Глава тридцать четвертая. Лидия

Мама вела себя просто нелепо. Как можно все время стараться видеть только хорошее? Как она может думать, что все можно решить, просто приготовив чье-то любимое блюдо? Она сочувствует дочери и пытается поддержать ее, говоря пустые банальности насчет того, что они с Аврил все равно будут хорошо проводить время вместе, хотя понятия не имеет, какие чувства Лидия испытывает к подруге.

При этом девушка понимала, что поступает несправедливо: Джо не знает о чувствах дочери, потому что она ей не сказала. Но она ощущала какую-то дикую вседозволенность в том, чтобы срываться на матери из-за того, что сама боялась насмешек со стороны друзей. И, кроме того, на время экзамена она оставила телефон дома, и нужно было проверить, не звонила ли Аврил. Всю дорогу домой она придумывала сценарии того, как Эрин звонит Аврил и рассказывает, что Лидия поцеловала Бейли. Представляла ехидную усмешку Эрин и то, как глаза Аврил округляются от ужаса. Пыталась придумать, как объяснить случившееся и можно ли все свалить на Бейли, – что, конечно, было несправедливо, но ведь это Бейли всем рассказала. Или, может, сочинить какую-то правдоподобную историю? Они изображали сцену из фильма? На самом деле она просто пробовала помаду? Она поскользнулась и случайно встретилась с губами Бейли?

Ничего придумать не получалось. Придется рассказать правду.

Следовало рассказать правду давным-давно, тогда она бы не столкнулась с этим сейчас.

Нужно было сказать правду с самого начала. И лишиться близости Аврил, полного доверия, тайных прикосновений и взглядов. Все это было таким ценным – и все было построено на лжи.

Борясь с подступающей к горлу тошнотой, Лидия взяла телефон.

Ни пропущенных звонков, ни сообщений.

Значит, Аврил не знает. Она с облегчением опустилась на кровать. Все равно придется рассказать, но она сможет сделать это по-своему. Скажет, что ей было одиноко и хотелось поэкспериментировать. Скажет, что у нее нет к Аврил никаких чувств. Конечно нет. Они просто лучшие подруги.

Это будет ужасно. Очередная ложь. Но, по крайней мере, тогда они будут и дальше общаться. И это не будет очень уж отличаться от того, что было раньше. А может, все будет еще лучше.

Телефон запищал, и Лидия посмотрела на экран. На Facebook пришло более пятидесяти оповещений. Пока она смотрела, их стало пятьдесят два.

Похолодевшими руками Лидия нажала на свою страницу. Первым, что она увидела, был комментарий от Даррена Реймонда:

Эй, ЛЛ, слышал, что ты теперь лесби, так что ты знаешь, какова киска на вкус.

Даррен Реймонд. Глупая шутка. Никто не обращал на него внимания. Но только под его записью были еще комментарии.

Боже мой, правда? Это многое объясняет.

Я всегда думала, что между ней и А что-то есть.

Черт возьми, я не знала. Она ходит со мной на легкую атлетику, ребята, я переодевалась перед ней все время. Гадость!

– Гадость? – выплюнула Лидия. – Гадость – это твоя жирная задница, Беки!

Ей не хотелось листать дальше – пятьдесят два оповещения, уже пятьдесят три! – но она листала. Там были фото. Кто-то запостил ее фотографию с Аврил с вечеринки у Моники: они стояли, обняв друг друга за плечи, держа в руках одинаковые банки с сидром и высунув языки в камеру. На картинке к голове Лидии пририсовали облачко для мыслей, как в комиксе: «Классные сиськи!»

Лидия беспомощно листала дальше и видела ехидство и отфотошопленные фотографии, ликующее возмущение и надрывное отвращение.

Я не против людей с нетрадиционной ориентацией, 21-й век, в конце концов. Но они должны говорить об этом, а не делать вид, что они нормальные.

Ребята, думаете, они с Аврил занимались этим все время? Это сексуально!

Лидия прочла каждую запись. Каждую, не считая тех, которые продолжали появляться. Потом бросила телефон на кровать и уставилась на него, будто это он был проблемой, был ядовитой змеей, и нужно было решить, как эту змею убить.

Лидия понимала, как работает интернет. Что бы она ни ответила, будет только хуже. Ей необходимо встретиться с Аврил, но получится ли? Ей на самом деле нужно это делать? Аврил еще ничего не написала. Может, из-за шока или потому, что встала на сторону Лидии, но тогда почему она не звонит?

Может, она просто занята, зажимаясь с Гарри? Лидия поняла, что впервые безумно хотела бы, чтобы Аврил была сейчас где-то в парке, за каким-то зданием, под деревом, с рукой Гарри Картера под кофтой. Она снова схватила телефон и позвонила ей, но звонок переключился на голосовую почту.

– Срочно перезвони мне, окей? – сказала она. – Не заходи в интернет, просто перезвони.

Лидия еще отправила сообщение, чтобы наверняка, а потом представила, что Аврил не зажимается с Гарри, а сидит с ним и читает записи в Facebook. А не отвечает потому, что ей слишком противно. Рассказывает Гарри о том, сколько раз переодевалась перед Лидией, сколько раз они спали в одной кровати, как купались ночью голышом в бассейне у Райленсов, как одалживали друг у друга одежду, включая белье.

Лидия засунула телефон в задний карман и, выбежав из дома, направилась к Аврил.

Ее школьная обувь никак не подходила для бега, но Лидия не обращала внимания на то, как она стучит по асфальту. Она перебежала дорогу перед машиной и лишь краем уха услышала скрип тормозов и звук клаксона. У дома Аврил она давила на звонок, пока дверь с жужжанием не отворилась.

Дверь в квартиру была открыта нараспашку, и Лидия, постучав, вошла.

– Аврил?

На диване сидела миссис Толлер с пультом от телевизора в руках. Она все еще была в рабочей форме, а может, только собиралась идти на смену.

– Миссис Толлер, здравствуйте. Аврил дома?

Мама Аврил, прищурившись, посмотрела на нее:

– Она сказала, что сегодня будет готовиться к экзаменам у тебя.

– Ох… Я… Точно, она выскочила за книгой, и я подумала, что она вернется домой. Может, она оставила ее в школе.

– У тебя нет экзаменов, что ты можешь шататься по городу?

– Просто решила сделать перерыв. Вероятно, я встречу ее по пути домой. Спасибо, до свидания!

Лидия заскочила в парк и торговый центр. Проверила место у реки, куда они иногда ходили, игровую площадку за домом Аврил. В «Starbucks» она заметила группку людей в синей школьной форме, которые расселись на диванах в задней части кофейни, и быстро вышла, пока ее не заметил кто-то из школы. Лидия снова проверила телефон. Новых сообщений не было, зато было двадцать восемь новых оповещений в Facebook и еще девять в Snapchat. Она не стала их читать.

Ноги неохотно понесли ее в сторону дома. Она не была глупой, знала, что нужно сделать. Нужно удалить страницу в Facebook и Snapchat. Нет, нужно их оставить в качестве доказательств. Но доказательств чего?

Она должна рассказать маме.

От этой мысли Лидия почувствовала облегчение. Она скажет маме. Мама будет потрясена, но встанет на ее сторону. Мама поможет разобраться, что делать.

Зайдя в дом, Лидия увидела бабушку, сидящую на диване с Айрис. Оскар делал вид, что читает им книгу.

– Лидия, все в порядке? – спросила Хонор, не поднимая головы.

Можно рассказать и бабушке Хон. Бабушка яростно бы ее защищала. Хонор ничем бы не смогла помочь – Лидия сомневалась, что бабушка вообще знает, что такое Facebook, – но она бы праведно негодовала. Дала бы Даррену Реймонду новое необычное прозвище.

Если она расскажет бабушке и маме, то сможет отдохнуть от вранья. Не будет необходимости все время быть настороже, прятаться за маской.

Она попыталась это представить – всю эту честность.

– Где мама?

– Кажется, в саду.

Лидия кивнула и направилась к задней двери. Она знала, что делать. Она найдет маму, которая, наверное, пропалывает траву в перчатках, испачканных землей. Она присядет рядом, и мама укроет ее в своих объятиях. Прямо как раньше, когда она была маленькой девочкой, когда верила, что мама может все исправить. Она расскажет ей все – прямо там, в саду, возле розовых кустов. Все внимание матери будет приковано к ней, как было раньше, до того, как она вышла замуж за Ричарда. Когда они часто говорили об отце, когда казалось, будто они вдвоем против целого мира и так будет всегда. Но этого не случилось, вместо этого мама выбрала Ричарда. Может, в этот раз получится.

К тому времени как вышла в сад и ступила на траву, Лидия уже все спланировала. А потом она остановилась, потому что мама была не у розовых кустов. Она была у задней изгороди, в том месте, где та была особенно редкой, с мужчиной. Они стояли близко друг к другу и разговаривали. Он держал ее за локоть, она положила руку ему на плечо.

Мужчиной оказался мистер Грэхем. Из школы.

Пока она наблюдала за ними, мистер Грэхем наклонился и поцеловал маму в губы. Мама обхватила его шею руками, и он притянул ее ближе.

Впервые за все время Лидия всхлипнула. Но подавила слезы, повернулась и побежала. Не в дом – вокруг него и по улице, в обратном направлении. Через десять минут она уже стучала в дверь Бейли.

Увидев Лидию, Бейли опустила глаза и с легкой ухмылкой посмотрела в сторону.

– Зачем ты им рассказала? – Лидия задыхалась больше от эмоций, чем от бега.

Бейли не ответила, просто продолжала смотреть в сторону.

Она накрасила глаза подводкой.

– Кому ты рассказала сначала? Эрин? А потом остальным? Почему? Ты так хотела завести друзей? Все дело в этом? Ты предложила им лакомый кусочек информации обо мне, чтобы понравиться?

– Не понимаю, почему ты так расстроена, – сказала Бейли. – Это же не я скрывала от всех, кто я на самом деле.

– Я пыталась тебе помочь! Я заступалась за тебя. Я нормально с тобой общалась, когда никто другой этого не делал.

– Ну да, потому что ты хотела напасть на меня. В моей же спальне. Это гадко.

– Потому что мне было тебя жалко.

– Потому что ты думала, что я такая же извращенка, как ты, и что я никого не знаю, поэтому буду лгать ради тебя. – Бейли посмотрела Лидии в глаза. Ее лицо порозовело и скривилось от неподдельного отвращения. – Я всего лишь сказала правду. То, что теперь тебе придется столкнуться с последствиями, – твоя вина, а не моя проблема.

– Но Даррен Реймонд. Бекки Альдерман… Все знают. Ты рассказала всем. Они говорили все те гадости о тебе, а теперь говорят обо мне. Тебе это совсем безразлично?

Лидия потянулась к Бейли, не понимая, то ли ей хочется ее схватить, то ли потрясти, то ли ударить – сделать что угодно, чтобы напомнить о том, что она настоящая, что она личность.

Бейли отшатнулась.

– Не трогай меня! – закричала она. – Не трогай меня, мне это не нравится!

Она захлопнула дверь у Лидии перед носом.