СУПЕРАНИМАЛ (СВЕРХЖИВОТНОЕ) 3 страница

Христианская идея о непротивлении злу насилием по сути дела является как бы попыткой выявить конкретные источники «зла». Если бы нехищные люди действительно не поддавались влиянию агрессивных лозунгов и саботировали приказы хищных гоминид, то зло повисло бы в воздухе буквально — акустическим образом: вместо войн и революций раздавались бы лишь непотребные призывы злобно-мерзких картавых существ. «Отойти от зла — сделать благо». Эти слова Льва Толстого уместны разве что в домашней ссоре. Сам он, как известно, дальше железнодорожной станции Астапово не дошёл. Да, насилие порождает новое насилие, и при этом низводятся на животный уровень участвующие в развязанных конфликтах и нехищные люди, поневоле втянутые в них в силу естественных чувств самообороны, мести за близких и аффективной ненависти, вызванной видом страданий безвинных и беспомощных людей. Тем не менее отпор хищным агрессорам необходим! Подставлять вторую щёку — в наше время глупо и опасно. Сейчас «Добро, как минимум, должно быть с огнемётом» (И.В.Дьяков).

Пользу отказа от насилия прекрасно иллюстрирует раннее христианство. То, чего удалось ему добиться с помощью непротивления и всепрощенчества, никогда не удалось бы достичь путём конфронтации. «Благодаря непротивлению христиане проникли всюду, хотя и имели всегда возможность отомстить: в одну только ночь и с несколькими факелами» [9]. Не менее яркий пример достижения высокой цели - независимости Родины - с помощью непротивления явили миру индусы, вдохновляемые неоантропом Махатмой Ганди.

Но в настоящее время христианство стало прямым пособником глобалистов. Особенно страшна роль нынешнего православия в России. Наша РПЦ заняла откровенно компрадорскую, соглашательскую позицию по отношению к совершенно чуждому народным интересам кремлёвскому правительству, действующему лишь по указке Мирового правительства, иудомасонства. Оно и понятно, ведь почти все высшие иерархи Русской Православной Церкви — жиды! Архиерейский Собор справедливо называют «Архиеврейским».

....Человечество должно стыдиться своего «героического» прошлого, как стыдятся вчерашней пьяной безумной драки с брато-, отце- и детоубийствами. Следует немедленно снять историю с пьедестала Науки и изучать её подобно истории болезни: вдумчиво и мудро.

Необходим полный и решительный пересмотр оценки всех событий всемирной истории (и вообще — мiра человека) под таким новым углом зрения — «не умножающим сущности без необходимости» (правило «бритва Оккама»). Для осуществления подобной ревизии человеческих деяний и всесторонней переоценки самого этого «субъекта» истории – самопровозглашённого «царя природы» - потребовалось бы собрать обширнейший «консилиум»: рабочую группу честных учёных самых различных специальностей и областей знания. Некий прецедент создания подобного научного коллектива по пересмотру и систематизации, - правда, несравнимо более «податливого» предмета, - это знаменитая анонимная группа Н.Бурбаки (столь же необычайно пёстрая, как и компетентная), некогда переписавшая в едином ключе математику.

Прошлое человечества нуждается лишь в объяснении, но ни в коем случае оно не может заслуживать ни оправдания, ни тем более — возвеличивания. Но столь же неуместен и беспристрастный подход, наиболее естественно — содрогание! Прославление же героизма убийц — это не что иное, как культивирование «зла» и его зеркальной разновидности: «ненависти против зла» (что, в принципе, одно и то же), ибо смелость, героизм, самопожертвование во имя «спущенных сверху» маловразумительных идеалов и смутных целей, к тому же оказавшихся в истории человечества на 99,9 % ложными, лживыми и преступными, — всё это является неприкрытой провокацией перманентного, поочерёдно «справедливого», насилия. Это же явное безумие: швырять из вырытых ям гранаты-лимонки в других людей, какими бы лозунгами при этом ни руководствоваться!

Понятно, что такая позиция выглядит ныне совершенно несвоевременной, ибо практически невозможно будет ни в настоящее время, ни ближайшим поколениям отрешиться от таких представлений, как патриотизм, героическая история предков, — выстрадавших «региональное» Будущее. И борьба за национальные интересы народов различных стран должна будет продолжаться. Но всё же когда-нибудь придётся и отдать дань прошлому — молча и скорбно преклонившись перед ним, но и начать новую жизнь — такую, чтобы перед потомками уже не могли вставать подобные неразрешимые нравственные антиномии.

В настоящее время самым престижным и относительно безопасным местом отправления насилия является бесконтрольная власть. Процесс оттеснения предельно жестоких и откровенно безрассудных хищных гоминид от власти и контроль за действиями власть имущих в своё время был начат на Западе. Вернее, от власти были отстранены почти все суперанималы (ушедшие в мир организованной преступности), и их сменили расчётливые и коварные суггесторы. А к незначительным постам получает доступ и диффузный вид, — те его представители, которые удачно вписываются в канву интересов верховных правителей. В основном от таких «подкулачников» требуется послушность, нерассуждающая готовность к исполнению любых приказов. Жестокое физическое закрепощение людей сменилось закабалением ещё более страшным: манипуляцией людским сознанием, делающей из людей послушных подлым властям зомби.

Взаимоистребление хищных гоминид переместилось здесь на поверхность общества. Гангстерам, насильникам всех «родов войск», проходимцам всех мастей предоставлено обширное поле деятельности, но точно так же может быть обилен и «урожай». Все эти максималисты человеконенавистничества, нравственные монстры сосуществуют с обществом, и хотя подобное соседство болезненно для социального организма, но тем труднее оказать на него кардинальное воздействие. Правда, в последнее время преступники всё чаще проникают в официальные структуры.

В тоталитарных же обществах всё наоборот. Хищные гоминиды не имеют возможности безнаказанного совершения насилия нигде, кроме как находясь в коридорах власти. И они с неотвратимостью продвижения чудовищ там и оказываются. Если, конечно, — не в тюрьме; но, к сожалению, как и всякий счастливый исход событий, подобное случается реже. Пробравшись к власти, хищные гоминиды проводят политику, которая изнутри корёжит сознание людей и всего общества, хотя внешне всё может быть прикрыто косметикой псевдореформ и социальные витрины украшены муляжами благоденствия. При такой зависимости большинства населения от принудительных мер и произвола авторитарных бесконтрольных властей у людей порождаются такие психологические свойства, как пассивность, озлобленность, неуважение к человеческому достоинству и т.п. «духовные богатства». Раньше всё это приписывали соцстранам, сейчас же мы видим, что Запад попросту «не замечает бревна в своём глазу», если не в обоих.

Собственно, такой размах преступности на Западе (а сейчас и у нас) означает лишь то, что большинству «оппозиционных» хищных гоминид нашлось занятие «по душе» вне структур государственной власти, и их по мере сил и возможностей отлавливают. Но естественно, что они всё же никогда не оставляют своих попыток пробраться к рычагам власти на любом возможном уровне. Это даже можно считать программой-максимум, сверхзадачей преступного мира (как бы «дело реставрации власти суперанималов»). Достаточно вспомнить все те многочисленные случаи захвата власти уголовниками-диктаторами, озверелыми хунтами, не говоря уже о всепроникающей коррупции, доходящей до «сиамско-близнецового» сращивания государственных структур с мафиозными, и делающей жизнь «свободного мира» (а теперь, и в ещё более неприкрытой форме, уже и жизнь нашего «реформируемого» несчастного экспериментального общества) похожей на некий муравейник — полностью, насквозь пронизанный преступными, корыстными ходами.

Так что никогда нельзя обольщаться насчёт тех, кто стоит у власти. Даже в самом «лучшем случае» там могут находиться лишь более ловкие и искусные «делатели хорошей мины». И несомненно одно: во всех этих «лабиринтах власти» всегда снуёт редкая сволочь — исключительно свободная от каких-либо моральных устоев, но «зато» необычайно жестокая, публика. Это всегда может быть чревато самыми страшными последствиями, ибо среди этой «финансово-административной своры» действительно немало таких субъектов, которые были бы и впрямь не прочь полюбоваться гибелью человечества («малый» прецедент подобного представления был уже некогда создан Нероном, в «драматургических целях» устроившим пожар Рима).

Внутренний мир любого представителя этого мрачного хищно-гоминидного контингента откровенно чудовищен. И поэтому авторитарность, «волю к власти» (как и саму власть) необходимо рассматривать как бич номер один для человечества!

ДИФФУЗНЫЙ ВИД (ЧЕЛОВЕК РАЗУМНЫЙ)

Простота хуже воровства.

Русская пословица

Смотрите на этого человека:

свободный, он бежит в ярмо!

Дхаммапада: 344

Основным отличительным признаком диффузного вида является внушаемость, или в осовремененном расхожем звучании — конформность. К диффузному виду относится и т.н. «нонконформист» (упрямец), «самостоятельность мышления» которого является всё той же конформной установкой, но только более ранней, и потому более сильной, доминантной, и проявляющейся в нежелании переменить однажды усвоенную точку зрения в том или ином вопросе, даже и несущественном. Вот эта-то внушаемость, лёгкая поддаваемость суггестии, будучи фундаментом рассудочного поведения, даёт возможность провести корректную границу между человечностью и антропоморфным зверством, и уточнить само это весьма расплывчатое понятие «человек».

Понятие какой-либо нормы в применении к человеку и его поведению слишком неустойчиво. Это сейчас асоциальная психология подразделяется на криминалистическую и патологическую дисциплины из необъятного спектра всевозможных направлений психологических исследований. В прошлом же преступники и умалишённые не подразделялись и содержались вместе, т.к. сводились к общему знаменателю: ненормальному поведению, то есть нарушению принятых в обществе норм. Это, ухваченное некогда, непосредственное сходство, как и выработанное на его основе общественное мнение, оказываются на поверку не такими уж и наивными*. Действительно, психические расстройства, более чем кому-либо, присущи именно хищным гоминидам, но в ещё большей степени — межвидовым гибридам. Недаром эту очень удобную для расправы с оппозицией практику стихийно возрождали, «брали на вооружение» и в наше уже время власть предержащие многих стран (грешило этим далеко не только советское руководство) в форме отправки на «лечение» в психиатрические заведения инакомыслящих, несогласных с существующим режимом — т.н. диссидентов, в большинстве своём тоже являющихся хищными или же межвидовыми гибридами.

Что же такое «ненормальное поведение»? Это — невозможность корректировки извне действий индивидов. Следовательно, ненормальное поведение — это невнушаемость! И это определение, введённое Б.Ф.Поршневым, справедливо для любой эпохи, для любого общества. «Что именно внушается, какие нормы поведения, речи, мышления — всё это исторически изменчиво» [1].

Невнушаемость может проявляться либо как невменяемость сверхактивного маньяка, либо как недоступность кататоника (ни на что не реагирующего). Эти два полюса характеризуются непроницаемостью для антропических сигналов, т.е. для средств словесно-смыслового воздействия. Неукротимость, упрямство предельной степени — с одной стороны, и недоступность, пассивность — с другой. Таким образом, нормальный человек должен подвергаться суггестии, он идёт на контакт, находясь в относительно узком диапазоне между двумя этими крайностями — полюсами невнушаемости. Вот эта-то полоса в спектре невнушаемости, неконтактности и характеризует «человека разумного разумного» («homo sapiens sapiens» — по самой новейшей научной таксономии).

И поэтому ответ на вопрос о том, можно ли считать человеком невменяемого фанатика, непререкаемого властителя, непреклонного неустрашимого вождя или полководца и т.п. «несгибаемых» авторитариев, однозначен: НЕТ! Ибо это не что иное, как проявление поведения именно нечеловеческого! Либо это психопатия, болезнь мозга, и она тогда поддаётся медикаментозной корректировке (за исключением явных клинических случаев, обусловленных экзогенными факторами: опухоли, травмы), либо это — видовое поведение суперанималов и суггесторов, и ничто уже не изменит их установку.

Нормальное для хищных гоминид (этих неотроглодитов) поведение, базирующееся на смертоносной агрессивности, с человеческой точки зрения действительно предстаёт как несомненное поведение животного, но только обладающего дополнительной способностью и к рассудочной активности мозга. Или, более точно, как уже говорилось, это — сверхживотное (суперанимал). Для них, кстати, существует и хлёсткое народное определение: НЕЛЮДИ, — уже предельно точное, ибо несёт в себе и обязательный оценочно-негативный моральный смысл: это существо страшнее любого животного, это чудовище из чудовищ!

Поведение же суггесторов, способных изображать как поведение людей (затаиваться, маскироваться), так и имитировать повадки суперанималов (нападать, раскрываться), необходимо определить, как оборотневое, или псевдочеловеческое. И эта жуткая «позиция оборотня» занимается ими подсознательно, для них она естественна, не требует никакого научения и потому так успешна. «Врождённый артистизм», «патологическая лживость» — вот лишь некоторые её признаки.

Видовое поведение медикаментозно не корректируется, возможно лишь полное подавление всех внешних признаков хищной активности, да и то — при помощи лошадиных доз депрессантов, «обездвиживателей». Другими словами, даже современные психотропные средства - транквилизаторы, нейролептики и т.п. - не смогли бы оказать существенного воздействия на поведение одиозных исторических фигур, были бы бессильны в изменении их поведения, как не затрагивающие их этических установок. Так что с человеческой (!) точки зрения все эти расторможенные Александры и Петры Великие, разгениальные эти Наполеоны, да алкоголики Черчилли заслуживают - сообразуясь с нравами тех эпох, в которых орудовали вышеозначенные чудовища - содержания в клетке, в яме на цепи, в тюрьме замка Иф, да в психиатрической клинике Итона, соответственно.

Нужно отметить, что попытки объявления кого-то из людей не-человеком в настоящее время общественным мнением пресекаются. Причём делается это предельно некорректно, скорее эмоциональным, нежели логическим способом. Декларируется, что подобные «негуманные» утверждения могут исходить лишь от индивидов, которые сами не могут даже претендовать на «высокое» звание человека. И таким образом, получается, что так или иначе, но «люди нечеловеческого формата» всё-таки существуют! И это неуместное табуирование существует даже вопреки тому, что человеческое общежитие прямо-таки кишмя кишит чудовищными фактами и кровавыми последствиями жуткой деятельности всех этих монстров в человеческом обличье.

Так, и данную видовую концепцию иные из читателей уже «окрестили» как «этический расизм», что вряд ли верно. Ибо расы, по определению, — это всего лишь подвиды, разновидности, между которыми ещё не возникло т.н. репродуктивной изоляции (бесплодия при брачно-половых отношениях). Хотя уже есть данные, что иные расовые различия достигли видового уровня. Многие межрасовые браки и связи либо бесплодны, либо рождаются деграданты, всё это именно из-за длительного географического и климатического размежевания народов. В нашем же случае речь идёт именно о видах, но внешне, физиологически очень схожих.

Кстати, в популяционной генетике есть совершенно аналогичное понятие: морфологически сходные, даже внешне неразличимые, виды двойники, в течение долгого времени считавшиеся идентичными [10]. И лишь специальное тестирование позволило выявить существенные различия между такими видами-двойниками. Поэтому человечество столь медленно подбиралось к выявлению и пониманию видовых различий. Расовые, национальные, физиологические различия ошибочно считались и всё еще считаются более существенными. Это как бы «застило» людям глаза. Борьба же с расизмом сыграла очень злую шутку с человечеством, оказав ему медвежью услугу.

Несмотря на свою очевидную гуманную сущность, априорное признание всех людей единым видом застопорило научную мысль, поставило ей преграды. Все попытки преодолеть этот барьер, воздвигнутый великими гуманистами прошлого, оказывались безрезультатными, всякие сомнения в биологическом единстве человечества признавались расистскими и отметались с порога. Пришло время пересмотреть эти взгляды.

К тому же есть все основания полагать, что и человеческие виды уже могут надёжно идентифицироваться, распознаваться. Например, средствами современной позитронной эмиссионной томографии (ПЭТ) коры головного мозга, с помощью которой у аморальных, агрессивных субъектов выявлен «церебральный дефицит», т.е. отсутствие определённых нейронных структур в лобных долях коры [11]. Появились также сведения, что уже найден «ген агрессивности» и даже «ген совести» (Н.Бехтерева). Компьютерная томография мозга выявила у маньяков, серийных убийц и насильников обязательное наличие в коре головного мозга неких чёрных пятен. Имеются они иногда и у некоторых других обследуемых, но у серийных маньяков — таковые присутствуют всегда. Интересно было бы узнать, кто они, эти «некоторые другие»? С видовой позиции ответ ясен: это тоже хищные гоминиды, но иной «профориентации», и они не столь приметны, как откровенные маньяки.

Традиционно считается, что существуют различные степени бесчеловечности. Во-первых, религиозная нетерпимость. Затем — культурная рознь по линии «цивилизованный человек» - «дикий туземец». И, наконец, расизм — самое гнусное проявление антигуманности. Но как быть с видовыми различиями? Ведь таковые существуют! Как быть с той очевидной бесчеловечностью, когда человек убивает другого не за религиозные разногласия, не за дикость или за цвет кожи, а «просто так» — ради собственного удовольствия или из-за денег?! Таким образом, имеем ещё и видовые различия в человечестве: «видизм» («speciesism»). Этот термин ввёл биолог Ричард Райдер, обозначив им особую этику поведения в отношении собственного вида [12]. И вот, оказывается, что наиболее подходящее место этому понятию не в эволюционной биологии, а в антропологии, в науках о человеке и обществе.

Таким образом, диффузный вид и является, собственно, «человеком разумным», хотя в точном смысле своей таксономии (а согласно ей, человек теперь аж «дважды разумный»!) его поведение таковым, т.е. действительно разумным, никогда не являлось и не является до сих пор. В силу своей предельно выраженной конформности, диффузные люди на протяжении всей человеческой истории всегда и везде пребывали в полном распоряжении хищных видов — сверхживотных и псевдолюдей. И это безумное распоряжение «человеком разумным» было действительно полным буквально: диффузный вид у них шёл в ход полностью — «с потрохами»! Это именно диффузный человек строил на своих костях каменные пирамиды и мраморные дворцы для хищных владык. Это именно его тело использовалось в качестве «пушечного мяса» в батальных забавах и ратных утехах хищных властителей.

Диффузный вид наиболее плодовит, это — его второе качество, которое «культивировалось» в нём наряду с внушаемостью. Кроме того, он мало подвержен влиянию таких причиндалов хищных видов, как «любовь» и «каноны красоты». «Стерпится — слюбится», «с лица воды не пить» — примерно таково сексуальное кредо диффузных людей. Всем этим объясняется повышенная, опять-таки «малоразумная», рождаемость в беднейших условиях, что стало основной причиной демографического взрыва, который есть не что иное, как высвобождение диффузной и неоантропической составляющих человеческого семейства - собственно, именно людей - из смертельных тисков суперанималов и суггесторов. Ведь и войны, и репрессии, и эпидемии, и голод — всё это следствия жутких общественных и жизненных условий, создающихся с трагической неизбежностью при господстве хищных гоминид, при претворении в жизнь (точнее, «в смерть») их «морали господ», тождественной полному аморализму. Непомерное увеличение численности нехищных людей является прямой биологической защитой от невыносимого давления хищных гоминид.

Правда, обуреваемые ненавистью к белой расе сионистские «либералы» успешно внедрили на Западе феминизм, приведший к депопуляции. И теперь белых людей стало на Земле ~ 8%! В начале ХХ века их было не менее 40%.

Термин «диффузный» охватывает и дополняет понятие конформности — с внешней, поведенческой стороны. Если конформизм — это способность легко верить власть имущим лгунам и другим «авторитетам», то диффузность — это уже «претворение этой веры в жизнь»: всегдашняя готовность (после небольшого раскачивания) маршировать в нужную хищным гоминидам сторону. Отсюда и необычайная адаптируемость этого вида практически к любым условиям — по большей части жутковатым; их способность проникать, «диффундировать» в любые социальные щели и приспосабливаться к ним, влачить существование в самых невероятных, предельно дискомфортных - и психологически и физиологически - социальных средах, безо всякого желания изменить их или вырваться оттуда.

Конечно же, это не может не иметь трагических сторон: при всяких «переходных процессах» или «периодах адаптации» люди в невероятных количествах гибнут, но, в итоге, оставшиеся в живых привыкают ко всему. Задним числом они иногда способны удивляться тому, как это они только могли так раньше жить, хотя их новое, «улучшенное» положение опять-таки имеет свою, не замечаемую ими уже теперь, чудовищную составляющую. Хуля умершего тирана, они носятся, как с писаной торбой, со следующим, лишь потом спохватываясь, что и «так жить нельзя» тоже.

Они точно так же способны на хищное научение, как и на любое другое. Именно это смазывает общую видовую картину человечества: хищно ориентированные диффузные люди загораживают собой истинных хищников, подобно тому, как подзуживаемая к насилию толпа растворяет в себе «серых иерархов» — подстрекателей.

Но в этой самой внушаемости, научаемости как раз и заключается то важное обстоятельство, что при открывшихся перед диффузными людьми честных позитивных путях, они непременно последовали бы и по ним. Так что есть достаточно определённая уверенность в том, что по устранении хищной социальной среды диффузный человек точно так же пойдёт и к нормальной человеческой жизни, хотя, возможно, и с большей долей сопротивления, чем та, которую он оказывает тем или иным тоталитарным режимам, таким, например, как кальвинизм в Женеве, диктатуры Африки и Южной Америки, еврейский псевдосоциализм в СССР. «Твёрдая рука» у безумной и безнравственной «головы» неизбежно покрывается кровью безвинных, никому не нужных, напрасных жертв: репрессии, войны.

Здесь кроется некий парадокс: на умное дело диффузных людей уговорить труднее, чем подбить на дурость, она им «ближе и роднее». Как только в СССР начало получаться что-то путное (1970-80 гг.), требовалось лишь рациональное распределение сил, как всё было объявлено «застоем», и мировая сионистская закулиса втянула страну в новую, небывалую дурь подлой «перестройки».

В этом обстоятельстве состоит горькая обоснованность необходимости «твёрдой руки» властей по отношению к «неразвитому, тёмному» народу, в противном случае он полностью «распоясывается» — понятно, «под руководством» оппозиционных суперанималов и суггесторов. Хотя, в принципе, требуется лишь время, чтобы дать людям возможность «перебеситься», а изолировать и устранить требуется лишь хищных организаторов преступлений и беспорядков, но власти никогда этого не делают, и «вовремя» (это их тактический ход!) «закручивают гайки», вводя ту или иную диктатуру, предварительно предельно разворовав страну.

Именно эта методика была применена закулисными властями России при осуществлении «перестройки». Сначала, вместо исправления (хотя бы по китайскому образцу) вопиющих несуразностей так или иначе, но всё же работоспособной общественной системы, была осуществлена программа полного её развала и перехода к небывало дикому, варварскому не то капитализму, не то феодализму, не то рабству.

Такой мерзости в истории ещё не было. Хотя власти и оправдываются тем, что в США, дескать, тоже был этап «первоначального накопления капитала» откровенными бандитами. Но, во-первых, тогда ещё не было «предварительных» исторических прецедентов, кто знал, что это «нехорошо»? И потом, во-вторых, эти бандиты всё же построили дороги, заводы, возвели города в своей стране! А эти наши «новые русские» бандиты лишь всё разворовывают, ничего не строя, причём в явной надежде вскоре сбежать отсюда.

Народ (диффузный вид) легко поверил самым абсурдным заверениям и обещаниям: в возможность быстрого обогащения через «пирамиды», спекуляцию и прочие халявы, в «общечеловеческие» прелести капитализма. Он поверил путинско-медведевским заверениям в поступательности развития (чего они там такого развивают, когда за 20 лет не построен ни один серьёзный завод?!) и удовольствовался «минимально-прожиточными» зарплатными и пенсионными подачками. В то время как при национализации бы энергетических областей экономики России и введении ренты на наши богатейшие недра народ мог бы жить не то что совершенно безбедно, а попросту припеваючи! Теперь же следует ожидать некой крупной общественной провокации и «спасительного» пришествия той или иной диктатуры. Народ действительно вновь «поносно просрал Россию», с той лишь разницей, что в этот раз, видимо, — окончательно.

Но всё же нельзя никак забывать того, что диффузный вид - собственно, народ - является большинством человечества, и именно он и есть единственный гарант и основа будущего. И если это будущее у человечества состоится, то только благодаря выходу диффузного вида на неоантропический уровень, и первым шагом на этом пути должен явиться полный отказ от хищного научения. Но, к сожалению, удивительные конформно-адаптивные (= диффузные) свойства этого вида пока что способствуют ему в хищном научении, под которым понимается подражание (завистливое или вынужденное) поведению хищных видов. Но получается это у них очень плохо (что и хорошо!), поэтому таких диффузных «выучеников» обычно «видно за версту», ибо у них нет ни врождённого артистизма суггесторов, ни звериной жестокости суперанималов.

А самое главное и важное отличие состоит в том, что того психосоматического наслаждения от содеянного, которое и является, собственно, движителем для хищных гоминид, диффузные - хищно ориентированные - люди не получают, больше радуясь, например, позолочённым атрибутам власти (с её такими «бубенчиками», как спесь, чванство и самодурство), чем самой этой представившейся возможности уни/что/жать людей. В итоге они практически всегда приходят к раскаянию — в том, конечно, случае, если остаются достаточно долго в живых, бродя по хищным тропам и успевая, к сожалению, «натворить дел».

И если бы не было этой способности диффузного человека приобретать - пусть и неумело - облик хищника, то положение суперанималов и суггесторов было бы откровенно незавидным. Их отлавливали бы «всем миром» моментально — до такой степени они выделялись бы тогда на общем нехищном фоне своей злобностью и/или хитростью («умом животного»).

Но наличие таких - способных на искреннее раскаяние (нередко — предсмертное) - диффузных людей, нравственно деформированных тяжёлым детством или же дурацкой «романтикой» лихой бесшабашной юности, и в результате приобретших хищную жизненную ориентацию, заставляет общественное мнение (а его, понятно, формирует диффузное большинство, и в этом заключён ещё один, и далеко не смешной парадокс утверждения «народ всегда прав») распространять возможность искреннего раскаяния на всех людей без исключения, тем самым оставляя преступления хищных гоминид на их «совести», в понимании которых все эти представления о совести, морали, нравственности есть нечто вроде восходящих степеней безумия, последняя из которых как раз — раскаяние!

И весь увещевательный эффект по отношению к хищным гоминидам наиболее точно выражен в известной пословице: «Как волка ни корми, он всё равно в лес смотрит!»

СУГГЕСТОРЫ: ПСЕВДОЛЮДИ

Всякая возможность причинить зло своим ближним доставляет им особое, изощрённое удовольствие.

Б.Данэм

Легко живётся тому, кто нахален, как ворона, дерзок, навязчив.

Дхаммапада: 244

В процессе видообразования суггесторы выделились на втором этапе антропоморфоза, уже после образования диффузной группы «кормильцев» (поедаемых). Суггесторы «благополучно» отпочковались от этой - уж очень явно «неблагополучной» - группы, пойдя по пути имитации интердиктивных действий палеоантропов (суперанималов) — «биологически утилизировавших» себе подобных. Суггесторы «сами не боролись с указанным фактором («биологической утилизацией»), но уже развили в себе более высокий нейрофизиологический аппарат суггестии, перекладывающий тяготы на часть своей или окрестной популяции» [1]. Они смогли успешно подражать агрессивности и смелости суперанималов, оттесняя при этом свой собственный страх, удачно маскируя его своей противоположностью — видимым бесстрашием, как бы воплотив принцип «лучшая защита — нападение». Это, скорее, то, что ныне именуется наглостью, нахальством. Так на свет божий вслед за «злом» выступило «коварство». «Хищническая «духовная» позиция включает в себя две черты: злобность и коварство» [5].

На протяжении всей истории человечества суггесторы были единственным видом из четырёх, большинство представителей которого жили в своё удовольствие практически в любых условиях. Суггесторы всегда образуют общественный слой т.н. «ликующих» в этом мире. Именно они-то и составляют подавляющее большинство чудовищного конгломерата «сильных мира сего», создавая собой прихлебательское и «подсиживающее» обрамление при тех, кто находится «в силе», «в законе». Не имеющие совести, не способные иметь её изначально, a priori, суггесторы могут переживать и страдать лишь от пресыщения и злоупотребления теми или иными «радостями жизни». Психологическое ядро этого вида по типологии Карла Юнга [13] составляют «сенсорные экстраверты» — крайне мерзкие субъекты, стремящиеся к рафинированным и изощрённым удовольствиям. Большинство же суггесторов неудержимо стремятся к удовольствиям вообще, как к таковым, вплоть до самых грубых и примитивных («По утрам он поёт в клозете» [62]).