Советский муниципальный район за 2016, 2017 годы

Показатели			Динамика
Доля протяженности автомобильных дорог общего пользования местного значения, не отвечающих нормативным требованиям, в общей протяженности автомобильных дорог общего пользования местного значения	62.01%	62.01%	0%
Среднемесячная номинальная начисленная заработная плата работников крупных, средних предприятий и некоммерческих организаций	23789 руб.	25301.3 руб.	6,36%
Среднемесячная номинальная начисленная заработная плата работников муниципальных общеобразовательных организаций	17364.руб.	19262.6руб.	10,93%
Среднемесячная номинальная начисленная заработная плата работников муниципальных учреждений культуры и искусства	14961.6 руб..	20523.4руб.	37,18

Татищевский муниципальный район за 2016, 2017

Показатели			Динамика
Доля протяженности автомобильных дорог общего пользования местного значения, не отвечающих нормативным требованиям, в общей протяженности автомобильных дорог общего пользования местного значения	76.28%	62.5%	13,78%
Среднемесячная номинальная начисленная заработная плата работников крупных, средних предприятий и некоммерческих организаций	25681.3 руб.	27566.5 руб.	7,34%
Среднемесячная номинальная начисленная заработная плата работников муниципальных общеобразовательных организаций	13822.2 руб.	16713.2 руб.	20,92%

 

Татищевский район стремительно улучшает позиции по обустройству дорог, а также по повышению зарплаты работников школ, Советский – по повышению оплаты труда работников муниципальных учреждений культуры и искусства.

Обращая внимания на объективные различия данных муниципальных образований, можно сделать вывод, что эффективность в той или иной сфере муниципалитета зависит от личности руководителя, так, в Советском районе глава благодаря многолетнему опыту умело координирует деятельность муниципалитета, а в Татищевском руководитель на основе глубоких теоретических знаний проводит жесткую линию совершенствования работы муниципального района. Их опора на различные сильные стороны своей личности отражаются на продуктивности муниципальных образований, но в то же время сочетание опыта и теории могло бы принести более существенные результаты.

 

Мелкумян Роза Амбарцумовна

Студентка 3 курса Института юстиции

ФГБОУ ВО «Саратовская государственная юридическая академия»

КРИМИНАЛЬНЫЙ ПРОФАЙЛИНГ КАК ПЕРСПЕКТИВНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ В РАМКАХ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОГО УЧЕНИЯ О ЛИЦЕ, СОВЕРШИВШЕМ ПРЕСТУПЛЕНИЕ

В рамках расследования и раскрытия преступлений центральной и самой важной задачей правоохранительных органов является выявление лица, совершившего противоправное деяние и привлечение его к ответственности. Именно потому достаточно обоснованным является то, что в целях выполнения данной задачи, в системе криминалистики некоторые ученые выделяют такое направление как криминалистическое учение о лице, совершившем преступление. В частности, Малыхина Н.И. определяет учение как «как целостную систему научных знаний, описывающих и объясняющих закономерности возникновения в окружающей действительности криминалистически значимой информации о свойствах и состояниях лица, совершившего преступление, а также закономерности поисково-познавательной деятельности субъектов по установлению, исследованию информации о свойствах и состояниях искомого преступника и ее использованию в процессе расследования преступления»^[429]. Вывод о сущностных характеристиках такого направления криминалистической науки происходит из авторского определения понятия ««лицо, совершившее преступление», под которым в криминалистическом аспекте следует понимать человека с присущим ему комплексом индивидуальных особенностей, в той или иной мере отобразившихся в окружающей действительности в виде последствий его деяния, квалифицированного уполномоченными на то органами как уголовно наказуемое»^[430]. Выводы ученого подтверждают готовность современной отечественной криминалистики вырабатывать и использовать различные методики, в том числе, и психологическое профилирование (профайлинг). Психологический портрет неизвестного преступника возможно построить исходя из вывода о том, что в окружающей среде «отображаются не только свойства, но и состояния лица, совершившего преступление, выраженные в их признаках»^[431]. Психологический профайлинг является поисково-реконструктивным, «он основан на поведенческом анализе следов криминального события, результатом которого является вероятностное описание психологически значимых характеристик неизвестного лица, совершившего преступление»^[432]. Видится правильным указать, что профайлинг важное значение имеет в раскрытии серийных убийств, т.к. «в основу применения метода профайлинга по общему правилу включаются результаты научных исследований в области поведенческого постоянства преступников, совершающих коррупционные преступления, серийные сексуальные преступления, акты международного терроризма, осуществляющих незаконный оборот наркотических средств, психотропных веществ, оружия и боеприпасов»^[433].

Криминальный профайлинг, разработанный агентами ФСБ США в 70х годах прошлого столетия, направлен на выявление психологических особенностей преступника и определение его личностных характеристик. Конечно, внедрение и применение методов профайлинга в отечественной криминалистической науке рассматривается учеными как с положительной, так и отрицательной стороны. И если плюсы психологического профиля очевидны, то выделяемые исследователями недостатки представляют интерес. Так, А.М. Зинин в первую очередь говорит о малоинформативности психологического портрета, его несостоятельности как криминалистического инструмента в борьбе с преступностью^[434]. С.Б. Целиковский и О.Ю. Михайлова отмечают со ссылкой на Н.В. Буравикова, Р.Л. Ахмедшина, В.А. Образцова, что «по–прежнему остаются дискуссионными как содержание основных понятий психологического профайлинга («психологическая модель преступника», «психологический портрет преступника», «психологический профиль преступника» и т.д.), так и их функциональная нагрузка»^[435]. Т.е. на данный момент нет проработанной категориально - теоретической базы в основе психологического портретирования, что делает его достаточно ненадежной методикой. Однако, Ахмедшин Р. Л., Кубрак Н. В. попытались разработать свою собственную модель построения «психологического портрета» неизвестного преступника, основанную на совокупности моделей ФБР (США) и географической модели К. Россмо (канадской форме профайлинга).

Суфанов Ф.С., на основе сравнительного анализа сделал вывод о том, что «модель составления психологического портрета неизвестного преступника, разработанная в нашей стране, затрагивает больше аспектов, нежели модель ФБР. Портреты, составленные по модели, принятой в России, имеют больше описанных признаков и более широкое описание характеристик предполагаемого преступника, нежели портреты, составленные по модели ФБР»^[436].

Стадиями криминального профайлинга неизвестного преступника могут являться:

1. Составление психологического портрета

Поисковый психологический портрет должен создаваться на первоначальном этапе расследования преступления. Он предполагает выработку конкретных рекомендаций для следователей, основанных на исследовании материалов дела, следовой картины места происшествия, выявлении способов действия преступника, его «подчерка», через который проявляется «динамика его когнитивных и эмоциональных процессов, лежит в основе мотивации поведения преступника, что в конечном итоге является косвенным отражением его личности, образа жизни, смысла жизни, сексуального опыта и много другого»^[437] и т.д. Профайлинг помогает сузить круг подозреваемых, чем повышает эффективность расследования, т.к. специалисты могут сделать вероятностные выводы о личности лица, его физических данных, его мотивах, даже о том, какие у него увлечения, кем и где он может работать и т.д.

Особенно важно использовать подобную методику при расследовании серийных преступлений: убийств, изнасилований и т.д. На данный момент проведено большое количество исследовательских работ, которые подтверждают эффективность криминального профайлинга именно при расследовании таких преступлений. Так, с ученые указывают на то, что, например, «типы выбираемых жертв является одной из важнейших информационных характеристик и поисковых признаков при разработке психологического профиля серийного сексуального преступника, поскольку позволяют реконструировать характер реализуемого преступником патосексуального сценария»^[438] В этом смысле так же важна динамика избирательности выбора жертвы, что указывает на отсутствие остановки в патосексуальном развитии личности преступника.

2. Разработка стратегии задержания

3. Следственный профайлинг, используемый в рамках допроса подозреваемого лица. В этом случае могут быть использованы «стратегии (модели) получения признания» (модель «Субъект-Действие – Объективность» (Р. Дилтс); модель «Оценка валидности утверждений» (У. Уидойч))^[439].

Профайлинг в этом случае поможет в кратчайшие сроки понять личность преступника, выяснить вопрос о том, какие методы для получения той или иной информации, признательных показаний необходимы и т.д. После анализа личности, следователь, исходя из своих выводов, может использовать различные тактические приемы, которые оказывают неожиданное эмоциональное воздействие на допрашиваемого и помогают выявить истину по делу (сокрытие от подозреваемого информированность следователя о каких-либо важных обстоятельств по делу; создание преувеличенного представления об объеме собранных доказательств; предоставление возможности лицу говорить свою версию происходящего с неожиданным применением методов пресечения лжи и т.д. Однако применение так называемых «следственных хитростей» в допросе лиц является дискуссионным, потому что нет четко выработанных критерием допустимости тактических приемов и действий следователя в процессе допроса подозреваемых / обвиняемых.

В этой связи необходимо подчеркнуть важность принципа пределов психологического воздействия на лицо и недопустимость применения психологического насилия над личностью, использую данные о нем. А.Г. Бедризов указывает на то, что «грань между психическим насилием и правомерным воздействием определяется наличием свободы выбора той или иной позиции, т.е. наличие у него проявления критичности и самокритичности, осознания самостоятельности в принятии решения»^[440].

4. Привлечение специалиста – профайлера.

Создание и эффективное использование методик криминального профайлинга возможно в случае привлечения специально обученных и владеющих различными знаниями, технологиями профайлинга, основанных на различных областях знаний: криминалистика, психология, психиатрия, криминология и т.д. За рубежом уже долгое время существуют программы бакалавриата и магистратуры высшего образования по направлению «профайлинг». Подобные специалисты получают работу в системе правоохранительных, таможенных, органов для внедрения различных видов профайлинга для выявления преступников, террористов и т.д. В Российской Федерации таких программ на данный момент нет в связи с отсутствием теоретической базы и методического обеспечения, также крайне редко встречается практика привлечения психологов, имеющих специализацию в сфере профайлинга на стадии предварительного расследования, что так же препятствует развитию и использованию технологии психологического портретирования в рамках отечественной правоохранительной деятельности. В современности есть лишь несколько известных удачных кейсов по взаимодействию профайлеров и сотрудников правоохранительной деятельности, например, сотрудничество Н. Долгарева с сотрудниками МВД г. Санкт- Петербурга^[441].

Рассмотрев лишь некоторые аспекты о криминальном профайлинге, можно сделать вывод о том, что данная технология позволяет с помощью исследования материалов уголовного дела, доказательств и т.д. создать психологический портрет предполагаемого виновного лица. Стоится данная методика на разнообразных областях гуманитарного знания и наиболее эффективно, по нашему мнению, может использоваться лишь специалистами, специально этому обученные. Практика применения профайлинга за рубежом показывает ее эффективность, однако в РФ отсутствует стройная логическая система основных теоретических понятий и методологических разработок профайлинга, не говоря уже об эффективном его применении.

 

Милованов Илья Александрович

Студент 2 курса Института юстиции

ФГБОУ ВО «Саратовская государственная юридическая академия»

 

КОМПЕНСАЦИЯ МОРАЛЬНОГО ВРЕДА: ВОПРОСЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ

Компенсация морального вреда – относительно новая форма гражданско-правовой ответственности. В современное гражданское законодательство она возвращена после продолжительного периода забвения в советскую эпоху. Анализируя российскую судебную практику последних лет, можно заметить тенденцию к постоянному увеличению числа гражданских дел, связанных с рассмотрением споров о компенсации морального вреда. Тем не менее, чёткое определение категории морального вреда в Гражданском кодексе отсутствует. Статья 151 ГК РФ определяет моральный вред как физические и нравственные страдания. Расширенное толкование данного положения содержится в п.2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда»^[442].

Законодатель при определении категории морального вреда первостепенное значение придаёт слову «страдания», что представляется не вполне обоснованным, так как данный термин предопределяет, что неправомерные действия лица, причинившего вред, непременно должны вызвать определённую психическую реакцию. Но при этом человек должен осознать смысл происходящего события, чтобы отреагировать на психогенное воздействие. Осознание информации извне о неправомерном умалении того или иного блага вызывает у человека психический дискомфорт. Неспособность человека овладеть процессом вызывает более глубокие последствия на психическом уровне, что является психическим вредом. Таким образом, корректным представляется использование термина «психический вред».

В подтверждение данных слов можно привести существование института психического вреда в странах англосаксонской системы права, где велик практический опыт применения данного правового института. Так, праву Великобритании и США известны разнообразные варианты определения психического вреда: «psychological injury» (психический вред), «psychiatric injury» (психиатрический вред), «nervous shock» (нервное потрясение).

При компенсации морального вреда затруднение вызывает определение размеров денежных сумм, которые подлежат взысканию. На эту проблему в своих работах обращал внимание А.М. Эрделевский. В ст.151 и ч.2 ст.1101 ГК РФ закреплены критерии, которыми должен руководствоваться суд при определении размера компенсации морального вреда. Важно учитывать, что компенсация не предполагает полного восстановления, она подразумевает лишь смягчение психического вреда, облегчение морального-психологического состояния потерпевшего. На основании вышеизложенного можно сделать вывод об условности размера компенсации, которая не является «стоимостью» психического вреда. Данное обстоятельство создаёт определённые сложности в судебной практике при решении вопроса о конкретном размере компенсации. ГК РФ подробно описал критерии, которыми следует руководствоваться при рассмотрении дел о компенсации морального вреда, но при этом не содержит указаний каким образом следует исчислять размер подлежащего возмещению морального вреда и как измерить степень и глубину страданий. Анализируя судебную практику нельзя не заметить существующую тенденцию к уменьшению компенсации морального вреда при вынесении решения суда. В большинстве случаев судьи считают, что размер компенсации неоправданно завышен. При этом ориентиром в данном случае считаются нравственные страдания «среднестатистического человека».

В свете вышеизложенного представляется целесообразным для повышения эффективности применения института компенсации морального вреда законодательно закрепить минимальные и максимальные размеры компенсации морального вреда.

Тем не менее в решении данной проблемы имеет место и иной подход, а именно назначение судебной психиатрической экспертизы согласно ст.79 ГПК РФ. Таким образом суд сможет учесть все особенности восприятия лица, которому был причинён моральный вред, и вынести объективное и наиболее справедливое решение.

На данный момент дискуссия по вопросу об определении размера компенсации морального вреда продолжается, что вынуждает суды создавать прецедентную основу в целях единообразного решения данного вопроса, одного такой подход не устраняет пробела в действующем законодательстве.

Отдельного внимания при рассмотрении вопроса о компенсации морального вреда заслуживает защита прав граждан на изображение. Примечательно, что при рассмотрении судом различных дел о защите прав граждан на изображение при схожих обстоятельствах размеры компенсации разительно отличаются. Диапазон колебаний составляет от 20 до 300 тысяч рублей. Можно заметить, что суммы отличаются более чем в 10 раз. Таким образом, нельзя не отметить наличие субъективных факторов, влияющих на решение суда, что приводит к заключению о том, что на сегодняшний день существующие нормы о компенсации морального вреда с целью защиты прав человека, изображение которого неправомерно и безвозмездно использовано, применяются неэффективно.

Судом в целях учёта объективных критериев в рассмотрении данных споров был выработан общий подход: в случаях сопровождения неправомерно использованного изображения оскорбительным текстом сумма компенсации составляет 100 тысяч рублей, а в случае отсутствия негативного текста размер компенсации составляет 50 тысяч рублей. В целом можно заметить, что компенсация морального вреда в спорах по защите прав на изображение тесно переплетена с компенсацией материальной. Рассматривая судебную практику по данному вопросу, в качестве возможного пути решения проблемы представляется целесообразным закрепление нормы, о компенсации материального вреда, которая могла бы быть альтернативой компенсации морального вреда, по аналогии с компенсацией при нарушении исключительных прав, устанавливаемой, в частности, п. 3 ст. 1252 ГК РФ, ст. 1301 ГК РФ. Причиной такого вывода являются некоторые затруднения в определении размера компенсации морального вреда, а также сложности доказательства самого факта причинения морального вреда, причинённого неправомерным использованием изображения. Предложение о введении компенсации материального вреда при неправомерном использовании указанного объекта, согласуется с предположением о присутствии в праве на изображение гражданина некоторой коммерческой составляющей. Оно направленно на создание такого рынка изображений граждан, а также их коммерческого оборота, который был бы выгоден не только тем, кто использует рассматриваемые объекты, но и для самих изображенных.

Таким образом, наличие законодательно установленной возможности выбора между компенсацией морального и материального вреда позволит гражданину, право которого нарушено выбрать удобный для него способ защиты: заявлять доводы о степени и характере физических и нравственных страданий согласно статьям 151 и 1101 ГК РФ, или, не ссылаясь на причиненный моральный вред, требовать материальной компенсации (плату за неправомерное использование изображения), обосновывая размер требуемой имущественной компенсации обстоятельствами, которые объективно могут быть установлены и учтены при определении размеров компенсации судом.

 

Минакова Анастасия Сергеевна

Студент 2 курса Института юстиции

ФГБОУ ВО «Саратовская государственная юридическая академия»

ПОНЯТИЕ САМОВОЛЬНОЙ ПОСТРОЙКИ, ПРАВОВЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ЕЕ ВОЗВЕДЕНИЯ, ЛЕГАЛИЗАЦИЯ

В настоящее время в России увеличились инциденты незаконного строительства, связанные с признанием только что возведенных построек самовольными, следствием чего явились участившиеся случаи обмана участников строительства, вложивших деньги в долю создаваемого имущества. В связи с этим можно сделать вывод, что актуальность данной темы выражена в недостаточном регулировании данной деятельности в действующих нормативных актах, которые регламентируют порядок строительства, в несовершенстве порядка государственной регистрации недвижимого имущества и халатном отношении должностных лиц органов государственной власти к выполнению своих обязанностей.

Целью данной статьи является анализ сущности понятия самовольной постройки, правовые последствия ее возведения и процесс легализации.

В обеспечение данной цели ставятся следующие задачи:

· Рассмотрение подходов к сущности понятия самовольной постройки;

· Рассмотрение общих положений об основаниях признания права собственности на самовольную постройку;

· Анализ судебной практики по делам о самовольной постройке.

Как известно, собственник обладает рядом специфических полномочий: правом владения, пользования и распоряжения своим имуществом (ст. 209 ГК РФ)^[443]. Он может совершать в отношении своего имущества любые действия, которые не противоречат действующему законодательству и не нарушают права и законные интересы других лиц. Важным обстоятельством является то, что собственник или застройщик при осуществлении строительства могут воспользоваться своим правом только при обязательном исполнении определенных действий. Они должны получить разрешение, соблюсти все санитарные, строительные, экологические, противопожарные и иные правила и нормы. Однако на практике застройщики возводят незаконные постройки в обход этих обязательных и необходимых требований^[444].

Самовольная постройка не является редким явлением в практике России. Однако в Земельном Кодексе содержится мало статей, затрагивающих этот важный институт. Несмотря на то, что ее не относят к объектам гражданских прав и ее вовлечение в гражданский оборот недопустимо, законодатель в статье 222 ГК РФ характеризует ее как еще один вид приобретения права собственности.

Литература располагает разными подходами к пониманию сущности самовольной постройки. Так, В. В. Селиванов говорит о том, что при определенных случаях, указанных законом, самовольное строение можно рассматривать как способ приобретения права собственности.^[445] А. В. Савина считает, что самовольная постройка может быть, как и гражданским правонарушением, так и способом приобретения права собственности. Она говорит о том, что признание права собственности должно применяться только в случаях формальных нарушений^[446] А.В. Иваненко выделяет критерии квалификации объекта строительства как самовольной постройки, среди которых указывает возведение объекта, независимо от степени его завершенности, отвечающего признакам недвижимого имущества и искусственно созданного в результате строительной деятельности^[447].

Таким образом, существуют некоторые противоречия в определении самовольной постройки. С одной стороны, она является гражданским правонарушением, а с другой стороны, первоначальным способом приобретения права собственности на объект незаконной строительной деятельности. Правоприменитель должен иметь четкое представление о данном понятии, а не полагаться на трактовку закона и использование аналогий в каждом отдельном случае^[448].

В статье 222 ГК РФ указываются основания признания права собственности на незаконную постройку:

· если в отношении земельного участка лицо, осуществившее постройку, имеет права, допускающие строительство на нем данного объекта;

· если на день обращения в суд постройка соответствует параметрам, установленным документацией по планировке территории, правилами землепользования и застройки или обязательными требованиями к параметрам постройки, содержащимися в иных документах;

· если сохранение постройки не нарушает права и охраняемые законом интересы других лиц и не создает угрозу жизни и здоровью граждан.^[449]

Тем не менее, есть противоречия мнений законодателя и высшего судебного органа. В статье 222 ГК РФ говорится, что одним из существенных оснований для признания постройки самовольной является отсутствие разрешения на строительство. Но в это же время Постановление Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» говорит о том, что отсутствие данного разрешения не может являться основанием отказа в иске о признании права собственности на самовольную постройку^[450]. Именно на данное разъяснение в большинстве случаев ссылаются суды при признании самовольных построек, возведенных без разрешения строительства, легальными^[451].

Например, в судебном решении по делу №2-2904 Раменский городской суд Московской области удовлетворил требования истца о признании права собственности на самовольную постройку – жилой дом.

Истица обратилась в суд с иском к Администрации Раменского муниципального района о признании права собственности на жилой дом. Свои требования она мотивировала тем, что является собственником земельного участка, на котором было возведено данное строение, которое не нарушает интересы других лиц, но было построено без соответствующего разрешения. Ссылаясь на пункт 26 совместного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 г. № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», суд оценил представленные доказательства, принимая во внимания, что спорный земельный участок принадлежит истцу на законных основаниях, возведенный объект соответствует целевому назначению земельного участка, сохранение самовольной постройки не нарушает права и охраняемые законом интересы других лиц и не создает угрозу жизни и здоровью граждан, также истцом принимались меры по легализации самовольно возведенной постройки. Суд посчитал законным удовлетворить требование истца, поскольку материалами дела были подтверждены все условия, с которыми закон связывает возможность признания права собственности на самовольную постройку^[452].

Также расходятся мнения судов нижестоящих инстанций с вышестоящими по поводу п.2. ст. 222 ГК РФ, где говорится, что лицо осуществившее самовольную постройку, не приобретает на нее право собственности. Оно не в праве распоряжаться постройкой – продавать, дарить, сдавать в аренду, совершать другие сделки^[453].

В обзоре практики Краснодарского краевого суда содержится дело, где истец Д.Е.В. обратился в суд с иском к ТОО «Автоуслуги» о признании действительным договора купли-продажи от 28 июля 2001 года, заключенного между ТОО «Автоуслуги» и Д.Е.В. и права собственности на приобретенную по договору производственную базу, состоящую из самовольных построек.

Решением Лазаревского районного суда города Сочи от 25.01.2002 года исковые требования Д.Е.В. удовлетворены. Договор купли-продажи от 28.07.2001 года, признан действительным; за Д.Е.В. признано право собственности на приобретенное по договору купли-продажи здание производственной базы, являющегося самовольными постройками. В нарушение указанных норм гражданского права, суд признал действительной сделку, являющуюся недействительной по закону. Дело в кассационном порядке не рассматривалось. Президиумом данное решение было отменено^[454].

С развитием рынка недвижимости началось интенсивное строительство жилья, которое не всегда сопровождается с соблюдением установленных законом предписаний. Довольно часто строительство осуществляется не только на своих участках, но и на тех, которые не пригодны для такого строительства. Вследствие незнания закона, либо из-за его несоблюдения граждане осуществляют самовольное строительство, поэтому количество судебных дел, связанных с этим институтом, стремительно увеличивается с каждым последующим годом. Анализ различных судебных решений показывает, что чаще всего они связаны с признанием права собственности, но дела, связанные с иском о сносе самовольного строения, так же не являются редкостью^[455].

В Вологодском городском суде было принято судебное решение по делу № 2-3785 об обращении Общества с ограниченной ответственностью «МЭШ» к гражданке И.А. Поздняковой по сносу самовольной постройки-бани. В обосновании своих требований истец указал, что ответчик самовольно осуществил строительство бани и веранды на его участке, что нарушает его права как собственника, требования градостроительных регламентов, строительных, экологических, санитарно-гигиенических и противопожарных правил и нормативов. В соответствии со ст. 76 ЗК РФ, ст. 60 ЗК РФ, ст.304 ГК РФ, 67 ГПК РФ, ст. 222 ГК РФ и принимая во внимание, что наличие на земельном участке истца самовольного строения препятствует использованию земельного участка по назначению, суд пришел к выводу, что снос самовольной постройки в силу ст. 222 ГК РФ является единственно возможным способом защиты права собственника земельного участка независимо от того, создает ли постройка угрозу жизни и здоровью граждан. Суд удовлетворил требования истца ООО «МЭШ» к гражданке И.А. Поздняковой и возложил обязанность на ответчицу по сносу самовольной постройки^[456].

На основании вышеизложенного можно сделать вывод, что институт самовольной постройки на сегодняшний момент является законодательно неурегулированным. На практике возникает множество противоречий, связанных с разрешением конкретных дел, отсутствует надлежащий контроль со стороны соответствующих органов государственной власти за соблюдением законодательства, присутствует необходимость надлежащего порядка государственной регистрации недвижимого имущества и другие проблемы. С одной стороны, новая редакция статьи 222 ГК РФ помогает государству решить проблему с обманутыми дольщиками многоквартирных домов, а с другой стороны, все больше развязываетруки гражданам,злоупотребляющих своими правами по возведению самовольных построек без соответствующих разрешений.

 

Мисюра Дарья Данииловна

Студентка 2 курса Института юстиции

ФГБОУ ВО «Саратовская государственная юридическая академия»

 

МОШЕННИЧЕСКИЕ СХЕМЫ, СВЯЗАННЫЕ С КУПЛЕЙ-ПРОДАЖЕЙ ЗЕМЕЛЬНЫХ УЧАСТКОВ

В настоящее время наблюдается повышенный спрос на земельные участки и прогрессирующий рост цен на них, что обуславливает высокий уровень мошенничества с такими участками. Особая сложность заключается в том, что преступники, в основном, используют многоходовые и хорошо законспирированные комбинации.

Актуальность темы заключается в том, что подавляющее большинство граждан не обладают достаточным уровнем юридической грамотности, некоторыми строительными знаниями, что, в конечном счете, очень часто становится причиной существенных потерь при приобретении в собственность земельного участка, и работа мошенников ориентирована как раз на соответствующую группу граждан.

Цель данной работы заключается в ознакомлении и правовом анализе наиболее распространенных мошеннических схем, что позволит избежать неблагоприятных последствий и существенных потерь при приобретении в собственность земельных участков.

Для обеспечения выполнения указанной цели ставятся следующие задачи:

· Выявить и рассмотреть наиболее распространенных схемы мошенничества при купле-продаже земельных участков;

· Проанализировать судебную практику по делам о мошенничестве при купле-продаже земельных участков;

В настоящее время существует большое количество способов ввести в заблуждение и обмануть покупателя. Совершение подавляющего большинства преступлений связано с поделкой документов и их дальнейшим использованием при заключении гражданско-правовых сделок.

Изучение судебной практики по уголовным делам о мошенничестве с земельными участками свидетельствует о том, что получение таких документов, в основном, становится возможным в следующих случаях:

· получение должностными лицами незаконных вознаграждений;

· наличие корыстной и иной личной заинтересованности у должностных лиц в успешном совершении мошенничества;

· ненадлежащее выполнение должностными лицами своих обязанностей и по их небрежности;

· опасение должностными лицами осуществления угроз, высказываемых преступниками или другими лицами.

Один из видов мошенничества – сокрытие продавцом совладельцев, которое подразумевает под собой сокрытие информации и, хотя бы частичную подделку документов. У земельного участка может быть несколько собственников, но в качестве продавца выступает один, как правило, не уведомив остальных. Одним из самых распространенных примеров является продажа земельного участка одним из супругов без получения согласия второго в том случае, когда данный участок является совместно нажитым в браке имуществом. В ходе судебного разбирательства покупатель будет иметь обязанность вернуть участок, и хотя денежные средства в данном случае должны быть возвращены, с этим могут возникнуть серьезные проблемы. Чтобы избежать подобной ситуации, следует внимательно изучить правоустанавливающие документы. По закону, в документах на недвижимость должны быть указаны все совладельцы, но такая информация может быть умышленно скрыта. А также зачастую в качестве собственника в свидетельстве на собственность указано одно лицо, поскольку покупка недвижимого имущества была осуществлена только им. Но в этом случае следует помнить, что лицо могло состоять в браке^[457].

Согласно последним научным данным, земельный фонд Российской Федерации составляет почти 1 млрд 710 млн гектаров. Из них более 51% заняты лесными насаждениями, а в сельскохозяйственном обороте участвует около 38% территории нашей страны. Остальные участки заняты городами и другими населенными пунктами, водными объектами, заказниками и заповедниками, промышленными предприятиями.

Каждая из законодательно установленных Земельным кодексом РФ категорий земель предполагает особый правовой режим их использования. Например, в границах особо охраняемых природных территорий недопустимо возводить коттеджные поселки и гостиницы для туристов. А на участках, предусмотренных для жилищного строительства, запрещено организовывать работу объектов транспортной или инженерной инфраструктуры.

Но, как показывает практика, положения о целевом использовании часто игнорируются.

Официальная процедура перевода земель из одной категории в другую достаточно сложная и длительная, поэтому у мошенников зачастую возникает желание тем или иным способом «подкорректировать» документы.

Таким образом, следующая схема мошенничества выражается в незаконном изменении правового режима земельного участка. В данном слу<