В ГПК РФ и КАС РФ появятся правила о новых апелляционных и кассационных судах

Это связано с созданием новых звеньев в судебной системе общей юрисдикции - самостоятельных пяти апелляционных и девяти кассационных судов.

+ ИЗ ГПК исключён принцип непрерывности (Федеральный закон от 29.07.2017 N 260-ФЗ "О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации").

+ Появился КАС в 2015 году.

Изменения в нормах материального права: вносятся изменения в кодексы, законы. Например, в НК: от уплаты государственной пошлины по делам, рассматриваемым Верховным Судом Российской Федерации в соответствии с гражданским процессуальным законодательством Российской Федерации и законодательством об административном судопроизводстве, судами общей юрисдикции, мировыми судьями, освобождаются: Уполномоченный при Президенте Российской Федерации по правам ребенка - при совершении действий, предусмотренных пунктом 4 части 1 статьи 6 Федерального закона "Об уполномоченных по правам ребенка в Российской Федерации" (эта часть статьи была введена в 25.12.2018 г.)

п. 4 части 1 статьи 6 : обращается в суд с административными исковыми заявлениями о признании незаконными решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, иных органов, организаций, наделенных отдельными государственными или иными публичными полномочиями, должностных лиц, государственных или муниципальных служащих в защиту прав и законных интересов детей, если полагает, что оспариваемые решения, действия (бездействие) не соответствуют нормативному правовому акту Российской Федерации, нарушают права и законные интересы детей, создают препятствия к реализации их прав и законных интересов или на них незаконно возложены какие-либо обязанности.

8. Влияние российского материального законодательства на развитие процессуального законодательства на современном этапе.

Статья Белоусова С.А. «к вопросу о дисбалансе материального и процессуального законодательства». (не знаю, насколько будет уместным ссылаться на фамилии этих ученых)

Сегодня, как верно отмечается в литературе, учитывая увеличение объектов и объемов гражданского оборота, появление новых форм собственности, изменения в видах и мерах ответственности предпринимателей, взаимосвязь материального и процессуального права существенно усложнились. И все-таки, несмотря на аргументы «защитников» процессуального права, приписывание процессуальным нормам «самостоятельного значения», «самостоятельной содержательной ценности», отрицать их изначальную зависимость от норм материального права невозможно. Следовательно, и дисбаланс в этих отношениях в большинстве случаев будет односторонний — чаще всего можно говорить о том, что процессуальное законодательство в целом или в каком-либо аспекте не соответствует материальному, но не наоборот. Изменения в общественных отношениях находят (или же пытаются) найти свое отражение, прежде всего, в отраслях материального законодательства. И когда говорят, что право не успевает за реальностью, то имеют в виду именно материальную его часть. В то же время процессуальное законодательство должно еще больше стремиться к стабильности, нежели законодательство материальное. Активное использование субъектами права юридических средств (и особенно это касается предпринимательской деятельности) основывается на четкой процедуре разрешения споров, формирование которой требует определенного (и весьма значительного) времени. Поэтому, если так можно выразиться, процессуальное право еще сильнее «отстает» от стремительно меняющихся общественных отношений, чем материальное право, но это вполне закономерно и объяснимо.

Статья В.З. Гущина, доктор юридических наук, профессор кафедры гражданского и трудового права Российского экономического университета имени Г.В. Плеханова Россия, «Факторы, влияющие на изменение гражданского и гражданского процессуального права»

Совершенствование гражданского и гражданского процессуального законодательства в последнее время возведено в Российской Федерации в ранг приоритетной государственной задачи. Данная проблема на современном этапе развития нашего государства приобретает все большую актуальность и в цивилистической науке. Это вызвано, прежде всего, тем, что на рубеже третьего тысячелетия происходят грандиозные преобразования во всех сферах общественной жизни. Остро стоят вопросы о новой роли права, об обновлении и развитии законодательства во всех его отраслях, в том числе и в первую очередь гражданского права и процесса. Без их решения нельзя обеспечить проведение экономической, социальной и других реформ, воплотить конституционное положение о построении демократического правового государства, каковым Конституция Российской Федерации провозгласила Россию.

Гражданское право и гражданское процессуальное право — самостоятельные отрасли российского права, тесно и разносторонне взаимосвязанные. Гражданское право определяет гражданские права и обязанности, порядок их реализации, а гражданское процессуальное право обеспечивает их принудительное осуществление в случае нарушения или оспаривания. Суд, вынося решение по делу, применяет нормы материального права. Нарушение последних или их неправильное применение, как и норм процессуального права, является основанием для отмены или изменения решения суда.

А.А. Гавва, исследуя основные факторы, провоцирующие изменения в системе гражданского права, обоснованно со ссылкой на соответствующие материалы и на высказывания ряда авторов, выделяет следующие факторы, которые характерны и для изменений гражданского процессуального законодательства: — трансформацию отношений в экономической и социальной сферах, вызванную развитием общества в целом; — государственное воздействие на содержание гражданско-правового регулирования путем осуществления законотворческой деятельности; — активную научную деятельность ученых-цивилистов, разработки которых оказывают влияние на развитие системы гражданского права во всех его проявлениях: гражданского права как отрасли права, гражданского права как отрасли законодательства; гражданского права как отрасли юридической науки; гражданского права как учебной дисциплины.

Научно-технический прогресс и непрерывно нарастающие возможности использования информационно-телекоммуникационных сетей диктуют необходимость постоянного совершенствования законодательства о правах на результаты интеллектуальной деятельности (интеллектуальных правах).

Профессор М.Н. Марченко утверждал, что проявление многочисленных тенденций в развитии права и его теории, возникших под влиянием процессов глобализации и регионализации, а также наличие разнообразных форм, путей и направлений этого явления свидетельствует о том, что данные процессы будут продолжать оказывать свое воздействие на государственно-правовую материю, также как и на все другие сферы жизни общества, не только в настоящем, но и в обозримом будущем.

9. Процессуальные нормы и их классификация в отраслевой процессуальной науке.

Процессуальные нормы — общеобязательные, формально-определенные, установленные или санкционируемые государством, обеспеченные мерами принудительного воздействия правила поведения, закрепляющие порядок разрешения споров между заинтересованными лицами в ходе осуществления судопроизводства.

«Процессуальные нормы непосредственно не регулируют основные отношения, тем не менее воздействуют на них посредством дополнительных, вспомогательных общественных отношений, которые ими учреждаются либо закрепляются и которые призваны обеспечить нормальное функционирование первых».

Процессуальные нормы содержат ответ на вопрос: «как?», «каким образом реализуются материальные нормы?».

Некоторые даже образно называют их «нормы относительно норм», или же «метанормы» (Черданцев А.Ф. Вопросы толкования советского права).

Следует заметить, что, как правило, процессуальные нормы содержатся в нормативных правовых актах, устанавливающих некоторые юридические процедуры (Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации, Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации», Однако процессуальные нормы могут содержаться и в иных источниках права. Например, процессуальный характер имеют нормы, содержащиеся в ст. 33 Конституции Российской Федерации: «Граждане Российской Федерации имеют право обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы и органы местного самоуправления».

Классификация процессуальных норм в отраслевой юридической науке.

1. По предмету регулирования (характеру спорного правоотношения) принято выделять:

- уголовно-процессуальные нормы;

- гражданско-процессуальные нормы.

2. По характеру предписаний:

- обязывающие (большинство норм носит именно такой характер) (пример – ч. 1 ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом).

- управомочивающие (предоставление субъекту права на совершение тех или иных действий) (например, право истца отказаться от иска, право ответчика признать иск).

- запрещающие (ст. 45 ГПК РФ устанавливает запрет заключения мирового соглашения прокурором, предъявившим иск в защиту иных лиц).

3. По сфере действия:

- общие (характерны для всех видов судопроизводства, применяемые при разрешении любых материальных споров – например, принципы, для гражданского процесса – общие положения о лицах, участвующих в деле, нормы, закрепленные в разделе 1 ГПК РФ).

- специальные (применяемые при разрешении конкретных видов материальных споров – приказное производство, заочное, упрощенное).

Также говорят, что процессуальные нормы, закрепленные в процессуальные источниках (ГПК РФ, АПК РФ, КАС РФ) носят общий характер, а процессуальные нормы, закрепленные в нормах материального права – специальный (ТК РФ, СК РФ).

Данная позиция подтверждается следующим: нормы ГПК РФ действуют при рассмотрении и разрешении всех гражданских дел; сфера же действия процессуальных норм, расположенных в нормативных актах материального права, совсем иная. Их применение ограничено рамками рассмотрения и разрешения дел той или иной категории. "Ими регламентируется более узкий круг общественных отношений по сравнению с общими".

10. Правовая аналогия в материальном и процессуальном праве: судебное применение.

Говоря о соблюдении закона в гражданском судопроизводстве, необходимо обратить внимание на такую важную проблему, как применение судами аналогии закона и аналогии права.

При рассмотрении и разрешении гражданских дел возможно применение аналогии процессуального закона и права (ч. 4 ст. 1 ГПК РФ) и аналогии материального закона и права (ч. 3 ст. 11 ГПК РФ).

Применение аналогии процессуального закона означает, что в случае отсутствия нормы процессуального права, регулирующей отношения, возникающие в ходе гражданского судопроизводства, суд применяет процессуальную норму, регулирующую сходные отношения. При отсутствии такой нормы суд применяет аналогию права.

Применение аналогии процессуального права означает, что суд действует исходя из принципов осуществления правосудия в Российской Федерации.

В случае отсутствия материальной правовой нормы, регулирующей отношение, являющееся предметом судебного разбирательства, суд применяет норму права, регулирующую сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии такой нормы суд разрешает дело исходя из общих начал и смысла законодательства (аналогия права).

Преодоление пробелов в ГПП возможно путем применения аналогии закона или аналогии права. В соответствии с ч. 4 ст. 1 ГПК РФ в случае отсутствия нормы процессуального права, регулирующей отношения, возникшие в ходе гражданского судопроизводства, федеральные суды ОЮ и мировые судьи применяют норму, регулирующую сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии такой нормы действуют исходя из принципов осуществления правосудия в РФ (аналогия права).

Давая разъяснение относительно того, допускается ли в гражданском судопроизводстве применение аналогии закона и аналогии права, ВС РФ отметил, что положение ст. 1 ГПК РФ лишь законодательно закрепило многолетнюю сложившуюся и положительно зарекомендовавшую себя практику применения судами ОЮ процессуального законодательства по аналогии. При применении аналогии в гражданском судопроизводстве необходимо иметь в виду, что это возможно только тогда, когда действительно существует пробел в процессуальном праве, а не его видимость, и при этом не будут ущемлены права каких-либо лиц, как участвующих, так и не участвующих в деле, которые гарантированы им законом. В связи с этим, например, недопустимо применять по аналогии к одним лицам нормы, устанавливающие санкции (штрафы и т.п.) или возлагающие какие-либо обязанности (уплату госпошлины и т.п.), в отношении не их, а других лиц. С учетом сложившейся судебной практики можно сделать вполне определенный вывод: аналогия закона или аналогия права в гражданском судопроизводстве возможна и необходима при выработке судом не урегулированных ФЗом процедур - при рассмотрении каких-либо категорий дел, не укладывающихся в общую процедуру; при совершении определенных процессуальных действий; при составлении процессуальных документов и т.п. Согласно п. 2 ППВС РФ "О судебном

решении" решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или данное решение основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права.

При применении аналогии суды не подменяют своими действиями законодателя и не создают новых норм, они действуют в рамках действующего закона. Пунктом «о« ст. 71 Конституции РФ предусмотрено, что судоустройство и гражданское процессуальное законодательство отнесено к ведению Российской Федерации, и субъекты РФ, суды не имеют права принимать нормативные акты. В связи с тем, что законодателю невозможно предусмотреть все ситуации, которые могут возникнуть в ходе рассмотрения дел, а также категории дел, возникающие в судах, суды самостоятельно прибегают именно к ч. 4 ст. 1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и применяют аналогию на практике. Ярким примером могут послужить такие ситуации, не предусмотренные процессуальным законодательством, как исправление описки в судебном приказе (ст. 220); оставление без рассмотрения заявления о выдаче дубликата исполнительного листа (ст. 430); оставление без движения заявления о вынесении судебного приказа (л.д. 123); возврат или оставление без движения встречного искового заявления (ст. 138); возврат апелляционных жалоб, представлений, поданных на судебные постановления, не подлежащих обжалованию в порядке апелляционного производства (ст. 244.10); выдача исполнительного листа по неисполненному мировому соглашения, утвержденному судом (л.д. 428). Ситуации на практике бывают настолько разнообразными, что описать все не представляется возможным. Ведь в некоторых случаях такие ситуации возникают из-за отсутствия правовой осведомленности, неправильного трактования какой-либо нормы права самими гражданами, обратившимися в суд. Но порой суд сам выступает «инициатором» данных ситуаций, допуская описки, арифметические ошибки и т. д. Самой частой в практике судов является ситуация, связанная с исправлением описок, ошибок в процессуальных актах (определениях, решениях, дополнительных решениях). К примеру, судом вынесен судебный приказ о взыскании алиментов с гражданина на содержание несовершеннолетнего ребенка. При написании судебного приказа в вводной и описательной частях приказа судом допущена описка: вместо инициалов взыскателя М. М., указаны И. М., а в резолютивной части приказа имя заявительницы ошибочно указано как Ирина вместо Марина. Для устранения указанной описки суд в соответствии с ч. 4 ст. 1 ГПК РФ, с учетом ст. 200 ГПК РФ может по своей инициативе или по заявлению лиц, участвующих в деле, исправить допущенные в судебном приказе суда описки или явные арифметические ошибки, о чем выносит мотивированное определение. Вторым примером может послужить оставление заявления без рассмотрения ввиду вторичной неявки в судебное заседание заявителя, обратившегося в суд с заявлением о выдаче исполнительного листа, вследствие неисполнения ответчиком мирового соглашения, утвержденного определением суда. В связи с тем, что процессуально данные действия суда в ГПК РФ никак не закреплены, суд вынужден вновь обращаться к ч. 4 ст. 1 ГПК РФ и уже с учетом соответствующего пункта ст. 222 ГПК РФ оставить заявление без рассмотрения.

11. Практика высших судов и вопрос о судебном правотворчестве. Правовая позиция высшего судебного органа как форма толкования норм права.

Активный поиск новых подходов к познанию сущности права, наделение судов полномочиями по проверке законности нормативных актов с возможностью признания их недействующими, появление в судебной системе страны Конституционного Суда РФ, признание Российской Федерации юрисдикции Европейского суда по правам человека привело к значительному оживлению в 1990-х гг. уже давно ведущейся в юридической науке дискуссии о роли судебной практики в регулировании общественных отношений. В последние годы он активно обсуждается и в процессуальной литературе, но суть разногласий между представителями различных точек зрения сформировалась в отечественном правоведении еще во второй половине XIX в. Например, проанализировав взгляды российских ученых того времени, Л.И. Петражицкий в 1910 г. отмечал, что многие считают судебную практику особым источником права (видом позитивного права); другие, не отрицая значения судебной практики как источника права, подводят ее под обычное право; некоторые же вообще отрицают значение судебной практики как источника права, указывая, что задача судов состоит не в создании, а в применении действующего права.

В современной процессуальной науке также имеются сторонники отнесения сложившейся судебной практики по гражданским делам к разновидности правового обычая, но при исследовании источников гражданского и арбитражного процессуального права этот вопрос является второстепенным, а основная проблема лежит в плоскости соотношения правотворчества и правоприменения в деятельности судов. Соответственно те авторы, которые рассматривают судебную практику лишь как сферу правоприменения, не рассматривают ее в качестве формально-юридического источника права вообще и процессуального права в частности. Их же оппоненты приходят к противоположному выводу, поскольку полагают, что судам свойственны не только правоприменительные, но и правотворческие функции.

В литературе последнего времени подробно проанализированы взгляды различных ученых по этой проблеме, приведено много аргументов как за отнесение судебной практики к формально-юридическим источникам права, так и против. Не вступая в специальную дискуссию с отдельными авторами, рассмотрим некоторые общие вопросы, ответ на которые необходим для обоснования собственной позиции в вопросе о значении судебной практики в регулировании гражданских и арбитражных процессуальных отношений.

Прежде всего следует определиться с тем, что такое судебная практика в ее соотношении с гражданским и арбитражным процессуальным правом России. В литературе она определяется по-разному, но применительно к поставленному вопросу под судебной практикой в широком смысле следует понимать деятельность уполномоченных судов по применению, толкованию и разъяснению норм российского гражданского и арбитражного процессуального права, результаты которой в письменном виде фиксируются в судебных актах и иных документах. Письменная форма выражения результатов судебной практики не только придает им формальную определенность, но и дает возможность для их изучения, анализа и использования при разрешении типичных фактических ситуаций. Основными творцами судебной практики по применению норм гражданского и арбитражного процессуального права являются суды общей и арбитражной юрисдикции, осуществляющие правосудие по гражданским делам. Однако свой вклад в судебную практику вносят также Конституционный Суд РФ и Европейский суд по правам человека, которые в пределах своих полномочий применяют соответственно Конституцию РФ и Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, а та и другая являются источниками гражданского и арбитражного процессуального права России, на что прямо указывают ГПК (ст. 1) и АПК (ст. 3).

Все названные суды свою позицию по отношению к процессуальным нормам выражают в правоприменительных актах - решениях, определениях, постановлениях. При этом подавляющее большинство актов применения норм гражданского и арбитражного процессуального права принимается судами общей и арбитражной юрисдикции при рассмотрении ими гражданских дел в первой инстанции. Кроме того, правоприменительными являются акты судов апелляционной, кассационной и надзорной инстанций, а также судебные акты, принимаемые в процедуре производства по вновь открывшимся обстоятельствам.

Применение норм гражданского и арбитражного процессуального права невозможно без их толкования судом, т.е. уяснения смысла применяемой нормы и разъяснения ее сущности и смыслового содержания в правоприменительном акте относительно соответствующей фактической ситуации. Причем разъяснение, которое формулируется в судебном акте, требуется преимущественно в тех случаях, когда при уяснении судом смысла применяемой нормы в ней обнаруживаются какие-либо неясности, противоречия. Специального разъяснения со стороны судов общей и арбитражной юрисдикции требует и применение норм процессуального права по аналогии при отсутствии нормы, регулирующей отношения, возникшие при рассмотрении конкретного гражданского дела.

Большинство актов судов общей и арбитражной юрисдикции по применению процессуальных норм не выходит за пределы свойств индивидуального правоприменительного акта, имеющего значение лишь для данной конкретной фактической ситуации. В них не формулируются какие-либо общие правила поведения для неограниченного числа субъектов гражданского судопроизводства, а фиксируется результат разрешения той или иной процессуальной ситуации при рассмотрении конкретного гражданского дела в соответствии с волей законодателя, ясно выраженной в норме закона. Однако неясности и противоречия в законодательстве, наличие в нем правонарушающих норм, пробелы в регулировании приводят к появлению таких судебных актов, в которых формулируются правила процессуального поведения для участников рассмотрения дела, отсутствующие в законе. При восприятии таких правил судебной практикой в качестве образца для разрешения аналогичных ситуаций они приобретают общий характер, становятся правоположениями, которые применяются судами по типовым делам.

Такого рода правила процессуального поведения субъектов судопроизводства при рассмотрении гражданских дел могут быть сформулированы судом любого уровня. Однако для их применения другие суды должны иметь возможность ознакомиться с ними и утвердиться во мнении, что следование соответствующим правилам обеспечит единство судебной практики и не повлечет отмену решения или определения вышестоящей судебной инстанцией. Достигается это с помощью правовых механизмов, которые активно применяются в деятельности вышестоящих судов в целях обеспечения единства судебной практики, направленного на правильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел всеми судами страны.

Один из таких механизмов - обобщение судебной практики; его обязаны проводить все вышестоящие суды с доведением их результатов до судей. В соответствующих документах, составленных по итогам обобщения областными и равными им по уровню судами общей юрисдикции, арбитражными судами в субъекте Российской Федерации, апелляционными и кассационными арбитражными судами, всегда содержится толкование и разъяснение законодательства. В них с учетом данных судебной практики и ее анализа могут даваться рекомендации по применению правил, не предусмотренных непосредственно в законе. Однако для придания им силы правоположений, подлежащих применению в качестве общеобязательных правил на всей территории России, они должны быть подтверждены авторитетом Верховного Суда РФ или Высшего Арбитражного Суда РФ, опубликованы от их имени в соответствующих информационных

источниках как образцы для разрешения типичных ситуаций. Именно поэтому анализ судебной практики нижестоящих судов в обзорах и содержащиеся в них рекомендации всегда сопровождаются ссылкой на соответствующие правовые позиции высших судов страны. Иное могло бы привести к созданию региональных правил судопроизводства, отличных от федеральных норм, что являлось бы недопустимым вмешательством в компетенцию Российской Федерации, противоречило бы конституционному принципу равенства всех перед законом и судом в зависимости нахождения соответствующего субъекта, места дислокации суда, нарушало бы единство судебной практики на федеральном уровне.

Выработанные судами общей юрисдикции и арбитражными судами правоположения судебной практики как федеральные общеобязательные правила осуществления правосудия, подлежащие применению судами при рассмотрении гражданских дел на территории всей страны, объективируются в различных формах. Это могут быть постановления Судебных коллегий или Президиумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ по конкретным делам, утверждаемые постановлениями президиумов высших судов страны обзоры судебной практики, ответы на вопросы судов и информационные письма, которые всегда публикуются в "Бюллетене Верховного Суда РФ" или в "Вестнике Высшего Арбитражного Суда РФ". К числу формальных источников, содержащих правоположения судебной практики, относятся постановления Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, принимаемые как раздельно обоими судами, так и совместно. Они публикуются не только в "Бюллетене Верховного Суда РФ" и "Вестнике Высшего Арбитражного Суда РФ", но и в "Российской газете".

В литературе иногда утверждается, что исходящие от высших судов страны правоположения, выработанные судебной практикой, не являются обязательными для других судов; они носят характер рекомендаций, воспринимаемых при рассмотрении дел лишь в силу авторитета Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, отказ в их применении не влечет каких-либо санкций. Нередко при этом в качестве аргумента звучит довод, что судьи при осуществлении правосудия независимы и подчиняются не указаниям вышестоящих судов, а только Конституции РФ и федеральному закону.

Между тем со столь буквальным и поверхностным пониманием содержания ч. 1 ст. 120 Конституции РФ, формулирующей принцип независимости судьи, при рассмотрении вопросов правоприменения согласиться нельзя. Очевидно, что в данном случае речь идет лишь о верховенстве соответствующих формальных источников права в нормальной ситуации, не предусматривающей наличия дефектного закона или пробелов в законодательном регулировании. Судья в правоприменительной деятельности подчиняется не только федеральному закону, но и иным нормативным актам, при этом в иерархической системе применяемые акты не должны противоречить правовому закону как акту, имеющему высшую юридическую силу, на что и указывается в ч. 2 ст. 120 Конституции РФ. Правоположения судебной практики появляются в экстраординарных ситуациях, когда сформулированным в законе правилом в его буквальном смысле воспользоваться невозможно в силу его неопределенности, противоречивости, несоответствия самому праву, а иногда и ввиду отсутствия законодательного регулирования. Они как бы заменяют в механизме правого регулирования норму закона, обеспечивая в таких случаях единство судебной практики при разрешении типичных дел.

Если бы правовые позиции Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ о порядке осуществления правосудия в определенных типичных ситуациях на основе выработанных судебной практикой правоположений воспринимались другими судами в качестве обязательных только в силу их авторитета, то и в этом случае такие правоположения играли бы роль процессуальных правил, реально применяемых всеми судами при осуществлении правосудия. Игнорирование этого обстоятельства неизбежно приводит к искаженному представлению о механизмах гражданского и арбитражного

процессуального регулирования. Однако дело не только в авторитете названных высших судов страны, а также и в том, что обязательность правоположений, сформулированных в судебной практике и санкционированных этими судами, проистекает из требований самого законодательства.

Так, конституционными обязанностями Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ в соответствии со ст. 126 и 127 Конституции РФ является осуществление в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебного надзора за деятельностью нижестоящих судов по рассмотрению и разрешению дел, а также дача разъяснений по вопросам судебной практики. Судебным надзором и разъяснениями достигается единство судебной практики на территории всей страны в целях обеспечения правильного рассмотрения дел. Соответственно нижестоящие суды для достижения целей правосудия обязаны следовать судебной практике высших судов страны, поскольку она не только воспринимается судьями как исходящий от авторитетного органа образец правильного разрешения дела или вопроса в некой типичной ситуации, но и потому, что иное просто приведет к пересмотру их постановлений судом вышестоящей инстанции.

Обязательность разъяснений высших судов страны по вопросам судебной практики подтверждается и другими положениями законодательства. В частности, ст. 13 Федерального конституционного закона от 28 апреля 1995 г. N 1-ФКЗ "Об арбитражных судах в Российской Федерации" прямо предусматривает, что постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ, в том числе и по вопросам разъяснения судебной практики, обязательны для арбитражных судов. Применительно к судам общей юрисдикции соответствующий федеральный конституционный закон пока не принят, но в действующей редакции ст. 58 Закона РСФСР от 8 июля 1981 г. "О судоустройстве РСФСР" разъяснения Пленума Верховного Суда РФ судам по вопросам применения законодательства в судебной практики названы руководящими, что также предполагает их обязательность. Обязательными для судов при рассмотрении и разрешении гражданских дел являются в силу требований закона также правоположения (правовые позиции), выработанные в решениях Конституционного Суда РФ и Европейского суда по правам человека. Обязательность решений Конституционного Суда непосредственно следует из взаимосвязанных положений ч. 4 и 6 ст. 125 Конституции РФ, а также ст. 6 и ч. 3 ст. 79 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации". Постановления Европейского суда по правам человека в отношении России, принятые окончательно, обязательны для всех органов государственной власти, включая суды, в соответствии с п. 1 ст. 46 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ратифицированной Российской Федерацией 30 марта 1998 г.

Правоположения судебной практики, устанавливающие правила процессуального поведения при рассмотрении гражданских дел, обязательны не только для судов при разрешении аналогичных фактических ситуаций, но и для других субъектов судопроизводства. Вне зависимости от наличия по поводу этого специального указания в законе, они становятся таковыми для ординарных субъектов процесса в силу особой роли суда в судопроизводстве, без санкционирующих действий которого невозможно возникновение и развитие процессуальных отношений. Соответственно то, что обязательно для суда, становится обязательным и для других лиц, участвующих при осуществлении правосудия, разумеется, с учетом процессуального статуса конкретного субъекта.

Такие правоположения становятся ориентиром и для законодателя, который в правотворческой деятельности должен учитывать наличие в системе права соответствующих правил общего характера, применяемых судами при осуществлении правосудия. Именно поэтому правоположения судебной практики воспринимаются

законодателем и часто, посредством обычных законодательных процедур, приобретают форму федерального закона.

При характеристике судебной практики как источника права в литературе часто употребляется понятие прецедент. При этом в качестве судебного прецедента иногда рассматривается любое выработанное судебной практикой правоположение, которое используется в качестве образца для разрешения типовых дел. Такая точка зрения имеет право на существование, однако наиболее распространенным все же является исторически сложившееся под влиянием опыта стран "общего права" представление о судебном прецеденте как решении судебных органов по конкретному делу, которое служит образцом при рассмотрении аналогичных дел*(267). Эти решения воспринимаются судебной практикой как акты, формулирующие определенные правила общего характера, которые подлежат применению нижестоящими судами по аналогичным делам.

В литературе обосновывается точка зрения, согласно которой под понятие судебного прецедента подпадает не только общеобязательное, но и убеждающее правоположение, сформулированное судом при рассмотрении конкретного дела, восполняющее, дополняющее или заменяющее нормативное регулирование определенных общественных отношений, являющееся образцом для последующих случаев аналогичного характера*(268). Однако, если рассматривать данное правовое явление в его соотношении с признаками самостоятельного и полноценного формально-юридического источника права, вряд ли судебным прецедентом можно считать необязательное для других судов решение, выводы которого используются другим судьей (судьями) для урегулирования спора лишь потому, что убеждают его своей "справедливостью и уместностью".

Вместе с тем М.Н. Марченко справедливо отмечает, что понятие судебного прецедента весьма сложное и многогранное, в природе нет "универсального" явления под таким названием, в каждой национальной правовой системе имеют место свои его особенности, а нередко - свое собственное представление о том, что собой представляет судебный прецедент*(269). Из этого следует необходимость учета при определении понятия "судебный прецедент" всех особенностей правовой системы России, разнообразное влияние судебной практики на регулирование общественных отношений. Очевидной является лишь необходимость активизации усилий по выработке его общего определения, что крайне важно, поскольку неодинаковое значение одного и того же термина в литературе не способствует эффективному изучению данного правового явления.

Выработка общего значения данного термина применительно к правовой системе Российской Федерации - одна из актуальных проблем юридической науки, прежде всего общей теории права, пока же во избежание разночтений будем исходить из наиболее распространенного, хотя, возможно, и упрощенного представления о судебном прецеденте как решении судебных органов по конкретному делу, выступающем в роли общеобязательного образца (правила общего характера) при рассмотрении аналогичных дел. Однако приведенная формулировка требует уточнения, поскольку под решением суда в данном случае понимается не правовой акт, исходящий от суда, а результат разрешения судом конкретной ситуации определенным образо<