Сибирский город XVII – первой половины ХIX вв. как явление русской культуры 3 страница

- из Тюмени ушел отряд из 300 человек, они в 1628 г. основали г. Красноярск на Енисее. Успех экспедиции был столь значительным, что по указу царя каждому участнику похода дополнительно выдали половину его денежного оклада и на пять лет освободили от всяких пошлин с купли-продажи.

- Сибирь разделена на два разряда - Тобольский и Томский. Тюмень в качестве уездного центра отошла к Тобольскому разряду.

- обновлены стены тюменской крепости при воеводе П. Измайлове.

Е гг.

- пашня городских крестьян достигла 1 тыс. десятин, с них собирали до 150 и более тысяч пудов зерна.

- осада Тюмени калмыками: "приходили...под Тюмень многие колматские воинские люди, шиблися о надолбы и в Тюменском уезде деревни пожгли и многих людей побили...". Это событие описано в "Повести о Таре и Тюмени" (XVII в.).

- в связи с военными действиями из Холмогор прислано 500 стрельцов, они построили себе жилье на посаде, за пределами крепости.

1640-1642

- при воеводе Григории Барятинском укреплены стены города, стенами обнесены Ямская, Татаро-Бухарская и Кожевенная слободы.

- в Тюменском гарнизоне состояло 790 стрельцов и казаков.

- Ефимия Всеволожская, бывшая невеста царя Алексея Михайловича, сослана в Тюмень.

- лето и осень , один из первых бунтов в Тюмени: служилые люди, пашенные крестьяне, татары протестовали против произвола воеводы Н. Елдезина, они жаловались в Тобольск и Москву, воевода был снят и поставлен М. Полуехтов.

- составлен проект капитальной перестройки тюменской крепости С. Блудовым и А. Столбовым.

- царь Алексей Михайлович подарил тюменской церкви Рождества Богородицы серебряный напрестольный крест, он сохранился до сих пор.

- очередной пожар в Тюмени, после него крепостную стену перенесли на место современной ул. Челюскинцев;

- в крепости построен «Софийский двор», где останавливалось приезжавшее из Тобольска духовенство.

- после очередного пожара при воеводе Т. Ртищеве поставлены новые крепостные стены.

- апрель, большой пожар в Тюмени. Пожар уничтожил городские стены, острог и Татарскую слободу за Турой;

- 9 августа. В селе Каменском Тюменского уезда сожгли себя около 400 раскольников. Еще около 200 старообрядцев сгорели в других местах уезда.

- в Сибири учреждена платная почтовая служба. Почта из Москвы в Тюмень доставлялась три раза в год, с 1724 г. - ежемесячно. В то время пересылка письма из Москвы до Тюмени обходилась в 6 алтын, от Тюмени до Томска - в 4 алтына.

- 11 июля, Тюмень получила первую городскую печать с изображением лисицы и бобра и надписью: «Печать Государева земли Сибирская Тюменского города».

- самый сильный пожар в Тюмени в XVII веке. В огне погибли девичий монастырь, три приходские церкви, таможенная изба, 104 лавки, 604 двора на посаде и другие строения. После этого пожара некоторые жители, не имея средств строиться в городе, вынуждены были поселиться на своих пашнях. Так появились деревни Парфенова, Плеханово, Утешево и другие, получившие свои названия по именам первопоселенцев.

1696- составлен первый, дошедший до наших дней, план г. Тюмени.

11.администр.устройство сибири в 18 в,

На протяжении 20—80-х годов XVIII в. управление Сибири вместе с управлением других областей России претерпевало существенные изменения. Происходило дальнейшее укрепление диктатуры дворянства посредством создания более централизованного и бюрократического аппарата чиновничье-дворянской монархии.

Созданные по второй областной реформе 1719—1725 гг. местные учреждения не были централизованы и, с точки зрения интересов господствующего класса, неудовлетворительно выполняли свои функции, особенно финансовые. Поэтому в 1727—1736 гг. была предпринята новая перестройка областных учреждений.

Основные положения нового областного управления были изложены в указах 24 февраля и 15 марта 1727 г.1 и в изданном 12 сентября 1728 г. наказе «губернаторам, воеводам и их товарищам, по которому они должны поступать».2 Последующие узаконения только лишь дополняли созданный этими законодательными актами областной аппарат власти, просуществовавший с некоторыми изменениями вплоть до «Учреждения для управления губерний Всероссийской империи» 7 ноября 1775 г.3 Указ 27 августа 1740 г. о выработке специальной для губернатора Сибири инструкции «с довольным изъяснением» 4 не был, видимо, выполнен.

Узаконения 1727—1728 гг., сохраняя в основном сложившуюся в первой четверти XVIII в. систему государственного управления, дали всем областям России, в том числе и Сибири, однообразное, трехстепенное административно-территориальное, впервые строго централизованное деление.

Основной административной единицей этого деления была губерния. Она состояла из провинций, которые в свою очередь подразделялись на вновь учрежденные уезды. В провинциях и городах была восстановлена единоличная власть воевод, подчиненных в свою очередь полновластным губернаторам. Так как вся власть на местах соединялась в одном лице (в провинции — воеводы, в губернии — губернатора), то надворные суды, переписные канцелярии, специальные финансовые органы, фискалы отменялись.

Сибирскую губернию по-прежнему возглавлял губернатор со всей полнотой административной, полицейской, судебной, финансовой, хозяйственной и военной власти. В качестве помощников он имел двух вице-губернаторов. Губернатор и вице-губернаторы назначались Верховным тайным советом (1726—1730 гг.), а затем Кабинетом ее императорского величества (1731 —1741 гг.) из кандидатов, представляемых Сенатом.5 С 12 декабря 1741 г. они стали назначаться Сенатом.6 Иногда губернатор получал право выбрать себе вице-губернатора. Губернаторы и вице-губернаторы назначались, как правило, из верхов дворянства.

Срок пребывания в должности сибирского (тобольского) губернатора точно определен не был. Ему подчинялись провинциальные, уездные (городовые) и пригородные воеводы. Наказом 1728 г. право непосредственного сношения с центральными учреждениями имел только губернатор. Право до указа самостоятельно отстранять от дел пригородных воевод губернатор получил в 1727 г., а провинциальных и городовых — в 1740 г.7

Все финансы губернии находились под наблюдением губернатора. Он контролировал деятельность провинциальных и городовых воевод по сбору подушной подати. До 1736 г.8 подушная подать собиралась земскими комиссарами через сельских старост и приказчиков при содействии полковых чинов. Для сосредоточения всех финансовых дел в руках губернаторов и воевод указом 26 января 1736 г. сбор подушной подати полностью был передан в их ведение, а полковые чины устранялись от ее сбора. Дистрикт как единица обложения уничтожался. Подушная подать стала собираться не по расположению полков, а по уездам. Постоянными помощниками губернатора при сборе подушной подати стали отставные офицеры, назначаемые Военной коллегией. С привлечением к подушному сбору отставных офицеров выборные земские комиссары прекратили свое существование. Бюрократизация и централизация финансового аппарата была усилена.

Кроме подушного сбора, под непосредственным контролем губернатора Сибири находилась финансовая деятельность ратуш (магистратов), подчиненных с 1727 г. воеводам и губернаторам «для лучшего посадского охранения».9 Губернатор имел право ревизовать их финансовые отчеты и добиваться получения «окладов сполна по таможенным и другим сборам».10 Кроме того, губернатор получал от них, как и от воевод, ежемесячные рапорты о ходе разных сборов и мог даже арестовывать бургомистров. Подобный контроль центральной администрации за финансовой и за прочей деятельностью ратуш и магистратов не способствовал развитию городов.

Губернатору принадлежало право разрешать отдачу сборов, кроме ратушных, на откупа; разрешать заключение подрядов; входить в центральные учреждения с представлениями о введении или отмене каких-либо сборов, кроме подушных; наблюдать за ведением всей приходной и расходной отчетности; следить за выдачей жалованья по ассигнованиям Камер-коллегии и контролировать все прочие финансовые дела губернии. Широкими были и судебно-полицейские полномочия губернатора. Его юрисдикция распространялась на все судные и розыскные дела. Он являлся единственной апелляционной инстанцией на суд провинциальных и городовых воевод, апробировал решения воеводских судов о смертной казни и каторжных работах, судил бурмистров и побуждал их быстрее решать подсудные дела, принимал жалобы на воевод и действия магистратов, руководил борьбой с классовым протестом, иностранным шпионажем, с расколом и другими «ересями», осуществлял надзор за сохранением общественного порядка и благоустройства, т. е. за состоянием караульной службы, противопожарных мер, за чистотой на улицах и в торговых рядах, за мерами и весами, за подозрительными домами и т. п. На судебные решения губернатора можно было жаловаться в Юстиц-коллегию, но наказать губернатора за неправильный судебный приговор мог только Сенат. В 1728— 1737 гг. коллегии были лишены даже права без представления Сенату налагать на губернаторов денежные штрафы.11

В практической деятельности сибирский губернатор нередко превращался из полноправного правителя в полновластного хозяина, действовавшего по своему собственному усмотрению и не считавшегося с правительственными указами.

Исполнительным органом при губернаторе была губернская канцелярия с секретарем во главе. В ней сосредоточивались дела всех упраздненных в 1726—1727 гг. земских и рентмейстерских контор, надворных судов, судебных комиссаров, рентмейстеров и камериров.12 Дела всех упраздненных местных учреждений были распределены в губернской канцелярии по отделам.

В ведении канцелярии находилась непосредственная охрана интересов господствующего класса, а именно, подавление народных движений, борьба с нарушителями «порядка», т. е. полицейские меры, отправление суда. На нее же возлагались противопожарные и санитарные мероприятия.13

Губернская канцелярия была завалена делами по сыску беглых и возвращению их на место жительства. В ней же происходили регистрация купли и продажи дворовых, регистрация отпусков на заработки, выдача паспортов и т. д. Большое место в деятельности губернской канцелярии занимали военные дела (набор рекрутов, сбор лошадей, выполнение различных требований Военной коллегии, снабжение воинских частей, определение солдат на постой и т. д.).

Немалая часть деятельности губернской канцелярии была связана с местной хозяйственной жизнью — земледелием, торговлей, промыслами, ремеслами, мануфактурами. Она же обеспечивала деятельность научных экспедиций, наблюдала за образованием и т. д.

Через канцелярию губернатор осуществлял контроль за деятельностью провинциальных и уездных властей, ратуш и магистратов. Провинциальные воеводы со своими канцеляриями были средним звеном в губернской иерархии. Поскольку губернатор из-за своей отдаленности не всегда мог контролировать действия городовых воевод, то их должны были «надзирать» провинциальные воеводы. Самостоятельно провинциальный воевода наложить взыскание на городового не мог. Он лишь доносил губернатору о проступках, совершенных городовым воеводой. В руках провинциальных воевод была сосредоточена власть над всеми жителями. По уголовным делам суду провинциального воеводы подлежало все население провинции независимо от социального происхождения, за исключением духовенства и подсудных непосредственно Юстиц-коллегии солдат и офицеров гвардии. Гражданский суд областных учреждений был сословно ограничен. Суд над купечеством в первой инстанции принадлежал ратушам, а с 1743 г. — восстановленным городовым магистратам. При этом если воевода находил их решение неправильным, то рассматривал дело сам. Крестьяне духовных вотчин судились в первой инстанции по гражданским делам у своих приказчиков. Дела государственных крестьян в мелких спорах и тяжбах разбирались приказчиками и сельскими старостами. Все остальные гражданские дела рассматривали воеводы. Дела политического характера решала только Канцелярия тайных розыскных дел. Судебные постановления провинциального воеводы могли быть обжалованы губернатору.

В полицейской области провинциальный воевода содействовал губернатору в охране классовых интересов дворянской монархии, помогал в надзоре за безопасностью господствующего крепостнического общественного «порядка», наблюдал за санитарным, противопожарным, религиозным и нравственным состоянием провинции. С 30-х годов XVIII в. в Сибири, как и в других местах, стала учреждаться «для лучшего порядка и уравнения обывателей в постоях» полиция. Она была поставлена на бюджет ратуш, но «под ведомство... губернаторов и воевод».14 В Тобольске полиция была создана в 1733 г., в Иркутске — в 1757 г.15

В экономической области провинциальный воевода отвечал за состояние земледелия, промыслов, ремесла, мануфактур, торговли, путей сообщения и за своевременное и точное поступление сборов в казну.

Низшим звеном губернской администрации был город с уездом. Во главе уезда стоял городовой воевода. В пределах своей компетенции он также единолично решал все административные, хозяйственные, финансовые, судебные, полицейские и военные дела. В его подчинении находилась уездная и волостная администрация. Он назначал и смещал волостных приказчиков, отрешал от дел или понижал в должности служителей воеводской канцелярии, контролировал выборы крестьянской администрации, в том числе и выборного мирского приказчика, который с середины XVIII в. занял место назначаемого воеводой приказчика. Воеводе подчинялась и ратуша. В отношении суда уездный воевода имел равные права с провинциальным воеводой. По уголовным делам ему было подсудно все население уезда. Но особенно он был обязан заботиться об искоренении в уезде «разбойников и воров» и своевременно пресекать «разбойничьи собрания многолюдством».

Управление уездом воевода производил через уездную воеводскую канцелярию, которая работала под его непосредственным руководством и организационно была сколком с губернской и провинциальной канцелярий. Канцелярия делилась на столы (повытья) во главе с канцеляристами (подьячими). Число столов изменялось в зависимости от объема работы и от нужд управления.

Канцеляристы, подканцеляристы и пищики воеводской канцелярии назначались воеводой. Изредка они могли избираться и самими канцелярскими служителями. Наблюдение за работой канцелярии воевода обычно возлагал на своего товарища, а в случае отсутствия такового — на подьячего «с приписью». Кроме канцелярских служителей, в воеводской канцелярии работали так называемые счетчики, обязанностью которых было ведение учета и хранение казенных денег и ценностей. Они выбирались посадскими людьми и заменяли собой прежних целовальников.

Социальное происхождение канцелярских служителей было различно, но основную массу их составляли выходцы из служилых людей. Так, в 1755 г. в илимской воеводской канцелярии из 16 служителей 8 человек происходили из казаков, а 4 — из приказных служителей. При проведении первой областной реформы (1708—1710 гг.) в штаты была включена значительная группа бывших заштатных городов Сибири.

В 1727 г. с целью экономии казенных средств правительство оставило в этих городах, не числившихся в допетровских штатах, на государственном жалованьи только воевод и их товарищей, а дьяки и подьячие по классовой логике феодального правительства должны были довольствоваться «добровольными» приношениями просителей. Казенные средства экономились за счет дополнительного узаконенного обирательства народа. Это лишний раз свидетельствует о лицемерии многочисленных правительственных указов с предписаниями местным властям «не чинить» населению «никаких обид и налог».

Канцелярские служители этих городов стали получать жалованье только с 1763 г. Но и после этого была сохранена большая разница в оплате «верхов» и «низов» воеводской канцелярии.

Централизация управления и многообразность вопросов, рассматриваемых воеводской канцелярией, неизбежно создавали обширное делопроизводство. Движение дел начиналось с указов губернских учреждений, вызывавших ответные рапорты о получении и исполнении указов. Во исполнение предписаний губернской власти воеводская канцелярия рассылала по волостям свои указы и получала ответные рапорты, доношения и заявления. Так, через илимскую воеводскую канцелярию за время с 1725 по 1774 г. прошло не менее 200 тыс. самых разнообразных по объему и содержанию дел, причем на каждый день в среднем приходилось более 10. Число их в течение XVIII в. заметно увеличивалось.16

В этом огромном бумажном ворохе основное место принадлежало переписке воеводской канцелярии с волостными приказными избами. Воеводские указы и ответные рапорты, доношения и заявления волостей составляли 81.5% всей корреспонденции канцелярии. Указы губернских учреждений и ответные рапорты воеводской канцелярии составляли только 18.5% 17 этой деловой корреспонденции. Данное соотношение отражает основную обязанность воеводской канцелярии — руководить работой волостных приказных изб и контролировать их деятельность. Руководство это происходило по указам вышестоящих учреждений и при строгой отчетности перед ними. Бюрократическая машина действовала полным ходом.

Показательно распределение исходящей из приказных изб корреспонденции по повытьям (столам, отделам) илимской воеводской канцелярии. По данным 1732 г., 29.2% ее оседало в денежном повытье, 21.4% — в хлебном, 20.6% —в судном, 13.5% —в разрядном, 11,1% —в подушном, 2.9%—в соляном, 0.9 — в ясачном и 0.4%—в счетном. Следовательно, воеводская канцелярия была огромным насосом для выкачивания денег, хлеба и т. д.

Волостную приказную избу возглавлял приказчик. До середины XVIII в. он назначался городовым воеводой из служилых людей и являлся его агентом. Помощниками приказчика в его хозяйственной деятельности были целовальники, а в полицейской — старосты, сотские, пятидесятники и десятские. Они ежегодно выбирались крестьянами из своей среды, но являлись не их представителями, а агентами приказчика.

После ликвидации десятинной пашни постепенно менялся порядок управления волостями. Приказчики и целовальники, ранее занимавшиеся всеми делами, связанными с десятинной пашней, постепенно стали упраздняться. Несколько усилилась роль крестьянской администрации. Во главе волостей стали не воеводские, а выбираемые на волостном сходе мирские приказчики. С этого времени приказная изба стала называться мирской избой. Выборный приказчик, сотские и старосты, ведавшие хозяйственными и другими делами того или иного крестьянского селения, составляли крестьянскую администрацию волости.

После своего утверждения выборные получали из воеводских канцелярий инструкции типа прежних наказов приказчикам. Выборные обязаны были исполнять указы об искоренении «воров и разбойников», собирать подати и недоимки, производить «суд и расправу» по мелким делам; дела же об убийстве, воровстве и грабежах предписывалось отсылать в воеводскую канцелярию.

Ясачные волости возглавлялись шуленгами, которые избирались ясачными и утверждались воеводами. Шуленги ведали сбором ясака и выносили решения по всем мелким хозяйственным, административным и судебным делам. Права и обязанности их напоминали права и обязанности мирских приказчиков. Действовали они также по наставлениям губернаторов и воевод. После передачи сбора ясака в руки князцов, зайсанов и тойонов помощниками шуленг стали выборные сборщики ясака из состава коренного населения.18

Во второй половине 20-х годов XVIII в. не избежали реорганизации и органы местного городского самоуправления. В 1727 г. Главный магистрат, возглавлявший ранее все городовые магистраты, был уничтожен, а городовые магистраты были подчинены губернаторам и воеводам, что превратило их в придаток царской администрации. По указу 5 июля 1728 г.19 городовые магистраты с несменяемыми бургомистрами были заменены ратушами с ежегодно переизбираемыми бурмистрами. Это обеспечивало легкую смену нежелательных для царской администрации бурмистров и мешало укреплению их авторитета.

Таким образом, эти реформы в ущерб интересам купечества ставили городские выборные органы под полный контроль дворянской администрации. При этом губернаторам и воеводам было вторично подтверждено запрещение вмешиваться в выборы и отменять их.20

Общее направление правительственной политики по отношению к органам городского самоуправления нисколько не изменил и указ 21 мая 1743 г., который восстановил Главный магистрат в Петербурге и магистраты в других городах.21 Местные магистраты по-прежнему остались в зависимости от губернаторов и воевод. Власть феодальной администрации особенно Сильно проявлялась при несвоевременном выполнении магистратами их обязанностей по денежным платежам и сборам. В таких случаях губернатор и воевода могли держать бургомистров под арестом до тех пор, пока недоимка не будет погашена.22 В Тобольске и Иркутске были восстановлены губернские магистраты, а в Енисейске — провинциальный. В большинстве остальных городов остались, видимо, ратуши.23 Количественный состав самих магистратов и ратуш определялся численностью того или иного посада. Они ведали, как и ратуши прочих губерний, хозяйственными, налоговыми, рекрутскими, правовыми и организационными делами своих посадов. Каждая ратуша занималась распределением пашенных, сенокосных, пастбищных и рыболовных угодий, мест в гостином дворе, казенных подрядов, откупов и поставок, раскладкой, сбором и отсылкой подушных денег, выполнением рекрутской, подводной, дорожной, постойной повинностей, раскладкой и исполнением разных магистратских денежных сборов и повинностей, выбором лиц к казенным и земским службам, сбором таможенных, винных, пивных, соляных и прочих денег, ведением приходо-расходных книг, судом посадских людей по гражданским делам, распределением посадских по караулам, следила за чистотой в городах, за исправным состоянием мостовых, караулен, рогаток и других полицейских сооружений, за порядком на рынках, за правильностью мер и весов, вела регистрацию правительственных указов и предписаний «главных команд» и принимала меры к их исполнению, выдавала паспорта купцам, уезжавшим для торговли в другие города, занималась припиской лиц к своему городу и увольнением их в другие места. В ведении ратуши находились также «сиротский» и «словестный» суды, первый из которых решал вопросы, связанные с опекой над малолетними, наследованием имущества, усыновлением, а второй являлся низшей судебной инстанцией, разбиравшей мелкие споры между горожанами.24 Практически вся деятельность магистратов и ратуш осуществлялась земскими избами и земскими старостами.

В условиях развивавшегося общероссийского рынка и формирования в недрах феодального способа производства капиталистического уклада правительство вынуждено было в некоторой степени идти навстречу интересам купечества. Оно выделило купечество из общей массы городского населения в особое сословие, освободило купцов от подушной подати и обременительных и тяжелых казенных служб, заменило купцам рекрутскую повинность однопроцентным сбором с капитала, избавило купечество первых двух гильдий от телесных наказаний, отменило внутренние таможни, учредило купеческий банк, ввело откупную систему питейных, табачных, таможенных и других сборов, уничтожило торговые монополии и разрешило свободу промышленного предпринимательства.25 Проводя эти мероприятия, правительство стремилось приобрести дополнительную опору в верхушке развивающейся буржуазии.

Но благополучие самого купечества и органов его самоуправления в условиях феодально-крепостнических порядков при хозяйничании в провинции дворян было весьма неустойчиво. Примером этому является деятельность сибирского «следователя» П. Н. Крылова в 1758—1760 гг., посланного в Иркутск обер-прокурором Сената А. И. Глебовым со специальной целью — заставить иркутских купцов отказаться в пользу Глебова от винного откупа. Прибыв в Иркутск, Крылов арестовал и заковал в цепи семьдесят четыре купца, в том числе председателя и членов магистрата, опечатал лавки, дома и все находившееся в них имущество первостатейных купцов и начал «следствие», по ходу которого привлек к делу еще сто иркутских купцов. В результате «следствия» Крылов «вымучил» у 120 иркутских купцов «добровольного приношения» на сумму 155295 руб. «Крыловский погром», сопровождавшийся ничем не прикрытым разграблением имущества и неописуемыми зверствами, обошелся иркутскому купечеству, по свидетельству современника иркутского купца А. Сибирякова, в 300 тыс. руб. и разорил многих купцов. Крылов же отделался лишением чинов, и то не за грабежи, насилия, казнокрадство, пытки и умерщвление на дыбе купца Бичевина, а за арест иркутского вице-губернатора Вульфа и за прикрепление к государственному гербу дощечки со своей фамилией.

Центральным учреждением, ведавшим Сибирью, был восстановленный 20 декабря 1730 г. Сибирский приказ, подчинявшийся Сенату. До его восстановления Сибирь управлялась на общих основаниях со всеми остальными губерниями. Ведали ею отраслевые коллегии, подчинявшиеся Сенату. Снижение доходов от торговли и от поступления в казну пушнины Сенат объяснял тем, что Сибирь «не в таком смотрении состоит как прежде сего бывало», когда в Москве был особый Сибирский приказ, из которого во все сибирские города назначались воеводы, непосредственно сносившиеся с приказом. Доводы Сената о бесконтрольной деятельности администрации, «особливо в таком дальнем краю», где «ни о чем не видно, как воеводы поступают, доходы денежные и ясачные сбирают и которые из них исправны и не исправны», убедили императрицу Анну Иоановну в необходимости восстановления Сибирского приказа в Москве.27

Восстановив Сибирский приказ, правительство урезало его права по сравнению с XVII в. Из компетенции Сибирского приказа были изъяты горные, металлургические, мануфактурные предприятия, ямская служба, воинские команды (с 1748 г.) и посольские сношения с сопредельными с Сибирской губернией восточными странами. Некоторые вопросы внешней торговли и пограничной таможенной службы Сибирский приказ вынужден был решать совместно с Коммерц-коллегией и Коллегией иностранных дел.28 В более полном объеме полномочия Сибирского приказа были сохранены в делах административных, финансовых и торговых, но и то под контролем Сената.

Сибирский приказ руководил действиями сибирской администрации и контролировал ее. С мнением Сибирского приказа считались при открытии или закрытии путей сообщения с Сибирью и таможенных застав. Под его контролем находились таможенные, кабацкие и другие сборы. Сибирский приказ разрешал промысел пушного зверя в Сибири и на островах Тихого океана, ведал сибирскими откупами и отправкой казенных караванов в Китай.29

В ходе этих административных изменений Сибирская губерния первоначально была изъята из-под непосредственного подчинения Камер-коллегии, Штатс-конторы и Ревизион-коллегии и полностью перешла в ведение Сибирского приказа.30

В 30-х годах XVIII в. было обращено особое внимание на социальный состав сибирской администрации. Именным указом от 12 января 1739 г. Сенату повелено «выбрать воеводами из знатного шляхетства добрых и пожиточных и совестных людей, и, росписав, кому из них в котором городе быть, отправить туда без всякого замедления».31 В последующие годы воеводами сибирских городов были, как правило, лица только дворянского происхождения. Получив такие большие полномочия, Сибирский приказ, находившийся «в дирекции» генерала П. И. Ягужинского, стал претендовать на особое положение в системе государственных учреждений. Тогда Сенат указом 20 августа 1734 г. предписал Сибирскому приказу ежемесячно сообщать Камер-коллегии и Штате-конторе «о приходе и расходе денежной казны и всяких товаров», а в Ревизион-коллегию «посылать счеты» и «без ассигнаций Штатс-конторы . . . как денег, так и товаров ... ни в какие расходы, кроме именных указов ... не употреблять».32 Деятельность Сибирского приказа, не имевшего с некоторыми центральными учреждениями четкого разграничения обязанностей, не принесла ожидаемых результатов и была прекращена 15 декабря 1763 г. Дела упраздненного Сибирского приказа передавались по соответствующим коллегиям и канцеляриям, а пушнина и товары — в Кабинет. Сибирь снова стала управляться на общих основаниях с прочими губерниями.

Теперь при руководстве делами Сибирской губернии, подчинявшейся коллегиям и Сенату, губернатор опирался не только на «Наказ губернаторам и воеводам» от 12 сентября 1728 г., но и на «Наставление губернаторам», изданное 21 апреля 1764 г. Екатериной II в дополнение к этому наказу. «Наставление губернаторам» по сравнению с «Наказом» повышало авторитет губернаторов, а также содержало некоторые идеи «просвещенного» абсолютизма. Губернатор «как поверенная от императрицы особа и Как глава и хозяин всей врученной в его смотрение губернии» обязан был исполнять только указы императрицы и Сената и мог быть наказан только ими, но не Коллегиями. О важных делах губернатор должен был доносить параллельно Сенату и императрице. «Наставление» 1764 г. и «Наказ» 1728 г. силу свою утратили только с введением губерний-наместничеств. На протяжении XVIII в. правительство по административно-полицейским соображениям несколько раз изменяло административное деление Сибири.

Указом 29 апреля 1727 г. Вятская и Соликамская провинции были переданы из Сибирской губернии в Казанскую,33 а в 1738 г. была отделена Исетская провинция, и Сибирская губерния стала состоять из Тобольской (города с уездами — Тобольск, Верхотурье, Туринск, Пелым, Тюмень, Тара, Березов, Сургут, Нарым, Томск, Кузнецк; крепости — Камышевская, Семипалатинская, Усть-Каменогорская, Омская и Железинская), Енисейской (города с уездами — Енисейск, Туруханск, Красноярск) и Иркутской провинций (города с уездами — Иркутск, Верхоленск, Селенгинск, Удинск, Илимск, Баргузин, Ильинский острог, Балаганский острог, Нерчинск, Якутск с Камчаткой).34 Распределение городов по провинциям предоставлялось на усмотрение сибирского губернатора, как будет «удобнее по местным условиям».35 В 1731 г. из состава Якутского уезда выделили самостоятельный Охотский уезд, в ведомство которого было передано Охотское побережье и Камчатка.36