СУПЕРАНИМАЛ (СВЕРХЖИВОТНОЕ) 6 страница

С другой стороны, официальные власти приложили массу усилий для того, чтобы сделать понятие анархизма синонимом бандитизма, терроризма, и это им вполне удалось.

Но главный и по-настоящему серьёзный враг власть имущих хищных гоминид — это самоорганизация, самоуправление трудящихся. Создание коллективов свободных тружеников — это, воистину, чума для хищных паразитов всех рангов — от мелких мошенников до финансово-политических олигархов. Подлинное Народовластие — это «защита прав человека на результаты его труда и примат личности человека над государством» [22].

Существует такое определение «качества жизни». «Хорошие дни выпадают на долю благоразумных людей. Но всё же лучшие дни достаются тем, кто посмеет быть безумным». Здесь, за кажущейся безобидностью, с видовой точки зрения кроется страшный смысл, конечно же, не замеченный автором этой сентенции. Действительно, наиболее сильные ощущения, никак не сравнимые с «невинными человеческими радостями», испытывают именно хищные гоминиды, «посмевшие быть безумными», а вернее, никогда и не сходящие со своего неразумного уровня. То, что испытывают серийные убийцы, насильники, людоеды, некрофилы, педофилы, тяжёлые наркоманы и прочие «посмевшие сметь, а не твари дрожащие» на порядки превосходит все вместе взятые чувственные эмоции нормальных людей. Именно поэтому они неисправимы, ибо не могут вернуться (подняться) на «пресный», человеческий уровень.

Существует и вторая - достаточно популярная - версия русской истории. Она отрицает подлинность событий, изложенных в классическом курсе истории России. Точнее, весь традиционный, хорошо описанный ранний средневековый мир всей Европы и сопредельных стран оказался под большим вопросом. Причём, засомневались в этом уже давно. Вначале (правда, в конце жизни) Ньютон обратил внимание на явные исторические нонсенсы, откровенные «ляпы» в Библии, но его «историко-теологические» исследования эти при жизни автора не нашли признания. В начале ХХ-го века российский террорист-бомбист Николай Морозов, отбывая 25-летний срок в Шлиссельбургской крепости, выдвигает серьёзные и обоснованные претензии к описанию ряда исторических событий. «Тёмные века» первого тысячелетия от Р.Х. объявляются им несуществующими. История-де искусственно или же ошибочно удлинена примерно на 1000 лет. Но Морозову вменили в вину то, что это он якобы всё выдумал от скуки одиночной камеры. Позднее книги Н.Морозова в свет вышли, но сама его концепция укорочения истории специалистами признавалась занимательным вздором, неким курьёзом с явным передёргиванием исторических фактов.

В наше время математики из МГУ А.Фоменко и Г.Носовский подвергли все стародавние исторические события компьютерной обработке, в результате чего выяснилось, что хронология тех «седых времён деяний» действительно весьма сомнительна. Часть событий оказалась т.н. «фантомами», повторами реальных событий, но — неправомерно приписываемыми другим, фантастическим историческим персонажам. В таком ракурсе была пересмотрена вся история Европы, в том числе и России. Была создана новая глобальная хронология. Русь, на компьютерную поверку, оказалась огромной, единой и неделимой Империей. Никакого, оказывается, монгольского ига не было (а «монгол» — это искаженное слово «мегалион», попросту «огромный»), а была Орда — общероссийское войско.

В общем, всё было «сметено могучим ураганом» компьютерной обработки данных. Вполне или не совсем корректно это было сделано — это отдельный, и лишь уточняющий вопрос. Но вот то, что существующую «классическую» историческую версию, составленную (состряпанную?) некими И.Скалигером (1540-1609) и Д.Петавиусом (1583-1652), лишь на рубеже XVI-XVII веков, пересмотреть не помешало бы, стало очевидным. Многие исторические «факты» совершеннно противоречат реальности. Затем эту традиционную эстафету наводить ужас на международных транспортных линиях приняла было соседняя Ливия под властью чудаковатого суггестора М.Каддафи.

proza.ru

Часть третья

ЖЕНЩИНЫ

Cherchez la femme.

Французская поговорка

Что до мужчины, то не только приматы — все млекопитающие готовы откликнуться на «зов» самки.

Ян Линдблад

Женщина, или говоря строго научно, самка человеческая, представляет собой второй основной биологический компонент человечества, наряду с жизнеобеспечением. Знаменитые «правители мира» — любовь и голод.

Чудовищные события, сопровождавшие процесс антропогенеза, совершенно уникальны и не имеют никаких, даже самых отдалённых, аналогий в остальном мире животных. С одной стороны, происходило бурное развитие, становление человека разумного, т.е. диффузного, суггерендного вида. С другой, шло внедрение в возникающую человеческую популяцию потомков хищных адельфофагов. Это и ускоряло антропогенез, но и придавало ему жуткие, смертоубийственные формы. В результате этого, человечество явило собой некий парадоксальный микст (мешанина из чуждых компонентов) из симпатрических (совместно проживающих) видов.

Соответственно, парадоксальна и женщина. Хотя человечество, судя по генетическим анализам митохондрий яйцеклетки, и имеет общую прародительницу - первую мать, - но в дальнейшем, по мере внедрения хищного компонента в популяцию Homo pre-sapiens, произошло и неминуемое видовое расщепление женщин: рождавшихся от хищных и нехищных мужчин, соответственно. Если исходить из того, что троглодиты, как и люди, наибольшее морфологическое сходство имеют с шимпанзе, и, значит, жили они в похожей «социальной системе» тасующихся групп, то понятно, что у биологических палеоантропов-адельфафагов не могло быть своих постоянных женщин, и они «вынуждено обходились» суггерендными партнёршами. Таким образом, можно считать, что видовое разделение женщин имеет вторичный, производный характер, основной же генотип хищности нехищности несут в себе мужчины, и этот половой диморфизм — одна из основных характеристик рода человеческого.

Роль женщины в истории человеческих сообществ и в становлении цивилизации невероятно сложна и противоречива. Ещё больше эта сложность возросла к настоящему времени, в особенности это касается тех стран, которые допустили у «себя в доме» процессы эмансипации женщин — этого «слабого и прекрасного пола». Этот рост имеет там чуть ли не лавинообразный характер по многим параметрам — преимущественно негативным. В первую очередь, это депопуляция.

За несколько десятков тысячелетий (где-то ориентировочно — в интервале от 40.000 до 25.000 лет тому назад), пропустив - в буквальном смысле - сквозь себя все человеческие виды, женщина снабдила способностью к рассудочному поведению даже потомков биологических палеоантропов — инициаторов адельфофагии в популяциях последних (палеоантроповых) гоминид. Женщина частично передала им наследственные морфологические изменения, произошедшие в префронтальном отделе коры головного мозга у суггерендного - диффузного - вида. (Как это следует из предыдущего изложения, выделение неоантропов в отдельный вид достаточно условно и во многом метафорично, — они, скорее, как бы «первые среди равных».)

Подобная, всего лишь частичная, передача этих «нейро-новаций» была обусловлена тем обстоятельством, что сама женщина могла иметь эти морфологические новшества в тот период видового становления лишь в редуцированной форме: из-за более простого строения своего собственного мозга. И эта простота у большинства женщин сохраняется, оставаясь неизменной до сих пор. Именно эта частичность, «мозговая недостаточность» и стала для человечества роковой: в результате этого хищные гоминиды оказались «лишёнными морального сознания», не сумев преодолеть генетический барьер разумности, третьей сигнальной системы.

Более простой, или, если нашим прекрасным дамам так будет угодно, более изящный мозг женщин предполагает и гораздо большую значимость эмоциональных факторов в структуре женской личности, в первую очередь — фактора сексуального. Причём, во всём диапазоне либидоносной ориентации - от нимфомании и бисексуальности до фригидности - приоритет этого фактора не снижается, но лишь модулируется [24].

Предельный случай существования подобной зависимости (пределен он также и в плане иллюстративности) по линии «секс мозг» наблюдается у некоторых насекомых, в частности, у богомолов. После того, как самка «ласково» откусывает своему партнёру голову, тот становится прямо-таки «сексуальным маньяком», не выпуская из объятий свою «пассию» ни на секунду — уже до самой своей смерти, т.е. пока его не доедят окончательно. Всё это почти явным образом соотносится с человеческой способностью «потерять голову от любви».

Оставляя в стороне анекдотичность, нужно отметить, что существуют и человеческие аналоги, чуть ли не буквально такого же «откусывания голов». Это — и Клеопатра, с её знаменитыми «египетскими ночами», а также и другая её «коллега» по власти и тоже жрица смертельной любви — грузинская царица Тамара, допускавшая к себе самых красивых, ею лично отобранных юношей, а затем - поутру, «на свежую голову» - прямиком из царской опочивальни, собственноручно вышвыривавшая их в Терек. Именно эта «мозговая редуцированность» объясняет присущий всем хищным, в том числе и хищным мужчинам, «женский потолок» в нравственности, о чём подробней будет сказано несколько далее.

Половой диморфизм у человека, затрагивающий и мозговые структуры, предопределяя основную функцию женщин — деторождение, предполагает и сексуальную доминанту в её поведении, что особенно ярко и неистово может проявляться в случаях относительно комфортных жизненных условий (те же Клеопатра с Тамарой). Вот эти-то два взаимосвязанных фактора: сравнительная простота мозга (его «изящество») и сексуальная детерминированность делают и более простой видовую идентификацию женщин (определение их видовой принадлежности).

Действительно, видовая принадлежность у женщин проявляется гораздо ярче, нежели у мужчин. Современная психология проводит отчётливое деление женщин на четыре типа [23]. А в древнеиндийском эротическом трактате «Кама-Сутра» (нечто среднее между сексуальным самоучителем и справочным пособием для молодожёнов, имеющих возможность вести праздную жизнь и желание заниматься исключительно сексом) различие между женщинами прослеживается вообще предельно элементарным образом: по запаху тела. Женщинам присущи четыре запаха: это запахи слона, козы, лотоса и молока. К сожалению, учитывая современную распространённость употребления (зачастую — непомерного) схожих косметических средств, практическое использование подобного критерия становится делом несколько затруднительным и хлопотным.

Среди женщин, в отличие от мужчин, хищные особи относительно более многочисленны, определённо существует заметный дисбаланс, «перекос» в эту сторону. Но особенно распространена (до некоторой степени благодаря именно этому «перекосу») хищная ориентированность женщин. Конечно же, как уже говорилось, женская хищность имеет несомненный опосредованный характер, по своему происхождению она является наследственно приобретённой (что-то наподобие врождённого сифилиса по структуре своего происхождения), всего лишь «неумышленной производной» от адельфофагических эксцессов. Но, тем не менее, в своём внешнем оформлении женская хищность трансформировалась практически в те же самые формы, что и у мужчин: авторитарность, жестокость, алчность, коварство. Кроме того, отдельные существенные черты хищного поведения присущи и нехищным женщинам.

Неким «смягчающим вину обстоятельством» является то, что значительная часть хищной энергии женщин сублимировалась в русло материнского инстинкта, усилив функцию обережения детей, в частности, продлив у всех женщин материнскую любовь до смертного часа... С той, правда, разницей, что хищные женщины могут и ненавидеть своих детей, и нередко — смертельно. Достаточно вспомнить не столь давнее «чисто американское убийство». Некая заокеанская мамаша из-за боязни потерять любовника утопила вместе с застрахованным автомобилем своих малолетних детей, так же деловито предусмотрительно застрахованных.

Необычайно существенно и ещё одно отличие — именно в отношении жестокости. Женщины трёх видов значительно уступают в этом качестве хищным мужчинам, хотя и превосходят в нём нехищных мужчин, а один вид - женщины-суггесторы - превосходит (!) всех мужчин в жестокости. Кроме того, женщинам всех четырёх видов в той или иной форме и степени присуща такая их знаменитая черта, как лживость, понимаемая женщинами как свойство, несомненно, позитивное. Кокетство, наигранная таинственность, «заинтриговывание» — самые безобидные её проявления.

Таким же общим для всех женских видов свойством, помимо лживости, является их внушаемость. В этом своём качестве они тоже существенно превосходят мужчин, среди которых внушаем лишь диффузный вид, а у неоантропов внушаемость может проявляться в виде легковерия, вскорости корректируемого. Внушаемость женщин легко объясняет, с учётом отмеченной ранее церебрально-сексуальной «цепной передачи», и повышенную эрогенность у них такого органа чувств, как слух: «женщины любят ушами». Ещё одна немаловажная видовая особенность женщин состоит в том, что различие между диффузницами и неоантропичками имеет у них разительный характер, в отличие от плавного, в общем-то, смыкания нехищных мужчин. Это обстоятельство, собственно, и явилось основным доводом в пользу выделения неоантропического вида в самостоятельный, но правильнее, по-видимому, было бы считать его всего лишь подвидом (хотя и «авангардным») диффузного вида.

Два основных фактора и определяют видовую принадлежность женщин: степень (и форма) авторитарности и тип эрогенности.

Суперанимальный вид (ныне уже относительно малочисленный) — это авторитарные женщины с весьма активным (по терминологии сексопатологов — «клиторальным») сексуальным поведением. Активны они также и в социально-бытовом плане. Сюда дополнительно входит садистская и активно-гомосексуальная прослойка женщин, являющаяся, как это будет разъяснено далее, гибридной, но по поведению она весьма схожа с чистокровной частью вида. По тем же поведенческим характеристикам сюда же следует включить также и тех женщин других видов (это уже — случайный компонент), чьи матери во время беременности подвергались воздействию мужских гормонов.

Представительницы этого вида (так же, как и их «попутчицы») в детстве не играют в куклы, в дальнейшем проявляют интерес к чисто мужским профессиям и занятиям, к административной карьере. Зачастую они бывают грубыми и бесцеремонными, и, как правило, не подвержены женской стыдливости. Они похожи на тех женщин, которых Эверет Шостром [25] выделяет в самостоятельный тип: у него это женская разновидность Хулигана, Женщина-Пила, а Отто Вейнингер [26] именует подобных особ «мегерами».

В России такие особи чаще всего встречались до самого недавнего времени, в «доперестроечный, застойный» период среди продавцов конфликтных отделов магазинов, таких, например, как приснопамятные винно-водочные. Но особенно много суперанималок насчитывалось в те времена среди начальства среднего (нижнего номенклатурного) звена — партийного, или же на уровне каких-либо мелких директоров: овощных баз или небольших предприятий невразумительных производств, выпускавших загадочную, ни к чему не пригодную, да и не используемую нигде продукцию, но зато — в больших количествах. После начала «перестройки» они почти исчезли с глаз долой, уйдя в политику (тут их иногда ещё видно) и, по большей части, в /около/преступный бизнес.

В нашей стране, в сравнении с другими (европейскими) странами, таких женщин в относительном выражении больше. Повышенная численность в России женщин квази-суперанималок (— поведенчески им подобных) как бы компенсирует (ущербным, правда, образом) недостаток в ней суперанималов-мужчин. И таким образом, к тому печальному, но своеобразному факту, что Россия — «страна дураков», добавляется и дополнительная её характеристика, как страны «бабьей», или, другими словами, это — общество с феминной направленностью протекания в нём всех социальных процессов: от политических до бытовых. «Бабьи бунты» можно, в общем, считать российской спецификой: стихийные (т.е. без хищного начала и руководства) акции протеста здесь обычно начинают женщины.

А воспроизводство дураков у нас, и впрямь, поставлено на поток. Конечно, на этом сказалось подавляющее численное превалирование здесь диффузного вида. Но не меньшую ответственность за интеллектуальную поляризованность русского общества несёт и русский язык.

Это очень примечательное явление. Согласно т.н. принципу Уорфа («психосемантический релятивизм»), язык оказывает прямое влияние на мышление. И вот, русский народ почти так же, как в известном анекдоте про всемогущего Бога и «неподъёмный» для него камень, создал непосильный для себя язык: предельно неупорядоченный, «в котором на одно правило столько исключений, что невольно возникает вопрос, а есть ли правило» [27]. Поэтому многим он оказывается не под силу, что непосредственно и сказывается на уровне мышления. «Тёмный, неорганизованный, алогичный язык приводит к тому, что интеллект русского этноса поляризуется. В обществе становится много дураков, но и много умных. Беспорядочный и хаотичный, трудный и этимологически непрозрачный, он вносит такую же неорганизованность и в мышление. С другой стороны, лишённый жёстких шаблонов он не навязывает своих шаблонов и на интеллектуальную деятельность, что обеспечивает широту и нестандартность мышления» [27].

Именно эти обстоятельства и определяют в значительной степени образ жизни населения: ленивый, но с уникальной способностью к трудовому подвигу, бездумный или же с заоблачными мечтаниями, нерасчётливый, но зато очень часто — с интеллектуальными свершениями. И ко всему ещё — склочный быт; причём склочность эта всегда проявляется не по существу дела (психологически это совпадает с распространённым явлением: сгонять злость на посторонних). А суррогатная женская компенсация привела к тому, что всё здесь, в нашем обществе делается кое-как: «мы, русские, вообще, — «кое-каки»», как выразился кто-то из российских общественных деятелей прошлого. Фигурально выражаясь, русская женщина, будучи абсолютно не в состоянии заставить своего безынициативного, но и малоуправляемого мужчину (или же не имея даже и такого) сделать что-либо, берётся за это дело сама. Конечно же, чаще всего это происходит опосредованно: она, скажем, нанимает для нужного дела негодного мастера, плохого специалиста (не понимая этого), ну и естественно, что результаты - если они и есть - не впечатляют. Очень похожая ситуация складывается в женских тюрьмах, когда за неимением мужчин некоторые женщины берут на себя их сексуальные функции, это всегда хищные женщины, чаще именно суперанималки.

Второй хищный женский вид — суггесторный. Это численно весьма «представительный» вид; к тому же он является и авангардным, как бы «задаёт тон»: вырабатывает женский менталитет. Вкупе с ориентирующимися на него диффузными женщинами, этот хищный, суггесторный вид составляет количественное большинство во всех т.н. цивилизованных странах, подвергшихся женской эмансипации. (Лишь Россия, понятно, и в этом плане составляет дежурное исключение — для себя естественное, привычное.) Это — тоже авторитарные женщины, но с выжидательной («вагинальной») сексуальностью. «Сила женщины в её слабости» — эти слова Карла Маркса целиком и полностью применимы именно к этим женщинам: представительницам хищного, суггесторного вида. Внешне — мягкие, женственные, чувственные, зачастую — хрупкие, все из себя чуть ли не воздушные, такие женщины способны на любое притворство, на какую угодно подлость и даже — на преступление (как, опять-таки марксов, капитал при прибыли в 300 %!), ради достижения своих целей — по преимуществу, весьма и весьма далёких от какой-либо нравственной коррелированности.

Всем этим «слабым» созданиям присуща врождённая артистичность (как правило, подсознательная). Она напрямую связана с широко описанной в психиатрии «патологической лживостью», основной признак которой — это вера в собственную ложь, полная убеждённость в своих «легендах», что позволяет достигать невероятных уровней естественности в изображении искренности, правдивости, эти женщины способны лгать даже под гипнозом.

Женщины-суггесторы проявляют себя как аферистки, интриганки, шантажистки и т.д. Многие из них становятся актрисами, всегда — талантливыми. В молодости такие особы частенько бывают т.н. «динамистками» — псевдодевственницами. Практически все они отличаются склонностью к изощрённым сексуальным отправлениям, и вообще их «сексуальная» карьера имеет головокружительный характер. Среди них существует относительно малочисленный «авторитарно-анальный» подвид, легко распознаваемый по влажным, как бы с поволокой, и - если присмотреться - безжалостным глазам.

При соответствующей жизненной ориентированности и в подходящих для этого условиях женщины-суггесторы реально превосходят в жестокости хищных мужчин, как суггесторов, так и суперанималов. Примерами могут послужить и незабвенная Салтычиха, и Софья Перовская, и Коллонтай с Землячкой. Можно также вспомнить и «Тоньку-Пулемётчицу» — разоблачённую под старость пособницу фашистских оккупантов; эта мерзавка расстреливала пленных большими группами из пулемёта, за что и получила свою кличку. Любила расстреливать людей и знаменитая испанская интернационалистка Долорес Ибаррури, получившая своё прозвище - Пассионария («одержимая») - за то, что однажды перегрызла зубами горло пленному. Можно вспомнить и «стальную леди» Маргарет Тэтчер, хладнокровно допустившую гибель объявивших политическую голодовку молодых североирландцев. В чём-то схожее с тэтчеровским поведение, но по-африкански более темпераментное, «чувственное», продемонстрировала Вини Мандела (бывшая жена первого чернокожего президента ЮАР), которая истязала похищаемых подростков, при этом весело распевая и приплясывая.

Но здесь - в вопросе жестокости - всё же следует сделать оговорку, ибо всегда в любой области «личный рекорд» непременно принадлежит, так или иначе, — мужчинам. В «общекомандном же зачёте», наоборот, всегда имеют преимущество женщины — такова уж закономерность (мужчины — это «оперативная память» человечества, а женщины — «постоянная»). Точно так же и в этой «сфере деятельности»: ещё большую жестокость, нежели отмеченные женщины-суггесторы, способны выказать и продемонстрировать хищные мужчины-гомосексуалисты, в частности, в своих любовных «разборках», в результате которых остаются, хорошо известные криминалистам, т.н. «пакеты»: предельно жестоко и не менее изощрённо изуродованные трупы — не то не поладивших между собою соперников, не то неверных, тоже однополых, любовников [28]. В общем случае, в отношении мужской жестокости можно сказать, что суперанималы более «прямолинейны», орудуют проще, без тех выкрутасов, которые так свойственны суггесторам, с их тягой к изощрённым пыткам и садистскому мучительству.

Женщины-суггесторы, как правило, в своих целях широко используют мужчин. Они часто входят в составы способных на всё карьеристских «тандемов», в России мало распространённых в связи с бесперспективностью в этом плане русских мужчин (в подавляющем своём большинстве — совестливых). Но в случае образования здесь подобной «выдвиженческой» парочки, успех такой «русской двойке» обеспечен, в особенности — на высоких социально-административных уровнях, то есть там, где хищному продвижению предоставлен «режим наибольшего благоприятствования», в дополнение к своей там естественности, а «конкурс» не такой высокий, как на том же прощелыжном Западе. Там подобная специфическая супружеская верность и взаимовыручка в деле являются обязательным «семейно-социальным минимумом». Всем хорошо известно, какую важную роль играют в карьере западных политиков их жёны. У нас же — они только путаются у высокопоставленных мужей под ногами, если и не вредят. Достаточно вспомнить чету Горбачёвых, всенародную худую славу загребущей, ныне покойной, Раисы. Но бывают и удачные, спаянные, прямо-таки «лебединые» пары: например, столь же знаменитые, преступные супруги Щёлоковы (так же дружно «по-лебединому, покончившими с собой). Конечно же, большинство таких «дуэтов» малоизвестны, ибо орудуют на более мелких постах, не таких громких, и — без саморекламы .

На низких же уровнях социальности более вероятен уход в примитивную уголовщину, часто — в самых чудовищных своих формах. Можно вспомнить жуткий советский вариант «Бонни и Клайда». Преступный тандем артистов Оренбургского Театра музыкальной комедии: убийца-грабитель Ионесян (с охотничье-туристическим топориком, по тогдашней цене 2 руб. 50 коп. вместе с чехольчиком, под видом работника Мосгаза длительное время в середине 1960-х годов терроризировавший всю Москву и область, убивавший всех подряд, даже детей) и его подруга — татарка, красавица-танцовщица, отмывавшая после «дел комедианта» этот самый туристический топорик.

Женщины-суггесторы не только могут быть в составах уголовных и террористических групп (например, знаменитая некогда банда Мейсона в США), но нередко и возглавляют их, как, например, Ульрика Майнхофф в ФРГ 1970-х годов. Правда, чаще такие женщины идут по «религиозной линии». Как та же наша комсомолка Маша Цвигун из Белого Братства, которая Дэви-мол-Христос-Юсмалос, или по какой-нибудь ещё, не менее «экстрадуховной» (все эти Блаватские, Джуны-Глобы и т.п.). Но в основном — это многочисленные полуграмотные прорицательницы, ясновидящие, целительницы, гадалки, ворожеи...

Существует обширный свод исторической литературы, в которой доказывается, что истинными пружинами большинства крупных исторических событий, включая сюда и военные катаклизмы, являются якобы действия женщин, так или иначе приближенных к «сильным мира сего» мужчинам. Все такие книги считаются почему-то всего лишь занимательными, как бы отстаивающими несерьёзную точку зрения. Но если отбросить этот покров несерьёзности, и взглянуть на них, по возможности, объективно, то перед нами окажется ошеломляющее своей неумолимой логикой фактов доказательство конкретной (хотя и опосредованной — т.е. орудованием чужими руками) ответственности женщин за возникновение войн во все исторические времена существования человечества (символически начиная с войны Троянской, возникшей, как известно, из-за Елены — Менелаевой жены). То есть, вопреки заверениям писательницы Светланы Алексиевич, у войны — лицо именно женское! Для полной же корректности этого доказательства следует лишь добавить, что неправомерно распространять эту ответственность на всех женщин, ибо на самом деле она полностью и безоговорочно ложится исключительно на хищный вид женщин-суггесторов. Это и есть тот самый «женский фермент» во всех социальных потрясениях, некогда выявленный всё тем же Карлом нашим Марксом.

Именно хищному виду женщин-суггесторов столь свойственна прямо-таки неодолимая влюбляемость в мужчин-убийц. Достаточно будет вспомнить нашумевший «тюремный роман», когда следователь Наталья Воронцова влюбилась в своего подследственного - матерого убийцу-рецидивиста чеченца Сергея Мадуева - до такой степени безоглядно, что даже передала ему пистолет для совершения побега.

Кроме того, таким женщинам присуща тяга к получению наслаждения от созерцания сцен жестокости и кровавого насилия (казней, пыток и т.п.). В частности, им необычайно нравится, когда мужчины дерутся и убивают друг друга именно из-за них. На этой их «слабинке» некогда базировались рыцарские турниры, большинство светских дуэлей. Правда, подобное качество свойственно женщинам вообще, этот кровавый шлейф «стратегии выбора возможного партнёра» тянется за ними ещё из животного мира, но всё же подобная предпочтительность в выборе мужчин женщинами качественно различна для хищных и нехищных видов. Уместно будет вспомнить, что у наших ближайших животных родственников - у шимпанзе - подобных поединков не существует, они мирно «тасуются» себе и «тасуются».

В Древней Греции и Риме существовали жёсткие ограничения в доступе женщин к жестоким зрелищам, но в то же время с немалым успехом в цирках выступали женщины-гладиаторы (например, в том же Риме — при Нероне, Константине). Современный отголосок этого свинства — женский «бокс» и «борьба» на Западе (и уже у нас). Для большей зрелищности (= похабности) подобные женские драки частенько проводятся в налитом по щиколотку на ринге мазуте или же в фекального цвета грязи.

Но всё же настоящее время — это «тяжкие» условия для откровенного насилия: отсутствие публичных казней (точнее, их «нерегулярность», в иных странах они производятся), «острая недостаточность» смертоубийственных поединков и т.п. «зрелищ». Правда, в значительной мере произошла сублимация насилия в издевательство над животными: все эти петушиные, собачьи, рыбьи и т.п. бои. Ещё одной подобной «отдушиной» является «экранное» насилие. Поэтому присущая женщинам-суггесторам тяга к жестокости прорывается в самых, что ни на есть неожиданных формах, по большей части — неявных, тоже сублимированных.

Так, в некоем учебнике (!) по социальной психологии, автор которого женщина, изложение материала (в основном это — пустопорожний пересказ социопсихологических банальностей) прямо-таки нашпиговано славословиями, буквально оргазменного накала, в адрес... пиратов! Из них делается некий возвышенный идеал — образец мужественности, достойный быть, по твёрдому убеждению эмансипированной создательницы злополучного учебника, примером для современной молодёжи, чрезмерно изнеженной мирным временем.

Можно только удивляться и недоумевать, — в какой же это форме можно было бы ныне подражать пиратам, не находясь при этом где-нибудь в Молуккском проливе, где орудуют настоящие, всамделишные пираты ХХ века: морские грабители-убийцы. Впрочем, это недоумение сейчас уже неуместно, мирное время в стране подошло к концу, да и к тому же появившиеся теперь и у нас, как грибы после дождя, рэкетиры, рейдеры и обычные грабители, — чем они хуже пиратов?! И женщины (известного пошиба) прямо-таки ринулись к ним.