Внешняя история христианских общин 1 страница

Внешняя история христианских общин — в смысле их отношения к римским властям — в первую эпоху небогата событиями; поводов к столкновениям почти не было, так как, с одной стороны, римские власти, видевшие в христианах еврейскую секту, предоставляли им все привилегии иудаизма и не требовали от них таких поступков, которые противоречили бы их новому миросозерцанию, а с другой стороны, христиане, жившие тогда в ожидании второго пришествия Спасителя, не были ещё одержимы той жаждой мученичества, которая объяла их впоследствии, и воздерживались поэтому от всяких агрессивных и демонстративных действий, воздавая честно кесарево кесареви. Конечно, христианская пропаганда велась деятельно, но при античной терпимости к чужим верованиям и это не могло служить поводом к столкновениям, по крайней мере для ближайших времён; в будущем они были неизбежны ввиду того, что еврейские привилегии неудобно было распространять на чересчур большое число подданных (см. ниже), но до этого пока было далеко. «Источниками» гонений были не римские власти, а синагоги, считавшие вполне основательно этот новый нарост на своём теле очень опасным для своего преуспеяния: во-первых, он отнимал у него его собственные жизненные соки, во-вторых, он своим непомерно быстрым ростом грозил опасностью привилегиям, обеспеченным за евреями милостью Цезаря и Августа. Действительно, есть основание предполагать, что временные гонения, которым подвергались римские евреи при Клавдии, были последствием их внутренних смут, вызванных христианской пропагандой в их среде; сколько-нибудь важных последствий эти гонения, по-видимому, не имели. Виновниками преследования ап. Павла были тоже не римляне, а малоазиатские евреи, возбудившие против него чернь в Иерусалиме; жертва народного недовольства была, как это бывает часто, признана его причиной, и апостол, как римский гражданин, был препровождён в Рим для суда и кары. Первым преследованием христианина (в данном случае — христианки) за веру, о котором мы узнаём, должно быть признано — да и то по догадке — обвинение знатной матроны Помпонии Грецины, супруги консулара А. Плавтия, «в чужеземном суеверии», под которым вряд ли можно разуметь какое-либо другое, кроме христианского; по римскому обычаю, она была передана для домашнего суда своему супругу, с привлечением совета родственников, и тот её оправдал. Самым громким делом в этом направлении было так назыв «Нероново гонение» в 64 г. Много христиан тогда поплатилось жизнью, но юридическим мотивом преследования была опять-таки не вера, а предполагаемое участие в поджоге Рима. «Конечно, это обвинение не было бы взведено на христиан, если бы они не были ненавистны столичному населению или, по крайней мере, римским евреям своей верой; всё же они были осуждены и казнены не как христиане, а как поджигатели» (Нейман). Для истории, однако, важен не столько юридический довод, сколько самый факт; как-никак, а римская почва обагрилась кровью мучеников-христиан, римская христианская община была первой, подвергшейся гонениям. Это в значительной степени увеличило её обаяние и способствовало её перевесу.

5. Какова роль монашества в становлении христианства?

Монашество, в узком смысле,— это общинная жизнь с соблюдением обетов бедности, целомудрия и послушания в соответствии с определенным уставом и отрешенностью от мирской суеты. В широком смысле к монашествующим причисляют также отшельников, членов монашеских братств и вообще всех, кто принес монашеские обеты. Монашество сыграло огромную роль в становлении средневековой цивилизации и распространении христианства — как на Востоке, так и на Западе.

Основателем христианского монашества часто считают св. Антония Великого (ок. 250 — ок. 356). В возрасте двадцати лет он продал свое имение, роздал деньги нищим и поселился отшельником недалеко от дома (в Среднем Египте). Святой Антоний проводил дни в молитве, в чтении и заучивании наизусть Св. Писания и в работе. В 35-летнем возрасте он удалился в еще более уединенное место близ горы Писпир, на правом берегу Нила, но молва о его святости на протяжении последующих 20 лет побуждала других отшельников приходить туда и селиться в кельях поблизости от него. В 305 г. св. Антоний, по просьбам этих отшельников, нарушил свое уединение, согласившись наставлять их в аскетической жизни. Общины отшельников, подобные этой, стали впоследствии появляться повсеместно в Среднем и Северном Египте, и это ознаменовало возникновение новой, полуотшельнической, формы монашеской жизни, самыми знаменитыми примерами которой явились общины в Нитрии и Скее. Здесь самые строгие отшельники жили в уединении в кельях, расположенных так, чтобы их обитатели не могли ни видеть, ни слышать друг друга. Другие монахи собирались в церкви по субботам и воскресеньям. Некоторые ежедневно собирались по трое или четверо для совместного чтения псалмов или иногда посещали друг друга, чтобы побеседовать на духовные темы.

Не прошло и пятнадцати лет после этого первого шага, осуществленного св. Антонием, как св. Пахомий положил начало новому типу монашеской жизни —- общежительному монашеству. В 318 г. в Тавенне (Южный Египет) он создал первую киновию (монашеское общежитие), где монахи стали жить вместе в монастыре, обнесенном стеной, в домах, вмещавших по 30—40 человек. На каждого монаха возлагалась определенная работа, и монастырь полностью обеспечивал себя всем необходимым. Совместные трапезы, в которых монахи могли участвовать по желанию, совершались дважды в день, однако те, кто не желал в них участвовать, получали - хлеб и соль в своих кельях. Сам образ жизни отдельных монахов не был строго регламентирован, так как еще не существовало устава, или общего правила монашеской жизни.

Процесс формирования общежительного монашества завершил св. Василий Великий (ок. 330 — ок. 379). Прежде чем посвятить себя монашеской жизни, он совершил путешествие в Египет, чтобы изучить ее в первоистоках, и наиболее привлекательным ему показался общежительный тип. Святой Василий требовал, чтобы монахи в установленные часы суток собирались вместе на молитву и совместные трапезы. Монастыри, устроенные по образцу монастыря св. Василия, распространились по всей Греции, а затем и по славянским странам. Однако в Сирии и некоторых других странах предпочтение по-прежнему отдавалось отшельническому типу монашеской жизни.

Запад впервые познакомился с восточным монашеством при посредстве св. Афанасия Великого, епископа Александрийского, вынужденного бежать в Рим в 339 г. Годом позже Евсевий, епископ Верцеллы в Северной Италии, предписал духовенству своего собора вести киновийный образ жизни, впервые объединив статус клирика с монашеским статусом. Святой Августин сделал то же в отношении своего духовенства, когда в 388 г. возвратился из Рима в Северную Африку.

Общежительный уклад монашеской жизни, в его развитой форме, на Западе утвердился благодаря усилиям св. Бенедикта Нурсийского (ок. 480 — ок. 543). Познакомившись с житиями отцов-пустынножителей и монашеским уставом св. Василия Великого, он стремился приспособить образ монашеской жизни к особенностям условий и климата Западной Европы. В соответствии с системой, принятой св. Бенедиктом, каждый монастырь представлял собой самостоятельную единицу, и каждый монах был пожизненно связан со своим монастырем посредством особого обета, воспрещающего перемену места жительства (stabilitas loci). Бенедикт отчасти смягчил принятую на Востоке строгость монашеской жизни. Он установил часы, в которые монахи собирались на молитву и службы; совместное пение канонических «часов» считалось главной обязанностью бенедиктинских монахов. Бенедиктинство стало определяющей формой монашеской жизни на Западе: к концу XVIII в. все монахи Европы, за исключением Ирландии и некоторых испанских монастырей, были бенедиктинцами.

Возникновение в 910 г. Клюнийского аббатства, а затем Клюнийской конгрегации, явившейся самостоятельной ветвью бенедиктинства, положило начало возникновению монашеских орденов на Западе. Монашеский устав св. Бенедикта был дополнен принципом централизованного управления, при котором настоятель главного монастыря осуществлял руководство целой сетью подчиненных монастырей. Клюнийское аббатство оставалось сердцем монашеской жизни на Западе с X по XII в., пока ему не пришлось уступить свое первенство аббатству Сито и цистерцианцам, самым прославленным из которых был св. Бернар Клервоский (1091-1153).

XIII век стал свидетелем возникновения орденов нищенствующих братьев: доминиканцев, францисканцев и кармелитов. Хотя они, как и монахи предшествующих веков, соблюдали обеты бедности, целомудрия и послушания, следовали строгому уставу и осуществляли совместное пение Часов, цели этих новых орденов были прежде всего апостольские. Они занимались проповедью, обучением, служением больным и нищим и помогали приходскому священству в его работе.

После некоторого спада монашеского движения в XIV — начале XV в. три последующих века стали эпохой беспрецедентного роста числа новых монашеских орденов. Театинцы, возникшие в 1524 г., и иезуиты, чей орден был основан в 1540 г., стали первыми так называемыми регулярными канониками, или уставными клириками (т. е. монахами, имеющими священнический сан): большинство членов этих орденов — священники, занимающиеся строго определенным родом деятельности. От орденов регулярных каноников незначительно отличаются так называемые монашеские конгрегации. К их числу принадлежат пассионисты, основанные св. Павлом Креста (Паоло делла Кроче) в 1725 г., и редемптористы, основанные св. Альфонсом Лигуори в 1749 г. В их задачи входит преимущественно организация миссий и приютов. Кроме того, к числу духовных конгрегаций принадлежат Братья христианских школ, основанные Жаном Батистом де ла Саллем в 1679 г., главная задача которых состоит в воспитании детей и юношества. Наконец, существуют так называемые светские конгрегации, объединяющие священников, которые принесли «временные» обеты (в отличие от «торжественных» и простых «вечных» монашеских обетов). К их числу относят лазаристов, или винсентианцев, по имени Винсента де Поля, основавшего эту конгрегацию в 1624 г., и сульпициан, основанных Жан-Жаком Олье в 1642 г.

Мужские монашеские ордены католичества значительно уступают женским в количественном отношении. История последних тесно связана с историей мужских монастырей. Женские ордены, в большинстве случаев использующие уставы соответствующих мужских орденов, часто называют «Вторыми орденами», и нередко они находятся под юрисдикцией мужского («Первого») ордена. Члены этих женских орденов ведут строго затворнический образ жизни, предаваясь молитве и созерцанию (как, например, кармелитки), либо соединяют молитвы с какой-либо деятельностью, например с уходом за больными или преподаванием.

Терциарии, или члены «Третьих орденов», своим происхождением обязаны св. Франциску Ассизскому. Первоначально они не отказывались от мирских занятий, но при этом соблюдали смягченный устав ордена. Позднее некоторые из них стали жить вместе в общинах, занимаясь уходом за больными и помощью бедным. Со временем они усвоили особое облачение, и сегодня их признают монашескими конгрегациями. Таковы, например, Третий орден св. Франциска или Третий орден св. Доминика. Однако члены некоторых других «Третьих орденов» остаются терциариями в первоначальном смысле, т. е. «братьями-мирянами».

Монашеский образ жизни подразумевает соблюдение евангельских заповедей бедности, целомудрия, послушания и следование определенному «уставу», или «правилу». Такая жизнь требует испытательного периода и подготовки, именуемых послушничеством и новициатом и позволяющих оценить степень пригодности кандидата для монашества. Затем монах принимает на себя обеты бедности, целомудрия и послушания. Устав регулирует всю его повседневную жизнь: одеяние, трапезы, работу, молитвы и аскетические упражнения. Сначала эти обеты приносятся лишь на определенный срок и должны ежегодно возобновляться. Позднее приносятся «вечные» обеты, которые связывают человека на всю жизнь.

Первоначально монахи брали на себя только ту работу, которая не отвлекала их от молитвы (например, плели циновки или корзины). Однако, в соответствии с установлениями св. Пахомия, им надлежало выполнять все работы, необходимые для поддержания общины. Бенедиктинцы (под влиянием клюнийских реформ) возводили свои монастыри в глухом лесу, чтобы отделиться от мира. Вскоре они овладели искусством расчистки лесов и строительства зданий, достигли успехов в сельском хозяйстве. Переписывание рукописей очень рано стало одной из важнейших форм деятельности монахов — в силу постоянной потребности в копиях Св. Писания. Однако позднее монахи стали переписывать и рукописи греческих и римских авторов. Чтобы дать необходимую подготовку желающим поступить в монастырь, создавались монастырские школы, некоторые из них пользовались широкой известностью.

Все эти труды хорошо совмещались с основным родом деятельности монахов — совместным осуществлением суточного круга богослужений. Отказ некоторых монашеских конгрегаций от совместного вычитывания и пения Часов был продиктован стремлением больше времени уделять апостольским трудам (уходу за пациентами в больницах, преподаванию в школах и миссионерской деятельности в дальних странах). В настоящее время любые роды деятельности, совместимые с «евангельскими советами», т. е. с жизнью в бедности, целомудрии и послушании, осуществляются теми или иными монашескими орденами или конгрегациями.

6. В чем особенность раннехристианской общины, как она была устроена, что заимствовала из ветхозаветной Церкви и почему была вынуждена из нее выделиться?

Относительно быстрое распространение христианства в малоазиатских провинциях Римской империи и в самом Риме было обусловлено рядом социально-исторических факторов. Начавшийся кризис античных порядков порождал всеобщую неуверенность в завтрашнем дне, чувство апатии и бесперспективности. Усилился антагонизм не только между рабами и свободными, но и между римскими гражданами и подданными провинций, между римской потомственной знатью и обогатившимися всадниками.
Римская религия, как и различные религиозные учения Востока, не могла дать утешение обездоленным и в силу своего национального характера не позволяла утверждать идею всеобщей справедливости, равенства, спасения. Первоначально христианство выступало как движение угнетенных: оно выступало сначала как религия рабов и вольноотпущенников, бедняков и бесправных, покоренных и рассеянных Римом народов. Христианство провозгласило равенство всех людей как грешников. Оно дало рабу утешение, надежду получения свободы простым и понятным способом - через познание божественной истинны, которую принес на землю Христос, чтобы навсегда искупить все человеческие грехи и пороки.

Первые христианские общины и учение ранних христиан.Во второй половине I в. в отдельных районах Римской империи возникают пока еще малочисленные объединения христиан. Христиане принимали всех, кто приходил к ним: они не скрывали своей принадлежности к новой религии. Когда кто-нибудь из них попадал в беду, они тут же приходили на помощь. Но при всей “открытости” своих общин христиане не совершали публичных богослужений, не принимали участия в полистных празднествах. Их религиозные собрания были для них таинством, которое нельзя вершить на глазах у непосвященных. Они внутренне отделяли себя от окружающего мира, именно в этом заключалась тайность их учения, которая беспокоила власти и вызывала осуждение со стороны многих образованных людей того времени. Обвинение в секретности стало поэтому одним из распространенных обвинений, которые бросали христианам их противники.

Община жила по своим законам, чаще всего уйдя в свой внутренний мир и “бойкотируя внешний”. По замечанию ученых она, точнее сказать совокупность общин (в середине 1 в. их было уже семь, и их число постоянно возрастало), напоминала самостоятельное государство внутри римской империи. “Единство и дисциплина христианской республики, мало-помалу образовавшей самостоятельное и расширяющееся государство в самом центре Римской империи”. Государство в государстве! Естественно, это нарушало нормальное функционирование государственного аппарата империи. (В этом мы видим одну причин гонений христиан).

Социальный состав первых общин мы можем определить лишь приблизительно. В основном это были рабы и бедняки, но были и зажиточные люди, по тем или иным причинам отвергнутые окружающим обществом (калеки, блудницы…). Члены этих обществ сходились на молитву и общую беседу, обыкновенно вечером, в память Тайной вечери Христовой. Происходила братская трапеза, во время которой причащались. Потом стали переносить причащение на следующее за трапезой утро. Трапезы составлялись на общие взносы, к своему взносу многие прибавляли дары в пользу бедных, милостыней и благотворительным делом они хотели очистить душу свою. Бедных называли "драгоценными сокровищами церкви". Святым делом считалось у христиан и освобождение раба. "Раба выкупить - значит душу спасти". Христианский епископ Киприан учил: "В плененных братьях вы должны видеть Христа и выкупать Того, Кто нас выкупил от смерти, вы должны вырвать из рук варваров Того, кто нас вырвал у диавола".

Раннехристианские общины не знали догматики и культа позднейшего христианства. Общины не имели специальных мест для проведения богослужений, не знали таинств, икон. Единственное, что было общим для всех общин и группировок, - это вера в добровольную искупительную жертву, принесенную раз и навсегда за грехи всех людей посредником между Богом и человеком.
В христианской общине можно было заметить различие между особыми ревнителями веры, "совершенными" христианами, и множеством непосвященных. От "совершенных" христиан требовалось много стойкости, они не должны были впадать в тяжкий грех, поэтому их называли святыми и священниками. Они были окрещены, им были открыты главные тайны веры. Крещение считалось равным большому покаянию, душевному просветлению и давалось лишь после долгой подготовки.

Большинство состояло из оглашенных, т.е. готовящихся к крещению. Если посвященных впадал в грех, его "отлучали" от общины и принимали вновь лишь после долгого покаяния. Когда общины стали велики и христиане стали собираться в больших церквах, различие между "совершенными" и всеми остальными было ясно видно в богослужении. Для оглашенных и касающихся отводили особое большое место в передней части церкви. Они слушали только часть службы: считалось, что пастве нельзя с ними молиться, чтобы не осквернить себя.
Рост христианских общин, увеличение их богатств с изменением их классового характера потребовали исполнения целого ряда функций: по организации трапезы и обслуживанию ее участников, по закупке и хранению запасов, по распоряжению денежными средствами общины и т.д. Всем этим штатом должностных лиц нужно было управлять. Так возникает институт епископов, власть которых постепенно возрастала; сама должность стала пожизненной.
Согласно древней поговорке, которую цитирует Тертуллиан: “где трое, там и церковь”. Во всякой христианской общине выделялась группа лиц, особо уважаемых членами за свою преданность церкви - епископы и диаконы. Наряду с ними в раннехристианских документах упоминаются пресвитеры (старейшины). Однако важно заметить, что на раннем этапе развития (30 - 130 гг. н.э.), эти лица находятся в “живом единении с церковью”, их власть имеет не правовой характер, а благодатный, свободно признаваемый собранием. То есть их власть в первом веке существования церкви держалась чисто на авторитете.
Появление клира относится ко II в. и связано с постепенным изменением социального состава раннехристианских общин. Если ранее они объединяли рабов и свободную бедноту, то во II в. в их составе уже имеются ремесленники, торговцы, землевладельцы и даже римская знать. Если раньше проповедовать мог любой член общины, то по мере вытеснения апостолов и пророков епископ становится центральной фигурой пропагандистской деятельности. Состоятельная часть христиан постепенно сосредотачивает в своих руках управление имуществом и руководство богослужебной практикой. Должностные лица, вначале избираемые на определенный срок, а затем пожизненно, образуют клир. Священники, диаконы, епископы, митрополиты вытесняют харизматиков (пророков) и сосредотачивают в своих руках всю полноту власти. Дальнейшее развитие иерархии привело к возникновению католической церкви, к полному отказу от суверенности общин, существовавшей раньше, к установлению старой внутрицерковной дисциплины.
Раннее христианство свои социальные представления связывало с идеями равенства всех перед богом, справедливости и милосердия, с представлениями о праве всех на свободу и счастье, хотя бы и в загробной жизни. Это - основные идеи христианства. Рядом с ними стояли хорошо известные нам идеи мессианства и эсхатологии. Совершенно естественно, что они были созвучны с мечтами рабов и неимущих свободных граждан.

Действительно, христианство затронуло струну, которая должна была найти отклик в бесчисленных сердцах. Общепризнанному чувству, что люди сами греховны во всеобщей испорченности, христианство дало ясное выражение в сознании греховности каждого отдельного человека; в то же время в жертвенной смерти своего основателя христианство создало легко понятную форму внутреннего спасения от испорченности мира, утешения в сознании, к чему все так страстно стремились.

Христианство учило любить и ценить в человеке не его внешние атрибуты, не его достоинства, а его душу. Это было поистине новая, если не революционная в той исторической ситуации идея: в том мире личность имела значение только как часть рода, государства. Христианство очистило душу от всего случайного и показало ее бесконечную красоту и ценность. Это - одна из причин популярности христианства. Отчаявшись в материальном мире любой человек(!), будь он раб или свободный, мог рассчитывать на обретение свободы духовной, на особое духовное состояние. Христианство учило, что все дурное в жизни - есть производное греха, глубочайшего разложения личности, которое случается, если эта личность отступает от божественного закона. Тайна ценности каждой личности заключается в том, что “мы теперь дети божьи” (Иоан. III, 2). Это учение о причастности человека к божеству, бывшее еще у Платона, в христианстве стало жизнью и подняло самосознание человека на небывалую высоту, открыв ему светлые перспективы будущего заповедью: будьте совершенны, как совершенен Отец ваш.
Но будучи радостной вестью для каждого отдельного человека, учение Христа говорило о спасении и всего мира. Страдает не только человек; “вся тварь совокупно страдает и мучается” (Рим. VII, 29). Поэтому спасение не только в том, что спасается каждая отдельная человеческая душа, а в том что спасается каждая тварь. Этот новый порядок вещей, новый род бытия и отношений в Евангелии носит название Царствия Божьего или Царствия небесного.

Царствие Небесное, идеальный, божественный мир, но человек может, если хочет, войти в него, употребив для этого личные усилия; еще при жизни он может соединиться в своей душе с объективным Царством Божьим, приняв его в себя, в то время как в других людях, во всем мире Царство еще не осуществилось. Раннее христианство свои социальные представления связывало с идеями равенства всех перед богом, справедливости и милосердия, с представлениями о праве всех на свободу и счастье, хотя бы и в загробной жизни. Это -основные идеи христианства. Рядом с ними стояли хорошо известные нам идеи мессианства и эсхатологии. Совершенно естественно, что они были созвучны с мечтами рабов и неимущих свободных граждан.
Действительно, христианство затронуло струну, которая должна была найти отклик в бесчисленных сердцах. Общепризнанному чувству, что люди сами греховны во всеобщей испорченности, христианство дало ясное выражение в сознании греховности каждого отдельного человека; в то же время в жертвенной смерти своего основателя христианство создало легко понятную форму внутреннего спасения от испорченности мира, утешения в сознании, к чему все так страстно стремились

Христианство учило любить и ценить в человеке не его внешние атрибуты, не его достоинства, а его душу. Это было поистине новая, если не революционная в той исторической ситуации идея: в том мире личность имела значение только как часть рода, государства. Христианство очистило душу от всего случайного и показало ее бесконечную красоту и ценность. На наш взгляд это- одна из причин популярности христианства. ( Мы уже говорили о том массовом бегстве из мира внешнего в мир внутренний). Отчаявшись в материальном мире любой человек(!), будь он раб или свободный, мог рассчитывать на обретение свободы духовной, на особое духовное состояние.

Обращение рабов и неимущих в христианство приводило к столкновению с государственными властями, порождало многочисленные преследования и гонения. Все это вместе взятое позволяет говорить о том, что социальная ориентация раннего христианства, выполняющего нередко роль политической оппозиции , рассматривалась как определенная угроза государственной структуре. Поэтому власти принимали меры по защите строя и его идеологии. По мере распространения христианства и роста оппозиционных настроений религиозная нетерпимость в отношении христиан принимала все большие масштабы.

7. Что заимствовала христианская Церковь из ветхозаветной в структуре, что – в содержании?

Издревле, согласно библейскому свидетельству, человек ощущал космос как литургический организм: "Небеса проповедуют славу Божию и о делах рук Его вещает твердь" (Пс. 18, 2). Взору верующего раскрывается это вселенское богослужение: "Хвалите Господа с небес, хвалите Его в вышних. Хвалите Его, все Ангелы Его, хвалите Его, все воинства Его. Хвалите Его, солнце и луна, хвалите Его, все звезды света. Хвалите Его, небеса небес и воды, которые превыше небес. Да хвалят имя Господа, ибо Он (сказал, и они сделались.) повелел, и сотворились" (Пс. 148, 1-5). Для Православия характерно осознание бытия, достигающего высшей степени своего богоустановленного совершенства чрез благодатное просвещение. Богослужение, совершающееся на земле, есть выражение этого стремления сотворенного мира к Богу. В нем совершается освящение жизни.

Отсюда литургически-храмовый стиль благочестия, свойственный православной душе с древнейших времен до наших дней. Храм становится тем местом, где человек восстанавливает свой Божественный образ через приобщение Христу. Возвращение к своему подлинному существу неотделимо от тайны соборности, когда человек начинает сознавать себя членом тела Христова. Напоенность одним Духом творит высшее единство, в котором каждый, не утрачивая своего индивидуального своеобразия, органически входит в состав сложного церковного организма: "Ибо, как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело, - так и Христос" (1 Кор. 12, 12). Переживание соборности преодолевает границы времени и пространства, делая возможным человеку ощутить себя в сущностном единстве с вечными истоками христианства. Поэтому православное богослужение, имея непреходящий первообраз за пределами времени, реализует его в земной истории через органическое сочетание различных литургических пластов: ветхозаветных и новозаветных.

Непрерывность космического богослужения, как условие существования Вселенной, находит символическое выражение в суточном круге православного богослужения. В его ритмы вплетена жизнь двух других богослужебных кругов: седмичного и годового.

С событиями Домостроительства Божия о спасении рода человеческого в значительной степени связано значение и назначение богослужебной символики Православной Церкви: символики храма, его архитектуры, убранства, живописи, богослужебных предметов, облачений, являющихся не чем иным, как проповедью в образах и красках, отражением прежде всего того, что совершается в таинстве Божественной литургии - ее молитвах, песнопениях, возгласах, ритуальных действиях.

Православная символика не просто иллюстрирует Божественную литургию, она призвана раскрывать духовные истины, содержащиеся в Евангелии и учении Церкви, сообщать догматическое ведение Церкви о мире небесном и земном, о Боге - Его отношении к миру и человеку. Иными словами, в земных, вещественных знаках и образах церковная символика являет догматическую картину мира, содержащуюся в православном вероучении.

Православная Церковь с древнейших времен хранила богооткровенное знание как, в каком виде и в каких формах следует изображать небесное и Божественное, чтобы богооткровенное знание, соответствуя всей глубине догматов Православной Церкви, давало верное представление об истине.

Откровение Божие явило эту истину Церкви Христовой в учении святых апостолов, семи Вселенских Соборов и святоотеческих наставлениях.

И это - основополагающий догмат православной литургики и жизни. Поэтому человеческое воображение не должно прибегать в Церкви к произвольному символотворчеству.

Вследствие греховной поврежденности, верующему человеку "часто бывает затруднительно понять значение церковных символов. Одна из основных причин затруднений заключается в том, что земное, вещественное нередко так отягощает человеческое сознание, что человек не может воспринять внешнее в его неразрывном единстве с внутренним, духовным.

Церковный символ - это не "условный знак" того, что он изображает. Церковный символ таинственно содержит в себе то, что он изображает. Подобно тому, как Господь Иисус Христос является совершенным Образом Бога Отца, оставаясь таковым и после Своего воплощения; восприняв человеческую природу, Господь Иисус Христос совершает Свой Искупительный Подвиг.

Церковный символ соответствует своему небесному или Божественному первообразу, имеет в себе его благодатное присутствие и тем самым исполняет свое предназначение.