки, чтобы ей не пришлось ни о чем думать.

Он поднялся. Осмотрел ее с головы до ног, и Джо еле сдержалась, чтобы не начать извиняться. За ней было зеркало – она заметила его, когда они вошли в комнату. Она не будет туда смотреть, лучше попытается увидеть свое отражение в его глазах.

Она видела, как двигался его кадык, когда он сглатывал.

– Теперь, – сказал он охрипшим голосом, – ты хотела толкнуть меня на кровать.

Она это сделала. И села сверху, упираясь ладонями ему в плечи. Она чувствовала его напрягшееся тело и продолжала смотреть ему в лицо. В глаза, которые он не отвел ни разу.

Позже, намного позже, она, одетая в его футболку и кружевные трусики, спустилась на первый этаж. Ее ноги болели, кожа впитывала удовлетворение. Джо взглянула на свое отражение в зеркале, когда выходила из комнаты: покрасневшие щеки, спутанные волосы.

Маркус отправился в кухню ставить чайник, а она проверила телефон в сумочке, которую бросила на пол у входной двери, и пошла в гостиную. Как и во всем доме, там были белые стены и ковер нейтрального цвета: стандартный пустой интерьер нового дома. Здесь стояли мягкий диван и поцарапанный кофейный столик, заваленный папками с работами учеников, телевизор и стереосистема с проигрывателем. Диск, который он слушал, когда она пришла, давно закончился. Возле дивана стояла большая картонная коробка, заполненная, по всей видимости, газетами. Она потянулась к ней, чтобы посмотреть, что внутри, но остановилась.

– Там фотографии, – сказал он, войдя в комнату. – У меня еще не было времени их повесить. – Он протянул ей одну из кружек. – Твой чай. Наконец-то.

– Думаю, то, чем мы занимались наверху, нравится мне больше чая.

Джо устроилась на диване, Маркус присел рядом и обнял ее за плечи. На нем были только трусы-боксеры, и она не могла удержаться от соблазна провести ладонью по его бедру.

– А где дети? – спросил он. – С отцом? Я был слишком отвлечен, чтобы спросить.

– С Хонор. Моей свекровью. Она еще не звонила, поэтому я полагаю, что все в порядке.

Джо надеялась, что все в порядке. От чувства вины у нее заныло в животе. Она может сбегать домой и проверить. Но на самом деле Хонор права. Она заслуживала немного времени для себя.

– А что на этих фотографиях?

– Можешь посмотреть.

Она присела рядом с коробкой, одну за другой вытаскивая из нее фотографии в рамках и опасаясь увидеть портреты бывших девушек. Но там были пейзажи: мрачные скалы, лед и вода. Некоторые были черно-белыми, другие – цветными. Голубое пространство льда, красно-черное плато застывшей лавы, зеленая равнина…

– Ты снимал?

– У меня был довольно продолжительный отпуск в Исландии. Мне нравится геология. В этом контексте. – Он перегнулся через Джо и достал фотографию: белые и голубые спирали, похожие на раковину улитки. Масштаб невозможно было определить. – Я немного помешан на ледниках.

– Выходит, преподавание – просто хобби?

– Преподавание – это работа. Ледники – хобби. Мне интересна их масса, то, как они медленно двигаются и как меняют окружающую среду. Горы буквально перемещаются по воде. Это заставляет взглянуть на все по-другому. – Он рассмеялся. – Вся остальная часть моей семьи предпочитает проводить отпуск в теплых странах. Мама называет меня пингвином.

– В Исландии нет пингвинов.

– Ну, моя мама не всегда точна с научной точки зрения. – Он отложил фото. – В общем, ты раскрыла мою темную тайну.

– Это она? Ледники?

– Ты права, ледники не секрет. Семиклассников уже тошнит от моих рассказов о них. – Он улыбнулся. – Ты мой единственный секрет.

– Думаю, ты тоже мой секрет.

– Значит, у нас много общего.

«Нет, – подумала она. – Общее у нас только то, что мы есть друг у друга, не больше».

Она подняла фото, которое он отложил.

– Тебе стоит повесить его. Оно красивое.

Он указал на голые стены:

– Я боюсь испортить дом. К тому же не могу похвастаться хорошим вкусом. Я вставил их в рамки, но не знаю, где они будут лучше смотреться.

– Я помогу тебе с этим, – сказала Джо и покраснела.

Ну вот, она впервые у Маркуса дома, переспала с ним и обменялась парой сообщений, а теперь продвигается в его жизнь. Предлагает помочь украсить дом, помочь обжиться. Словно она его мать.

– Будто у тебя не хватает своих дел, да? – сказал он. – Иди сюда.

Она охотно села к нему на руки. Маркус просунул руку под футболку.

– Хочешь еще? – спросила она.

– И еще, если останется время. – Он ласкал ее ухо. – Расскажи мне свой секрет. Что-то, чего я еще о тебе не знаю.

– Я просто мама, – ответила она, целуя его в плечо, в углубление над ключицей. – Я не из тех, кто сбегает по субботам на встречу с любовником.

– И я не из тех, – сказал он. – Но теперь мы оба такие.

Он осторожно уложил ее на подушки.

Когда она позже вернулась домой, уставшая, но довольная, Оскар и Айрис сидели в том же положении, склонившись над планшетом.

– Ты вернулась, – сказала Хонор. – Хорошо провела время?

Джо чувствовала руки Маркуса на своей груди, его губы, целующие изгиб ее бедра. Внезапно он подумала о подбородке и шее: должно быть, кожа там красная от щетины Маркуса.

– Да, очень хорошо, – ответила она, подперев рукой подбородок и надеясь, что эта поза выглядит скорее задумчивой, чем смущенной. – Вы уже пообедали?

– Еще нет.

Джо присела на подлокотник дивана рядом с Оскаром и взъерошила его мягкие волосы.

– Вы же не играли в это все время, правда?

– Птички ненавидят свинок, мамочка!

– Нет, – подтвердила Айрис.

– У нас все в порядке, – сказала Хонор.

– Просто… как правило, мы стараемся ограничивать время, проведенное перед экраном.

Джо поморщилась, произнеся это. Ведь это в ней говорило чувство вины.

– Почему?

– Ну, знаете, детям не рекомендуют проводить слишком много времени за компьютером или у телевизора.

«Также не рекомендуется оставлять детей и крутить страстный роман с соседом».

– Обычно я разрешаю им около часа в день.

– Способность средних классов наказывать себя просто невероятна. Если бы планшеты существовали, когда я была в их возрасте, я бы не вставала с дивана. И при этом вовсе не считаю себя интеллектуально обделенной.

Джо потерла подбородок.

– Я займусь обедом, да?