Художественный аспект фотографий А.А. Познякова

Фотография на сегодня является одним из востребованных видов искусств, так как во все процессы человеческой деятельности вводятся информационно-компьютерные технологии. Образ на экранах компьютеров стал кратчайшей дорогой информации к душе и сознанию человека. Доступное и расширенное образно-информационное пространство усиленно воздействует на духовное развитие личности. Отсюда следует, что автор, создающий образ, берет на себя огромную ответственность, несмотря на то, что для него образ на дисплее компьютера, или фотографии, всего лишь средство самовыражения.

«Творчество, - как определяет С. Морозов, – есть одно из критериев духовности. Духовность – есть непрерывный процесс самосовершенствования и самореализации в триединстве: истины, доброты, красоты, путем сопричастности и соучастия своего «я» и «не-я». Творчество, понимаемое не только как деятельность, порождающая что-то новое, ранее не существующее, но и как самотворение. Творчество, направленное на поиск самого себя, на реализацию своего смысла жизни» [47, с. 17].

Весь творческий путь А.А. Познякова – это воплощение выше сказанной философской мысли.

Особый интерес представляют портретные снимки, сделанные А.А. Позняковым.

Жанр портрета богат и разнообразен. Это и простой выразительный крупный план, и крошечная фигура на фоне бескрайнего простора. Первые фотографы утверждали, что фотоаппарат не лжет и замечает действительность беспристрастно, с документальной точностью. Но дело обстоит не совсем так, ибо фотоаппарат – это еще и превосходный инструмент творчества, который может показать все, что хочет показать фотограф.

Альфред Арьевич обладает художественным вкусом, он способен обнаружить в человеке и передать поэзию души.

«Недооценка замысла, его изобразительной формы, - считает А.А. Позняков, - ослабляет силу снимка». Воплотить внутренний образ видения фотографу помогает тончайший вкус – чувство соразмерности, такта, выработанное воспитанием в себе ощущение прекрасного. Это нелегкий труд души, недаром древние греки говорили, что последний и высший дар богов человеку – чувство меры. Его вдохновение является верным спутником творчества, а поддерживается оно правильным пониманием роли художника – преобразовать человеческий духовный мир через красоту и постижение истины, вызвать у зрителя эстетическое наслаждение. В интервью  [24, с. 53] Альфред Арьевич гворит: «Не в том дело, чтобы снять портрет – копию с натуры, а в том, чтобы образ был освящен философским мировоззрением автора, тогда портрет будет наделен глубоким смыслом». В подтверждение своей позиции он приводит размышления Леонардо до Винчи: «Художник, который рисует так, как видит глаз, без участия разума, напоминает зеркало, которое отражает любой поставленный перед ним предмет, не познавая его».

В портретах А.А. Познякова виден результат его отношения к изображаемому явлению. «Я беру на себя смелость сказать, что фотографический портрет создается не в несколько минут, а требует длительной подготовки, близкого знакомства с человеком. Я бы сказал – вживания в его мир», - пишет он в своих заметках. Данное положение просматривается в таких его работах как А.М. Кирюшин – доктор исторических наук, ректор АГУ, Геннадий Красников – лесничий (ил. 1), Евгений Поздняков, «Невеста», «Солистка «Вечерок», «Наедине с природой».

Очарование фотопортрета в большой мере объясняется тем, что каждый объект – это индивидуальность. Причем неповторимы не только его характер и таланты, но и внешний вид. Лицо, без сомнения, наиболее характерная часть облика человека, его духовного мира, вот именно этим крупноплановый портрет необычайно интересен.

Во многих портретах Альфреда Арьевича читается Роденовское высказывание: «В искусстве прекрасно только характерное». Воссоздать характерное – это значит вникнуть в «сокровенный смысл лица». «Подлинный фотопортретист передает не столько внешний разрез глаз портретируемого, сколько стремится передать его взгляд. Он передает не столько наружный облик, сколько ищет выражение его характера во внешних чертах», - считает Альфред Арьевич. Крупный план в портрете – это итог авторских раздумий, развитой наблюдательности, композиционного чутья. Выделять в лице характерное – вот путь к созданию правдивого образа. Эти качества присущи Альфреду Арьевичу и его фотопортретам: фотокорреспондент газеты «Алтайская правда» Виктор Выборов, «Два сына» (ил. 2), автопортрет.

Альфред Арьевич Поздняков от природы наделен культурой аналитического зрения. Это позволяет ему подмечать в портрете какую-то черточку присущую данному человеку. «Искусство портрета, – считает Альфред Арьевич, – в какой-то степени является искусством детали, но детали многозначащей. Портретный образ могут обогащать аксессуары, сама обстановка в которой находится объект. Только обобщая, то есть, не отрывая частное от общего, можно показать «океан в капле воды». Все вышесказанное отражается в его самобытных портретах алтайцев: «Случайная встреча на туристских тропах», «Алтайка в национальном костюме чегедек», «Алтайка из Кош-Агач».

В классическом портрете основное место уделяется человеческому лицу; используется минимальное количество деталей. Это строгий портрет, показывающий человека в наиболее интересном ракурсе. Фотографу необходимо передать характер и личность человека, его внешность, подчеркнуть ее привлекательные особенности. Тонкость классического портрета передана в его фотографиях: «Монголия. Художник Щетинин», журналист газеты «Алтайская правда», отдела «Природа и культура» Лариса Паршукова.

Фотография – очень гибкое средство выражения. Когда портретист работает с разными людьми, к его услугам огромное количество оригинальных методов и приемов. К каждому объекту А.А. Позняков находит свой подход, будь это групповой, парный или индивидуальный портрет.

«Фотографировать двух человек вдвое труднее, чем одного. Здесь очень важно передать точное выражение лиц. В групповой фотосъемке нельзя оказаться наедине сразу со многими людьми и невозможно следить за движением и выражением лиц всех объектов сразу. В индивидуальном портрете нельзя допустить ошибку, используя однообразие приемов. В идеале все портреты должны решительным образом отличаться друг от друга. Каждый человек – индивидуальность, то есть уникальная личность со своими мыслями, чаяниями и талантами», – так говорит Альфред Арьевич [64].

Таким образом, фотография в первую очередь призвана отображать конкретное мгновение. К наиболее удачным снимкам чаще всего относятся те, где словно воплощено острое чувство реальности, момент действительности, частица жизни, показанная фотографом, чтобы выразить свое впечатление о событии или человеке. Однако портрет это не мимолетные картинки и торопливое щелканье затвором. Он требует осмысленности, подготовки, усердия и художественного виденья. Все эти качества присущи А.А. Познякову.

Пейзажные фотографии в творчестве Альфреда Арьевича Познякова занимают особое место. В своих работах он не просто регистрирует природу, а дает зрителю почувствовать смысл того, что привлекает внимание в пейзаже, отображает характерные его черты. А.А. Позняков стремится передать в фотопейзаже состояние природы, созвучное гамме человеческих настроений: морозность зимнего утра, свежесть легкого ветерка, яркие краски золотой осени или холодность раннего серого туманного утра. Он воспроизводит окружающую человека природу во всем многообразии ее форм, состояний, создает настроение снимка. В его фотопейзажах эмоциональность сочетается с глубиной идейного замысла. Сюжетность пейзажа определяется главным образом его композицией, а настроение – тональностью и колоритом изображения.

Взгляните, как напоен воздухом лес на снимке «Зима» (ил.3). Пейзаж, натура – предмет особенного внимания фотографа. Воздух, например, является одним из труднейших объектов изображения. Только погружая пейзаж в воздушную среду, то сверкающую и блестящую, то глухую и тусклую, можно передать подлинную атмосферу натуры. Мягкий рисунок, мягкая живописная манера вызывают чувство безмятежного покоя, которым полна природа. А.А. Позняков воспринимает природу созерцательно, сквозь призму личных переживаний, тонко чувствует свето-воздушную среду. Это не просто картина природы, тот или иной уголок леса, луга, рощи, это, прежде всего обобщение длительных наблюдений, проникновение в сущность явления и отражение настроения фотохудожника. Альфред Арьевич не ищет в природе ничего необычного или эффектного, он умеет находить художественную прелесть в обыденном, значительность в повседневном.

На снимке с изображением зимнего пейзажа цветом и линией передаются представления связанные с зимой (ил. 4). Сон природы, ассоциирующийся с этой порой, беспокоен у Познякова. Сероватый покров снега никак не заставит землю замереть. Она вздыбилась, словно прорывая холодную пелену, и заснеженный лес на дальнем плане кажется законченным выражением ее порыва. Земля на снимке алтайского фотографа – это воплощение жизненной силы, неистовой, активной, несмотря на суровую морозную зиму.

Интересны и другие его лесные зимние пейзажи и картины летнего жаркого дня. Он живописует природу, скованную суровыми русскими морозами, и пробуждающуюся с первыми яркими лучами солнца, ландшафты томного летнего утра и яркий, наполненные светом, альпийский луг.

По другому предстает летний типично русский пейзаж на фото Познякова (ил. 5). Академик Лихачев писал, что русский пейзаж «как бы пульсирует, он  то разрежается и становится более природным, то сгущается в деревнях, погостах и городах, становится более человеческим. В деревне и городе продолжается тот же ритм параллельных линий, который начинается с пашни. Борозда к борозде, бревно к бревну, улица к улице. Крупные ритмические деления сочетаются с мелкими, дробными. Одно плавно переходит в другое» [43, с. 105].

Борозды пашни текут на снимке вглубь, но не прямо перпендикулярно к изобразительной плоскости, а наискось, по «диагонали ухода». Такая направленность заставляет ощущать в динамике борозд какую-то подспудную энергию. Их движение, точно барьером, преграждено темной стеной леса. Кажется, что борозды с силой упираются в преграду – энергия, которая в них заключена, тем самым подчеркивается, «звучит» интенсивнее.

А.А. Позняков владеет такими художественными фотографическими средствами, которые позволяют ему ярко раскрыть красоту родной природы. Таким является снимок зимнего леса (ил. 6). Зимние снимки у Познякова тяготеют к светлой тональности: белизна снега, доминирующая тут, воспринимается как знамение жизни замершей, затаившейся, находящейся под спудом.

На снимке с изображением засохших деревьев на фоне облачного неба явственно прочитывается состоявшийся конфликт: противоборствующими сторонами в нем, его антагонистами являются деревья и облака (ил. 7). Фотограф намеренно подчеркнул фактуру облаков – они кажутся весомыми, тяжелыми и мощными. Согласно Фаворскому, прямая линия выражает активное, довольно быстрое движение [61, с. 88]. Поэтому сухие ветви деревьев ощущаются как кинжальные удары в густую массу облаков. Впечатление борьбы усиливается тем, что облако словно сгибает крайнее слева дерево – оно как бы отодвигается от его ударов. Верхушки деревьев расположены по диагонали, спускающейся от правого верхнего угла кадра в левый нижний. Тарабуркин назвал эту линию «диагональю входа, выступления, «зачала» сюжетного действия, появления героя и т.п.» [59, с. 472]. Конфликт состоялся – облака рассеиваются, расходятся в стороны, образуя над уже умершими деревьями синее яркое пятно солнечного неба. Здесь ясно однозначно кто «одержал победу» в споре.

В пейзажах с изображением воды также проявляется поэтический склад творчества автора. Лучи заходящего солнца пробиваются сквозь влажные серебристые облака и создают сверкающие блики на воде (ил. 8). Здесь Позняковым хорошо передана фактура воды, что очень важно при съемках пейзажей с водой. В снимке отчетливо проступает направленный солнечный свет, несмотря на то, что освещение в целом рассеянное мягкое. Все это говорит о правильно выбранной тональности снимка, способствующей выражению его содержания.

Огромный философский смысл прослеживается в фотографии с изображением лодочника (ил. 9). Водная гладь и небо сходятся в одной точке на горизонте. На среднем плане, словно покачивается на волнах, лодка. В ней фигура человека. В тумане не видны никакие очертания земли, маяка, цели. Перед человеком бескрайнее «житейское море», свобода выбора своего пути. Легкая туманная дымка усиливает эффект сложности выбора, принятия решения. Но у человека нет и препятствий – полное спокойствие воды, неба говорят об этом.

Интересны пейзажи закатов (ил. 10, 11). На закате природа кажется умиротворенной, отходящей ко сну, на покой. Водная гладь в снимке Познякова хотя и не волнуется, не бурлит, однако беспокойна пластически – фактура воды передает динамику и жизнь. Облака на снимке кучевые, радующие глаз своей пышностью.

Все эти пейзажи можно охарактеризовать как лиро-поэтические, эмоциональные. Про них С.М. Эйзенштейн, - как пишет Пондопуло Г.К., - как-то заметил: «…Везде эмоциональный пейзаж оказывался образом взаимного погружения друг в друга человека и природы» [53, с. 73].

Фотографии сельских пейзажей привлекают документальностью, непосредственностью, неподдельной простотой. Это заснеженные крыши деревенских изб с легким дымком из трубы, покосившиеся деревянные заборы, узкие тропы, сероватые копны сена (ил. 12, 13). Нигде он не нарушает и основного принципа: произведение фотоискусства эстетически полноценно только тогда, когда создается на основе специфики его выразительных средств.

Позняков ощущает истинную природу фотографии, ее художественную и документальную основу. Он стремится не к зеркальному копированию, а к выявлению сущности реальности.

Особое место в творчестве Познякова занимают пейзажные снимки гор. Горы для Альфреда Арьевича это не отвлеченное понятие, это его мировоззрение. Выражение «Лучше гор могут быть только горы» как нельзя точнее отражает его отношение к ним. Как истинный турист он обошел немало гор, не единожды покорял Белуху, был в Гималаях. Он не мог их не запечатлеть на камеру. Горные пейзажи на его фотоснимках поражают мощью, грандиозностью, высотой. Великолепие заснеженных вершин, отражающих в белизне солнечные лучи и синеву неба, поражает тональностью и колоритом изображения (ил. 14, 15).

Запечатлевая с высокой точки цепи скал, долины фотохудожник передает грандиозность огромной протяженности пространства (ил. 16, 17). Но отдавая должное ракурсу с заоблачных высот, не отвергает и обычной, «земной» точки съемки (ил. 18, 19, 20). Горы на этих снимках также торжественны и величавы.

Эти снимки представляют собой пример панорамы. Об искусстве панорамы кинорежиссер М.И. Ромм писал: «Хорошая панорама должна строиться, как ряд открытий. Ее действительное значение – раскрывать смысл или масштаб происходящего». [56, с. 173].

Примером может служить снимок вертикальной панорамы горной реки (ил.21). На снимке прекрасного пейзажа, на переднем плане засохший ствол дерева и горная речка, которая пробивается сквозь лесную чащу, пороги и камни. Фотоаппарат как бы панорамирует сверху вниз. На дальнем плане в дымке видны заснеженные верхушки гор. Стремительно бегущая вниз речка, берега которой заросли деревьями, останавливает наше внимание. Река направляет движение взгляда при рассмотрении снимка и задает быстрый, бурный темп этому движению.

Этот снимок доказывает, что фотографическую панораму следует рассматривать как один из примеров съемки пейзажа, который значительно обогащает изобразительно-выразительные возможности фотосъемки, позволяет преодолевать некоторую ограниченность пейзажной съемки.

Прекрасный горизонтальный пейзаж изображен на снимке из цикла «Заполярье» (ил. 22). Он представляет собой водную гладь и облачное небо. Благодаря тому, что линия горизонта занижена, создается впечатление, что небо «тонет» в воде. Этот эффект усиливает и тональность, колористичность изображения – небо и водное пространство одного тона и цвета. Небо настолько пространственно и огромно, что ему как бы «не хватает места», чтобы заполнить собой все и птицы, парящие в заоблачной выси, кажутся лишь темными точками. От кадра веет эпическим размахом, как то бывает в панорамных снимках.

Панорамное фото усиливает стереоскопичность изображения: расширяются границы видимого мира и изображение кажется более достоверным, чем, например, в живописи.

Говоря о композиционном решении пейзажей Познякова, как и в любых других своих работах, он умеет выделять главный объект изображения, делает акцент на сюжетно важном элементе композиции. В его пейзажных снимках зрителю сразу ясно, ради чего сделан этот снимок и что интересное и важное он показывает.

Большой интерес вызывают снимки сделанные Альфредом Арьевичем во время экспедиции в заполярье. Тяга к суровой, не тронутой цивилизацией природе сочетается в его фотографиях с острым чувством современности. Оно проявляется в его стремлении к лаконизму, к простоте содержательного образа, в его интересе к актуальным проблемам нашего времени. В пейзажах заполярья природа строго архитектонична (сочетание частей в одном стройном целом, композиционна). В контрастах освещения, в широте пространств ощущается напряженная жизнь природы. Идеал сильного, свободного человека, бесстрашно вступающего в борьбу с суровой природой, ярко раскрывается в ряде работ А.А. Познякова.

Таким образом, А.А. Позняков, в своих пейзажах стремится главным образом к передаче лирической красоты и гармонии природы. Его пейзажи грандиозны и величественны. Одни из них суровы и просты, как бы бесконечно отдалены от человека, словно прекрасный сказочный мираж. Другие показывают множество мельчайших подробностей из жизни природы, тем самым будто приоткрывают зрителю завесу, которая отгораживает его от скрытой и полной тайн жизни гор и лесов. Поздняков, как фотохудожник пейзажист недосказывает всего до конца, давая возможность зрителю дополнить фантазией то, что он показал лишь намеком. Человек, даже если его нет в пейзаже, будто незримо присутствует в нем.

Другое направление творчества А.А. Познякова – жанровая фотография. Попытки классификации жанровой фотографии показывают, что объем и тематика осваиваемого материала являются основными критериями для определения жанров.

Сложно разграничить к какому жанру отнести тот или иной снимок. Подчас оба несут в себе информацию. Но в одном случае информация является социально значимой, относящейся к важным, принципиальным и глубинным вопросам общественной жизни, в другом случае является частным событием, не захватывающим больших и сложных тем. То есть, жанровая фотография носит более интимный характер. Вот в такую интимную сферу и проникает объектив А.А. Познякова. Картина повседневной жизни человека – это насыщенная жизнь, в которой – труд, разносторонняя общественная деятельность, богатый душевный мир, лирика, семья, дети.

Жанровое фото многие называют «зеркалом мира» и не напрасно, ведь фото, на котором запечатлены те или иные события в жизни людей раскрывают перед человеком ту удивительную атмосферу жизни, которую за своими делами и заботами, мы уже просто перестали видеть.

Жанровым фотографиям Познякова свойственен широкий охват явлений повседневной действительности и ее поэтизация. Его снимки правдиво отображают реальную жизнь, оптимистичны по характеру, лиричны, – все это придает им обаяние, оправдывающее изображение самых незначительных мотивов.

Примером жанровой фотографии может служить кадр с изображением девушки и мужчины (ил. 23). Эту сцену отличает нежный лиризм и тонкая одухотворенность. Потупленный взор, смущение, говорящее о скромности девушки, влюбленный взор мужчины передает счастье встречи и радость надежды. Содержанием снимка является далеко не новая тема, но автор сумел ей придать особую задушевность. Мягкий дневной свет, естественность положений, мягкая пластика форм и плавность линий, окружающая природа, способствуют выявлению возвышенной поэтичности композиции. Кажется, для этих двоих время остановилось. Подлинное искусство всегда остро чувствует время и не может отгородиться от него.

Воплощая образы и темы, возникающие в самой жизни, жанровые снимки Альфреда Познякова всегда отражают конкретный национальный характер, с наибольшей наглядностью характеризуют отношение фотографа к действительности.

Примером такого снимка может служить изображение мастерицы одного из коренных народов Заполярья (ил. 24). Это зрелая женщина трудолюбивая и сильная. Она живет в ладу с природой, созерцает ее и все свое мироощущение, доставшееся ей от предков, она воспроизводит в изготовлении и декорировании своего традиционного костюма, отличающегося ярким колоритом и сложностью орнамента. Это и подметил фотограф.

Или фотография рыбака, коренного жителя Заполярья, за работой. Он просушивает сеть, готовит ее к следующей рыбной ловле. Этот человек уже в преклонном возрасте, много повидавший, опытный. Рыбалка – это для него повседневный труд, за которым протекает его нелегкая жизнь. Рыбак изображен на фоне национального жилища, предметов быта, что усиливает образ фигуры рыбака в его естественной среде. На дальнем плане – вода, как символ размеренной, спокойной жизни (ил. 25).

Обостренное восприятие действительности, способность подметить даже в обыденном явлении какую-то новую, яркую сторону жизни – качества, характерные для Познякова.

На снимке с изображением двух рыбаков в лодке (ил. 26), стоящей у берега, прослеживаются идеи об устремлении человеческой души к гармонии, тишине, безмятежности. Один из лодочников стоит с удочкой, другой сидит рядом. Водная гладь спокойна. Ничто ее не потревожит. На заднем плане высокие горы, своей неподвижностью и мощью похожи на стражей, охраняющих покой этого земного уголка.

Фотограф ловит миг времени, который сразу же канет в прошлое, растворится в небытии. Радуясь умению поймать его, он нередко подчеркивает доступными средствами быстротечность фиксируемого момента.

В заснятом у Познякова приготовлении пищи «тело» котелка распадается (ил. 27). Струи дыма и пара, сквозь которые фиксируются объекты, сделали его текучим, подвижным. И костер, на котором готовится пища, и котелок воспринимаются подвижными «живыми». Фотограф запечатлеет здесь не просто физическое движение, но саму динамику материи.

Для фотографа внешний мир – бездонный кладезь экспрессии, но реальность как бы дразнит ею фотографа: на миг приоткроет нечто выразительное и тут же спрячет навсегда.

Жанровая фотография обладает значительным арсеналом средств, при помощи которых создается образ. В фотографии мужчины на фоне заката (ил. 28) внимание автора и, соответственно зрителя, сосредоточено на главном герое: мужчине в меховой шапке и с рюкзаком – путешественнике. Он оказывается практически единственным предметом изображения: горы и заходящее солнце подчеркивает только то, что человек проделал большой путь, но фон сделан нерезким. Все осталось за спиной, в прошлом. Позняков сознательно не подчеркивает детали кадра, способные отвлечь восприятие зрителя, а предлагает видеть только мужчину. Сосредоточившись на нем, зритель должен понять душевный склад героя, его мечтательность, устремленность в высокие дали.

Фотографы подчеркивают, что воздействие фотографии, впечатление от нее находится не в ней, а в нас. Зачастую снимок рассчитывает, прежде всего, на жизненный опыт зрителя – на многочисленные чувственные ощущения, впечатления, приобретенные в личных контактах с объектами, вычитанные из книг, увиденные в кино, временно забытые. При рассматривании снимка, накопленные ощущения и впечатления активизируется, помогают осмыслить увиденное. Так воспринимается и герой фотографии А.А. Познякова – мы осознаем, каков он, прибегая к нашему знанию о путешественниках, ему подобных.

К жанровым фотографиям многие исследователи относят и съемку животных. Для Альфреда Арьевича – это одна из любимых тем.

Изображение мира животных, их красоты, привязанности к человеку вызывает интерес, симпатию к животным. Фотографии животных вызывают доброе отношение к ним и тем самым играют гуманную роль.

Всякий, кто наблюдал животных, имел с ними дело, кто с добрым вниманием относится к ним, тот знает, как разнообразны и сложны их переживания, как разнообразны их эмоции, как выразительны их чувства радости или огорчения, ласки или обиды, злобы, тоски или самоотверженного чувства материнства.

Некоторая условность допускается, когда говорят о чувствах животного. Человек невольно переводит их на язык собственных чувств, так как может оценить только то, что происходит через его ощущения. Он оценивает и воспринимает все только со своей человеческой точки зрения.

Такого рода «очеловечивание» животного проявляется в анималистических фотографиях Познякова. В каждом животном он умело подмечает черты, присущие человеку: удивление, любопытство, общение, заинтересованность, гнев, страх, кротость и другие. В образе животного он выражает скромность, нежность, трогательность, серьезность и сосредоточенность, настороженность, тоску, радость и страдание, гнев или ярость.

Примером прекрасной съемки животных может служить фотография с изображением олененка (ил. 29). Здесь все: и детская непосредственность, и любопытство, и боязливость, страх отсутствия матери. Сколько смыслов в одном снимке.

Такой же «детскостью» отличаются снимки медвежонка с мячиком, который заснят в процессе игры (ил. 30, 31).

Фотографируя животных, автор допускает некоторую условность в изображении действительности. Часто изображение того или иного животного можно рассматривать как символ определенного характера, олицетворение какого-то чувства, которым наделен человек. Например, в баснях волк является олицетворением зла, ягненок – доброты и т.д. Все это раздвигает горизонты анималистической фотографии, расширяет ее возможности далеко за пределами чисто изобразительных задач. Лучшие анималистические снимки заставляют подчас задуматься над серьезными вопросами.

Жизнь природы исполнена глубокого драматического напряжения в снимке с изображением яков (ил. 32). Природа захватывает фотографа безграничностью своих пространств, их ясной обозримостью. Автор выбирает средний горизонт на уровне стоящего на земле человека, взгляд охватывает обширное пространство заснеженной горы. Он выявляет чередование планов, гармоничные соответствия форм линий. Голые деревья, сухостой, пробивающийся сквозь снег, контрастирует с теплом живых существ на переднем плане. Снимок Познякова выходит за рамки простой фиксации факта. Он заставляет задуматься о борьбе за жизнь, которая происходит в природе. Но этот снимок не трагичен, об оптимистичном настрое, надежде на скорый приход весны, свидетельствует яркое голубое небо, наполненное светом. Это жизнеутверждающий снимок, и в этом его главное значение.

Фотосъемка животных требует любви к ним, острой наблюдательности и большого труда. Всеми этими качествами обладает Альфред Позняков. Животный мир – очень сложное явление природы. Окраска животных гармонична и богата оттенками всех цветов, формы пластичны, движения упруги и быстры.

Но выразительные, интересные фотографии животных сделать трудно. Ведь животное интересно как подвижное существо, быстро меняющее свои позы. Его нельзя заставить позировать. Поэтому хорошие снимки получаются только тогда, когда фотографу удалось уловить и снять животное в наиболее благоприятный момент, который может уже не повториться.

Наиболее интересные снимки животных А.А. Познякова это изображения любопытных козы и козленка (ил. 33), разъярённых волков (ил. 34), задумчивого медведя (ил. 35), мамы-утки с выводком (ил. 36), любознательного суслика (ил. 37), общительных верблюдов (ил. 38).

Таким образом, Альфред Арьевич Поздняков – является мастером художественной фотографии. Он работает в разных жанрах – портрете, пейзаже, жанровой фотографии. В каждом из них он умело использует необходимые выразительные средства: композицию, свет, фокус.