Острота социальных и нравственных проблем в «Капитанской дочке» А.С. Пушкина. Изображение Пугачева, отношение повествователя к «русскому бунту».

Вопросы к экзамену по русской литературе первой трети XIX века для бакалавров 2 курса

1. Поэзия В.А. Жуковского.

В письме от 6 февраля 1847 г. к Гоголю Жуковский писал: "У меня почти всё чужое, или по поводу чужого, и всё, однако, моё".

 

Он не был самобытным писателем. Его творчество - переработки иностранных произведений. Но в то же время на всех его произведениях лежит собственный отпечаток жизни.

Его произведениям характерны единство и целостность. Для перевода Жуковский всегда выбирал те произведения, которые характеризовали его настроение. Он относился довольно свободно к переводам (вольные переводы).

3 группы его произведений:

- лирические;

- эпические, "лиро-эпические";

- переработки иностранных образцов.

ЛИРИКА.                    

 

Жанр элегии (грусть, печаль). На материале элегии Жуковский прежде всего разрабатывал русский поэтический язык. Элегия особенно привлекает его своей тематикой, уже закреплённой общеевропейской традицией: погружением во внутренний мир, мечтательным и мистическим восприятием природы.  

 

Душевное состояние Жуковского в 1802 году выразилось в попытке переложения элегии Томаса Грея «Сельское кладбище». Готовый текст он отвёз Карамзину на дачу в Свирлово: с лета Николай Михайлович начал редактирование вновь основанного «Вестника Европы». Перевод не понравился, но Карамзин указал удачные строки и велел работать дальше, заключив, что «может получиться великолепная вещь».

 

"Сельское кладбище"(1802) - характерно для поэзии сентименталистов.

 

Открывается летним ночным пейзажем. Мысль о ничтожности человеческой жизни. Заканчивается размышлением поэта о собственной судьбе - герой предвидит свою кончину.

 

В центре элегии (с гораздо меньшим успехом переводившейся в России и до Жуковского) — образ мечтателя-поэта, глубоко воспринимающего диссонансы жизни и ее несправедливость, сочувствующего «маленьким», незаметным труженикам, чьи безвестные имена скрыты под плитами деревенского кладбища. Судьба была несправедлива к этим людям; но, с другой стороны, поскольку слава и власть, по мнению поэта, неотделимы в обществе от соблазнов и пороков, превыше всего — нравственное достоинство человека, в элегии прославляется скромная участь простых поселян.

 

Знаменательная особенность центрального элегического образа Жуковского в том, что поэт разрушил грани между жизнью и смертью главного героя, его бытием и небытием. В «Сельском кладбище» применён своеобразный, именно элегический приём композиции образа и всего стихотворения. Юноша-поэт вначале передаёт впечатления, вызванные сельским кладбищем, а затем он как бы видит себя умершим, похороненным и уже глазами других людей, как бы со стороны, смотрит на себя и читает эпитафию на собственном надгробии. Элегическая личность Жуковского, живя реально на этом свете, переносится воображением в «мир иной», представляет себе жизнь без себя; герой живёт и не живёт одновременно. Такого рода разрушение границ между бытием и небытием, странные посещения живущим «мира иного», его погружения в могилы – первые романтические предвестия в элегиях Жуковского, во многом сохраняющих традиции сентиментализма.

 

В ранних элегиях «переселения» лишены мистики, они – результат необычной игры воображения поэта или его грустных предчувствий. «Переселения» имеют не мистический, а этический характер. Лирический поэт размышляет о судьбе тех, чьи надгробия лишены пышности, а имена канули в Лету. Не прославленные герои отечества, а простые сельские жители привлекли внимание поэта элегического человека. Их судьбы побудили его сформулировать целый моральный кодекс, основанный на христианских принципах: всегда следовать голосу и совести, не раболепствовать перед сильными мира сего, не прельщаться лестью и не служить своей гордыне, не быть жестоким и равнодушным к тем, кто страдает, ценить в жизни не успех, славу, наслаждения, а добросердечие, отзывчивость, способность чувствовать чужую боль, всегда быть готовым прийти на помощь нуждающемуся в ней.

 

Слова в поэзии Жуковского ориентированы на то, чтобы пробуждать эмоциональный опыт читателя. И это напоминает о принципах классической музыки. Музыкальная организованность песен и романсов Жуковского очень велика. Жуковский разрабатывает чисто песенную систему восклицаний, обращений.

Размер стихотворения также играет важную роль. «Море» написано двустишиями, и при чтении появляется ощущение, что каждое двустишие — словно прибой волн.

 

        Безмолвное море, лазурное море,

        Стою очарован над бездной твоей.

        Ты живо; ты дышишь; смятенной любовью,

        Тревожною думой наполнено ты…

Размер стихотворения «Вечер»: первые три строки в каждой строфе написаны шестистопным ямбом, остальные — четырёхстопным.

 

О братья! о друзья! где наш священный круг?
Где песни пламенны и музам и свободе?
Где Вакховы пиры при шуме зимних вьюг?
Где клятвы, данные природе…

Это создаёт определённый ритм. В стихотворении «Воспоминание» 1816 года Жуковский использует сквозную рифму: “воспоминанье–позабыть”.

          Прошли, прошли вы, дни очарованья!
         Подобных вам уж сердцу не нажить!
         Ваш след в одной тоске воспоминанья!
         Ах! лучше б вас совсем мне позабыть!...

Для Жуковского мир разделён на здесь и там. Здесь — это земное, низкое, а там — это небеса, чистое, светлое, незыблемое, то, к чему мы все стремимся.

 

Идеей двоемирия пронизано всё творчество Жуковского: в «Вечере» другой мир — это тайная, мистическая жизнь в образах природы; в «Море», в «Лалле Рук», в «Я музу юную, бывало...» — это небеса, а здесь — это “подлунная сторона...”, в балладах другой мир — это мир потусторонних сил; в «Сельском кладбище» — мир загробный, и память — единственная связь с тем миром.

 

БАЛЛАДЫ

Жуковский вошёл в историю русской поэзии как балладник. Жанр баллады появился в русской литературе задолго до Жуковского, но только он придал ему поэтическую прелесть и сделал знаменитым. Больше того, он срастил поэтику жанра баллады с эстетикой романтизма, и в результате этот жанр превратился в характернейший знак романтизма.

Главная эстетическая тональность баллад Жуковского – романтика ужасов. Сохраняется меланхолическая прелесть стихов, но она существует теперь на почве сюжетов фантастических, трагических, страшных. Жуковский развёртывает перед читателем одну за другой ситуации нравственного падения человека и показывает ужасные результаты аморализма. Теперь поэт-романтик борется за моральную чистоту личности, изображая не положительно-прекрасного человека, а преступную личность или совершившую какой-либо нравственный проступок.

У Жуковского встречаются три типа баллад:

· «русские» – «Людмила», «Светлана», «Двенадцать спящих дев»; вслед за Жуковским такими же подзаголовками снабжали свои баллады и другие отечественные авторы);

· «античные» - «Ахилл», «Кассандра», «Ивиковы журавли», «Жалобы Цереры», «Элевзинский праздник», «Торжество победителей»;

· «средневековые» - «Замок Смальгольм, или Иванов вечер», «Баллада о старушке…», «Поликратов перстень», «Рыцарь Роллон» и др.

В 1808 г. Жуковский пишет балладу «Людмила» – оригинальное переложение «Леноры» немецкого поэта Р.А. Бюргера (своеобразный вариант немецкой легенды о «мертвом женихе»). Позже Жуковский создаст точный перевод «Леноры», а пока «Людмилу» он назовет «подражанием»).

Юная Людмила тоскует по жениху, ушедшему на войну; не найдя его в числе вернувшихся с поля брани, бросает вызов Провидению, ропщет на Бога.

 

Этот бунт против судьбы, явное или скрытое богоборчество станет постоянным, сквозным мотивом многих баллад Жуковского. Человек отвергает свою судьбу, а судьба все равно настигает его, только в еще более страшном образе. Олицетворением судьбы предстает в «Людмиле» ночной всадник, что под видом жениха является героине и увозит ее на кладбище. Рифма «Людмила» — «могила» полностью оправдывает себя: героиня, возроптавшая на Бога, гибнет. Опровергнуты ее слова, произнесенные в начале баллады в ответ на утешение матери: «Что, родная, муки ада? / ... / С милым вместе — всюду рай».

Несчастная Людмила жестоко осуждена потому, что предаётся страсти, желанию быть во что бы то ни стало счастливой со своим милым; любовная страсть и горе утраты жениха так ослепляют её, что она забывает о других своих нравственных обязанностях – по отношению к другим людям, к самой себе, к жизни в целом.

Поэт считал, что для нравственного человека целью жизни отнюдь не является достижения счастья. «… В жизни много прекрасного и кроме счастья», - говорил поэт, по воспоминаниям современника. Грех Людмилы, ропщущей на Бога, в том и состоял, что она хотела личного счастья вопреки всему и всем, а по концепции баллады – вопреки воле Провидения. Поэт романтическими средствами стремится доказать, как неразумно и даже опасно для человека это необузданное личное хотение.

«Гроб откройся; полно жить;

Дважды сердцу не любить»,

- восклицает обезумевшая от горя Людмила. Но вот гроб открылся – и мертвец принял невесту в свои объятия. Поэт выразительно передал ужас героини («каменеет, меркнут очи, кровь хладеет…»), но уже было трудно вернуть себе жизнь, так неразумно и в конечном итоге аморально отвергнутую ею. Страшная баллада Жуковского жизнелюбива.

Вторая баллада на тот же сюжет из Бюргера «Светлана» (1808–1812). Фабула ее повторяет фабулу «Людмилы»: Светлана раздумывает о женихе, от которого «вести нет», и томится в разлуке с ним. В период с 1822 по1826 поэт Жуковский жил вместе с журналистом Александром Федоровичем Воейковым в Санкт- Петербургском доме Меншикова (Невский проспект, 64), где принимал участие в «пятницах» Воейкова и его жены, которая и явилась прототипом героини баллады «Светлана». На этих пятницах можно было без удивления встретить вместе кого угодно: Краевского и Греча, Булгарина и Воейкова, Сенковского и Белинского... Баллада "Светлана" явилась свадебным подарком Жуковского племяннице Александре Протасовой, младшей сестре Маши, в которую поэт был влюблен, и к внежанровым особенностям баллады относится и послесловие - посвящение:

"Лучший друг нам жизни сей
Вера и провиденье.
Благ зиждителя закон:
Здесь несчастье - лживый сон;
Счастье - пробужденье"…

Романтизм в балладе «Светлана» представлен довольно широко. Характерной чертой этой эпохи является интерес к фольклору. Стремясь сделать историю наиболее русской, Жуковский не лишает её и одного из основных мотивов немецкого народного творчества — умыкания невесты мертвецом. Таким образом, фантастическое в балладе «Светлана» принадлежит двум культурам: от русской произведение получило тему крещенского гадания, а от немецкой – восставшего из гроба жениха.

Баллада рассказывает не только об эпизоде из жизни юного существа (гадании молоденькой девушки о женихе), но представляет внутренний мир героини. Баллада полна жизни, движения и внутреннего, и внешнего, какой-то девичьей суеты

«За ворота башмачок,

Сняв с ноги, бросали;

Снег пололи; под окном

Слушали; кормили

Счётным курицу зерном;

Ярый воск топили…».

Во сне продолжается это мнимо серьёзное действо – безудержная скачка на коне с приснившимся женихом. Мир баллады динамичен, и душевный мир героини подвижен, полон колебаний. Светлана то отказывается от крещенских игр, то соглашается присоединиться к гадающим; она и боится, и надеется получить желанную весть, и во сне ее одолевают те же чувства: страха, надежды, тревоги, доверия к жениху.

Героиня ждет жениха и тоскует по нему: «Молчалива и грустна милая Светлана». Когда подруги уговаривают девушку погадать, она признается, что избранник пропал на год и не пишет ей. При этом она демонстрирует свою преданность ему, хоть они и в разлуке: «Им лишь красен свет» — говорит она. Сердце невесты полно тревоги, но она смиренно принимает свою судьбу. Однако она все же пошла на поводу у подруг. Ночью она гадает. Эту ведомость автор осуждает, ведь истинная вера не должна допускать суеверия в виде гаданий. Кроме того, Светлана усомнилась в возлюбленном, раз пожелала узнать будущее. Колебания привели красавицу к страшному видению, будто милый друг ее погиб. Во сне она все же проявляет благоразумие, когда молится и пытается найти защиту у Бога. Тот внял ее раскаянию и спустил на землю голубя, который спас девушку от мертвеца.

В финальной сцене мы видим, что героиня нашла в себе силы сопротивляться магии благодаря искренней вере и осознанию своей ошибки. Значит, она сильна духом и добродетельна. Свет ее души победил тьму злых сил и развеял чары. Поэтому Жуковский предрекает ей семейное счастье.

Острота социальных и нравственных проблем в «Капитанской дочке» А.С. Пушкина. Изображение Пугачева, отношение повествователя к «русскому бунту».

Повесть была задумана А. Пушкиным, когда он работал над романом «Дубровский» в 1832 году и изучал историю русского крестьянства, образно раскрытую в произведении «История села Горюхино». Для Пушкина — поэта, публициста, прозаика и историка, современность — результат предшествующего исторического развития России и ее народов. И трагическое положение крестьянства, лишенного элементарных человеческих прав и гражданских свобод, он также рассматривал исторически. Он внимательно изучает историю крестьянства, содержание и причины многочисленных крестьянских волнений в XVII–XVIII вв. Его привлек и поразил известный факт участия в восстании Пугачева гвардейского офицера из высшего дворянского сословия. И это был первоначальный толчок к задумке повести «Капитанская дочка». В ходе сбора материала для книги этот факт претерпел значительные изменения, а замысел повести полностью сложился после путешествия Пушкина на Волгу и Урал в 1834 году и окончания работы над книгой «История Пугачева». Долго шел Пушкин к завершению своего замысла. Лишь шестой вариант сюжета повести «Капитанская дочка» удовлетворил взыскательного автора. Гвардейский офицер Шванвич — участник восстания на стороне Пугачева, превратился в главного героя повести Петра Андреевича Гринева — молодого дворянина «средней руки», мечтавшего о гвардейской службе в Санкт-Петербурге, однако направленного в один из отдаленных гарнизонов Оренбургской губернии — в крепость Белогорскую общевойсковым офицером к командиру крепости капитану Миронову и на Швабрина.

Повесть «Капитанская дочка» по объему небольшая, однако она тематически так широкоохватна, что многие исследователи называют ее романом. В этой книге нашла яркое отражение жизнь различных социальных слоев в России XVIII века, от крепостного крестьянства, дворянского круга людей до императорского двора Екатерины II, широко показано восстание Пугачева и отношение к нему двора императрицы Екатерины, нравы, быт повстанцев, народные традиции. В «Капитанской дочке» представлены исторически реальные картины, широко охватывающие российскую действительность эпохи Екатерины II — эпохи, отмеченной широкими волнениями крестьянства — от Казани до Урала. Достаточно ясно в ней переданы и конкретные исторические факты, в частности — восстание Пугачева. Пушкин заставляет своего повествователя упоминать даже те события, свидетелем которых не был ни он сам, ни его окружающие (например, известие о взятии Пугачевым других крепостей). Пушкин ярко показывает и глубоко раскрывает весь комплекс явлений и событий, связанных с восстанием крестьянства. В повести находим картины кровавых расправ крестьян с помещиками, милосердие и жестокость Пугачева, дворянской расправы с восставшим крестьянством.

Историческую основу повести составляют реальные события крестьянской войны; подробно описан Пушкиным весь ход восстания: взятие крепостей, осада Оренбурга. В художественном мире повести тесно переплелись исторические личности той эпохи, — Пугачев, Хлопуша, Белобородов, Екатерина II — и вымышленные персонажи — Гринев, Швабрин, Маша Миронова. Потому что образ каждого помогает ярче и насыщеннее увидеть и понять события тех лет.

«Пушкин... написал «Капитанскую дочку», решительно лучшее русское произведение в повествовательном роде. В первый раз выступили истинно русские характеры: простой комендант крепости, капитанша, поручик; сама крепость с единственною пушкою, бестолковщина времени и простое величие простых людей — все не только самая правда, но еще как бы лучше». (Н.В. Гоголь)

Лучше потому, что при всей исторической точности эта повесть таит в себе некоторые черты волшебной народной сказки. Картины исторических событий связаны в ней с эпизодами, созданными творческим воображением автора. Без этих вымышленных событий и героев мы не могли бы, например, так ярко представить себе фигуру казака Емельяна Пугачева, организатора одного из наиболее грандиозных восстаний крестьян.

Нравственная проблематика

Нравственная проблематика концентрируется в беседах Гринёва с Пугачёвым.

К нравственным проблемам романа можно отнести проблему жестокости и милосердия, проблему чести и долга. Для изучения проблемы жестокости и милосердия особенно важны образы Пугачева и его сподвижников – Хлопуши и Белобородова, а также образ императрицы Екатерины II.

Проблема чести и долга раскрывается главным образом через противопоставление таких персонажей, как Гринев и Швабрин. Важна здесь также фигура отца Гринева. Кроме того, разные грани этой проблемы осмысляются при изображении капитана Миронова, Василисы Егоровны, Маши Мироновой, Ивана Зурина, других персонажей. Формирование личности молодого дворянина – это непрерывная цепь испытаний его чести и человеческой порядочности. Уехав из дома, он то и дело попадает в ситуации нравственного выбора. Нравственный потенциал Гринева раскрылся во время бунта. Уже в день взятия Белогорской крепости ему несколько раз пришлось выбирать между честью и бесчестием, а фактически между жизнью и смертью. Но самое главное нравственное испытание оказалось впереди. В Оренбурге, получив письмо Маши, Гринев должен был сделать решающий выбор: солдатский долг требовал подчиниться решению генерала и остаться в осажденном городе – долг чести требовал откликнуться на отчаянный призыв Маши. Гринев-человек победил Гринева-солдата, присягнувшего императрице, – он решился уехать из Оренбурга, а затем воспользоваться помощью Пугачева.

Изображая Екатерину II, Пушкин утверждает идеалы милосердия. Таким образом, в романе и жестокий разбойник, и властная императрица оказываются способны к милосердию. Кроме того, в образах Гринева и Маши писатель стремился запечатлеть идеал самоотверженной любви и служения ближнему: сначала Гринев выручает Машу из беды, потом Маша спасает своего жениха от царского гнева.

До начала XIX века имя Пугачева было под запретом, а те исторические сочинения, повести и романы о пугачевщине, которые стали появляться во времена Пушкина, искажали личность крестьянского вождя; о нем писали как о «злодее», «убийце», «враге отечества». И только народные сказания и легенды хранили память о нем как о народном заступнике. Поэтому многое в поведении и характере Пугачева Пушкину пришлось домысливать. Но фантазия художника не исказила исторической правды. С помощью художественного вымысла Пушкин правдиво передал дух и нравы русского общества екатерининской эпохи, смело проник в характеры, переживания и мысли людей XVIII века.

Образ Пушкинского Пугачева в капитанской дочке, в отличие от многих других попыток в XIX веке осмыслить эту необычную фигуру в истории, это прежде всего незаурядная личность и в то же время человек, не лишенный недостатков. В нем органично сочетаются и качества смелой личности, вождя и организатора народного движения и удалого разбойника с «загубленной головушкой». Об этом говорит и эпиграф, предпосланный главе «Вожатый», которая знакомит читателя с обликом Пугачева: «...сторона незнакомая!... Завела меня, доброго молодца, простота, бодрость молодецкая и хмелинушка кабацкая» (из старинной песни). В этом эпиграфе — значительная часть авторской характеристики Пугачева. И первая встреча читателя с Пугачевым сопровождается нелестными эпитетами «черное», «воз не воз», «волк или человек», «добрый молодец» и т. п. Однако это вовсе не значит, что Пушкин в образе «доброго молодца» Пугачева видел личность только отрицательную. Образ Пугачева при всем этом, с одной стороны, «овеян искренним и глубоким сочувствием поэта», с другой — реалистичностью изображения Емельяна Пугачева — таким, каким он был на самом деле:
Вот мой Пугач — при первом взгляде он виден: плут, казак прямой! В передовом своем отряде урядник был бы он лихой. (Из письма к Денису Давыдову)

В повести Пушкин часто указывает на такие качества характера Пугачева, как пытливость, большой разум, смекалка; он свободен от рабского унижения, так характерного для множества крестьян. Образ Пугачева в значительной мере раскрывается в сценах и картинах взаимоотношений с Петром Гриневым.
Глубокая связь Пугачева с беднейшими слоями населения, жесткая, доходящая до жестокости непримиримость к дворянству, помещикам-крепостникам и, вместе с тем, христианское великодушие, какая-то присущая только Пугачеву наивная гуманность, лихой героизм, большой необразованный талант, упакованный в казацкую обывательскую скорлупу, и казачья удаль — таковы ведущие черты характера Пугачева, раскрытые Пушкиным в ходе изображения крестьянского восстания и его разгрома.

 

Есть в произведении и широко известные слова: «Не приведи бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!» Они принадлежат повествователю. Характер этого восклицания отражает, конечно, ужас испуганного крестьянским восстанием героя романа. Но в то же время в этих словах, если взять их в контексте, отражено отношение не только к крестьянскому движению: «Правление было повсюду прекращено, помещики укрывались по лесам. Шайки бунтовщиков злодействовали повсюду; начальники отдельных отрядов самовластью наказывали и миловали; состояние всего обширного края, где свирепствовал пожар, было ужасно…» Здесь выражена мысль о сопровождающей восстание анархии и о том обстоятельстве, что начальники правительственных войск «самовластно» наказывают и милуют. Отношение же писателя к восстанию и его руководителю выясняется из всего хода повествования: Пугачев вызывает симпатии читателя, а восстание в целом изображено так, что оно выступает перед нами как понятное, объяснимое и неизбежное движение народных масс за освобождение от помещичьего гнета. Но А. С. Пушкина пугала стихийность движения, неизбежная жестокость борьбы, он видел «бессмысленность» бунта. Его размышления связаны не только с одним конкретным историческим фактом, а с настоящим и будущим России.

 

Билет 2