С какими трудностями столкнулся Маркс при разработке своего экономического учения?

Главная трудность заключалась в следующем: «В каждом обществе производственные отношения образуют некоторое единое целое… Каким образом объяснить нам общественный организм, в котором все отношения существуют одновременно и опираются одно на другое?» (См. Нищета философии. Т.4, с.133- 134).

Каким способом Маркс разрешил эту труднейшую теоретическую проблему политической экономии?

Посредством материалистически переосмысленного гегелевского диалектического метода восхождения от абстрактного к конкретному. «Маркс, – писал Энгельс, – был и остается единственным человеком, который мог взять на себя труд высвободить из гегелевской логики то ядро, которое заключает в себе действительные открытия Гегеля в этой области, и восстановить диалектический метод, освобожденный от его идеалистических оболочек, в том простом виде, в котором он и становится единственно правильной формой развития мысли. Выработку метода, который лежит в основе марксовой критики политической экономии, мы считаем результатом, который по своему значению едва ли уступает основному материалистическому воззрению» (Энгельс Ф. Карл Маркс. К критике политической экономии. Т.13, с.497).

Каким образом политическая экономия в лице Маркса выработала данный метод?

«Когда мы с точки зрения политической экономии, – пишет Маркс, – рассматриваем какую-нибудь данную страну, то мы начинаем с ее населения, его разделения на классы, распределения населения между городом, деревней и морскими промыслами, между различными отраслями производства, с вывоза и ввоза годового производства и потребления, товарных цен и т. д. Кажется правильным начинать с реального и конкретного, с действительных предпосылок, следовательно, например в политической экономии, с населения, которое есть основа и субъект всего общественного процесса производства. Однако при ближайшем рассмотрении это оказывается ошибочным. Население – это абстракция, если я оставлю в стороне, например, классы, из которых оно состоит. Эти классы опять-таки пустой звук, если я не знаю тех основ, на которых они покоятся, например наемного труда, капитала и т. д. Эти последние предполагают обмен, разделение труда, цены и т. д. Капитал, например, – ничто без наемного труда, без стоимости, денег, цены и т. д. Таким образом, если бы я начал с населения, то это было бы хаотическое представление о целом, и только путем более детальных определений я аналитически подходил бы ко все более и более простым понятиям: от конкретного, данного в представлении, ко все более и более тощим абстракциям, пока не пришел бы к простейшим определениям. Отсюда пришлось бы пуститься в обратный путь, пока я не пришел бы, наконец, снова к населению, но на этот раз не как к хаотическому представлению о целом, а как к некоторой богатой совокупности многочисленных определений и отношений. Первый путь – это тот, по которому политическая экономия исторически следовала в период своего возникновения. Например, экономисты XVII столетия всегда начинают с живого целого, с населения, нации, государства, нескольких государств и т. д., но они всегда заканчивают тем, что путем анализа выделяют некоторые определяющие абстрактные всеобщие отношения, как разделение труда, деньги, стоимость и т. д. Как только эти отдельные моменты были более или менее зафиксированы и абстрагированы, стали возникать экономические системы, восходившие от простейшего – труд, разделение труда, потребность, меновая стоимость и т. д. – к государству, международному обмену и мировому рынку. Последний метод есть, очевидно, правильный в научном отношении. Конкретное потому конкретно, что оно есть синтез многих определений, следовательно единство многообразного. В мышлении оно поэтому выступает как процесс синтеза, как результат, а не как исходный пункт, хотя оно представляет собой действительный исходный пункт и, вследствие этого, также исходный пункт созерцания и представления. На первом пути полное представление подверглось испарению путем превращения его в абстрактные определения, на втором пути абстрактные определения ведут к воспроизведению конкретного посредством мышления» (Маркс К. Экономические рукописи 1857-1859 гг. Введение. Метод политической экономии. Т.46. Ч.I., с.36-37).

Каким образом Маркс понял, что необходимо начинать анализ капитала именно с товара, а не скажем с анализа прибыли или с анализа денег, или с изучения и изложения специфики товара рабочая сила?

Если максимально упростить ход мыслей Маркса, то выглядеть он будет примерно так: категории политической экономии, отражающие производственные отношения капиталистического способа производства, находятся между собой не в произвольной, а в необходимой исторической и логической связи точно также как и философские категории в «Науке логики» Гегеля. Есть категории политической экономии, которые возникли задолго до того, как утвердился этот способ производства, например, деньги, стоимость. А есть категории, которые возникают на относительно более поздних стадиях развития капитализма, например, постоянный капитал, переменный капитал, оборотный капитал, акционерный капитал и многие другие. Это значит, что одни категории должны быть проанализированы и поняты раньше других, что понимание более простых категорий является предпосылкой для понимания более сложных и более поздних. Так сущность прибавочной стоимости может и должна быть понята раньше, чем производные от нее прибыль, процент и рента, но прибыль, процент и рента не могут быть поняты раньше, чем будет понята сущность прибавочной стоимости. Категория стоимости может и должна быть проанализирована и понята раньше, чем такие ее формы как цена, деньги, прибавочная стоимость, но понимание сущности прибавочной стоимости не возможно без понимания сущности денег и стоимости вообще. Так, товар вообще может и должен быть проанализирован раньше, чем такой специфический товар как «рабочая сила» и даже раньше, чем деньги, поскольку простой товарообмен (бартер) предшествует и исторически и логически обмену товара на деньги и денег на товар. Но деньги как форма стоимости не могут быть поняты раньше, чем меновая стоимость товара как таковая. Таким образом, Маркс шаг за шагом пришел к выводу о том, что товар и простой обмен одного товара на другой есть та простейшая клеточка, из которой в процессе длительной исторической эволюции возникли все производственные отношения капиталистического способа производства. Точно также как Гегель начинает свою логику с «Учения о бытии», с познания качественной и количественной определенности бытия, а не с «Учения о сущности», также и Маркс начинает «Капитал» с основной формы бытия капиталистической экономики, с анализа товара, с познания качественной и количественной его определенности, – с потребительной и меновой стоимости, а не с анализа сущности данного способа производства, то есть не с анализа потребительной и меновой стоимости товара «рабочая сила» и процесса производства прибавочной стоимости. Не случайно Ленин в «Философских тетрадях» отмечает: «Нельзя вполне понять «Капитала» Маркса и особенно его I главы, не проштудировав и не поняв всей Логики Гегеля. Следовательно, никто из марксистов не понял Маркса 1/2 века спустя!!» (Ленин В.И. Философские тетради. Т.29, с.162).