Глава 6. Благие намерения 5 страница

***

Люциус сидел на диване в своих апартаментах и мучительно долго откладывал разговор с сыном. Если бы появилась какая-то информация Драко бы пришёл к нему сам, а погружаться в эмоциональный мир своего наследника, только на днях узнавшего об измене матери и наверняка предъявившего ей обвинения по этому поводу - не хотелось. Малфой убедил себя, что за прошедший год уже свыкся с этими мыслями, но рана оставленная уходом Нарциссы всё ещё болела, а уж после её выходки в Малфой-мэноре Люциус и вовсе сомневался, что сможет общаться с бывшей женой адекватно, поэтому и позволил Драко самому поговорить с матерью. Конечно, он не остался в обидной роли брошенного мужа - сам инициировал развод и вступил в завидный брак с красивым и влиятельным магом, но боль от предательства любимой женщины всё равно не проходила. Блондин неторопливо налил себе в бокал огневиски и детально вспомнил своё видение: там действительно присутствовал Гарри Поттер. Гарри Поттер, глаза которого горели непередаваемым счастьем и он улыбался остро, нежно, бесшабашно, открыто, как никогда, Люциус мог в этом поклясться, не улыбался прежде. Так что лорд Малфой сказал правду. Впрочем, как всегда, не всю.
Его размышления прервал тихий стук и в комнату вошла Гермиона Грейнджер. Блондин удивился, но сделал приглашающий жест в сторону кресла.
- Я знаю, вы меня ненавидите, но я решила, что раз уж Гарри теперь состоит с вами в браке , а мне приходится уехать… Я должна кое-что рассказать. Я не могу объяснится с ним напрямую, потому что он будет очень зол и отношения между нами станут только хуже, а вы… Гарри выгодное вложение и я уверена, что вы будете всеми силами защищать свою собственность.
- Интересное у вас отношение к вашему другу.
- Мы сейчас говорим не о моём отношении, мистер Малфой, а о вашем. Вы же не хотите убедить меня, что Гарри для вас стал семьёй? - жёсткий взгляд гриффиндорки скрестился с холодно-насмешливыми глазами Люциуса.
- Давайте перейдём к сути вашей истории, мисс Грейнджер. У меня много планов на этот вечер, да и вам, я уверен, пора отправляться в путь…
- Хорошо. То объявление, о продаже крови. Его дала я.
Аристократу только благодаря долгим годам тренировок удалось сохранить невозмутимую мину.
- В нашем отделе в министерстве работают только магглорождённые, многие и живут в маггловской части - там намного дешевле, а связь мы поддерживаем через интернет. Это довольно надёжно, ведь маги с такими технологиями по-большей части не знакомы, да и особых секретов у нас нет. Однажды я случайно обнаружила, что мою почту взломали. Мы переписывались с подругой и я рассказала, как покупаю подарки ко Дню Святого Валентина для своего парня - имени я не называла, но все и так были в курсе, что мы с Гарри начали встречаться. Он ненавидит получать коробки неизвестно с чем, поэтому мы пошли в «Сладкое королевство» выбрали его любимый шоколад и договорились, что в день праздника я пришлю ему его с совой на службу. В сообщении я указала сорт конфет и мы посмеялись над мужскими причудами. А на следующий день Гарри получил коробку. По чистой случайности, он не стал открывать её на работе - обычно он любит пить кофе с конфетами. Вот только я забыла отправить свой подарок вовремя. Они даже вложили туда валентинку, написанную мои почерком! Стоит ли говорить, что конфеты были отравлены? Потом я провела проверку - написала по интернету той же подруге, что Гарри предложил мне ночную прогулку по пустынному парку аттракционов - мы немного поиронизировали над мальчишескими представлениями о романтическом свидании, но тем же вечером мне удалось засечь на территории парка одного мага. Тогда я поняла, что за мной действительно следят, их интересует Гарри и я стала думать, как это можно использовать, чтобы выследить этих людей. Как раз примерно в то время и произошла история с кровью. У Аманды, той девушки из нашего отдела с которой я переписывалась ранее, был День Рождения и все очень сильно напились. Разговор крутился вокруг моды и того, что через интернет можно купить что угодно и недорого. Потом началась игра - мы выставляли объявления о покупке самых невообразимых вещей и всегда кто-то откликался! Мы старались придумать что-то уникальное и я ляпнула, что самое неповторимое, что есть в мире - это Гарри Поттер. Тогда наши отношения развивались очень хорошо и мне хотелось кричать об этом на весь мир! Особенно после нескольких бокалов огневиски…
Девушка опустила взгляд на свои руки и устало продолжила:
- Идея показалась всем очень занимательной, но в попытку купить Поттера целиком никто не верил, а искать волосок было скучно, поэтому кто-то и сказал про кровь. Аманда выставила объявление, мы посмеялись, а когда я наутро обнаружила его в сети - решила рискнуть. Отправив из интернет-кафе ответ, что я колдомедик и у меня сохранилось немного крови Гарри, которую он сдавал для тестов в авторском госпитале, я уточнила, что кровь хранится под чарами консервации.
Ответ пришёл сразу же. В перерыв я сбегала в офис к Аманде и напомнила ей о наших пьяных подвигах. Мы вместе проверили её ящик - он был пуст. Впрочем, я не сомневалась, что мне ответила не Ами - такая шутка совсем не в ёе вкусе. Я попробовала поговорить об этом с Гарри, но он накричал на меня - велел прекратить жить «как на войне» и не воспринимать серьёзно последствия пьяных розыгрышей. Тогда я сама назначила встречу, попросила меня подстраховать двух друзей из Министрства, да и Гарри, скрепя сердце, но выделил в помощь двух авроров.
- Эту часть я уже слышал, мисс Грейнджер. Не думаю, что она достойна повторного внимания…
- Я сказала Гарри, что флакон украли, а на встречу никто не явился, но это не правда. Пузырёк я сама выбросила, а того, кто пришёл узнала сразу - тот же маг, что был в парке аттракционов.
- И вы его опознали в лицо? Странно, учитывая что даже вы догадались использовать оборотное зелье.
- Он тоже пришёл под оборотным. Вмешалась случайность - пару недель назад я сама наложила на него следящие чары, боялась, что он может испортить нам с Гарри свидание. Они активизировались, когда я проходила мимо и я смогла узнать, кто это. Не верю, что этот человек может желать нам зла, но и рассказать о нём Гарри тоже не могла - у них очень плохие отношения.
Гермиона отчаянно посмотрела на Люциуса, который увлечённо наблюдал за игрой огненных отблесков в глубине своего бокала:
- Не томите, Гермиона. Держать паузу - это искусство, которому не учат в Гриффиндоре.
- Это Рон. Рон Уизли пришёл на ту встречу.
Девушка страдальчески прикрыла глаза, а потом выпалила:
- Я не верю, что Рон участвовал в покушениях на Гарри! Но я не смогла выяснить никаких подробностей - мы практически не общаемся, он очень зол на меня, за то что мы расстались и не стал бы откровенничать со мной. А с Гарри у него ещё хуже… Но Рон не убийца!

* - способ закрепления камня в перстне с помощью отдельных стоек(клапанов) придаёт камню дополнительное изящество, воздушность, подчёркивает игру граней.

Глава 15

Глава 15. Игры с разумом

Домой Поттер вернулся около полуночи. Настроение было великолепным - Гермиону удалось устроить на новом месте без проблем, мистер Липпс очень обрадовался его визиту и, приняв в дар для своей школы большую стопку английских изданий по гербологии и один древний фолиант по растительным ядам, который Гарри взял из библиотеки Блеков, так расчувствовался, что битый час таскал национального героя по своей оранжерее, хвастаясь коллекцией и попутно набивая большую, сплетённую из корней монстеры корзину всякими цветочными редкостями. Гриффиндорец пытался мужественно отказываться, но старый маг был непреклонен и горка пакетов на дне корзинки продолжала неуклонно расти.
А потом они втроём сидели в маленькой, но уютной комнатке Невилла, распивали прихваченное Гарри из дома вино и тихо переговаривались, обсуждая новости, вспоминая прошлых знакомых и строя планы на будущее. Гермиона понемногу успокоилась и прониклась царившей в этом странном месте атмосферой - неторопливой, расслабленной доброжелательности и уютного умиротворения. Когда пришло время прощаться, Гарри пожалел, что не может провести в их компании хотя бы пару дней.
Появившись в прихожей Поттер в первую очередь проверил дом: ни сов, ни гостей, Панси с Драко находились в спальне блондина, Люциус обнаружился в библиотеке, а профессор Снейп вполне ожидаемо был занят в лаборатории. Его то гриффиндорец и решил навестить - во-первых, требовали внимания подарки Липпса: их нужно было рассортировать, некоторые травы высушить, а на другие наложить консервирующие чары; во-вторых, выпала возможность застать профессора одного и завязать уже давно намеченный, но постоянно откладываемый разговор.
Спустившись в подвал Гарри увидел склонившегося над пергаментом Северуса, посредине лаборатории чуть заметно кипел большой котёл с основой для оборотного зелья, а немного в стороне второй, меньшего размера - со странной тестообразной бледно-розового массой.
- Северус! Уже полночь, а ты всё никак не оторвёшься от работы.
- У меня много дел, Поттер. Твой запас зелий очень скуден, кое-что я прихватил из своего дома, но всё равно, этого недостаточно, - зельевар наконец поднял голову от свитка и обратил внимание на стоящего в дверях гриффиндорца. - Кхм, Гарри, не замечал за тобой раньше любви к предметам народных ремёсел.
Юноша прошёл к столу и поставил корзину перед Мастером зелий:
- Это подарки от мистера Липпса. Кое-что из твоего списка, а кое-что он добавил от себя, - и увидев, как в глубине агатовых глаз вспыхнули хищнические огоньки профессионального любопытства быстро добавил: - Чуть позже, ладно? Мне нужно задать тебе один очень важный вопрос. Но пообещай, что ответишь правду.
Снейп уставился на Поттера тяжёлым подозрительным взглядом, но несколькими мгновениями позже резко, будто уже сожалея о своём решении, кивнул. Взмахом палочки главный аврор наложил на дверь мощное запирающее и заглушающее заклинания, потом явно тщательно подбирая слова медленно произнёс:
- Северус, ты когда-нибудь накладывал на меня «Обливиэйт» ?

***

У Люциуса Малфоя на душе скребли гарпии. Дурное настроение нарастало медленно, но неуклонно - незначительные события этого вечера складывались в целую паутину неприятных переживаний. Вначале, Поттер всё же отправился со своей грязнокровной подружкой в Бразилию.
Потом Драко пересказал состоявшийся с матерью разговор - Нарцисса наотрез отказалась сообщить сыну где она находится и кто её нынешний покровитель, то есть информативность этого действа была равна нулю, а о её сожалениях и « не знала, что так получится» Люциус знать не желал.
Затем состоялась почти настоящая ссора с Северусом - Люциус жаждал рассказать ему о своём видении после вина «Желания сердца», а тот был занят восстановлением рецепта старого зелья и отделывался краткими раздражёнными комментариями, а когда блондин обвинил его в чёрствости и вовсе разозлился, да ещё и мстительно отказался обсуждать подробности собственного откровения!
Ну и венцом вечера стал демарш Паркенсон - когда лорд Малфой показательно доброжелательно отозвался о том, что Панси с Драко снова вместе, слизеринка объявила, что не собиралась так быстро прощать Малфою-младшему все его выкрутасы и из-за внезапности накатившего на неё романтического чувства подозревает использование афродизиака! На реплику аристократа о том, что девушке стоило вовремя проверить свою идею и воспользоваться индикаторным зельем, та зловредно заявила, что она и собиралась так поступить, но ей помешал Святой Поттер, верящий в чистоту человеческих замыслов. Люциус мысленно добавил очков своему партнёру и отправился коротать вечер в библиотеку.
Услышав хлопок аппарации он решил не спускаться вниз, чтобы ясно показать своё отношение к поведению Гарри и дождаться, пока тот не догадается прийти сам. Однако, примерно через час, так и не дождавшись звука шагов на лестнице, лорд Малфой решил взять ситуацию под контроль и спустился на первый этаж: гостиная была пуста, в кухне свет не горел и единственным местом, куда мог отправится Гарри была лаборатория. Перспектива встретится с наверняка ещё кипящим после их расставания Снейпом не прельщала, но любопытство и чувство неясной тревоги пересилило - блондин стремительно двинулся в подвальное помещение и неприятно удивившись замер перед входом в лабораторию. Дверь была опутана запирающими и заглушающими чарами. Полчаса спустя злой и основательно взмокший от усилий лорд Малфой смог только наполовину распутать запирающее. С заглушающим повезло больше - ещё несколько движений палочкой и чары спали. Изнутри лаборатории донёсся громкий протяжный стон.
***

Снейп удивлённо дёрнулся - такого он не ожидал. Отвечать на вопрос не хотелось, однако, верный своему слову бывший шпион прямо посмотрел в наполненные напряжённым ожиданием глаза гриффиндорца и отрывисто произнёс:
- Да. Дважды.
- Когда?
- Первый раз на одном из уроков окклюменции - ты сильно достал меня и я кое-что сказал… о твоих родителях. Я не имел права так поступать и почти сразу же стёр это воспоминание.
- Опять стал наговаривать на моего отца?
- Нет, Поттер. Я сказал тебе чистую правду, которая только по несчастливой случайности не стала фактом.
- А второй раз?
- На пятом курсе. Ты увидел на моём столе важную записку.
Снейп помолчал и нехотя добавил:
- Я понимаю, что тебе неприятно об этом узнать, но поступи я по-другому - было бы хуже.
- И всё? Только эти два раза? Ты никогда… не менял мне воспоминания?
- Нет, Гарри, никогда. Почему ты интересуешься?
- Когда я поступил в аврорат, нам всем проверяли сознание на предмет наложенных заклятий. Министерский специалист обнаружил что-то странное, но ни следов «Империо», ни других подавляющих волю заклинаний не было и он порекомендовал мне обратится к частному специалисту. Так я познакомился с Жаком Вернелем, братом того эксперта, который обследовал Нарциссу. Их семья издавна специализируется на создании оберегов от заклятий забвения и стирания памяти. К сожалению, Жак смог определить, что в мою память вживлены фальшивые воспоминания, но не смог ничего с этим сделать, ведь они специализируются в основном на магии артефактов, а здесь был нужен специалист по окклюменции.
- И ты сразу решил, что ложную память тебе создал я?
- Жак смог определить какой именно кусок воспоминаний был вставлен и… в тот момент ты был рядом со мной.
- Какой момент? Когда конкретно это произошло?
- Смерть Дамблдора.
- Что??? - Снейп недоверчиво уставился на гриффиндорца.
- Поверь, я тоже был ошеломлен! Я уже давно хотел спросить тебя об этом, но всё никак не представлялось удобного случая. И ещё, Северус… как ты считаешь, можно ли восстановить мои подлинные воспоминания? Мне кажется, это очень важно.
Зельевар принялся задумчиво расхаживать по лаборатории:
- Можно попытаться. Только чем больший объём воспоминаний был исправлен, тем сильнее будет травма для твоего сознания. Сам процесс довольно мучителен, потому что твоё сознание будет сопротивляться вторжению, но зато уже через несколько дней ты будешь знать правду.
- Несколько дней? Почему так долго, профессор?
- Для твоей психики это будет шоком и мозг попытается ограничить эту область, чтобы снять напряжение. Когда воспоминания окончательно укрепятся, доступ к ним откроется сам.
- Хорошо. Ты сможешь это сделать сейчас? Что для этого нужно?
- Для начала - принять удобную позу.
Гарри прошёл в конец лаборатории и сел в одно из широких кожаных кресел.
- Теперь выпей зелье релаксации, - зельевар отлевитировал другое кресло и установил его напротив первого. - Постарайся полностью расслабится, Гарри - удаление ложной памяти и так довольно трудоёмкое дело, не хотелось бы ещё тратить силы и пробиваться через твои щиты.
Гриффиндорец кивнул и постарался отогнать все беспокойные мысли.
- Теперь сосредоточься на воспоминаниях о том дне, желательно с утра. Готов? Леггелементис!

***

Драко Малфой играл со своей невестой в подрывные карты. Это была глупая, чересчур детская игра, но она его успокаивала и помогала сосредоточится. Сейчас он обдумывал стратегию собственных действий - у отца, крёстного и Поттера были свои дела, но Драко не был бы настоящим Малфоем, если бы не попытался играть собственную игру. Во-первых, они с Панси написали несколько писем друзьям-слизеринцам. Отправить их с совами не было возможности - Немизида была под следящими чарами аврората, а связываться со старым пернатым чудовищем не хотелось, но наверняка Паркенсон найдёт способ незаметно передать их на министерском балу. Блондин был уверен, что Блейз с матерью обязательно будут там присутствовать, недавно вернувшаяся из Германии Миллисента Булстроуд тоже, а возможно и Теодор Нотт, хотя он был в «немилости» как член семьи Пожирателей. Так же на балу будет присутствовать Нарцисса.
Драко, имевший к матери большой счёт претензий, не потрудился проинформировать её о том, что Люциус тоже будет там. Блондин верил в слова Нарциссы о том, что её покровитель устроил её «смерть» заранее не предупредив и в то, что активация «Уз крови» произошла случайно и мать сразу прервала бы связь, если бы пришла в себя немного раньше. Драко любил обоих своих родителей, но отца он всё же любил больше и последний поступок леди Блэк простить не мог. То, что она покусилась на самое дорогое в его жизни - на человека, которого он обожал всей душой, вычеркнуло мать из его сердца навсегда. Осознавать это было очень больно. Но большего всего его разозлило её неумение признавать свою вину - Нарцисса, чуть ли не взвывшая от ужаса, когда поняла, что её любимый сын чуть не погиб от оставленного ею подрывного проклятия ничуть не раскаивалась в самом замысле своего поступка. Её оскорбили - она пыталась отомстить. Она была в своём праве. Она - Блэк! Драко с какой-то отстранённостью подумал, что, пожалуй, его тётка Белла была самой яркой представительницей своего рода, но другие тоже не лучше - просто они хорошо маскировали своё сумасшествие под некое аристократичное безрассудство.
Дав матери чётко понять, что он сильно обижен, Драко попытался сыграть на этом и выудить побольше полезных сведений, однако получил очень неожиданный результат. Мать не распространялась о личности своего спасителя, но объяснила, почему ему пришлось принимать экстренные меры: из своего источника тот узнал, что министерство хочет заполучить имущество Малфоев любой ценой, но был уверен, что Люциуса скоро должны были освободить, поэтому и постарался вывести из-под удара Нарциссу с сыном, но тот пропал и его не смогли вовремя найти. Когда Драко спросил на чём была основана уверенность в скором освобождении Люциуса Нарцисса объяснила, что неделю назад председателем Визенгамота был назначен Герон Тореско, аристократ из старинного рода, который ратовал за прекращение дела Малфоя уже пару месяцев. Это было странное назначение, потому что Герон не был очень влиятельным политиком, но его кандидатуру активно поддерживал один небезызвестный национальный герой, что и позволило ему одержать победу и занять высокий пост.
Непринуждённо болтая с подругой и будто полностью погрузившись в игру, Малфой на самом деле обдумывал открывшиеся факты. Услышав фамилию Тореско он не сразу вспомнил, почему она кажется ему знакомой. Но потом картинка начала складываться: Эван Тореско - аврор, которого около 3 месяцев назад убил Поттер за издевательства над Паркинсон + через 2 месяца его родственник ( Драко плохо помнил родословную этой семьи, но кажется Герон приходился дядей Эвану) вдруг получает поддержку главного аврора и начинает пробивать решение о снятии обвинений с Люциуса. Такое неожиданное участие к бедам его семьи было тем более необъяснимо, поскольку Малфои и Тореско никогда не были особо близки. Вывод можно было сделать только один - шантаж. А мысли по поводу того, чем Гарри мог шантажировать Герона у Драко были вполне определённые. Гриффиндорец сказал, что у него нет воспоминаний Панси о том жутком инциденте, но… прежний наивный и не умеющий лгать Святой Поттер времён Хогвартса давно перестал существовать. Его слишком часто предавали.
Слизеринец вспомнил как тяжело было его невесте видеть воспоминания Поттера о произошедшем. Он подумал, что она ни за что не должна заподозрить, что Гарри сохранил и её собственные - Панси обладала отчаянной смелостью и не умела отступать, часто во вред себе. Поэтому Драко ни словом не обмолвился отцу о своих рассуждениях, когда пересказывал ему разговор с матерью - девушка с лёгкостью пришла бы к тем же выводам, что и он.
- Эй, Дракон! Хватит витать в облаках - твой ход!
- Панс, уже полвторого ночи, а мы с тобой как первокурсники - в карты играем. Кстати, вроде Поттер уже должен был вернуться, но я не слушал, чтобы он проходил в свою комнату.
Девушка полусонно взглянула на старинные настенные часы:
- Я почувствовала вибрацию от рывка аппарации около полуночи.
- И где же он?
- Кстати, Снейпа и твоего отца тоже нет. Ммм, может Поттер привёз этой… как её…настойки из кактусов и они там пьянствуют?
- Паркенсон, настойку из кактусов делают в Мексике, а он был в Бразилии!
- Ну и что! Лонгботтом же чокнутый цветолюб, может он развёл кактусы и в этой самой Бразилии. И настойку из них сам делает!
Драко на секунду увлекла эта безумная мысль, но он быстро встряхнул головой и с беспокойством сказал:
- Пожалуй стоит посмотреть, чем они заняты.
Слизеринка тут же вскочила и накинула длинный махровый халат поверх зелёной шёлковой пижамы. Не успели они дойти до двери, как услышали шум торопливых шагов и тихую, отчаянную ругань Люциуса Малфоя.

***

У каждого специалиста по окклюменции свой подход к работе с воспоминаниями, своя знаковая система. Северус Снейп представлял психическую структуру человека как лабиринт, на стенах которого висят живые картины - воспоминания. Чем сложнее личность - тем запутаннее лабиринт. У Поттера было накручено такое, что зельевар вначале даже растерялся, но оглядев ближайшие стены быстро нашёл нужное воспоминание - видимо, гриффиндорец воспринял его просьбу всерьёз и очень сильно сосредоточился.
Подойдя вплотную профессор внимательно изучил раму - сразу стало ясно, что имеет место наложение - под этой явно была ещё одна картина. Северус понимал, что то, что он сейчас видит лишь его личная ассоциация и другой окклюмент мог бы вместо лабиринта и картин использовать совершенно другие образы, но он привык работать именно так, хотя иногда это ему и мешало. Ещё один признак по которому можно было легко отделить истину от лжи - сила переживаемых эмоций. В подделке это чаще всего однослойная простая эмоция - здесь было чувство вины. Увидев расходившиеся от рамы верхней картины с десяток крепких серых нитей, он понял, что они ведут к другим ложным воспоминаниям, связанным с этим. Глубоко вздохнув и собрав волю в кулак он шагнул в картину. Видеть себя со стороны в этот тяжёлый момент было непривычно, Северус много раз прокручивал собственные воспоминания и привык к определённому раккусу и сейчас он отчаянно старался найти хоть какие-то отличия. Через некоторое время пришлось признать полную бесполезность своих усилий - всё было идентично до мельчайших деталей и это привело мастера зелий к неприятному выводу, что его память тоже могла быть изменена.
Покинув воспоминание профессор Снейп приступил к тонкой и очень ответственной работе - стал отделять верхний слой картины от нижнего. Действовать приходилось медленно - каждый раз дойдя до зоны крепления серой нити Северусу приходилось следовать за ней в лабиринт и уничтожать связанное с ней ещё одно ложное воспоминание - к счастью они все располагались довольно близко, потом возвращаться назад и продолжать по сантиметру отделять холст. Когда, наконец, верхний слой целиком отделился и Снейп смог его уничтожить - открылась совершенно белая поверхность, но зельевар знал, что через какое-то время, когда шок от вмешательства пройдёт, на ней восстановится изображение.
Устало переведя дыхание Северус уже собирался покинуть сознание гриффиндорца, но тут обратил внимание на дальний участок стены - во время своего прихода он думал, что это причудливая игра теней, но сейчас смог рассмотреть, что эта угольная чернота была заключена в некое подобие рамы. Совесть подсказала ему, что Поттер вряд ли будет рад, если узнает, что Снейп проник в одно из его самых болезненных воспоминаний, но интуиция шпиона и неутолимая страсть к интригам сделали своё дело - ноги сами несли зельевара к чёрному прямоугольнику. Секунду поколебавшись он протянул руку и, прикоснувшись к гладкой поверхности легко вошёл внутрь. Открывшийся вид сразу заставил его пожалеть о своём любопытстве - волна эмоций захлестнула его с головой: страх, отчаяние, безысходность, злость, жалость, тяжёлое беспросветное горе. Перед ним предстал день решающей битвы глазами Гарри Поттера.

***

Люциус напряжённо прислушался - что-то с грохотом упало, затем воздух прошил низкий скулящий звук. Аристократ с силой удалил кулаком по двери:
- Север, что происходит?
Шаги, неясный шум, яростное шипение:
- Я не могу открыть! Чёртов Поттер наложил запирающее!
- Отойди от двери!
- Подожди, я укрою нас щитами! Готов!
- Бомбарда максима!
Малфой ворвался в помещение лаборатории, когда ещё не все щепки успели приземлиться. Лихорадочно оглядываясь он увидел лежащего возле дальней стены Поттера. Сделав несколько поспешных шагов Люциус смог разглядеть, что того бьёт крупная дрожь, глаза закрыты, щеки мокры от слёз - гриффиндорец метался в бреду, лицо болезненно искажалось и с губ срывались тяжёлые громкие стоны.
Снейп разжал гриффиндорцу зубы и влил в рот флакон зелья:
- Успокоительное. Но от него будет мало пользы. Давай перенесём его в спальню, Люц.
Малфой молча кивнул и наложил левитационные чары. Вырвать у Северуса все подробности можно будет чуть позже - сейчас важнее позаботится о супруге.

Глава 16

Глава 16. Где ложь, где истина?

Люциус уложил Гарри на широкую кровать - судя по всему состояние гриффиндорца стремительно ухудшалось: крики и бессвязное бормотание стали громче, тело изгибалось в череде резких, судорожных движений. Аристократ никогда особо не интересовался колдомедициной, но во времена войны ему пришлось освоить много простых, но эффективных чар - диагностирующих и исцеляющих. Пара взмахов волшебной палочкой и множество сияющих разными цветами сфер расположилось вокруг тела Поттера: отравления - нет, следов тёмномагических проклятий - нет, повреждения мышечной ткани и костей - нет, значительное повышение температуры и… лорд Малфой в недоумении уставился на парящий в области груди тёмно-фиолетовый шар, обозначавший состояние контроля над магией. Цвет быстро менялся став почти чёрным - плохо, очень плохо.
Блондин в отчаянии огляделся и только сейчас заметил тихо стоявших с другой стороны постели сына и Паркенсон, на которых лицах отражался испуг и растерянность.
- Что с ним? - девушка не глядя потянулась и вцепилась тонкими пальцами в ладонь Драко. - Что вы с ним сделали?
Люциус и так уже был достаточно зол и слизеринке бы сильно не поздоровилось, но в этот момент в комнату влетел Снейп - в руках он держал несколько бумажных пакетиков и графин с красным вином. Наливая его в наскоро трансфигурированную из цветочной вазы кружку, он заговорил спокойным рассудительным тоном:
- Поттер не болен. С ним всё будет в порядке. Но очнётся он только утром, - профессор начал быстро распечатывать пакеты и по-немного добавлять их содержимое в вино. - Пока его магия не пришла в норму я не могу с полной уверенностью использовать зелья. Самое главное сейчас - попытаться унять судороги, добиться, чтобы мышцы расслабились. Это, - Северус указал за пакетики, - травы, которые я купил в маггловской аптеке. Я приготовлю на основе вина что-то вроде грога, - он наложил на кружку сильные согревающие чары и через несколько мгновений убрал из получившегося напитка кусочки трав. - Теперь надо заставить Поттера это выпить.
Панси Паркинсон в каком-то странном оцепенении наблюдала за тем, как отец её жениха придерживает голову Гарри, а профессор Снейп пытается влить в него хоть немного жидкости. Гриффиндорец сильно дёргался и расплескавшееся вино сразу окрасило его белую рубашку жуткими багровыми пятнами. Он вывернулся из рук Люциуса и зарычал, негромко, почти еле слышно, но вложив столько яростных чувств, что девушку пронзило ощущение какого-то потустороннего ужаса. Только человек, погружённый в свой самый болезненный и страшный кошмар мог издавать такие звуки. «Кошмар… ему снится кошмар!» - слизеринка выскочила из комнаты и понеслась на третий этаж.
Когда девушка покинула комнату, Драко остался стоять на месте. То, что крёстный не мог применить зелья, чтобы помочь Гарри, ввело его в ступор - он всегда был уверен, что в случае любой беды зельевар сумеет с ней справится с помощью своего бесценного таланта. В маггловские травы Драко не верил - то, что происходило с Поттером, было вызвано магией и магией же должно было быть исцелено. Поэтому он безучастно наблюдал за попытками напоить золотого мальчика вином - а мозг лихорадочно искал выход из ситуации. Северус, будто почувствовав его сомнения, чуть повернул голову в сторону юноши и тихо сказал:
- Это не болезнь, Драко. Это наказание. Поэтому мы лишь постараемся немного облегчить его физическое состояние, но более серьёзное вмешательство может сказаться во вред, а не во благо.
Малфой-младший удручённо кивнул и уже хотел задать сразу возникшие несколько вопросов, но в этот момент в спальню стремительно вошла Панси. Оно приблизилась к постели и ловким движением вытряхнула из небольшого бархатного мешочка синего цвета с вышитыми золотой нитью символами Луны несколько прозрачных нежно- лиловых кристаллов. Бережным движением подкинув их в воздух, девушка прошептала заклинание и камни, заискрившись приятным мягким светом, плавно зависли над головой гриффиндорца. Все замерли. Потом кристаллы начали медленный танец, сопровождающийся тихим мелодичным звоном и слизеринка с удовлетворением заметила, что в тот же момент Гарри стал вести себя спокойнее - стоны продолжались, но он же не метался отчаянно по постели, а просто ворочался и периодически вскидывал голову над подушкой, будто внимательно к чему-то прислушивался.
- Мисс Паркенсон, что это?
- Когда Гарри привёз меня сюда после тех ужасных событий, я не могла спать и он разыскал для меня этот артефакт. Это «Сладкий сон». В Европе его можно встретить почти в каждой детской спальне. Кристаллы аметиста помогают расслабится, защищают от кошмаров и привлекают приятные сновидения.
- Ну, приятные сны Поттер вряд ли сможет посмотреть этой ночью, но эффект есть и я думаю, что в данной ситуации это наилучшее решение, - Северус прикоснулся ладонью ко лбу Поттера и через мгновение сказал: - Он успокаивается, жар немного спал.
- Север, а ты не можешь применить легелеменцию и вывести его из этого состояния.
Загнанное выражение всего на секунду появилось на лице профессора Снейпа, но лорду Малфою этого было достаточно:
- Ясно. Полагаю, нам нужно поговорить, Северус!
Зельевар коротко кивнул и ещё раз осмотрев уже почти спокойно лежащего гриффиндорца отрывисто произнёс:
- Драко и Панси присмотрят за ним, а мне нужно тебе кое-что показать. В лаборатории.
- Это надолго? Я не хотел бы оставлять Гарри сейчас одного, ведь может случится обострение…
- Это необходимо, Люциус, для того, чтобы понять во что опять вляпалась наша гриффиндорская знаменитость! То, что я видел, внушает серьёзные опасения… К тому же, если я правильно понимаю ситуацию, то он не придёт в себя как минимум до утра.
- Мы с Панс присмотрим за Гарри, отец. Если будут какие-либо изменения, я сразу же сообщу.
- Хорошо. И попробуйте найти хотя бы несколько свечей - это слабое средство, но поможет гармонизировать магию.
Идём, Северус.
Они спустились в подвал и лорд Малфой недоумённо приподнял бровь, когда увидел, что друг подвёл его к мыслесбору.
- Сегодня Поттер спросил меня, не накладывал ли я на него «Обливиэйт», - сразу приступил к сути зельевар. - И мы выяснили одну очень странную деталь. Его воспоминания действительно оказались поддельными, причём поработал с ним очень сильный маг. Но это ещё не всё - мои воспоминания об этом событии полностью совпадают с тем, что я увидел в памяти Гарри, а значит…
- Тебе тоже внедрили ложную память? Возможно ли это, учитывая твои способности, Сев?
- Вот ты мне об этом и скажешь, Люцци! Я знаю, что это не совсем твоя область, но доверить войти в моё сознание больше никому другому не могу, надеюсь, ты понимаешь?
- Хорошо. Это из-за стирания ложной памяти Гарри стало так плохо?
- Нет. Рядом я обнаружил другое воспоминание, оно было заблокировано.
- Ладно. С чего начнём.
- Вначале я солью в мыслесбор ложные воспоминания Поттера и своё собственное - у тебя другой уровень чувствительности, возможно, ты сможешь увидеть какие-то детали, которые пропустил я. Потом я покажу тебе то, что увидел в закрытом участке его памяти. Я почти уверен, что Гарри неосознанным образом удалось воззвать к Клятве Жизни, но для того, чтобы убедится в этом полностью - нужно узнать, что происходило в это время у тебя в голове!
Серебряная нить воспоминаний легко прикоснулась к поверхности омута памяти и Люциус, глубоко вздохнув, сделал шаг вперёд и опустил лицо в воду.