Анархи Северной Америки в нынешние ночи

В этом разделе я распределю североамериканских анархов по географическим регионам. Дело в том, что анарх из Свободного Государства – совсем иной Сородич, недели анарх из Новой Англии. Несмотря на то, что в любом регионе анархи демонстрируют необычайное разнообразие воззрений, традиций и методов, в каждой области всё же выработались свои тенденции. Многие из этих особенностей обусловлены исторически. Большинство из них можно ретроспективно проследить до тех успешных волн анархов, которые катились на запад год за годом – либо из-за того, что старейшины изгоняли молодняк, либо из искреннего желания найти место, которое можно было бы обустроить сообразно своим потребностям. Чем ближе анарх к западному побережью, тем выше градус его энтузиазма. Наиболее искренние и прямолинейные анархи либо сами отправлялись на Запад, либо оказывались вынуждены сделать это под напором Сородичей, с которыми им пришлось столкнуться в городах Среднего Запада.

Восток

Анархи восточного побережья словно воплощают те долгие годы, которые прошли с тех пор, как Сородичи впервые ступили на землю Нового Света. Хотя многие из них прибыли в Америку в поисках новых возможностей и равенства, они в большинстве своём долго укрепляли те социальные и экономические связи, из-за которых старейшины часто считают движение анархов угрозой собственному существованию. Сторонний наблюдатель часто не может отличить этих «анархов-аристократов» от обычных сторонников Камарильи. Они – завсегдатаи тех же кругов общества и приверженцы тех же привычек на практике, если не в теории.

История

Большинство истинных радикалов уже давно покинули Восток. Впрочем, была одна сила, удержавшая анархов здесь – Шабаш. Доминирование Шабаша в таких городах, как Нью-Йорк, и его постоянное давление на оплоты Камарильи вынудили многих анархов смягчить риторику и объединиться с более крупной сектой – ведь им не хотелось встретить Окончательную Смерть в когтях шабашитской боевой стаи. В некоторых спорных городах анархи стравливали две секты между собой, надеясь получить некоторую свободу, но чаще либо Шабаш уничтожал временных союзников-анархов, либо Камарилья сразу после окончания осады устанавливала над своими ненадёжными соратниками строгий контроль. Многие анархи, пойманные между Сциллой и Харибдой, предпочли относительную безопасность Камарильи и объединились с ней, используя секту как заслон против сатанинской ярости Меча Каина. Шабаш всегда – особенно во дни колонизации Америки – был угрозой существованию вампиров Камарильи. Таким образом, вскоре после своего прибытия в Америку амбициозные молодые Сородичи обнаружили, что соблюдают Маскарад и другие уловки Камарильи просто для того, чтобы выжить. В обычной обстановке столь многие молодые, целеустремлённые и энергичные вампиры стали бы основным источником пополнения рядов анархов, но перед лицом яростных атак Шабаша им пришлось принять ту политику, из-за которой они бежали в Америку. По иронии судьбы, неорганизованность и анархическое поведение шабашитов подтолкнули многих возможных анархов к принятию методов Камарильи. Только работая вместе и подчиняясь строгой иерархии, они могли выстоять против Шабаша, зачастую более многочисленного и лучше приспособленного к Не-жизни на Фронтьере. Многие анархи, жаждавшие стряхнуть с себя диктат Камарильи, в итоге оказались в изоляции и обрели Окончательную Смерть в когтях шабашитов.

Современная ситуация

В нынешние ночи восточное побережье служит приютом для анархов, которые часто философствуют о революции, но редко осуществляют её (если вообще это делают). Даже среди неонатов разговоры о справедливости и равенстве редко дают какие-либо результаты, кроме перепалок с более традиционно мыслящими вампирами. Анархи Северо-Востока явно склонны к интеллектуальности, политическому теоретизированию и социальной аналитике. Немногие из них считают насилие и навязываемые извне перемены достойными целями, предпочитая вместо этого рассматривать анархический идеал как теорию, которая редко хорошо работает на практике. Это не означает, что анархи данного региона не настаивают на реальных изменениях. Напротив, многие из них давят на Князей, требуя, чтобы те приняли или даже применили политику анархов. На удивление многие анархи сами являются признанными старейшинами. Хотя едва ли кто-то из них решится рискнуть выгодной позицией ради продвижения политических или общественных идеалов, они склонны смотреть на молодых анархов с очевидным отеческим сочувствием. В конце концов, старые вампиры восточного побережья ещё могут помнить, как сами когда-то чувствовали себя, находясь в самом низу иерархии Камарильи. Анархи часто получают здесь признание, а иногда и поддержку со стороны наиболее эксцентричных старейшин. Конечно, как только анарх переступает границу и из пламенного оратора превращается в швыряющуюся зажигательными бомбами проблему, Князь закручивает гайки: либо приговаривает строптивца к Окончательной Смерти, если его действия того заслуживают, либо изгоняет его за меньшие проступки (обычно на запад, поддерживая сложившуюся традицию). Эта ошеломляющая толерантность на самом деле очень сильно охлаждает пыл анархов. Неоднократно случалось, что возмущённый молодой бунтарь публиковал язвительный манифест или выступал со страстной речью против существующих порядков – и обнаруживал, что старейшины, которые когда-то отвергли те же самые воззрения как непрактичные, хладнокровно разносят его аргументы в пыль один за другим. Многие анархи с восточного побережья уехали на Запад прежде всего из-за такого публичного позора.

Вдобавок ко всему, репутация Камарильи сейчас, после отвоевания Нью-Йорка, сильно укрепилась. Многие молодые, энергичные вампиры получили шанс проявить себя при взятии Большого Яблока, обретя такие возможности для продвижения и такой престиж, которые обычно недоступны неонатам Камарильи. К тому же Нью-Йорк – очень большой город, и вакуум, образовавшийся после того, как Шабаш был оттуда выбит, позволил наиболее талантливым и амбициозным неонатам основать там собственные убежища. Это как раз те молодые Сородичи, которые достаточно отважны и самоуверенны, чтобы дать отпор Шабашу – и чтобы поднять здесь бунт анархов. Однако эти неонаты уже нашли себе удобные и выгодные места в Камарилье задолго до того, как могли бы ощутить такое желание.

Недовольные, но остающиеся в Камарилье любители бряцания оружием формируют большую, расколотую на несколько группировок и своевольную партию. Многие, в том числе из числа молодых Сородичей, предпочитают поддерживать анархов в теории, но не претворять их идеи в жизнь. Пока на Западе ещё маячит Свободное Государство, мало кто из подлинных революционеров видит хоть какой-то смысл оставаться на Востоке.

Впрочем, совсем недавно наметились пока ещё слабые изменения в положении анархов на восточном побережье. С тех пор, как Катаяны основали свой плацдарм в Сан-Франциско, Свободное Государство уже не кажется молодым амбициозным анархам страной неограниченных возможностей. Анархи, которые всё же открыто высказываются против нынешней системы, становятся всё более неугомонными. В ходе недавнего расследования убийства уважаемого старейшины в Чарльстоне, Южная Каролина, выяснилось, что виновниками были не агенты Шабаша, как предполагалось, а несколько молодых анархов, намеревавшихся устранить наиболее могущественных Сородичей города. В коридорах власти теперь шепчутся о том, что, возможно, отдельные диверсии против Камарильи, приписанные военным стаям шабашитов, на самом деле были организованы анархами. Всё чаще те горячие головы, которых раньше терпели, стали попадать под подозрение. То, что некоторые здешние Князья сменили манеру поведения с покровительственной на более строгую, наглядно демонстрирует обострение ситуации.

Организации

Учитывая сложившуюся традицию «учтивого неповиновения», те немногие узнаваемые коалиции анархов, которые существуют на Востоке, скорее напоминают дискуссионные клубы, нежели оплоты радикальной мысли и революционных идей. Впрочем, если подозрения о том, что ранее безвредные восточные анархи становятся агрессивными, хотя бы как-то подтвердятся, эти организации мгновенно станут целями слежки и последующего уничтожения. Главари этих групп уже привлекли к себе внимание особенно подозрительных старейшин.

Свободная Пресса Анархов, или Freep

Основанная Теодором Баннингом, программистом-Вентру, имеющим огромный опыт работы в компьютерном бизнесе, Свободная Пресса Анархов представляет собой тщательно закодированное цифровое издание, распространяемое через Интернет – главным образом в Новой Англии, Виргинии и Нью-Йорке. Freep, как её называют подписчики, – важный источник сплетен, а также место идеологических и общественных дискуссий между анархами, которые либо напрямую связаны с компьютерной индустрией, либо вдохновились идеей свободного программного обеспечения и его влиянием на общество смертных. Сейчас на Freep подписывается и кое-кто из Сородичей, получивших Становление более двадцати лет назад. Хоть и разобщённые географически, подписчики рассылки образуют наиболее активную и высокоинтеллектуальную группу среди анархов Востока. Вдохновенную речь в бостонском ночном кафе могут услышать полдюжины Сородичей – а хорошо написанная передовая статья Freep’а получит известность не только среди подписчиков, но и среди всех анархов, с которыми у тех есть связь. Таким образом, Freep служит катализатором активности и важным средством общения для тех анархов, которые знакомы с новыми технологиями.

Кроме того, Freep – важная связующая нить между восточным побережьем и тем, что осталось от Свободного Государства Анархов. Заметная фигура зарождающегося среди западных анархов движения сопротивления, некто Маллок, постоянно пишет для Freep новостные заметки и авторские статьи, а его познания в компьютерной технике и дерзость обеспечили ему уважение со стороны продвинутых анархов, подписанных на рассылку.

Анархи в лицах: Freep

Теодор Баннинг

11-е поколение, Дитя Уинстона Палмера

Клан: Вентру

Натура: Архитектор

Маска: Мечтатель

Дата Становления: 1996 год

Видимый возраст: около 35

Глядя на Теодора Баннинга, невозможно представить, что он сделал успешную карьеру в компьютерном бизнесе. Высокий, хорошо сложенный, с точёными чертами лица, он кажется человеком, которому было бы комфортнее на футбольном поле, чем за компьютерным терминалом. На самом деле причина всему – нетрадиционный подход Теодора к разработке программного обеспечения, который принёс ему успех и породил настоящую бурю, в результате которой многие Интернет-бизнесмены обанкротились. В то время как многие предприниматели продвигали продукты, привлекательные для инвесторов, но не слишком полезные для реального мира, Теодор предлагал бизнес, решавший настоящие проблемы. В то время как многие разработчики создавали системы, на бумаге выглядевшие как бронированные танки, но на практике трудно реализуемые, Теодору удавалось соблюсти баланс и произвести софт, который одновременно хорошо работал и не требовал многочасовых бесед со службой техподдержки. Теодор знал, что лучший выбор с точки зрения разработчиков далеко не всегда тождествен гарантированному успеху в мире бизнеса. Он тщательно работал над тем, чтобы его компания предлагала быстрые решения, которые впоследствии, при некотором усилии, можно было превратить в устойчивые, рассчитанные на долгосрочное использование системы.

Теодор привнёс ту же самую смесь инновационных подходов и практического мышления в нынешние ночи. Он считает, что современная структура Камарильи полезна в плане обеспечения безопасности Сородичей, но чувствует, что Сородичи могут стремиться к чему-то более совершенному. Идеалист, искренне верящий в способность Интернета изменить общество, он рассматривает идеалы анархов как отличную отправную точку для развития общества равных, где положение конкретного вампира будут определять лишь его талант, напористость и приспособляемость. Теодор считает Freep важным инструментом, позволяющим молодым вампирам обмениваться информацией и координировать политические усилия. Он знает, что многие старейшины относятся к новым технологиям с подозрением, если не с пренебрежением, и надеется использовать это преимущество, чтобы медленно, но верно обеспечить общественные изменения не только в своём городе, но и на всей планете.

Маллок

11-е поколение, Дитя Эстебана Васкеса

Клан: Носферату-антитрибу

Натура: Плут

Маска: Конформист

Дата Становления: 1998 год

Видимый возраст: возможно, около 30

Тот, кто сейчас известен как Маллок, некогда был многообещающим аспирантом, работавшим над диссертацией по информатике в Калифорнийском технологическом институте. Всегда ощущавший себя своего рода отщепенцем Маллок предпочитал свободу и независимость научной работы законам мира корпораций. Однако вскоре он осознал, что в исследовательской деятельности не было того внутреннего напряжения, которое поддерживало бы его интерес к ней. К тому же ему надоело существовать только за счёт скудной стипендии, которую ему обеспечивал грант, поэтому он начал использовать свои навыки для взлома чужих компьютеров и извлекать из своих незаконных действий прибыль, когда было возможно. В конце концов он стал пренебрегать осторожностью и в итоге был обвинён в должностном преступлении, когда украл электронные копии материалов вступительного магистерского экзамена по экономике и продал их группе студентов за несколько сотен долларов. Исключённый из института, лишённый финансовой поддержки и шансов поступить куда-либо ещё, Маллок захватил с собой ноутбук, несколько учебников по программированию и отправился в Тихуану, чтобы провести несколько дней, напиваясь вдрызг, обкуриваясь наркотой и шляясь по проституткам, а уж потом решить, что делать дальше. Именно там он столкнулся с Шабашем – или наоборот. Давно мечтавший привлечь в секту одарённого программиста дуктус стаи по имени Эстебан Васкес дал Маллоку Становление.

Сейчас Маллок напрямую подчиняется Кикатризу, епископу Тихуаны. Надеясь расшатать Камарилью изнутри, Кикатриз поручил ему отправиться в Сиэтл и просочиться в круги тамошних анархов. Теперь Маллок следит за действиями анархов и регулярно докладывает о них Кикатризу. Навыки компьютерщика быстро обеспечили Маллоку тёплый приём в местном движении, где он считается специалистом по разведке и связи – позиция, которая весьма по душе Кикатризу.

Ко всему прочему, Маллок начал работать с рассылкой Freep. Без ведома епископа он связался через эту сеть с немногими радикальными анархами, оставшимися на восточном побережье. Маллок обычно общается с ними вне Freep’а, представляясь видным анархом, который будто бы нашёл доказательства того, что Камарилья планирует объединиться с Катаянами и окончательно уничтожить Свободное Государство. Большинство Сородичей, с которыми он выходил на связь, заблокировали его, посчитав несущим бред психопатом, но в двух случаях Маллоку удалось спровоцировать таким образом прямые нападения на «изменников»-старейшин. Маллок ещё не знает, как ему лучше провернуть эту операцию, и предпочитает заниматься ей самостоятельно. Кикатриз, насколько ему известно, мало интересуется делами на Востоке, и бесконечно алчный Маллок надеется, что успех этого дела обеспечит ему значительное положение в рядах Меча Каина.

Клуб Свободы

Эта небольшая группа, базирующаяся в Бостоне, наглядно воплощает тот печальный modus operandi, которого в основном придерживаются анархи восточных штатов. Выросший из незначительного объединения вампиров, связанных с богатыми академическими кругами Бостона, Клуб Свободы служит в первую очередь местом общения, и лишь во вторую – рупором северо-восточных анархов. Собрания клуба проводятся раз в месяц в убежище его нынешней главы, неонатки Андри Паркер из клана Тореадор. Паркер выполняет одновременно функции хозяйки салона и политической посредницы. Хотя её политические и общественные интересы связаны с анархизмом, она стала вполне успешной персоной в сообществе Сородичей Бостона. Её тяга к мятежничеству рассматривается окружающими просто как ещё одна грань её очарования; Андри способна превратить любое социальное взаимодействие в восхитительную проповедь или напряжённую перепалку. Поэтому пригласить Клуб Свободы на какое-нибудь мероприятие, – или, ещё лучше, не приглашать, но обставить всё так, чтобы его члены сами захотели туда вломиться, – лучший способ оживить любую вечеринку.

У Клуба Свободы нет особого политического или общественного значения среди кого бы то ни было, кроме неонатов Северо-Востока. Старейшины считают его приемлемым средством для того, чтобы направить энергию молодых Сородичей на соревнование друг с другом и удержать их от прямого выражения недовольства существующим порядком. В Клубе все самые худшие особенности типичного студенческого кружка сочетаются с самодовольным снобизмом, присущим передовой статье какой-нибудь университетской газетки. Членство в нём предполагает скорее постоянные игры в конфронтацию с обществом, чем реальную работу над достижением перемен в экономике и политике Сородичей. Философия Клуба Свободы столь же легковесна, как и его устройство, и политические теории здесь входят в моду и выходят из неё так же часто, как новые марки обуви или популярные музыкальные группы.

Многие из храбрейших и наиболее полезных анархов, действующих сейчас в Свободном Государстве, когда-то терпели насмешки и поношения от членов Клуба Свободы, прежде чем перебрались на Запад. За пределами Северо-Востока Клуб считается просто сборищем зануд, позёров и выскочек. Тем не менее, он оказывает незначительное влияние на уличную культуру Бостона – преимущественно на музыку и клубную жизнь.