Фотоискусство на Алтае: исторический аспект

Алтай давно привлекал внимание ученых и путешественников. Этнографы, биологи, историки, географы, художники стремились сюда, что исследовать этот край, жизнь его населения, обычаи и предания. Кроме научного интереса многих сюда привлекала дикая и неповторимая красота разнообразной природы. Поскольку очень часто спутником участников экспедиции становится фотоаппарат, имеется масса фотодокументов, имеющих помимо научной и немалую художественную ценность.

В конце 19 века в Барнауле существовало «Общество любителей исследования Алтая», и его организаторы обратились с просьбой к Российскому географическому обществу о присоединении. В 1902 году Общество наконец было присоединено к Западно-Сибирскому отделу Географического общества и получило название «Алтайский подотдел Западно-Сибирского отдела Русского географического общества». Было образовано восемь секций, в их числе и фотографическая. В результате к 1928 году в Барнаульском музее находился солидный альбом фотографий Алтайского края: в нем было более 1000 снимков и около 400 негативов (по сведениям «Алтайского сборника», том 12). Большинство из них сохранилось до сих пор.

Чтобы собрать данную коллекцию, от имени совета Алтайского подотдела были разосланы письма с призывом к ученым, географам, любителям и профессионалам-фотографам прислать всевозможные снимки с видами Горного Алтая. Цель широкая информация о малоизученном крае, знакомство публики с его жителями, красотами и, как следствие, пропаганда фотоискусства. Почти сразу начались поступления: сюда прислали свои работы Б. Войнилович, В. Тукмачева, Б. Быков, Н. Гильденгаген, В. Хворов, В. Сапожников, Н. Овчинников, В. Верещагин и многие другие.

Фотографы той поры сталкивались с трудностями технического плана. Фотоаппараты были громоздкими и неудобными, треножник с черным покрывалом был тяжел. Большие стеклянные пластины требовали тщательной упаковки. При выездах брали с собой палатку для лабораторных работ, бутыли и стеклянные емкости для растворов. Снаряжение весило очень много. Им нагружали лошадей и передвигались с ним по горным тропам и вброд по бурным рекам.

Вот что писал в своих отчетах об экспедиции с учениками преподаватель естественной истории Барнаульского реального училища Виктор Верещагин, автор многих снимков из музейной коллекции: «Мои спутники заблудились, перешли не на тот берег Куадру. Сильным течением едва не унесло слабую лошадь моего спутника. Фотоаппарат оказался поломанным и подмоченным: при переправе спутники вымокли сами и подмочили переметные сумы… Особенно сильно пострадали фотографические пластины. От фотографирования пришлось отказаться…».

Однако и уже отснятого оказалось достаточно. «Барнаульский листок» в ноябре 1909 года писал: «Здесь, в соседстве скал, снегов и облаков, перед лицом вечно прекрасной природы изложена была учащимися теория образования гор, и после фотографирования все двинулись в обратный путь… При проезде мимо юрт частенько заезжали внутрь, осматривали помещения инородцев, их пищу, одежду, где удавалось – фотографировали».

Дочь В. Верещагина, Ирина, биолог, – хранитель фотографического наследия отца. У нее сохранился даже деревянный ящик, в котором перевозились во время путешествий стеклянные пластины.

В совершенстве владел фотографической техникой профессор Томского университета Василий Сапожников, известный сибирский ученый, ботаник и географ.

Путешествия В. Сапожникова по Алтаю знаменует собой замечательную пору в исследовании этой интереснейшей для ученых области. В 1897 году в Томке вышел в печать дневник В. Сапожникова «По Алтаю» с сорока фотодокументами – первое так богато иллюстрированное научное издание, посвященное Алтаю. Академик В. Обручев, редактируя эту книгу, писал: «Фотографии в книгах Сапожникова составляют неотъемлемую часть текста, являясь документальным материалом, и переплетаются с описанием пути».

Интересно, что сам В. Сапожников отмечал, что снимки не только наглядно передают характер природы в описании, но облегчают автору процесс передачи виденного: «Иногда на фотографии случалось увидеть какую-нибудь подробность, упущенную при непосредственном, часто спешном, осмотре».

В 1897 году Сапожников со своими спутниками первым в мире взошел на седло знаменитой белухи и с высоты четыре тысячи метров впервые в истории фотографии сделал снимки Алтайских гор. Фотоархив Сапожникова составлял тысячи снимков, это «коллекция-монография».

Но фотонаследие Сапожникова постигла печальная участь: стеклянные негативы планомерно уничтожались. Сотрудник Алтайского краеведческого музея Н. Камбалов рассказывал, что ему было дано такое указание. Под «бдительным оком» ему пришлось толочь стеклянные пластины в мелкий порошок. Причины такого странного обращения с бесценными документами – политические. Дело в том, что при правительстве Колчака в Сибири В. Сапожников был министром просвещения. Но часть негативов уцелела в архиве Томского университета, на кафедре географии. Их впоследствии восстановил барнаульский мастер фотоискусства А.А. Позняков [39, с.6].

Один из известных барнаульских фотографов конца 19 – начала 20 века – Сергей Иванович Борисов. Помимо салонной фотографии он много занимался съемками видов Горного Алтая и выпустил серию видовых открыток в Стокгольме.

Путешествиям по Алтаю Борисов отдал три года жизни. Он побывал в самых отдаленных его уголках. Его интересовали не только виды, но и многоликая жизнь Алтая: быт и нравы алтайских племен, религиозные обряды, шаманство с его кровавыми жертвоприношениями, свадьбы и игрища, народные полевые суды.

Газета «Жизнь Алтая» за 16 января 1911 года писала: « С.И. Борисов оправдал ожидания публики… В пятницу мы видели на экране в Народном доме до двухсот нежно раскрашенных видов, проведенных в систематическом порядке от Чемала до Кош-Агача по Чуйскому тракту и по пути в Телецкое озеро. Плохих картин мы не видели, но дивных по своей суровой красоте – весьма много».

Сергей Иванович сотрудничал с редакцией Сибирского торгово-промышленного календаря, со многими российскими журналистами и научными обществами, ездил по городам Сибири с показом своих работ и рассказами об Алтае и его легенд. Он подготовил более 1000 диапозитивов, лично их раскрасил. Специально для их демонстрации С. Борисов приобрел «Волшебный фонарь», освещавший полотно площадью в 7 квадратных аршин [38. с.6].

История освоения Алтая при помощи фотографии складывалась так, что занимались им люди интересной судьбы. Например, одним из первых фотографов дикого края стала женщина. За два десятилетия до В. Сапожникова в 70-е годы 19 века она впервые произвела съемку Белухи, - об этом пишет С. Морозов в книге «Русские путешественники-фотографы».

Любовь Полторацкая путешествовала вместе со своим мужем, исследователем Алтая В. Полторацким. Она дополняла его труды фотосъемкой, побывав в верховьях Черного Иртыша, поднималась на «Катунские Альпы». Плодом труда Полторацкой стал интереснейший этнографический и видовой альбом, посвященный Алтаю и Семипалатинской области, названный «Виды и типы Западной Сибири».

На пятидесяти с лишним снимках – виды Катуни, Катунского ледника и водопада, Белухи и т.п. За этот альбом Любовь Полторацкая была удостоена Большой серебряной медали на Московской антропологической выставке 1879 года.

Брат знаменитого алтайского художника Григория Ивановича Гуркина Степан Иванович был известен как замечательный фотограф. Он жил в селе Эликманар (нынешний Чемальский район) и работал сельским писарем. Начиная с 1907 года, усиленно занимался фотографированием наиболее замечательных мест Алтая и его жителей. Вначале он демонстрировал свои снимки при выставках брата, затем готовил самостоятельные экспозиции. На его снимках: Чулышман, исток Катуни, Телецкое озеро, реки, берущие начало возле Белухи и т.д.

«Жизнь Алтая» от 8 августа 1913 года писала: «Будучи алтайцем по рождению, С. Гуркин более чем кто-либо из фотографов Алтая приспособлен к его безлюдности, трудным дорогам и суровому резкому климату. Он со сравнительно малыми лишениями преодолел препятствия и составил замечательную по красоте и грандиозности коллекцию видов Алтая».

В октябре того же года газета сообщает, что С. Гуркин собирается в Народном доме не просто устроить демонстрацию своих фотографий, но и сопроводить ее камланием настоящего шамана, который с ним приехал из горного Алтая.

Специалисты утверждают, что оба брата – художник и фотограф – разными средствами, отражали жизнь своего народа, не изменяя его внутреннему, глубинному духу. Совместная работа на этюдах продолжалась и в общих поездках по городам Сибири и России. С. Гуркин получил приглашение в Финляндию, собирался в Таллин и Киев. Достоверно известно, что в 1914 году он ездил в Москву на переговоры с фирмой братьев Патэ о предоставлении ему киноаппарата. Ведь до 1914 года ни одна кинематографическая фирма не заглядывала в Сибирь. Видимо, война помешала его планам.

Не только русских исследователей и фотографов привлекал Алтай. Уже в 1885 году по Сибири путешествовали американские журналист Джордж Кеннан и художник Георг Фрос. Они побывали на Алтае и в Барнауле. Фотографировали они вдвоем, потом Г. Фрост по снимкам сделал рисунки к книге Д. Кеннана «Сибирь и система ссылки» (издана она была в 1891 году, но на русском языке появилась только в 1906 году). Журналист наглядно рассказал об условиях, в которых жили политические ссыльные.

Интересно прочесть, какое впечатление на иностранцев произвела природа Горного Алтая, например, гора Белуха. Вот выдержка из книги: «На следующий день утром взобрались мы на вершину последнего горного кряжа высотой 2000 футов и оттуда взглянули на полную дикой прелести долину Катуни, на краю которой поднимался Катунский столб, высочайшая вершина Русского Алтая. Только одно слово до сих пор еще вырывается из уст моих, когда я вспоминаю об этом моменте: «Ужасно!». Открывшийся глазам моим вид не был красив или живописен, он имел в себе нечто невыразимо страшное, почти демоническое. Нам удалось при безоблачном небе снять высочайшие вершины Алтая. Аппарат наш мог, конечно, передать лишь незначительную часть великолепного ландшафта, причем в сильно уменьшенном виде, но мы рады обладать картиной, которая и годы спустя напоминала бы нам об этой волшебной альпийской панораме».

Немалый интерес вызвал у путешественников и Барнаул. Д. Кеннан описывал свои впечатления: «С достойным удивления рением Г. Фрост стал рыскать по городу и успел сфотографировать базарную площадь, группу крестьянок и одно здание в русско-дорическом стиле…» [39, с.6].

Без сомнения фотографии сделанные в те времена представляют научную ценность. Чаще всего они отвечают своему прямому назначению – например, фотоснимки В. Сапожникова до сих пор служат гляциологам и климатологам, показывая в развитии процесс изменения границ ледников.

Иногда же фотокамера фиксировала события, ставшие историей, помогая ее понять и сохранить в памяти. Краеведы должны быть благодарны С. Борисову: будучи на Зыряновском серебряном руднике и Змеевской фабрике, он зафиксировал технологические процессы добычи и обогащения руды, и теперь наше представление о той эпохе, состоянии производства и людях, занятых тяжелейшем трудом, значительно шире и нагляднее. Запечатленная история, география и просто красота – вот результат работы людей с камерой, первых подвижников фотодела на Алтае.

Продолжил дело своих предшественников известный мастер фотоискусства, исследователь, этнограф Альфред Арьевич Позняков.