Мыслить или возглавлять?

Если интеллектуалы и идеологи формируют ядро движения анархов, это ещё не означает, что они непременно его контролируют. Те черты, которые присущи хорошему философу, не обязательны для хорошего военного лидера. Поэтому многие группы анархов прислушиваются к словам оратора (иногда называемого «душой»), но подчиняются прямым командам более сильного лидера (логично именуемого «сердцем»). Как правило, один и тот же интеллектуал налаживает контакты между разными стаями, и часто эти мыслители обитают отдельно от банд, обустраивая какие-нибудь скромные личные убежища.

Даже если у одного индивидуума есть задатки, чтобы стать одновременно хорошим физическим и интеллектуальным лидером, часто всё равно соблюдается такое разделение полномочий, и анархи-интеллектуалы, желающие лично принять участие в прямой борьбе, вынуждены делать это наперекор воле своих товарищей. Суть в том, что подходящих военачальников найти гораздо проще, чем мыслителей, и гибель каждого отдельного философа для анархов значит больше, чем все остальные потери.

Обмен информацией

Вопреки распространённому представлению, анархи вовсе не проводят свои собрания на заброшенных складах, где всё помещение забито Сородичами так, что некоторым из них приходится буквально свисать с потолка. Чтобы заполнить анархами весь склад, нужно, пожалуй, собрать всех до единого недовольных вампиров в этой части Северной Америки.

Идеологическое образование большинства анархов столь незначительно, что едва ли вообще заслуживает такого громкого названия. По своей природе анархи неформальны и не слишком-то тяготеют к иерархичности. Те, кто желает стать анархами, обычно прибиваются к стаям, – либо по своей воле, если они не привязаны к своим сирам, либо вследствие обстоятельств, если они от сиров сбежали. Эти новички пытаются осознать, за что борются анархи. Если в банде находится достаточно красноречивый Сородич, способный объяснить философию движения в общих чертах, он обычно проводит с новоприбывшим воспитательную работу. Если такого вампира нет, стая старается познакомить молодого мятежника с кем-то, кто, как они знают, относится к ситуации так же, как они, и может растолковать новичку идеологию группы.

Поскольку движение достаточно неоднородно в идеологическом плане, этот процесс часто проходит по принципу «ты мне, я тебе». Новые анархи не столь идеологически мотивированы, как те, которые помнят историю движения. Движение не всегда так работало, впрочем. Неоднократно случалось, что процесс вступления был более формальным. Так или иначе, включение анархизма в идеологический ландшафт движения анархов означало упразднение формального обучения. Поэтому институциональная память движения не включает идею регулярного образования. Идеологическое становление вампира часто включает и другие инструктажи. Нового рекрута тренируют создавать фальшивые личности (а то и несколько), обучают основам выживания, рукопашного боя и стрельбы.

В процессе такого обучения имеет место некоторое недоверие и предварительное расследование. Анархи – это не бунтующие семнадцатилетки. Они взрослые существа, в большинстве своём имеющие как минимум десятилетний опыт Не-жизни. Почти каждый из них лично столкнулся с жестокостью или манипуляцией со стороны старейшин, и все они открыто присоединились к движению, выступающему за насильственную политическую реформу. Любой разумный анарх знает, что мыслители и ораторы формируют самосознание движения и определяют его цели, – следовательно, их потеря лишит анархов возможности сформулировать свою идеологию, распространить своё послание или набрать новых рекрутов.

В отличие от старейшин, анархи-философы вряд ли будут лучше подготовлены к самозащите, чем любые другие служители. Анархи понимают, насколько привлекательными целями это делает интеллектуалов в глазах полицейских сил Камарильи – и в глазах Князей, действующих независимо от секты. Хотя молодые анархи получают доступ к философам, этот доступ не является безоговорочным, приватным и свободным. Новички могут рассчитывать на встречу с интеллектуалами только в сопровождении бдительной охраны и, как правило, только после тщательной проверки.

Типы интеллектуалов

Интеллектуалы не одинаковы, и в этом разделе описываются отличия между разными группами тех, кого их собратья по движению обычно называют «мыслителями», «философами» или «душами». Речи об идеологии на самом деле здесь не идёт, поскольку на том уровне, на котором действуют анархи, идеологические различия между индивидами незначительны. Различия во взглядах очень много значат и могут приводить к значительным трениям между участниками движения, однако они напрямую не относятся к типам лидеров, обычно направляющих анархов. Стиль руководства намного теснее связан с личными качествами, нежели с политическими пристрастиями, и не столь важно, следует ли интеллектуал принципам маоизма, анархизма или мечтает о прямой демократии древнегреческого образца.

Практичный революционер

Вся эта система летит к хренам собачьим. Неонатов создают из экономических побуждений или нездоровых желаний. Большинство кровососов дают Становление Детям, потому что нужен кто-нибудь, кто станет круглосуточно нянчиться с их имуществом. Экономическая и статусная составляющая процесса Становления столь велика, что становится очевидно: тот, кто создаёт потомство не для того, чтобы использовать его в экономических целях, вероятно, испытывает к Детям какой-то иной, болезненный интерес.

Все мы знаем, что не просто учимся быть Сородичами в период Детства. Мы также обучаемся тому делу, которое хочет доверить нам сир, а потом, возможно, занимаемся этим делом, ничего не получая взамен. Тот факт, что Дитя рано или поздно получит свободу, менее важен, чем то, что Князь использует это традиционное ожидание освобождения, чтобы вывести Дитя из-под полного контроля сира и даровать ему официально признанную волю и право самостоятельно определять, что хорошо, честно и правильно. Однако даже после этого услуга Становления продолжает связывать вас с вашим сиром. Просто теперь у Князя есть палка, которой он может стукнуть того, кто дал вам Становление, крикнув: «Убирайся с глаз моих, и тогда я сочту, что твоя услуга выплачена!». А в конце он говорит что-то в духе: «Так, а теперь я подтасую твои наполеоновские планы насчёт этого неоната, умник».

А если вы не пахали, как наёмный рабочий, то, возможно, ваш сир просто мечтал о «детишках», которых мог бы любить и с которыми мог бы играться. А может, он просто был безрассуден и плохо контролировал инстинкты – убил вас во время кормления, а потом из жалости трахнул и сделал своей собственностью. Ну, или же вас просто смешивали с дерьмом. Нет, конечно, возможно, что вы прошли через период Детства без особых проблем – но в таком случае вы были редким счастливчиком.

Всё это просто неправильно. Я не хочу сказать, что мы должны сесть в кружок, будто бойскауты у костра, и распевать “Kumbayah”[11]. Потому что тогда мы бы сначала прыгнули по дурости в костёр, а потом ускакали в лес. Вне зависимости от того, считаете вы Становление правильным или нет, за молодыми кровососами приглядывать кто-то должен. Нравится вам это или нет, но кто-то обязан руководить. Я думаю, все вы понимаете, что лучшее, чего может ожидать Сородич, попавший в руки смертных – это путёвка в какую-нибудь лабораторию, где его быстренько разделают на стволовые клетки.

Но то, как всё это делается, нужно изменить. То, что механизм продолжает работать, ещё не значит, что система устроена правильно, хорошо или справедливо. Это означает только, что в настоящий момент она функционирует. Вся эта система основана на людях, которых сурово поимели, и я не думаю, что она продержится долго. Для того мы и нужны. И я думаю, что даже если она не навернётся, мы сможем заменить её другой системой, в которой никого не станут насиловать.

Практичного революционера направляет желание изменить положение дел к лучшему. Он видел вещи, с которыми не смог согласиться, и он чувствует, что должен изменить систему, создающую такие проблемы. Для революционера его идеология – это обычно путь к достижению цели, а не план переустройства мира и не суррогат религиозной практики. Как правило, такие интеллектуалы преследуют краткосрочные, практические цели и не предаются абстрактному теоретизированию. Они чаще становятся вербовщиками, организаторами и лидерами, а не революционными философами.

Лучшие из практичных революционеров – это деятельные, небезразличные лидеры, следующие тому курсу, который считают ведущим к справедливости. Они стремятся к стабильности, честности и правосудию вне зависимости от идеологии. Они способны на компромиссы, понимают желания и пределы сил своих последователей. В то же время эти борцы осознают, что система, которую они хотят поменять, имеет ограниченные возможности для изменений, которые поэтому нужно вводить поэтапно.

В худшем случае практичные революционеры чересчур уж практичны. Они пытаются работать в рамках системы даже тогда, когда это ставит под угрозу их главные цели. Они легко могут втянуться в систему или принять ничего не значащие жесты за подлинные знаки перемен, вместо того чтобы продолжать затратное сопротивление. К тому же практически мыслящие интеллектуалы часто не способны понять, насколько страстны и горячи их товарищи по движению. Многие анархи придают очень большое значение своей философии, и они не захотят отбрасывать свои идеи в сторону. Практичные лидеры могут принимать такие решения и совершать такие сделки, которые выглядят безупречно логичными, – и впрямь такими являются, – однако их более идеологизированные и пламенные собратья могут отвергнуть их, следуя иррациональным причинам. Кроме того, практичными революционерами чаще всего движет желание улучшить собственное положение и положение своих последователей. Для них может быть очень нелегко пожертвовать своим имуществом или товарищами, а также вести политику, которая способна повлечь за собой такие последствия. Не имея возможности принять потери как необходимость, практики рискуют эмоционально выгореть или обнаружить, что их возможности очень сильно ограничены.

Генерал

Итак, мы в городе, и если они нас ещё не вычислили, то скоро это произойдёт. Так давайте убедимся, что они нас заметили. Это сделает их действия более предсказуемыми, может быть, они даже запаникуют. Роб и Женевьева, нам известно, что местный хип-хоп клуб – Кормушка. Наденьте свои прикиды в стиле разочарованной городской молодёжи, начистите колёса и поезжайте туда. Побродите рядом, удостоверьтесь, что вас кто-нибудь увидел, но внутрь не входите. Я не хочу, чтобы на вас там кто-то наскочил. Обращайте внимание на стиль и марки одежды – мы не можем позволить себе выглядеть старомодными. Мне нужны сведения о том, что на этой неделе в моде у золотой молодёжи – а ещё о местных Сородичах. Естественно, я скорее отправлю вас назад, чем узнаю, что Ecko выпустили новую популярную линию джинсов, так что в первую очередь приглядывайтесь к плохим парням. Сделайте вид, что присматриваете рекрутов.

Мы втроём, – Брюс, Ребекка и я, – начнём организовывать засаду. Теперь я в курсе, что когда мы были тут в прошлый раз, они предприняли вялую попытку нас поймать. Думаю, на этот раз они станут действовать серьёзнее. Засада будет совершенно стандартная, просто L‑образная западня и пара качков с монтировками – ничего такого, с чем бы они не справились. К одиннадцатому числу мы её устроим. Роб, Женни, если они сядут вам на хвост, просто заведёте их в засаду. В другом случае мы отметим место и будем держать там ловушку три ночи, а потом снимем её, если никого не поймаем.

Помните, если запахнет жареным, держитесь осмотрительно. Не устраивайте пальбу, не стреляйте в полицейских, никаких, к чёртовой матери, поджогов и никаких убийств невинных смертных. Тут дело даже не в морали, а в том, что так мы нарушим Маскарад. Если мы будем действовать сдержанно, они ответят тем же. Если они выйдут за рамки приличий – сделайте то же самое, но до тех пор, пока они играют по правилам, мы должны поступать так же.

А теперь вперёд.

Генерал – отстранённый лидер, абстрактный философ, который считает, что общей цели можно достичь при помощи ряда тщательно спланированных шагов. Хотя, скорее всего, он столь же предан движению, как и любой анарх, его страсть часто скрыта под маской непреклонной сдержанности и холодного самоконтроля. Сами генералы нередко говорят, что избыток эмоций мешает рационально мыслить. Анархи располагают лишь ограниченными ресурсами и не могут себе позволить терять их в порыве ярости или под влиянием страха.

Лучшие генералы – способные лидеры. Такие философы нередко глубоко разбираются в стратегии, что обычно приносит немалую пользу. Хотя не каждый генерал в состоянии невероятно сильно вдохновлять своих союзников, в большинстве своём они убедительны благодаря очевидной опытности и безупречному самообладанию. Они с хирургической точностью распределяют свои ресурсы, наращивают силы и организуют аккуратно проработанные кампании против старейшин.

В худшем случае генералы асоциальны и мыслят, как машины. Вместо того чтобы применять свою бесстрастность для разработки строго продуманной стратегии, такие лидеры используют это качество, чтобы избежать собственного поражения или же в обход нужд своих последователей и товарищей. Иногда они могут быть педантами, приверженными предвзятым «логичным» способам действий. Другие, несмотря на некоторую гибкость мышления, не могут избавиться от ощущения, что всё это просто игра. Вместо того чтобы признать своё поражение в проигрышной ситуации, они будут медленно угасать, продолжая использовать те же методы, которые не приносят больших проблем им самим, но могут стоить Не-жизни их собратьям. Как и практичные революционеры, генералы часто не способны на долгосрочное планирование. Они оперируют понятиями конфликта, соперничества и целей – а это означает, что их понимание проблемы рано или поздно приведёт к борьбе, особенно в самых тяжёлых ситуациях.

Подстрекатель

Почему, по-твоему, мы всё это делаем? Потому что нам это нравится? Это не игра. Наших друзей ранят и убивают – друзей, которых мы любим. Мы здесь не ради игры. Ты хочешь узнать, за что мы убили тех парней? Я скажу, за что: за то, что иначе на следующей неделе они бы снова пришли за нами. Они же на Узах, придурок. Они не скажут: «Ого, эти анархи славные ребята, раз они сохранили нам жизнь, мы больше не будем их преследовать». Они – гули, и они автоматически подумают: «Отдадим жизнь за нашего господина!».

Знаешь, что бы они сделали, если бы поймали тебя? Да, ты чертовски прав: они бы тебя прикончили. И мы оба знаем это, потому что так они поступили с последними тремя нашими, которые им попались. Так какого хрена ты мне впариваешь, что нам надо было просто отпустить этих ребят, а? Потому что они попросили? Ну, твою мать, мне надо было узнать это раньше – тогда, наверное, я бы предупредил Джоуи, Фриду и Блэки, чтобы они попросили их отпустить, и они были бы сейчас с нами.

Вбей это себе в голову: идёт гражданская война. Гражданские войны всегда отвратительны, потому что люди сражаются за свои идеалы и потому что проигравшая сторона потеряет всё своё влияние, всю свою власть и множество сторонников. Пойми, тут не будет никакого общественного осуждения. Никакой канал CNN не выступит на нашей стороне просто потому, что мы хорошие ребята. Никакой Совбез ООН не пришлёт сюда миротворцев из-за того, что мы такие классные, и во всём мире народ льёт слёзы, когда выслушивает новости о нас за завтраком. Тут никого такого нет, только мы и они. Если ты считаешь, что надо разрешить каким-то рабам охотиться за нами, потому что у нас не хватает духу их пристрелить, когда они сами взялись за пушки, то иди отсюда и начинай собственную войну. Я не хочу видеть, как ты станешь жертвовать Не-жизнями товарищей только потому, что ты трус.

Подстрекатели – это анархи, которыми движет страсть. Кто-то из них фанатично следует своей идеологии, тогда как других вдохновляет простая ненависть к системе, поработившей или навредившей им и их собратьям-анархам. Интеллектуалы, лидеры и тактики, они вдохновенны, бескомпромиссны и готовы на всё ради достижения своих целей.

Лучшие подстрекатели – это вдохновители. Они готовы использовать любой шанс, столкнуться с любым испытанием, сразиться с любым (даже самым могучим) противником, только бы выполнить свои цели. Им не страшны невзгоды, трудности и разочарования, поскольку их направляет светоч их Дела. Как правило, они подают другим пример, придают сил товарищам и укрепляют боевой дух своих последователей собственной уверенностью и неутомимым упорством.

В худшем случае подстрекатели – это грубые идеологи и твердолобые фанатики. При помощи своих убеждений они изолируются от рациональных доводов; их фанатизм может лишить движение потенциальных новобранцев; наконец, они используют свою власть и популярность, чтобы искоренить чужие точки зрения и закрыть глаза на допустимые, но неприятные им альтернативы. Они используют тактику давления и запугивания, чтобы вынудить своих последователей действовать безрассудно, и многие из них при этом считают, что полученные результаты физически доказывают правильность их убеждений. Они чрезмерно самоуверенны и рассчитывают шансы, исходя из мысли о том, что хорошие парни всегда побеждают – как будто само их существование в виде кровососущих монстров не доказывает обратного.

cd

ba