Денные автором и дополненные сведениями, относящимися к предметам русской промышленности и торговли.

Каржавин Ф.В. Словарь, в котором по возможности моей, изъяснены иноязычныя обретающиеся в архитектонических сочинениях речи, из которых многия переняты нашими зодчими без нужды от иноземельных мастеров. – М., 1789. По характеру это переводной терминологический словарь, содержащий в себе сопоставление терминов двух и более языков. В словаре представлена не только лексика, относящаяся к строительству и архитектуре, но и лексика из области истории, политики, географии, искусства и других наук. Используются этимологические пометы и пометы, указывающие на область применения слов или фразеологизма.

Ланганс Ф. Словарь юридической, или Свод российских узаконений по азбучному порядку для практическаго употребления. –Полоцк, 1791.

Осипов Н.П. Подробный словарь для сельских и городских охотников и любителей ботаническаго, увеселительнаго и хозяйственнаго садоводства, содержащий в себе по азбучному порядку: имяна, названия и свойствы всяких российских и чужестранных произрастений. – СПб., 1791–1792. Ч. 1–2.

Дамский К.Я. Любопытный словарь удивительных естеств и свойств животных. – СПб., 1795.

Музыкальный Словарь, содержащий в себе употребительныя в музыке слова и речения // Карманная книга для любителей музыки. – СПб., 1795.Словарь содержит 193 музыкальных термина. Автор неизвестен.

Шишков А.С. Треязычный морской словарь на англинском, француском и российском языках в трех частях. – СПб., 1795. Составил словарь капитан флота Александр Шишков. Первая часть: Перевод англинских морских слов и речей на российский язык. Вторая часть: Перевод француских слов и речей на российский язык. Третья часть: Перевод российских морских слов на англинской и француской языки.

Левшин В.А. Словарь поваренный, приспешничий, кандиторский и дистиллаторский. – М., 1795–1797. Ч. 1–6. Словарь составлен на основании поваренных книг, изданных на немецком, французском и русском языках. Кроме того, в первой части словаря помещено «Объяснение по азбучному порядку названий поваренных, кандиторских и прочих, неизвестных неупражняющихся в сих искусствах»

 

39. Еще с момента публикации работ Ломоносова учение о трех стилях было принято не всеми. Одним из первых оппонентов Ломоносова выступил А.П. Сумароков. Он критиковал ломоносовские произведения, считал их стиль высокопарным, трудным для понимания. Он решительно выступал против насыщения языка художественной литературы книжными элементами. Отстаивая простору и естественность языка, он отвергал напыщенность, усложненность, надутость слога.

Сумароков был классицистом, он разделял философскую основу эстетики этого литературного направления – рационализм.

Сумароков боролся за чистоту русского языка. В основе его взглядов лежало требование простоты, естественности, ясности слога.

Восстановление в качестве литературной нормы церковнославянского языка было абсолютно неприемлемо для Сумарокова, ориентировавшегося на язык дворянской интеллигенции, на «общее» в его понимании употребление.

Сумароков боролся с засилием высокого стиля, архаически-книжных (чаще всего церковнославянского происхождения) слов. Он объявляет войну высокому слогу с его ориентацией на церковнославянские языковые формы. Условная возвышенность речи, архаизированный язык, оторванный от языка повседневного, понятного и общепринятого, не могут, с точки зрения Сумарокова, быть приняты писателем. Борясь со славянщиной в языке, он выступает и против духовных риторов. Сложность, запутанность, предельная книжность и архаичность слога духовных сочинений для него неприемлемы. Сумароков, выступая за ясность и естественность речи даже в духовных сочинениях, положительно оценивал проповеди Ф. Прокоповича.

Сумароков выступал против попыток некоторых писателей искусственно архаизировать язык созданием неологизмов по аналогии со сложными словами, распространенными в языке религиозно-поучительной литературы.

Борясь за рациональную ясность и простоту литературного слога, Сумароков полемизировал с Ломоносовым и Тредиаковским в письмах, статьях, эпиграммах, литературных пародиях.

Сумароков считал, что Ломоносов и Тредиаковский предлагают слишком ригористическую нормализацию, которая не оставляет места для собственного эстетического суждения писателя. Стилистический выбор должен, на его взгляд, определяться не формальными параметрами избираемого элемента (например, его русским или славянским происхождением), а авторским вкусом, оценивающим уместность данного элемента в данном контексте. Автор трагедии должен быть более свободен в выборе языковых средств и ученые выкладки нормализаторов не могут доминировать над его ощущением уместности или неуместности отдельных выражений. У Сумарокова – принципиальное стремление к разнообразию, нежелание ограничивать тот языковой материал, которым располагал русский литературный язык. Нормализаторская деятельность академических филологов у Сумарокова выступает как бессмысленное педантство, противоположное деятельности подлинного литератора.

Он резко критиковал поэтику ломоносовского высокого слога, в частности од, с их метафоричностью, украшенностью, словесным «изобилием». Он писал т.н. вздорные оды, в которых пародировал условно-книжные, усложненные фразы и обороты ломоносовских од. Резко критиковал он и канцелярский, приказный стиль, выступал против «подьяческого» слога, который стал слишком специализированным, стал языком штампов, ограниченных в своем употреблении. Канцелярский язык был далек от языка народа, он включал множество архаических слов и оборотов и других примет, не свойственных живому языку. В нем культивировались запутанные и громоздкие синтаксические конструкции.

Сумароков стремился отойти от архаически-книжного слога и свободнее вовлекать в словесную ткань различных стилей разговорно-просторечную струю.

У Сумарокова значительно больше, чем у Ломоносова, разговорно-просторечных слов в его трагедиях (например, трагедия «Дмитрий Самозванец», 1771). Свободнее, чем многие его предшественники, употребляет Сумароков разговорно-просторечные формы и в своих сатирах: # отрава, вздор болтать, безмозглый, плюю, жрет, скотина, детина, грызутся как собаки, рыло, промотал. Часто Сумароков умелым включением разностильных синонимических форм, одна из которых просторечная, достигает сатирического эффекта. Богат язык сатир Сумарокова народно-разговорными фразеологизмами: #сквозь землю провалиться, рубашка ближе к телу, мала пред рублем полушка, бреги на черный день, брань на вороте не виснет.Часто встречаются неполные, обобщенно-личные и инфинитивные предложения.

Но особенно ярок, просторечно выразителен, а зачастую грубоват и фамильярен слог басен (притч) Сумарокова. Они создавались сознательно низким слогом. Сумароков вводит в них вульгаризмы, пословицы, поговорки, разговорно-просторечные слова и фразеологизмы: # стал он по миру таскаться; мы дур и дураков не сеем; жена ему дала туза; напилась, как стерва; визжит мужик.

Последовательная ориентация на демократизацию слога у Сумарокова проявлялась и в морфологии и в синтаксисе, для которых характерны следующие черты:

1. окончание «-у» в род. пад. ед. ч. существительных мужского рода: #без допросу, сору напустил, коль это без обману;

2. окончание «-ой» у прилагательных мужского рода в имен. пад. ед. ч.: #честной человек;

3. диалектное образование сравнительной степени прилагательных на «-ае / -яе»: #повеселяе, прекрасняе;

4. использование притяжательных прилагательных: # супружняя гроза, волково именье;

5. деепричастия на «-учи / -ючи»: #имеючи, лежачи;

6. глаголы многократного вида: # живала;

7. союз «да» =«и»;

8. разговорные постпозитивные частицы: # бишь, то, ат, вить;

9. междометие ей-ей.

Басни и эпиграммы Сумарокова были широко распространены в виде лубочных народных картинок.

Широко используется просторечие и в комедиях Сумарокова. Оно выступает в качестве средства речевой характеристики персонажей. Излюбленная мишень для сатиры Сумарокова – щеголи и щеголихи с их французско-русским жаргоном. Очень ярки и выразительны речевые портреты мелкопоместных дворян. Из-за низкого культурного уровня, образования в пределах народно-лубочной литературы их язык ничем не отличался от речевой манеры крепостных и дворовых, для которой характерны простонародность словарного состава, просторечно-диалектное произношение, насыщенность пословицами и поговорками (например, комедия «Рогоносец по воображению»).

Сумароков был также автором песен, стилизованных в духе устного народного творчества. Они близки к народным песням не только композицией, припевами, но и лексическим составом и системой тропов.

Но Сумароков оставался в рамках трех стилей, он не избегал высокого стиля. Ему не удалось преобразовать литературный язык.

40. Державин отказывается от классицистических норм.
Он считает главным вдохновение, порывы чувств, высокие мысли, а не строгое соответствие языковым и стилистическим правилам.

Несомненно, что яркой особенностью поэзии Державина является несвойственный поэтам того времени прием: сочетание «высокого» и «низкого» .
Державин решается использовать «низкую» лексику, и это делает его произведения яркими и самобытными.

Державин вводит новые размеры .
Например, в стихотворении «Ласточка» использованы вместе «несочетаемые»
ранее размеры: трехсложный дактиль и трехсложный амфибрахий:

Доминирующей темой в творчестве Державина является человек, его жизнь и внутренний мир.
Поэт обращает внимание на мельчайшие детали человеческого бытия, что так же явилось новшеством для поэзии того времени.
В стихах, написанных Державиным, ясно ощущается позиция самого поэта, читатель понимает его мировоззрение, имеет возможность прикоснуться к его внутреннему
миру.
Державин не скрывает своих мыслей, эмоций, щедро делится ими с читателем. Подобная тенденция была шагом к развитию реализма в поэзии.
Творчество Державина становится более реалистичным.
И не случайно сам поэт в 1805 году написал о своей поэзии как об "истинной картине натуры".
Очень интересным в творчестве Державина является образ самого поэта. В этом воплотилась гражданская позиция Державина. В его понимании, поэт должен
смело бороться за правду, должен говорить правду даже царям.. .

Огромное значение в творчестве Державина имеет ода «Фелица» , которая была создана в 1782 году. Это произведение ознаменовало собой новый этап в русской поэзии. Если говорить о жанре «Фелицы» , то это была настоящая хвалебная ода.
Но своеобразие произведение было в том, что поэт отступил от привычных правил.
Он выразил свои чувства по отношению к императрице иным языком, не таким, каким обычно возносили хвалу сильным мира сего. Императрица Екатерина II показана в образе Фелицы.
В этом произведении образ императрицы значительно отличается от привычного классицистического изображения монарха. Державин изображает реального человека, говорит о ее привычках, занятиях. Державин использует сатирические мотивы и бытовые описания. А законы классицизма не разрешали при написании оды использовать сатиру и бытовые детали.
Державин сознательно нарушает традицию, поэтому его новаторство в написании оды несомненно.

Державин широко использует низкую лексику. Он говорит о себе: «курю табак» , «кофе пью» , «забавлюсь лаем псов» , «играю в дурака с женой» .
Таким образом поэт раскрывает перед читателем подробности своей частной жизни.
Классицистические традиции не позволяли подобных описании.

Новаторство Державина проявляется не только в «Фелице» , но и в целом ряде других произведений. Основная его заслуга в том, что он существенно расширил узкие границы классицистических традиций. Классицизм был доминирующим направлением литературы XVIII века. Согласно канонам классицизма творец должен изображать не реального человека, а определенный тип героя. Например, если речь шла об изображении положительного героя, то это должен был быть человек без недостатков, идеальный герой, разительно отличающийся от живых людей. Если речь шла об изображении отрицательного героя, то это должен был быть человек в высшей степени непорядочный, олицетворение всего темного, инфернального, что есть в человеке. Классицизм не брал во внимание, что в одном человеке с успехом могли уживаться и положительные и отрицательные черты. Так же классицистические традиции не признавали любого упоминания о быте или проявления простых человеческих чувств. Новаторство Державина стало началом возникновения новой поэзии, где есть место реальному человеку и его истинно человеческим чувствам, интересам и качествам.

41. Одним из писателей, которые сыграли значительную роль в развитии русского литературного
языка на новом этапе, был Денис Иванович Фонвизин.
Во второй половине XVIII в. пышное многословие, риторическая торжественность,
метафорическая отвлеченность и обязательная украшенность постепенно уступали место краткости,
простоте, точности.
В языке его прозы широко используется народно-разговорная лексика и фразеология; в
качестве строительного материала предложений выступают различные несвободные и
полусвободные разговорные словосочетания и устойчивые обороты; происходит столь важное для
последующего развития русского литературного языка объединение “простых российских” и
“славянских” языковых ресурсов.
Им разрабатывались языковые приемы отражения действительности в ее самых
разнообразных проявлениях; намечались принципы построения языковых структур, характеризующих
“образ рассказчика”. Наметились и получили первоначальное развитие многие важные свойства и
тенденции, которые нашли свое дальнейшее развитие и получили полное завершение в пушкинской
реформе русского литературного языка.
Повествовательный язык Фонвизина не замыкается в разговорной сфере, по своим
выразительным ресурсам и приемам он гораздо шире, богаче. Безусловно, ориентируясь на
разговорный язык, на “живое употребление” как основу повествования, Фонвизин свободно использует
и “книжные” элементы, и западноевропейские заимствования, и философско-научную лексику и
фразеологию. Богатство используемых языковых средств и разнообразие приемов их организации
позволяют Фонвизину создавать на общей разговорной основе различные варианты повествования.
Фонвизин был первым из русских писателей, который понял, описав сложные взаимоотношения и
сильные чувства людей просто, но точно, можно достичь большего эффекта, чем с помощью тех или
иных словесных ухищрений.
Нельзя не отметить заслуг Фонвизина в разработке приемов реалистического изображения
сложных человеческих чувств и жизненных конфликтов.
Особенности языка комедий Д. И. Фонвизина на примере комедии
“Недоросль”
В комедии “Недоросль” использованы инверсии: “раба гнусных страстей его”; риторические
вопросы и восклицания: “как ей учить их благонравию?”; усложненный синтаксис: обилие придаточных
предложений, распространенных определений, причастных и деепричастных оборотов и других
характерный средств книжной речи. Использует слова эмоционально-оценочного значения: душевный,
сердечный, развращенный тиран.
Фонвизин избегает натуралистических крайностей низкого стиля, которых не могли преодолеть
многие современные выдающиеся комедиографы. Он отказывается от грубых, нелитературных
речевых средств. При этом постоянно сохраняет и в лексике, и в синтаксисе черты разговорности.
Об использовании приемов реалистической типизации свидетельствуют и колоритные речевые
характеристики, созданные путем привлечения слов и выражений, употреблявшихся в военном быту; и
архаическая лексика, цитаты из духовных книг; и ломанная русская лексика.
Между тем язык комедий Фонвизина, несмотря на свое совершенство, все же не выходил за
рамки традиций классицизма и не представлял собой принципиально нового этапа в развитии русского
литературного языка. В комедиях Фонвизина сохранялось четкое разграничение языка отрицательных
и положительных персонажей. И если в построении языковых характеристик отрицательных
персонажей на традиционной основе использования просторечия писатель достигал большой живости
и выразительности, то языковые характеристики положительных персонажей оставались бледными,
холодно-риторичными, оторванными от живой стихии разговорного языка.
Язык прозы Д. И. Фонвизина
В отличие от языка комедии язык прозы Фонвизина представляет собой значительный шаг
вперед в развитии русского литературного языка, здесь укрепляются и получают дальнейшее развитие
тенденции, наметившиеся в прозе Новикова.
Произведением, ознаменовавшим решительный переход от традиций классицизма к новым
принципам построения языка прозы в творчестве Фонвизина, явились знаменитые “Письма из
Франции”.
В “Письмах из Франции” Довольно богато представлена народно-разговорная лексика и
фразеология, особенно те ее группы и категории, которые лишены резкой экспрессивности и в
большей или меньшей степени близки к “нейтральному” лексико-фразеологическому слою: “С приезда
моего сюда я ног не слышу…”; “Мы изрядно поживаем”; “Куда не поди, везде полнешенько”.
Есть также слова и выражения, отличные от приведенных выше, они наделены той
специфической экспрессивностью, которая позволяет квалифицировать их как просторечные: “Оба
сии местечка я даром не возьму”; “При въезде в город сшибла нас мерзкая вонь”.
Наблюдения над народно-разговорной лексикой и фразеологией в “Письмах из Франции” дают
возможность сделать три основных вывода.
Во-первых, эта лексика и фразеология, особенно в той ее части, которая ближе к “нейтральному”
лексико-фразеологическому слою, чем к просторечию, свободно и довольно широко используются в
письмах.
Во-вторых, употребление народно-разговорной лексики и фразеологии отличается
поразительной для того времени тщательностью отбора. Еще более важно и показательно то, что
подавляющее большинство использованных Фонвизиным в “Письмах из Франции” просторечных слов и
выражений нашло себе постоянное место в литературном языке, и с тем или иным специальным
стилистическим “заданием”, а нередко и просто наряду с “нейтральным” лексико-фразеологическим
материалом эти выражения широко использовались в литературе более позднего времени.
В-третьих, тщательный отбор народно-разговорной лексики и фразеологии теснейшим образом
связан с изменением, преобразованием стилистических функций этого лексико-фразеологического
слоя в литературном языке.
Стилистически противоположный народно-разговорному лексико-фразеологический слой —
“славянизмы” — отличается теми же главными чертами употребления. Во-первых, они также
используются в письмах, во-вторых, они подвергнуты довольно строгому отбору, в-третьих, их роль в
языке “Писем из Франции” далеко не полностью совпадает с той ролью, которая отводилась им
теорией трех стилей.
Отбор проявился в том, что в “Письмах из Франции” мы не найдем “славянизмов” архаических,
“обветшалых”. Славянизмы, вопреки теории трех стилей, довольно свободно сочетаются с
“нейтральными” и разговорными элементами, утрачивают в значительной степени свою “высокую”
окраску, “нейтрализуются” и выступают уже не как специфическая примета “высокого стиля” , а просто
как элементы книжного, литературного языка.
Приведем примеры: “каково мне было слышать ее восклицания”; “жена его такая алчная к
деньгам…”; “корчем, возмущающих человеческое обоняние нестерпимым образом”.
Народно-разговорные слова и выражения свободно сочетаются не только со “славянизмами”, но
и с “европеизмами” и “метафизической” лексикой и фразеологией: “здесь за все про все аплодируют”;
“Словом, война хотя формально и не объявлена, но сего объявления с часу на час ожидают”.
Выработанные в “Письмах из Франции” черты литературного языка получили дальнейшее
развитие в художественной, научной, публицистической и мемуарной прозе Фонвизина. Но два момента
все же заслуживают внимания.
Во-первых, следует подчеркнуть синтаксическое совершенство прозы Фонвизина. У Фонвизина
мы находим не отдельные удачно построенные фразы, а обширные контексты, отличающиеся
разнообразием, гибкостью, стройностью, логической последовательностью и ясностью
синтаксических конструкций.
Во-вторых, в художественной прозе Фонвизина получает дальнейшее развитие прием
повествования от лица рассказчика, прием создания языковых структур, служащих средством
раскрытия образа.
Вывод
Анализ различных произведений Д. И. Фонвизина позволяют говорить о, безусловно, важной роли
его в становлении и усовершенствовании русского литературного языка.
Отметим основные моменты:
1. Стал продолжателем традиций Новикова. Занимался дальнейшим развитием приема
повествования от первого лица.
2. Сделал решительный переход от традиций классицизма к новым принципам построения языка
прозы.
3. Проделал большую работу по введению в литературный язык народно-разговорной лексики и
фразеологии. Практически все использованные им слова нашли свое постоянное место в
литературном языке.
4. Предпринял попытку нормировать употребление “славянизмов” в языке.
Но, несмотря на все языковое новаторство Фонвизина, все же еще проскакивают в его прозе
некоторые архаические элементы и сохраняются отдельные необорванные ниточки, связывающие
его с предшествующей эпохой.

42. Радищев Александр Николаевич -С середины 80-х гг. Р. работал над главным своим произведением — "Путешествием из Петербурга в Москву", в которое ввёл ряд сочинений, написанных ранее. Свободная форма повествования, которую давал жанр путешествия, позволила Р. реалистически изобразить разные стороны русской жизни, различные сословия, рассмотреть политические, социальные, юридические, экономические, исторические, этические, эстетические, бытовые и др. проблемы действительности. Показав сначала полнейшее беззаконие и бесправие, царящие во всех областях русской жизни, Р. прямо указал на главный источники зла — самодержавие и крепостничество. Далее Р. вскрыл иллюзорность взглядов тех, кто видел способы улучшения жизни в распространении образования и развитии торговли, кто уповал на религию, личную добродетель и строгое соблюдение законов; он показал беспочвенность надежд на "просвещённого монарха" и бесперспективность стихийных крестьянских восстаний; в конечном счёте, он подвёл читателя к выводу, что единственное средство изменения жизни — полная ломка политических и социальных отношений, разрушение самодержавно-крепостнического строя путём народной революции.

Произведение Р., будучи в узком смысле явлением жанра "просветительского путешествия", чрезвычайно сложно в жанровом отношении и соответственно — художественной стилистике. Метод воспроизведения действительности в "Путешествии..." в целом реалистичен; но в воссоздании внутреннего мира самого путешественника есть элементы революционного сентиментализма; включенная же в главу "Тверь" ода — произведения революционного классицизма. Сатирическое обличение и эмоциональный самоанализ постоянно перемежаются с бытописью и жанровыми сценками; политическая проповедь и философская публицистика переплетена с драматической исповедью и шуточными признаниями; сарказм и обличительный пафос оттеняются повседневным говорком, издёвкой, юмором. В повествование о путешествии и размышления героя введены "чужие" рассказы, рассуждения, письма, теоретические "проекты", исторические и литературные трактаты, стихи, комедийный диалог и т.д. В связи с этим необычайно широк диапазон языковых и стилистических средств Р. — от крестьянского просторечия (но без обычной в литературе эпохи фонетической транскрипции) и литературного языка, построенного на разговорной речи, до публицистических "слов" и политической проповеди, насыщенных архаизмами и славянизмами. Отрицая теорию "трёх штилей" и стилистическую регламентацию сентиментализма, Р. создавал принципиальные основы художественной стилистики реализма.

Эта книга, до сих пор не разгаданная до конца исследователями, в связи с чем встает целый ряд вопросов. Почему Радищев для себя не выбрал постоянную манеру письма, а предпочел резкую смену стиля в пределах каждой главы романа? Почему язык «ПизПбвМ» в его публици-стических разделах более архаичен, чем язык Ломоносова, почему образцом для него являются политические проповеди петровского времени? Виноградов перечисляет целый ряд архаически-славянских форм и конструкций в тексте романа: архаические формы причастий: носяй, вещаяй, соболезнуяй, приспевый; архаические формы склонения имен сущ-ных: на крылћх; относитель-ные союзные слова: иже; союзы и частицы: убо, яко, дабы, токмо, аки, бо. В романе используется не только архаическая лексика, употребляемая писателями конца 18в для создания высокого стиля: алкать, возглавие, десница, лепота, лествица, мраз,- но и славянизмы, которые не встречаются у других писателей: варяти, возгнеждати, привитати, соитие. Обозначение высоких понятий славянизмами было традиционным. Радищев использует высокую лексику для обозначения Бога, героев, истины, в обращении к Богу, описании храма, величествен-ной природы: О природа! Отче всеблагий! В повествовательных текстах преобладают языковые единицы среднего стиля. Как правило, в рамках среднего стиля созданы первые абзацы глав: Отъужинавъ с моими друзьями, я легъ въ кибитку. Ямщикъ, по обыкновению своему, поскакалъ во всю лошадиную мочь, и въ нћсколько минутъ былъ уже за городомъ. Короткие предложения, характерные и для среднего, и для низкого стилей, обрамляют почти каждую главу. В бытовых сценах, для создания бытовых образов также используются языковые единицы, общие для среднего и низкого стиля: лаконичные фразы, нейтральная лексика, в основном – современные формы слов: Извощикъ мой затянулъ пћсню, по обыкновению заунывную.

В речи персонажей и в авторских характерологических текстах щедро используются языковые средства низкого стиля, живой разговорной речи носителей языка различных социальных групп. Радищев использует в «Путешествии…» фольклорные тексты: причитания матери и невесты крестьянина, забранного в солдаты. Несмотря на ориентацию Радищева на высокий или низкий стиль, в одном тексте постоянно сталкиваются элементы различных стилей, сочетаются книжное и разговорное, старое и новое, отечественное и западноевропейское. Имена Клода Верне, Блекстона, Вольтера находятся на одной странице с архаизмами типа амо – куда, буде – если, облый – круглый. Новые Общественно-политические и социально-экономические термины II пол. 18в.: гражданин, общество соседствуют с метафориче-ским наименованием крепостного права – стогла-вое чудовище, чудище. В ораторский слог прони-кают просторечные слова: кубарь, зевнуть, храпеть, девки. Словом, в прозе Радищева «намечается новый синтез живой русской речи с церковно-книжными, патетическими элементами при посредстве западноевропейской революционной идеологии и конструктивных форм западноевропейских языков. Это были смелые, но с лингвистической точки зрения не вполне удачные попытки».

43. Басни И.А. Крылова появились в журналах конца XVIIIв., в 1809 г. вышла первая книга его басен, получившая высокую оценку В.А. Жуковского как образец легкого, приятного и живописного рассказа. Жуковский отметил основную особенность басен, приучивших читателей «любить отечественный язык», отразивших ум русского народа, ставших национальным достоянием, — их народность.

Крылов явился создателем подлинно реалистической по форме и глубоко народной по содержанию басни. Его коротенькие произведения наполнены метким, образным словом, выражавшим мудрость народную. Отличительной особенностью стиля басен Крылова является иносказательность. Крылов как бы восстановил в этом жанре эзоповский прием обличения общечеловеческих и социальных пороков с помощью сказки, присказки, пословицы и поговорки.

Крылов возвел басню на высшую ступень литературного совершенства.

Понятие народности в литературном творчестве Крылов сближал с понятием реализма в изображении, верности действительности и с понятием народной речи, используемой в качестве средства литературного выражения. Никто до него не вводил в литературный язык все богатства живой русской речи. Живая устная разговорная речь различных социальных слоев легла в основу его басенного языка. Широкое включение народного просторечия в литературу создавало условия для образования единого самобытного литературного языка, удовлетворяющего потребности всей русской нации.

В работе И.А. Крылова над языком басни могут быть отмечены три основных процесса, характерных для литературного языка того времени:

I. Крылов открыл дорогу для проникновения в систему литературного языка элементов живой русской простонародной речи, ее различных оттенков: говоров городского просторечия, лишенных узкопрофессиональной окраски, разговорного чиновничьего жаргона, официального и фамильярно-бытового, различных аспектов народно-поэтической речевой стихии.

Это отвечало потребностям демократизации литературного языка.

Крылов слил просторечие и разговорную речь народа с литературным языком в поэзии. Слияние достигалось средствами всех уровней языка:

1. Фонетика.

Звучание речи, произношение и ударение в словах басен национально-характерные, разговорно-просторечные: # и́з лесу шасть на них медведь; друг-зá-друга; ý друга; поработáли; на трех женáх.

2. Словообразование и морфология.

а) в речи действующих лиц и в авторских ремарках у Крылова часто встречаются имена существительные и прилагательные с суффиксами субъективной оценки (уменьшительные, ласкательные, уничижительные, увеличительные), придающие языку национально-русский колорит: # Вот Лисынька на воеводство села; Что сходит с рук ворам, за то воришек бьют; А ей они на взгляд – не женихи, а женишонки; У куманька всех кур передушила; тихохонько;дружище;

б) басни содержат просторечные глаголы многократного действия: # пивали, живали, лавливали;

в) деепричастия на «-учи / -ючи»: #живучи, не разбираючи, скучаючи;

г) разнообразные частицы: # -тко, -ко, -ка, которые, присоединяясь к словам, вносят в них экспрессию: #гляди-тко, вглядись-ко, приляг-ка.

В баснях много частиц и междометных слов из русской устно-разговорной речи: # Эх, кумушка! Эй, Мельник, не зевай! Ахти, ребята, вор! Вот-на! – Осел ей отвечает. Ушица, ей-же-ей, на славу сварена. И ништо! – все кричат. Небось, уж время не потратим;

д) диалектные особенности в словоизменении: # Та бочка для вина брана откупщиком; Советов тысячу надавано полезных; Беда, коль пироги начнет печи сапожник; Кого ж подстерегли? Тое ж лису злодейку; Положимся на том, на чем с моим котишком он устроит;

е) употребление существительных мужского рода с флексией «-у» в род. пад. или в пред. пад. ед. ч. (наряду с флексиями«-а», «-е»): #Ей с Дубу ворон говорит; Лягушка вопит без умолку; Так, низким лишь трудом я занят здесь в дому;

ж) усеченные глагольные формы (междометные глаголы): # Тихохонько медведя толк ногой; Хвать друга камнем; И с возом бух в канаву; Как вдруг из лесу шасть на них медведь;

з) определения-приложения фольклорно-разговорного характера: # злодейка-западня, красавицы-сестрицы;

и) глаголы простого будущего времени в значении прошедшего времени: # Помилуй, всплачется крестьянин;

к) употребление сочетания «не моги» для выражения запрета;

л) повторение одной и той же приставки в префиксальных глагольных образованиях: # Они вскричали, встрепенулись, взвились;

м) разговорные формы сравнительной степени наречий: # дале, боле, мене, богатей.

3. Лексика.

а) у Крылова встречаются разговорные, просторечные, фамильярные и диалектные слова: Гуторя слуги вздор, плетутся вслед шажком; Терплю напраслину и выслана за взятки; В деревне что за разносол; Схватить за шиворот и в суд тотчас представить; отведать, клепать, приплести, таскаться, отвадить, схватиться, с похмелья, вздуриться, детина, диковинка, угомон, удалой, старуха, шмыгнуть, диал.ухитить и обладить;

б) Крылов вводит в басни типичные жаргонизмы из языка русского купечества (# не в накладе, барыш); из языка канцелярий, казенно-бюрократического судопроизводства (#И подать доправлять пустились сами; Пошли у бедняка дела другой статьей; Не принимать никак резонов от овцы: понеже хоронить концы все плуты, ведомо, искусны; истец, запросчик, уголовное дело, улики, донос).

4. Фразеология.

а) в баснях Крылова большое количество фразеологических сочетаний: # ломать голову, бежать без оглядки, как гора с плеч, разинуть рот, уши вянут, нести дичь, с руками рвут;

б) Крылов широко использует народные пословицы и поговорки, иногда несколько перефразируя их: # Не попусту в народе говорится: не плюй в колодезь – пригодится воды напиться; Хоть говорят, что бедность не порок; Не даром говорится, что дело мастера боится; Тут поздно девушки узнали, что из огня да в полымя попали; Что ты посеял, то и жни; Хоть видит око, да зуб неймет; Хотя слонов и умная порода, однако ж в семье не без урода;

в) Крылов сам создавал необычайно меткие выражения, что обусловило их вхождение в состав фразеологии современного русского языка: # А ларчик просто открывался; Услужливый дурак опаснее врага; Слона-то я и не приметил; У сильного всегда бессильный виноват; Охотно мы дарим, что нам не надобно самим;

г) Крылов широко использовал элементы народной устной и книжной культуры, фольклора (постоянные эпитеты, повторы и т.п.): # чисто поле; правда-истина; средь бела дня; а я как сирота, одним-одна сижу; уж брать, так брать; из гостей домой пришла свинья-свиньей; и рада, рада была.

Но простонародная и просторечная лексика и фразеология у Крылова подвергается продуманному и тщательному отбору, все грубое, вульгарное изгоняется из литературного языка.

II. Основная заслуга Крылова состояла не в широком введении в басню слов и выражений разговорно-просторечного и профессионального характера, а в ориентации на синтаксис разговорного языка. В синтаксис литературного языка Крылов вводит формы, заимствованные из устной речи, типичные черты синтаксиса устной разговорной речи:

1) Бесподлежащные односоставные предложения (из них больше всего обобщенно-личных): # Обоим велено на суд явиться; В этом нет убытка никакого; Из дома вон; Мне быть случилося в трактире; А поглядишь – у самого деревня между глаз сгорела; Ан смотришь – тут же сам запутался в силок;

2) Неполные и эллиптические предложения: # Вот кошелек тебе: червонец в нем, не боле, но вынешь лишь один, там уж готов другой; Что ж делал ты? Пил, ел и спал. Да все подписывал; Оне – чтоб наутек, да уж никто распутаться не мог; Сегодня с рук сошло, а завтра – кто порука?Различные виды неполных и эллиптических предложений придают басням колорит непринужденной, живой беседы, а язык героев произведений делают точной копией бытовой разговорной речи. В баснях Крылова отмечены следующие виды неполных предложений:

а) неполные предложения, представляющие собой взаимосвязанные реплики диалога;

б) самостоятельно употребляемые бессказуемные неполные предложения: # Сказал – и в путь; Вдруг встречу дождь и гром;

в) неполные предложения, представляющие собой часть сложного предложения: # Ну что за шейка, что за глазки!

г) неполные предложения, оформляющие у<