Рекомендовать президиуму Союза советских писателей СССР обсудить ошибки журнала «Новый мир» и принять развёрнутое решение по данному вопросу»

(РГАНИ, ф. 4, оп. 9, д. 292 лл. 12–13).

Полный текст постановления первоначально было решено разослать Поспелову, Суслову, Суркову, Чернухе, Кружкову и Румянцеву. Но в последний момент фамилию Суслова из списка рассылки кто-то вычеркнул. Правда, появилась рукописная помета, что выписки со вторым пунктом постановления отправлены Шаталину, Шепилову, Сытину и Суслову. О чём это свидетельствовало, пока непонятно.

Спустя пять дней, 28 июля данное постановление было рассмотрено также на заседании Президиума ЦК КПСС. В сохранившейся справке указано: «ВОПРОС ПРЕДСТАВЛЕН СЕКРЕТАРИАТОМ ЦК КПСС» (РГАНИ, ф. 4, оп. 9, д. 1097 л. 167).

Известны результаты голосования.

«Тт. Булганин

Ворошилов – за

Каганович – возражений нет

Маленков – за

Микоян – за

Молотов – замечаний нет (сообщил т. Лапшов)

Первухин – возражений нет (сообщ. т. Акопян)

Сабуров – за

Хрущёв – за

Подлинник т. Малину (для оформления вопроса в Секретариате ЦК КПСС»

(РГАНИ, ф. 4, оп. 9, д. 1097 л. 167).

 

Опалы не последовало

С Хрущёвым Твардовский смог встретиться лишь на следующий день после Президиума ЦК. «29.VII.54 был у Н. С. Хрущёва – 1 ч. 15 м.», – отметил потом Твардовский в своём дневнике.

Хрущёв дал поэту понять, что в принципе ничего страшного не произошло, надо успокоиться и продолжить заниматься творчеством. Во всяком случае, опалы ждать не следовало.

Это подтвердила и состоявшаяся 3 августа 1954 года встреча Твардовского в отделе науки и культуры ЦК. «3.VII, – отметил в своём дневнике поэт, – вызов к П. А. Тарасову, где было зачитано нам с Дементьевым Постановление ЦК о «Н. мире» – постановление, ненужность которого мне объяснял Н. С., как и на Секретариате, где меня по случаю беды моей не было».

Тарасов подчеркнул поэту: «Нет, то речь шла о постановлении типа «Звезды» и «Ленинграда» – для печати. А это – так, как бы внутреннее».

Твардовскому оставалось только пройти несколько формальных процедур: отчитаться перед партгруппой Союза писателей и дать разные обещания перед президиумом Союза писателей. Было понятно, что всерьёз бить его уже никто не будет. Если и ругнут, то с непременной оговоркой, какой большой талант.

Получилось, что Поспелов своего так и не добился. И кто оказался в выигрыше? Прежде всего, Суслов. Вот чьи позиции после всей этой истории только окрепли. Не случайно он потом председательствовал почти на всех заседаниях Секретариата ЦК КПСС, а Поспелов только послушно ему кивал. Добавлю, что с этого момента Суслов взял все вопросы, связанные с творческими союзами и, в частности, с подготовкой по второму съезду писателей и созданием новых литературных изданий под свой личный контроль, как бы это Поспелову и Шаталину не хотелось.

Правда, Поспелов потом всё-таки не выдержал и уже перед самым вторым съездом советских писателей вновь попытался разыграть карту «Нового мира». Готовя в ноябре 1954 года по поручению Президиума ЦК КПСС отчёт о подготовке к съезду, он потребовал от отдела науки и культуры ЦК вспомнить о всех прегрешениях Твардовского на посту главного редактора журнала. Ну святая троица из этого отдела – Румянцев, Тарасов и Иванов – не подвели шефа, постарались нагнать ужасов как можно больше. 23 ноября 1954 года они доложили:

«Идейно-порочная линия в вопросах литературы была вскрыта в работе редакции журнала «Новый мир».

Как было установлено, редколлегия журнала «Новый мир» проводила политически вредную линию, дезориентирующую советскую литературу.

В № 12 журнала за 1953 год опубликована статья В. Померанцева «Об искренности в литературе», которая была направлена против основных принципов социалистического реализма, ложно характеризовала советскую литературу, пыталась ориентировать писателей на одностороннее, искажённое изображение действительности.

В. Померанцев, беспартийный, малоизвестный литератор, автор посредственной повести «Дочь букиниста», несколько лет работал в аппарате советской военной администрации в Германии и, общаясь с кругами немецкой мелкобуржуазной интеллигенции, проникся мещанскими идеями, что сказалось на его взглядах на советскую действительность. В. Померанцев написал клеветническую повесть «Ошибка Алёши Кочнева», отвергнутую нашими журналами и издательствами.

Озлобленный неудачами, В. Померанцев утверждал в своей статье, что наша литература лишена искренности, изобилует «деланными романами и пьесами», лакирует действительность, занимается измышлением сплошного благополучия, что советские писатели – это «производители стандартов», так как их «выпрямили до прямолинейности».

В. Померанцев со злобной издёвкой высмеивал стремление наших писателей изображать трудовую деятельность советских людей. Он утверждал, что писатели прячутся «за горный комбайн, за домну, за трактор», «въезжают в журналы на тракторе».

В. Померанцев в своей статье выражает антиколхозные настроения и в противовес указаниям сентябрьского Пленума ЦК КПСС по существу отстаивает частнособственнические, кулацкие тенденции в развитии деревни.

Стремясь увести советскую литературу от насущных задач коммунистического строительства, лишить её перспективы и сделать тем самым неспособной выполнить задачу коммунистического воспитания людей, Померанцев, по сути дела, призывал писателей клеветать на советское общество. Он утверждал, что задачей писателя является не пропаганда идей партии в художественных образах, что он называет «проповедью», а «исповедь», то есть психологическое самокопание.