Взгляды членов ядерного клуба

 

Во взглядах на роль и место ЯО в современном мире и в будущем существует широкий спектр мнений, лежащих между двумя диаметрально противоположными точками зрения: от необходимости полного исключения ЯО из арсенала средств вооруженной борьбы до целесообразности его превращения из политического оружия в оружие поля боя.

Представители первой точки зрения (например, академик Е.А. Федосов [8]) считают, что в современных условиях ядерная война не позволяет достичь тех политических целей, ради которых развязывается военный конфликт. Считается, что постепенно происходит отказ от ядерной парадигмы ХХ в. и смена всей политики вооруженной борьбы в XXI в. Альтернативой ЯО становятся современные высокотехнологичные системы с высокоточным оружием, способные в обозримом будущем полностью заменить ядерные вооружения в качестве сдерживающего фактора.

Мнение о возможности решения конкретных боевых задач применением ЯО в ходе военных действий основывается на том факте, что, несмотря на то (хотя, возможно, именно потому), что угроза крупномасштабной ядерной войны почти исчезла, ослаб политический и психологический барьер, делавший применение ядерного оружия практически недопустимым. Это позволяет признать допустимость, а в некоторых случаях и целесообразность его ограниченного применения. Поэтому опора на ЯО, так же как и планируемые шаги по его модернизации, не является просто капризом или происками отдельных деятелей. Она представляет собой ответ на реально существующие или, по крайней мере, явственно ощущаемые угрозы. Подтверждением этому тезису является принятое в 2003 г. Сенатом США положительное решение на запрос администрации Джорджа Буша об ассигнованиях на разработку нового типа ЯО - боезарядов малой мощности, предназначенных для поражения высокозащищенных целей на большой глубине.

Кроме того, были запрошены средства на сокращение сроков готовности ядерного полигона в Неваде к проведению испытаний [9].

И в США не все разделяют мнение о необходимости дальнейшего ядерного разоружения и исключения ядерного сдерживания из арсенала средств обеспечения безопасности государства. Так, бывший постоянный представитель США в ООН Джон Болтон считает ошибочной позицию Барака Обамы, в соответствии с которой уменьшение ядерного потенциала США сделает мир более безопасным и снимет желание ряда стран создать ЯО: «Политика Обамы опасна для США и их союзников, которые находятся под их ядерным зонтиком. Хотя Обама думает, что решительное сокращение ядерного оружия, которым располагают США, уменьшит риски распространения ядерных вооружений, на самом деле итог таких действий будет прямо противоположным». Бывший министр обороны США Джеймс Шлессинджер полагает, что отказываться от ЯО вовсе не стоит, так как это не в интересах США и остального мира:

«Ядерный зонтик США играл и играет существенную роль в нераспространении. Без него некоторые наши союзники, а возможно, и значительное количество наших союзников почувствовали бы необходимость создания своего собственного ядерного оружия. ... Если по воле чуда мы могли бы уничтожить ядерное оружие, мы получили бы определенное количество стран, обладающих возможностью развязать войну или претендующих на обладание такой возможностью в целях запугивания».

По его словам, ЯО используется США каждый день для сдерживания потенциальных противников и для предоставления гарантий союзникам в Азии и Европе:

«Если бы мы защищали только Североамериканский континент, мы могли бы делать это с гораздо меньшим количеством оружия, чем имеем сегодня. Нам понадобится сильное средство сдерживания, по крайней мере, на протяжении нескольких десятилетий, а по моему суждению, в большей или меньшей степени бессрочно» [10].

Стратегические наступательные вооружения, вследствие огромной разрушительной мощи ЯО, межконтинентальной дальности действия и долговременных глобальных последствий применения, предназначены для выполнения задач стратегического сдерживания (в первую очередь - на глобальном уровне), определяемых военно-политическим руководством государства как на военное, так и на мирное время, в интересах обеспечения реализации политики сдерживания потенциальной агрессии. При этом ЯО становится стратегическим не только в смысле чисто военном, как решающее стратегические задачи войны в целом, но и в более общем - в смысле высшей (или большой) стратегии (А.Е. Вандам [11], Эдгард Джеймс Кингстон-Макклори [12], Бэзил Генри Лиддел Гарт [13], В.Я. Новицкий [14]).

С этой точки зрения военная стратегия - только часть общей, или высшей стратегии государства, которая не только определяет место и роль военной стратегии в долгосрочной исторической деятельности государства, охватывающей и сопрягающей мирные и военные периоды жизни страны, но и представляет собой координацию и направление всех ресурсов страны или группы стран на достижение политической цели войны -цели, определяемой государственной политикой.

Поскольку, как еще в 1913 г. писал русский военный мыслитель В.Я. Новицкий, «задача высшей стратегии заключается в обеспечении самостоятельного существования и дальнейшего развития государства, в соответствии с его политическими, экономическими, историческими и культурными интересами», то появление ЯО позволило практически гарантированно обеспечить решение этой задачи. В то же время, если во­енная стратегия ограничивается рассмотрением вопросов, связанных с войной, то высшая стратегия занимается вопросами, связанными не только с войной, но и с последующим миром. Она должна не только сочетать различные средства ведения войны, но и обеспечить такое их использование, чтобы избежать ущерба для будущего мира - его безопасности и процветания. Цель высшей стратегии: в мирное время - избежать войны или защитить национальные интересы, не прибегая к военным действиям; в период войны - определять цель войны, планы и методы ее ведения. Таким образом, ЯО является стратегическим именно с точки зрения высшей стратегии.

Следует признать, что более шести десятилетий нет новой мировой войны, как бы противники ядерного сдерживания не опровергали этот тезис. Мировые войны развязываются сверхдержавами, они ими же и предотвращаются. При этом ядерное сдерживание, пусть в достаточно специфической форме, работает и сегодня. Самый наглядный пример - Северная Корея и Иран, для которых наличие ядерных программ, лишь обеспечивающих потенциальную возможность создания ЯО, является вполне работоспособным инструментом обеспечения своей безопасности. Ядерные испытания КНДР и ракетные испытания Ирана заставляют многие страны менять тон в разговоре с ними. Ведь, как считают многие авторитетные специалисты, если бы у Саддама Хусейна было оМу, США вряд ли начали бы войну против Ирака. И в Югославии ЯО не было.

Не по этой ли причине все больше проблем возникает в процессе выполнения Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), в первую очередь, с точки зрения так называемых негативных гарантий обеспечения безопасности неядерных государств со стороны ядерных держав - т.е. гарантий от давления или шантажа со стороны стран, обладающих ЯО?

В соответствии с ДНЯО, только государства, произведшие и испытавшие ЯО до 1 января 1967 г., признаются в качестве ядерных держав. Такими странами являются США, Россия, Великобритания, Франция, Китай.

В то же время, по данным СИПРИ [15], по состоянию на январь 2007 г., помимо ядерной пятерки, еще как минимум четыре государства обладают ядерным оружием. Это: Индия - около 50 ядерных боезарядов, Пакистан - около 60, Израиль - примерно 100, КНДР - около 6 ядерных боезарядов.

Все те страны, которые могут создать ЯО и не попадают в ту или иную систему гарантированного обеспечения своей безопасности (КНДР, Иран), как мы видим, не отказываются от его создания. И сегодня, по разным оценкам, существует от 20 до 45 стран, способных создать ЯО.

 

США

 

Соединенные Штаты Америки являются первым государством в мире, ставшим обладателем ЯО. При этом они не только первыми провели ядерные испытания в июле 1945 г., но первыми (и единственными!) применили его в военных целях - уничтожив в августе того же года японские города Хиросиму и Нагасаки.

Скорость, с какой было создано ЯО, поражает! Всего чуть больше шести лет прошло от момента информирования Лео Сциллардом и Энрико Ферми правительства США о возможном влиянии атомных исследований на технику ведения войны (март 1939 г.) до первого ядерного взрыва на полигоне в Аламогордо в штате Нью-Мексико (16 июля 1945 г.) [16]. И все это в условиях Второй мировой войны.

За шесть с лишним десятилетий ядерные доктрины США неоднократно изменялись. В январе 2002 г. конгрессу США был представлен доклад о состоянии ядерных вооружений, в котором изложены основные положения американской ядерной стратегии и намечены направления развития и преобразования ядерных сил США в ближайшие 5-10 лет [17]. При планировании американских стратегических сил подходы времен холодной войны, основанные на угрозах, заменены подходами, базирующимися на возможностях, что позволит в ближайшие десятилетия обеспечить надежное сдерживание при нижнем уровне ядерных арсеналов США и их союзников.

В докладе отмечалось, что ядерный потенциал Соединенных Штатов обладает уникальными свойствами, играет важнейшую роль в системе обороны США, их союзников и друзей, позволяет решать важные стратегические и политические задачи, обеспечивает военные возможности для сдерживания широкого круга угроз, включая ОМУ и крупномасштабные обычные вооруженные силы (ВС). Ядерные силы являются главным средством проведения эффективной стратегии сдерживания в отношении широкого круга потенциальных противников в самых различных непредвиденных ситуациях.

Возможности нанесения ядерных ударов различного масштаба, охвата и направленности будут дополнены другими военными средствами. Следовательно, нужна новая комбинация ядерных, неядерных и оборонительных сил для отражения самых различных противников и неожиданных угроз, с которыми США могут столкнуться в ближайшие десятилетия. Поэтому Пентагон установил новую стратегическую триаду, включающую:

· наступательные ударные системы (ядерные и неядерные);

· оборонительные (активные и пассивные);

· обновленная оборонительная инфраструктура для обеспечения новых возможностей в противодействии возникающим угрозам.

При этом первый компонент триады - наступательный - должен превзойти триаду времен холодной войны - межконтинентальные баллистические ракеты (МБР), баллистические ракеты, запускаемые с подводных лодок, и ядерные бомбардировщики дальнего радиуса действия. Оборонительные системы, не допуская ограниченные удары и сокращая их эффективность, в сочетании со способностью Соединенных Штатов нанести ответный удар смогут предотвратить нападение и создать новые возможности для урегулирования кризисных ситуаций, улучшить положение США в региональной конфронтации, обеспечить гарантии против поражения средств традиционного сдерживания. Обновленная ядерная инфраструктура должна позволить США избавиться от ненужного оружия и уменьшить риск возникновения технических проблем.

К 2012 г. оперативно развернутые ядерные силы США должны будут включать 1700-2100 стратегических ракетных боеголовок, 14 атомных подводных лодок с баллистическими ракетами (ПЛАРБ) Трайдент (с двумя боеготовыми ракетами из 14 в каждый момент времени), 500 МБР Минитмен, 76 бомбардировщиков B-52Hи 21 бомбардировщик В-2. Они будут обеспечивать американскую политику сдерживания, держать на прицеле объекты противника, включая органы политического управления и военную мощь, и препятствовать достижению его военных целей. Типы целей включают управляющие и военные объекты, особенно ОМУ, объекты военного командования и другие центры контроля и инфраструктуры. Таким образом, некоторое количественное снижение ядерного арсенала США, вписывающегося при этом в рамки московского Договора о сокращении стратегических наступательных потенциалов 2002 г., должно вполне компенсироваться повышением его качества и появлением новых элементов стратегической триады.

Благодаря огромному превосходству над всеми остальными странами в обычных вооружениях в целом и в высокоточном оружии, в частности, Соединенные Штаты могут добиваться большинства военных целей без применения ЯО и с высокой эффективностью, низкими собственными потерями и без глобальной экологической катастрофы. В войнах в Ираке и Афганистане отрабатываются новая структура вооруженных сил США и способы их боевого применения, системы разведки связи и управления. Практически все последние 20 лет ВС США находятся в постоянной готовности к войне и развивают свой военный потенциал.

В то же время стратегические наступательные силы стали сегодня для них обременительны, поскольку достаточно дороги в эксплуатации, и при этом их невозможно применить в обычной войне. Таким образом, говоря современным экономическим языком, ЯО становится непрофильным активом современных войн пятого, шестого и последующих поколений. А от непрофильных активов следует избавляться. Причем не просто выбрасывать, а, желательно, продавать конкурентам как можно дороже.

Не стоит также забывать и о том, что ядерные силы США интегрированы в общую структуру ядерных сил НАТО. То есть формально способны действовать по единому плану с ядерными силами своих союзников по Альянсу - Великобритании и Франции.

В сентябре 2003 г. в прессе появилось сообщение о том, что ВС США занимаются разработкой нового вида ядерного заряда, созданного на основе гафния и обладающего огромной разрушительной силой. При его подрыве возникает излучение, которое, подобно нейтронной бомбе, уничтожает все живое в районе взрыва. Подобные ядерные заряды позволяют создавать миниатюрные снаряды и затем сбрасывать их с самолета, выстреливать из танков или , и даже из обычных ручных гранатометов [18]. Несмотря на то, что закон Фурса-Спратта от 1994 г. запрещает военным разрабатывать ЯО мощностью менее пяти килотонн в тротиловом эквиваленте, в Пентагоне заявляют, что, поскольку гафний детонирует без ядерного распада, он не подпадает под действие ни этого закона, ни других международных договоров, которые ограничивают разработку и распространение ЯО, и гафниевые снаряды к обычным вооружениям ближе, чем к ядерным. Тем не менее, они противоречат определению, которое американское правительство дало ядерному оружию, включив в него любое оружие, которое путем высвобождения излучения или радиоактивности может убить или тяжело ранить значительное количество людей.

Реализация указанной программы фактически переводит ЯО из чисто сдерживающего, политического средства в средство ведения войны наряду с обычными вооружениями. Подтверждением этому являются как программы производства в США новых типов ядерных боеприпасов малой мощности, так и появившиеся в американской прессе в 2003 г. перед началом войны в Ираке сообщения о готовности американцев применить тактическое ЯО для поражения хранилищ ОМУ.

В 2005 г. Соединенные Штаты пересмотрели доктрину применения ЯО, в соответствии с которой президент теперь может отдать приказ об упреждающем ядерном ударе по противнику, готовому применить ОМУ. Теперь США допускают упреждающие удары по государствам или террористическим группам, в частности для уничтожения запасов химического и биологического оружия [19].

По оценке Брукингского института (США) за вторую половину ХХ в. Соединенные Штаты вложили в атомный проект примерно 5,5 трлн долл. При этом на производство собственно ЯО было затрачено не более 7% средств (около 400 млрд долл.). Все остальные затраты приходятся на средства доставки и инфраструктуру, в том числе на оборудование районов базирования ЯО не только на территории США, но и в различных регионах земного шара [20].

Поэтому уничтожение только ядерных боеприпасов приведет лишь к тому, что оставшиеся 93% потенциала ядерной войны настоятельно потребуют замены ядерных средств поражения на какие-либо другие. Конвенциональной будет такая замена или нет, определят экономика, технологические возможности и политическая целесообразность. Не отсюда ли растут ноги идеи оснащения американских МБР обычными боеголовками? Ведь любые попытки поставить вопрос о договорном ограничении именно инфраструктурных параметров встречаются американским военно-политическим руководством в штыки.

Сегодня в администрации Барака Обамы готовится новый обзор ядерной политики США. Хотя ключевые положения его пока не известны, нет никаких оснований полагать, что коренные принципы ядерной стратегии Соединенных Штатов претерпят существенную и, главное, принципиальную корректировку и США откажутся от доктрины ядерного сдерживания, несмотря на заявление Обамы о том, что постепенное уничтожение всего ЯО является одной из главных целей его администрации.

В апреле 2009 г. Федерация американских ученых, включающая в себя 68 нобелевских лауреатов, опубликовала доклад, озаглавленный «От противостояния к минимальному сдерживанию» [21].

В докладе содержится вывод о том, что наиболее актуальным в современных условиях является минимальное сдерживание, что обеспечивается наличием у США всего нескольких сотен ядерных боеголовок. К этому же они призывают и Россию. А для военных действий могут использоваться и обычные вооружения. Кроме того, в XXI в. для эффективного ядерного сдерживания США могут выбрать новые цели для своих ракет с ядерными боеголовками. Так как выбирать в качестве целей густонаселенные города негуманно, то мишенями следует сделать только важные объекты инфраструктуры вероятных противников, которыми в докладе называют не только Россию, но и Китай, Северную Корею, Иран и Сирию. Однако в качестве примера авторы доклада приводят именно Россию, определив список из 12 мишеней на ее территории, достаточных для эффективного сдерживания. Список включает три нефтеперерабатывающих завода (Омский, Ангарский и Киришский); шесть важнейших металлургических предприятий (Магнитогорский, Нижнетагильский и Череповецкий металлургические комбинаты, Норильский никель, Братский и Новокузнецкий алюминиевые заводы); три электростанции (Березовская, Среднеуральская и Сургутская ГРЭС). Однако даже в этом случае при уничтожении указанных объектов Россия не только не сможет вести войну, так как ее экономика будет парализована, но и неизбежно погибнет миллион россиян.

Это вполне согласуется с мнением одного из идеологических архитекторов политики Соединенных Штатов последних десятилетий, бывшего советника по национальной безопасности президента США Збигнева Бжезинского, который писал о том, что «в предстоящие годы одной из главных задач американского политического руководства в области безопасности будет оставаться сохранение стабильности взаимного ядерного сдерживания США и России» [22].

 

Россия (СССР)

 

Работы по овладению ядерной энергией начались в СССР несколько позже, чем в США, - 11 февраля 1943 г., когда « ... в целях раскрытия путей овладения энергией деления урана и исследования возможности военного применения энергии урана» была создана Лаборатория №2 Академии наук СССР. И так же как в США, через 6 лет - 29 августа 1949 г. - на Семипалатинском полигоне успешно осуществлен взрыв первой советской ядерной бомбы. Атомная монополия США закончилась всего через четыре года. Таким образом, план Комитета начальников штабов ВС США (план «Пинчер») по ведению ядерной войны против СССР был фактически дезавуирован.

В 1960-1970 гг. в СССР считалось, что любой вооруженный конфликт между ядерными державами в условиях противоборства двух общественно-политических систем и наличия НАТО и Организации Варшавского договора (фактически - в двухполюсном мире) неизбежно приведет к крупномасштабной мировой войне с участием большинства стран мира и, в итоге, к обмену массированными ядерными ударами, нанесение которых явится основным, определяющим способом ведения войны [23]. С учетом данной точки зрения в Советском Союзе при развитии систем ядерных вооружений основной акцент делался на обеспечении способности проведения в любых, даже самых тяжелых условиях, массированных противоценностных ударов по объектам военно-экономического потенциала противника и нанесения ему катастрофического (абсолютно неприемлемого) ущерба, при котором государство перестает функционировать как организованная система и обеспечивать минимально необходимые условия для жизни населения. При данном подходе считалось также, что сдерживание глобальной угрозы позволит сдержать и меньшие по масштабам региональные угрозы, поскольку возможность гарантированного уничтожения самого сильного в военном отношении противника (США) обеспечит уничтожение и всех других, более слабых, потенциальных агрессоров. При этом, поскольку Советский Союз, обладавший мощными силами общего назначения, был способен сдерживать и парировать любые региональные военные угрозы и без применения ЯО, то вопрос применения стратегических ядерных сил (СЯС) в региональном конфликте не переводился в практическую плоскость, а фактически единственным предназначением СЯС являлось сдерживание противников от развязывания глобальной ядерной войны.

Что касается России, то в «Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г.» и Военной доктрине РФ отмечается, что «...в современных условиях Российская Федерация исходит из необходимости обладать ядерным потенциалом, способным гарантированно обеспечить нанесение заданного ущерба любому агрессору (государству либо коалиции государств) в любых условиях. При этом ядерное оружие, которым оснащены Вооруженные Силы Российской Федерации, рассматривается Российской Федерацией как фактор сдерживания агрессии, обеспечения военной безопасности Российской Федерации и ее союзников, поддержания международной стабильности и мира» [24].

В указанной Стратегии говорится и о том, что «развитие мира идет по пути глобализации всех сфер международной жизни, которая отличается высоким динамизмом и взаимозависимостью событий». При этом: «На обеспечение национальных интересов Российской Федерации негативное влияние будут оказывать вероятные рецидивы односторонних силовых подходов в международных отношениях, проти­воречия между основными участниками мировой политики, угроза распространения оружия массового уничтожения и его попадания в руки террористов, а также совершенствование форм противоправной деятельности в кибернетической и биологической областях, в сфере высоких технологий. ... Возрастет риск увеличения числа государств - обладателей ядерного оружия. Возможности поддержания глобальной и региональной стабильности существенно сузятся при размещении в Европе элементов глобальной системы противоракетной обороны Соединенных Штатов Америки».

В сфере обеспечения международной безопасности Россия «сохранит приверженность использованию политических, правовых, внешнеэкономических, военных и иных инструментов защиты государственного суверенитета и национальных интересов». Ключевой задачей останется «осуществление стратегического сдерживания в интересах обеспечения военной безопасности страны». При этом одним из путей обеспечения стратегической стабильности в мире является «последовательное продвижение к миру, свободному от ядерного оружия, и создание условий равной безопасности для всех». Россия «придает особое значение достижению новых полноформатных двусторонних договоренностей по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений».

Сегодня, фактически, только ядерный зонтик может обеспечить России возможность спокойного проведения и успешного завершения процесса внутреннего реформирования и государства в целом, и ВС, в частности. Помимо этого, ЯО обеспечивает высокий статус нашей страны в международной табели о рангах, подкрепляет правомерность ее членства в Совете Безопасности ООН, а также позволяет определять правила игры в ядерной сфере. Следовательно, именно статус ядерной державы во многом определяет роль и место России как одной из ведущих стран в мировом сообществе. Таким образом, наличие у России ядерных сил поддерживает ее военную мощь на уровне, необходимом для сдерживания потенциального агрессора, преследующего самые решительные цели, от широкомасштабного нападения, в том числе с применением ЯО. Это позволяет обеспечить защиту государства при значительно меньшем объеме ассигнований на оборону, что в сло­жившейся в России экономической ситуации является крайне важным. Поэтому ядерное сдерживание остается ключевым элементом обеспечения ее национальной безопасности.

 

Великобритания

 

Великобритания - третья в мире ядерная держава, проведшая свои первые ядерные испытания 3 октября 1952 г. Работы по британскому атомному проекту начались в 1940 г. В нем участвовали ученые не только Англии, но также США, Канады и Франции, в том числе в рамках Манхэттенского проекта. Создание атомной бомбы заняло 12 лет и стоило 150 млн ф. ст.

Соединенное Королевство, отдавая приоритет политическим, дипломатическим и экономическим средствам в достижении национальных целей, в военной доктрине четко определяет свое стремление разрешать противоречия в мире с позиции силы и сохранять принципы ядерного устрашения при сохранении ведущей роли стратегического ядерного сдерживания на глобальном уровне. При этом можно констатировать, что взгляды британского руководства на роль ЯО и условия его применения практически не расходятся с американской позицией.

Военно-политическое руководство Великобритании строго придерживается основных положений коалиционной стратегии - «Новой стратегической концепции НАТО», принятой в апреле 1999 г. В ней указывалось: «Несмотря на сокращения стратегических ядерных сил, ненацеливание ракет и то, что Россия уже не рассматривается как угроза, НАТО по-прежнему полагается на ядерное оружие как на защиту от неопределенного будущего, гарантию безопасности стран альянса и сдерживание стран, стремящихся к приобретению ядерного оружия. Стратегическое оружие остается краеугольным камнем стратегии сдерживания, а нестратегическое ядерное оружие и обычные вооружения яв­ляются дополнительным компонентом сдерживания».

В этом документе практически сохранены основные положения прежней стратегической концепции ядерного устрашения - фундамента прежней коалиционной стратегии гибкого реагирования.

По заявлению исполнительного директора Британо-американского информационного совета по безопасности (BASIC), Великобритания 23 февраля 2006 г. приняла участие в так называемых докритических испытаниях ядерного оружия в США в пустыне Невада в рамках американской программы управления ядерным арсеналом, с помощью которой обеспечивается безопасность и надежность ЯО США. Он также упомянул инвестиции в размере около 1,7 млрд долл. в ядерный центр в английском Олдермастоне, предназначенные для обеспечения безопасности существующего арсенала ядерных ракет Трайдент. Тем не менее, указал директор BASIC, дополнительные субсидии могут озна­чать то, что в настоящее время ведется разработка ядерных боеголовок нового типа [25].

В конце 2006 г. премьер-министр Великобритании Тони Блэр заявил, что до своего ухода намерен запустить механизм замены и модернизации государственного ядерного арсенала. Ракетные системы Трайдент, размещенные на четырех атомных субмаринах класса Vanguard, до 2025 г. должны быть полностью обновлены. На эту программу потребуется около 25 млрд ф. ст. (46 млрд долл.) [26]. Британские власти намеревались сократить свои ядерные арсеналы на 20%. Точное же число британских ядерных боезарядов, пока остающихся на боевом дежурстве, значительно снизится и будет насчитывать менее чем 160 единиц [27].

В то же время, в феврале 2009 г. министр иностранных дел Великобритании Дэвид Ми-либэнд призвал ведущие страны мира начать переговоры о ядерном разоружении. Он выразил надежду, что США, Китай, Франция, Великобритания и Россия смогут найти пути для «возможно, полного уничтожения ядерных арсеналов». Кроме этого, Дэвид Милибэнд высказался за ведение более жесткой политики в области нераспространения ЯО, в частности, по отношению к Ирану, а также призвал лидеров ведущих ядерных держав провести встречу по вопросу ядерного разоружения.

 

Франция

 

Франция - четвертая страна, ставшая обладателем ЯО и проведшая ядерные испытания 13 февраля 1960 г. в пустыне Сахара с использованием американского оборудования. С момента создания французского комиссариата по атомной энергии (октябрь 1945 г.) до первого ядерного взрыва прошло почти 15 лет.

В «Белой книге по вопросам обороны», вышедшей в свет в 1994 г., говорилось, что основу военной доктрины Франции составляет стратегия устрашения и сдерживания, основывающаяся на положении об обязательном наличии в составе ВС страны стратегических ядерных сил и тактического ядерного оружия, которое рассматривалось как средство «последнего предупреждения» вероятного противника о готовности Франции нанести удар стратегическим ядерным оружием. Суть этой стратегии заключалась в том, чтобы «помешать любому потенциальному агрессору посягнуть на жизненные интересы Франции путем создания угрозы, которой он в этом случае подвергнется». И далее говорилось, что «речь идет о нанесении агрессору ущерба, равного по масштабам, как минимум, той выгоде, на которую он рассчитывает». В качестве возможных противников, по объектам которых может быть применено ЯО, стали рассматриваться потенциальные обладатели ЯО, «способные прибегнуть к его применению против Франции» [28]. При этом французы собирались сделать акцент на миниатюрном ЯО, которое можно использовать при нанесении превентивных точечных ударов по таким целям, как президентский бункер или подземный ядерный завод, сведя к минимуму потери среди мирного населения.

Активно переосмысливать задачи ЯО Франция начала после переизбрания Жака Ширака в 2002 г. Французская доктрина стратегического ядерного сдерживания, также вписывающаяся в коалиционную ядерную стратегию НАТО, предусматривает, что французские боеголовки больше не направлены только на страны, обладающие ЯО. Теперь удару стратегических сил может подвергнуться любая страна (ядерная или неядерная), которая угрожает национальной безопасности или стратегическим интересам Франции [29].

Раньше план стратегического ядерного сдерживания предусматривал использование оружия массового поражения только в качестве крайней меры - как ответный удар. Причем объектом поражения французских атомных бомб могло стать мирное население враждебной державы. Теперь французы, судя по всему, оставляют за собой право не только на ответный удар против страны, откуда исходит террористическая угроза. Париж готов и к превентивным бомбардировкам (причем точечным) мест производства ОМУ и баз террористов. Кроме того, отныне французская доктрина ядерного сдерживания ориентирована и против Китая.

Франция в современных условиях рассматривает ядерные силы не только в качестве инструмента сдерживания противника, ядерный потенциал которого превосходит французский, но и как средство устрашения потенциальных обладателей ОМУ, способных прибегнуть к его использованию против Франции [30]. Оценивая перспективы развития военно-стратегической ситуации в мире в ближайшие 10-15 лет, французское руководство неизменно считает, что в обозримом будущем национальная самостоятельность государства будет связана с обладанием ЯО, хотя условия могут существенно меняться и, помимо ядерного устрашения, особую значимость приобретает развитие и совер­шенствование потенциала обычных средств поражения.

В октябре 2003 г. президент Жак Ширак заявил, что «в соответствии с новой доктриной ядерное оружие Франции превратится в активную угрозу для ее врагов». По сути, Франция, оставляя за собой право на ядерный удар в ответ на применение ОМУ, стала допускать возможность нанесения ядерных ударов по объектам военно-политического управления, экономическим объектам, местам производства ОМУ стран, от которых исходит (или даже только может исходить) угроза применения ОМУ. В этом Франция следует американской стратегической модели в части допустимости превентивного применения ЯО против государств, обладающих или даже только подозреваемых в обладании ОМУ. Такого беспрецедентного снижения ядерного порога не отмечалось еще ни у одного ядерного государства.

Небезынтересно и мнение крупного французского специалиста в области военной стратегии и геополитики генерала Пьера Галлуа [31]. Он полагает, что чем больше будет стран, обладающих ЯО, тем крепче мир во всем мире. Поэтому России ни в коем случае нельзя уничтожать ядерное и стратегическое оружие, а следует его сохранять и наращивать. В этом залог ее национальной безопасности. При этом американскую гегемонию в Азии и на Дальнем Востоке может остановить только мощная система национальной безопасности крупных азиатских держав с опорой на ЯО.

 

Китай

 

Китайская Народная Республика замыкает список де-юре ядерных государств.

Военно-политическое руководство Китая с первых лет становления КНР исходило из того, что страна должна обладать ВС с современным оружием, включая ядерное [32]. Первая ядерная программа Китая, принятая в 1951 г., имела чисто мирную направленность, но уже в середине 1950-х гг. она была дополнена секретным разделом с прицелом на создание собственного ЯО и его носителей. Решение о производстве атомной бомбы было принято Мао Цзедуном 15 января 1955 г. в ответ на американские угрозы применить ЯО против Китая. Первая китайская атомная бомба испытана через 13 лет - 16 октября 1964 г.

В соответствии с национальными традициями, китайское руководство, взяв курс на создание ЯО, одновременно в официальных взглядах на ядерную политику всячески умаляло роль ЯО. В то же время убежденность военно-политического руководства Китая в не­обходимости обладания ЯО не только не подвергалась сомнению, но и укреплялась.

Сразу после испытаний первого ядерного устройства 16 октября 1964 г. Китай заявил об отказе от применения ЯО первым. Китай пошел по пути преимущественного производства термоядерных ядерных боеприпасов и создания баллистических ракет наземного базирования и авиационных авиабомб. В настоящее время КНР имеет как стратегическое, так и нестратегическое ЯО. СЯС Китая включают стратегические ракетные войска (СРВ), стратегическую авиацию (СА) и атомный ракетный флот. На 1 января 2007 г. общее количество средств доставки ядерного оружия стратегического назначения составило 244 единицы.

Ядерная политика Китая направлена на обеспечение осуществления национальной стратегии развития. Основные задачи нынешней ядерной стратегии Китая можно сформулировать следующим образом [33]:

· поддержание статуса великой державы;

· предотвращение любых форм воздействия других ядерных держав на политику и экономику Китая посредством ядерного устрашения;

· поддержание превосходства над странами-соперницами КНР в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Роль ЯО в структуре национальной безопасности выражается главным образом в концепции ограниченного ответного ядерного удара, предусматривающей строительство ограниченных по боевому составу ядерных сил сдерживания, способных посредством создания угрозы нанесения вероятному противнику значительного ущерба заставить его отказаться от применения ЯО против Китая. Эта концепция не предполагает достижения ядерного паритета по отношению к США и РФ. Таким образом, можно говорить о том, что китайская ядерная доктрина стала дифференциальной: на стратегическом уровне она продолжает опираться на минимальное сдерживание, а на региональном уровне базируется на ограниченном сдерживании.

 

Индия

 

Индия - шестая страна, получившая ЯО в 1974 г. и затратившая на это 26 лет.

Стратегические концепции И<