Гибель острова Зелёных кактусов

 

Кукольный вопрос исследовался Анфисой и в мультфильмах.

 

Анфиса очень любила смотреть мультфильмы. Иногда в кино. А у них дома был прекрасный телевизор, единственный в своём роде, какого не было больше ни у кого, с большим цветным экраном, с прекрасным изображением и звуком (здесь особенно постарался Гриша, всё время внося какие-нибудь новшества).

 

И Анфиса целиком погружалась в мультфильм.

 

Иногда какой-нибудь мультфильм ей мог и присниться. И тогда не всегда было понятно, толи это сон, толи кино.

 

Одним из её самых любимых мультфильмов был «Стёпа-моряк», который она тоже успела пересмотреть множество раз. Главными героями там были мальчик Стёпа и его младшая сестрёнка. И Анфиса играла в них про себя так, что старалась быть как бы ими обоими.

 

Стёпа собрался бежать из дома куда-то далеко на Север, открывать какие-то новые земли, новые острова. Наверное, Землю Санникова. Или Огненную Землю. Сестрёнка просила взять её с собой, но Стёпа её не взял, так как считал, что она ещё слишком маленькая и не сознательная.

 

Стёпа зашёл к знакомому старому моряку-боцману («морскому волку») за компасом для своего путешествия. Но того ещё не было дома. И Стёпа, ожидая его, стал рассматривать книги в его библиотеке.

 

Он полез по деревянной лестнице (у них дома тоже такая есть, у полок с книгами, с площадочкой наверху) к самым верхним полкам — и нашёл там интересовавшую его приключенческую книгу «Путешествие на «Ястребе»». Раскрыл её — и заснул. И погрузился в эту книгу. И сам стал в ней капитаном «Ястреба».

 

Там было очень много разных приключений. Но самое большое впечатление на Анфису произвело самое последнее и самое страшное приключение, которое произошло с сестрёнкой Стёпы.

 

Она тоже, как и Стёпа, хотела открывать новые земли и новые острова. И поплыла со своими куклами на своём корабле «Ласточка». И сама стала как кукла, такой же маленькой, как они. Чтобы можно было вместе плыть. И они потерпели кораблекрушение, потому что Стёпа неправильно решил её задачу по арифметике. И они оказались на совсем маленьком и страшном острове Зелёных кактусов.

 

И на этом острове был вулкан, и он стал быстро извергаться, очень страшно. И они хотели спастись, и убежать от лавы и от камней. Но началось землетрясение, и в земле отверзлись огромные трещины, в которые всё проваливалось. И им было не спастись. И вулкан — взорвался! С огромнейшей-преогромнейшей силой.

 

И Стёпа проснулся — и увидел, что кругом только книги. И понял, что это был книжный сон.

 

А что стало с его сестрёнкой? Анфиса это так и не поняла. Наверное, она так и осталась в том сне куклой, и наверное, погибла, потому что не смогла проснуться и снова стать человеком.

 

…

 

Анфиса потом не раз спрашивала отца, Герту и других взрослых про вулканы и извержения. И про землетрясения тоже. Потому что это страшно. И похоже на атомную войну.

 

Ей рассказали, что вулканы, действительно, бывают очень большие и страшные, и иногда взрываются. Один раз взорвался очень большой вулкан Кракатау в Индонезии, и тогда погибло 37 тысяч человек.

 

А ещё раньше, в очень глубокой древности, от извержения погибла целая огромная страна Атлантида, где-то в Атлантическом океане. И от неё ничего не осталось. Она вся ушла под воду вместе со своими жителями атлантами. И стала называться Утопия, потому что на ней утонул коммунизм. Хотя кто-то из них, наверное, всё-таки, спасся, чтобы сохранить для будущих людей тайны коммунизма. Но эти тайны так до сих пор и не нашли.

 

Анфиса почти готова была стать во сне куклой, чтобы попасть в какое-нибудь настоящее бурное и героическое приключение. Но она очень боялась, что не сможет снова проснуться в человека, и навсегда останется куклой в каком-нибудь страшном сне, где все гибнут, или от вулкана, или от атомной войны.

 

Тогда она будет делать там революцию. Даже если умрёт.

 

 

Кукла Пандора

 

Герта очень хорошо разбиралась в куклах, потому что во время войны и блокады у них в квартире спасались остатки какого-то разбомблённого кукольного театра, и даже не одного. И Герта с родственниками, знакомыми и подругами (которые ещё остались живы) их лечили, тоже раненых и инвалидов, как могли.

 

Потом, после войны, все спасённые куклы переехали в новый кукольный театр. И осталась лишь одна, которая называлась «Девочка-из-Будущего». Она была из какого-то совершенно разбомблённого спектакля, из которого, каким-то чудом, уцелела только она одна. И то со смертельными ранениями. Такая красивая и очень грустная и задумчивая кукла. Которую никак не могли доделать. Потому что Будущее ещё не наступило. И может не наступить.

 

У них в доме все пытались её доделать, и Анфиса тоже. Анфиса сшила ей, с помощью няни, красивое платье. Даже трусы сшила.

 

В конце концов, кукла получилась очень хорошая, всем нравилась, а Анфисе больше всех. И все думали, как её теперь назвать, и очень долго это обсуждали, и спорили. Но решающее слово предоставили Анфисе.

 

Анфиса тоже была в глубоких колебаниях, сомнениях и размышлениях, как её назвать. Ей сначала хотелось назвать её «Андромеда», в честь той космической девушки из Коммунизма Будущего. Или «Алиса». Но потом, после серьёзных размышлений, она, всё-таки, решила, что эту куклу должны звать «Пандора».

 

Почему Пандора? Потому что Андромеда — она и так там счастливая у себя в коммунизме, и может уже не страдать от социальной несправедливости. А Пандора — она ведь может даже и не попасть в Коммунизм, потому что все, как бы, считают, что она в чём-то провинилась.

 

А в чём она виновата? Что открыла какой-то сундук? А если там были рукописи с какой-нибудь другой планеты? Про то, как на Земле можно сделать Мировую Революцию, чтобы больше никто не страдал и не умирал, даже куклы?

 

Если бы Пандора была подругой Анфисы — то Анфиса ни за что не стала бы её ни в чём винить, и сказала бы ей, чтобы она не расстраивалась, потому что все эти её разлетевшиеся куда-то мысли можно снова где-нибудь разыскать, в самых разных местах, и — собрать назад. С помощью привлечения мыслей.

 

Анфиса однажды во сне уже попыталась это сделать — и у неё почти получилось. Хотя Главная Мысль должна в тебе родиться по собственной воле. И тогда она всех соберёт.

 

А свою куклу Пандору Анфиса может и сама привести в Коммунизм, даже если никто не будет ей помогать. Пандора может даже оказаться там раньше всех людей — потому что кукла может пролезть там, где человеку не пролезть никак. И тогда она и Анфисе сможет помочь залезть куда угодно.

 

Или откуда-нибудь вылезти. Мало ли откуда дети вылезают.

 

Глава 6:СКАЗКИ ЧЕЛОВЕКА БУДУЩЕГО

«Это мы, своим владея светом,
Мы, кто стяг до Солнца пронесли,
Мы должны нести другим планетам
Благовестье маленькой Земли!»

 

Песня старых капитанов Звездного Мира

 

(Генрих Альтов «Икар и Дедал»)

 

Финист Ясный Сокол

 

Анфисе нравились сказки не все. Не нравилась сказка про Мойдодыра, и про Робина Бобина, и про Пандорино горе, и про Алису, которая нырнула в нору за кроликом. Хотя эта Алиса потом ей не раз снилась, и какая-то странная подземная нора ей тоже не раз снилась, даже много каких-то нор (или подвалов?) и подземных ходов. Кажется, Алиса была подпольщицей. Но какой-то странной.

 

Анфиса любила волшебные сказки и фантастику. И особенно — когда сразу и то, и другое. И любила делать мысленное кино.

 

Сказка «Финист Ясный Сокол» ей нравилась как-то особенно, и няня всё время ей её пересказывала. А няня умеет пересказывать очень волшебно.

 

Ведь он тоже — как Спутник. Няня ей так и говорила, что это и есть твой Спутник Жизни. Суженый, то есть. И если носить в волосах Аленький Цветочек — можно даже из бантика — то он его увидит и к тебе прилетит. И превратится в жениха. И будет вести с тобой сладкие беседы.

 

Жених — это который с тобой разные сладкие беседы ведёт. А ты ему сердечность за это оказываешь. А если его, жениха, суженого, потеряешь — то потом его придётся искать всю жизнь!

 

Анфиса представляла себе своё собственное кино — и уже как бы слышала эти сладкие беседы, и эту загадочную, откуда-то льющуюся, речь. Иногда в стихах. И иногда с музыкой, а иногда без. Ну, как в кино. И чувствовала в себе такую сердечность — что будто она тебя прямо как руками держит. За сердце, то есть. И не отпускает. А ты и не хочешь, чтобы отпустила. Хотя — немножко страшно.