Выдающиеся географы второй половины XIX в.: Арнольд Гюйо, Джон Перкинс Марш, Петр Чихачев, Мэтью Фонтейн Мори, Альбрехт Пенк, П.П. Семенов-Тян-Шанский, Д.И. Анучин, Л.С.Берг

Арнольд Гюйо. Влияние Карла Риттера ярко отразилось в сочинении профессора физической географии в Бостоне (США) Арнольда Гюйо «Земля и человек, или Физическая география в отношении человеческого рода» (100).

Следуя Риттеру, Арнольд Гюйо утверждал, что география должна не только описывать, но и сравнивать, истолковывать, устанавливать законы. Задача физической географии, по Гюйо, состоит в познании общих явлений современной жизни земного шара в их связи и взаимной зависимости. Против этих положений вряд ли можно было бы что-нибудь возразить, но, следуя далее за рассуждениями Гюйо, мы сталкиваемся с чистейшим риттеровским теологизмом. Оказывается, вся природа, весь земной шар не составляет еще конечной цели творения, но служит только условием для существования человека. Согласно Гюйо, неорганическая природа создана для органической природы, а Земля – для человека. Гюйо утверждал, что географы должны смотреть на Землю только как на жилище человека, как на определенное средство развития всего человеческого рода. И именно с этой

 

точки зрения следует объяснять каждую физическую черту природы в целом и отдельных ее частей в частности.

Согласно Гюйо, источником всех главнейших явлений физической жизни материков, а также их различий в ходе общественно-исторического прогресса являются формы и относительное размещение главных земных масс. Азия должна была послужить колыбелью рода человеческого, но Европа, по Гюйо, стоит первой по своей нравственной силе. Это «самая светлая сторона нашей планеты, самый полный цвет земного шара» (100).

В конечном итоге Гюйо формулирует следующие три принципа своей «физической географии»:

1)существует определенный план во внешних формах, устройстве и размещении земных масс;

2)Земля создана для человека, как тело сотворено для души;

3)каждый из северных (или исторических) материков предназначен самой природой выполнять свою особую роль, сообразно с потребностями человечества в известную эпоху истории.

Три южных материка, по Гюйо, должны быть сброшены со счетов истории.

Джон Перкинс Марш (1801-1882 гг.). Труд американского географа Джона Перкинса Марша «Человек и природа» (1864 г.) представляет собой своего рода антитезис Риттеру и Гюйо. Марш поставил своей целью показать характер и масштабы изменений, произведенных человеком в физико-географических условиях Земли, и опасность, грозящую человечеству из-за нарушения естественных связей в природе. В книге раскрыты те вредные и пагубные для населения обширных областей Земли последствия, к которым приводит легкомысленная эксплуатация богатств природы, не учитывающая взаимной зависимости сил, служащих источником этих богатств. Первоначальный проект заглавия книги более точно отражал ее содержание – «Человек – нарушитель гармонии природы». Согласно автору, вмешательство человека в природу часто ведет к непредвиденным и преимущественно негативным географическим результатам.

«Человек и природа» – первый в истории географической науки труд, всесторонне освещающий процесс хищнического вмешательства крупного промышленного и сельскохозяйственного производства в природу и в результате этого вмешательства - разрушения окружающей природной среды. Вместе с тем этот труд не только бьет экологическую тревогу. По своей сущности он является весьма конструктивным, т. к. в нем раскрываются пути целенаправленной реконструкции природы посредством гигантских инженерных сооружений, почвенных мелиораций, работ по насаждению лесов, обогащению флоры и фауны.

Марш, уроженец штата Вермонт, с детства видел, как хищнически сводились лесные массивы, как разрасталась эрозия земель, как многочисленные вредители сельскохозяйственных культур набрасывались на поля.

 

Еще в 1840-х гг. вышли первые работы Марша, решительно ставившие вопрос о необходимости боле рационального природопользования. В 1849 г. Марш был назначен американским послом в Турцию и внимательно знакомился с воздействием человека на природу в этой стране. Марш знал около 20 языков, работал и в области филологии. Например, он составил грамматику исландского языка, следил за американской и мировой литературой. Его личная библиотека насчитывала более двенадцати тысяч книг и брошюр.

В 1861 г. президент Линкольн назначил Марша послом в Италию. Знакомство с Италией и ее учеными еще более расширило его научный и практический кругозор.

Марш хорошо знал труды Риттера и Гюйо, но в своих научных воззрениях он пошел по качественно иному пути. Отказавшись от умозрительных построений, он усердно собирал факты из жизни различных народов и из истории их взаимодействия с окружающей природной средой. Еще в 1847 г. в лекции, прочитанной в одном их американских университетов, Марш призывал тщательно изучать жизнь простого народа и его отношение к природе.

Книга Марша «Человек и природа» состоит из шести глав. Первая глава посвящена истории вопроса (начиная с Римской империи) и теоретическим взглядам автора. Указав новизну проблемы, Марш отмечает, что он не пытается ее разрешить, а лишь хочет привлечь к ней внимание. В те годы еще не представлялось возможным оценить количественно результаты вмешательства человека в природные процессы. Поэтому ему пришлось ограничиться их качественным анализом. Оценка физико-географических изменений, вызываемых воздействием человека на тот или иной компонент природы, основывается у Марша на системном анализе взаимных связей между всеми природными составляющими.

Во второй главе рассмотрены проблемы преобразования, изменения и истребления растительности и животного мира человеком.

Третья глава специально посвящена лесам – влиянию лесов на жизнь человека и тому воздействию, которое леса оказывают на человека. Прежде чем выяснить, к чему именно приводит истребление лесов, Марш подробно, используя многочисленные факты, рассматривает влияние леса на температуру и влажность воздуха.

Четвертая глава называется «Воды»; в ней рассказывается о воздействии человека на реки, озера, болота и о негативных результатах этого воздействия. Марш тщательно анализирует влияние влажности на почвы, водный режим, геоморфологические процессы и т.д.

Пятая глава названа «Пески»; в ней говорится о воздействии человека на пустыни, дюны и другие песчаные образования.

Наконец, в шестой главе предлагаются различные проекты возможных географических преобразований: прорытие каналов на морских перешейках (например, сооружение Суэцкого канала), поворот вод Нила, поддержание уровня Каспийского моря, переброска вод Дона в Каспийское море и Волги в Азовское море, исправление гидрографической сети Северной Америки, осушение Зюдерзее в Западной Европе, использование карстовых вод и др.

Как видим, воздействие человека на природу рассматривается Маршем как проблема физико-географическая. Отсюда вытекает его специфический взгляд на географию. Согласно Маршу, география изучает не только земной шар в целом, «…но и все живое, произрастающее или движущееся на нем, все разнообразные влияния друг на друга различных форм жизни, взаимное действие и воздействие между этими формами и населяемою ими землею». Марш особо подчеркивает необходимость отнесения к физической географии растительного и животного мира, ибо «каждое растение, каждое животное есть географический деятель». Марш указывает на принципиальное различие между человеком и животными в их отношении к природе: животные действуют бессознательно и органически входят в систему природного равновесия. Человек же, способный действовать сознательно, постоянно нарушает это равновесие. За это природа его жестоко наказывает.

Книга Марша написана хорошим языком и удачно структурирована. Она стала классическим трудом географической и экологической литературы. Вместе с тем надо видеть и ее некоторые исторически обусловленные пробелы и упущения. Например, Марш считает саму природу изменяющейся настолько медленно, что практически человек имеет дело со стабильной природной средой и, следовательно, только он один является реальной преобразующей ее силой.

Несомненно, Марш не обладал системными научными знаниями о почвенном покрове Земли. Почти ни слова нет в его книге о деятельности человека, связанной с добычей минерального сырья и топлива. Лишь ученые последующих десятилетий смогли обратить на эти процессы более пристальное внимание (203,405).

Русский язык был первым, на который была переведена книга Марша. В предисловии к русскому изданию 1866 г. высоко отмечалось стремление Марша понять сложный и неоднозначный характер взаимодействия человека и общества с природой (203). При всей своей гениальности и учености Джон Марш не обладал системными научными географическими знаниями. Он много читал, ездил и путешествовал, но не проводил систематических научных полевых исследований.

П.А.Чихачев (1808-1890 гг.). Пожалуй, первым географом, крупным экспедиционным исследователем, системно изучающим взаимодействие человека и природы, был замечательный русский ученый Петр Александрович Чихачев Многое сближает его с Джоном Маршем. Он тоже начинал свою деятельность с дипломатического поста в Турции, хорошо знал Турцию и Италию, знал много иностранных языков. Но уже в 30 лет Чихачев глубоко изучает в России, Франции, Германии и других странах геологию, географию, картографию, ботанику, зоологию, статистику и другие науки. В начале 1840-х годов Чихачев исследовал Алтай и открыл Кузнецкий каменноугольный бассейн, а с середины 1840-х годов приступил к многолетнему изучению Малой Азии. В конце 1870-х годов он совершил свое последнее путешествие в Испанию и Северную Африку. По политическим соображениям Чихачев с 1844 г. не жил в России и умер во Франции. Крупнейшие работы Чихачева опубликованы на французском языке и, к сожалению, до сих пор немногие из них переведены на русский язык.

Чихачев придавал очень большое значение человеческой деятельности, изменяющей природу. В своих трудах он рассмотрел масштабы, характер и особенности этой деятельности на множестве конкретных примеров почти всего Средиземноморья, Средней и Центральной Азии и других стран мира (110,337).

Обзор некоторых географических трудов 50-60-х годов прошлого столетия позволяет сделать вывод, что в то время постепенно начинало набирать силу физико-географическое направление в географической науке, представители которого ставили своей задачей изучение взаимных связей между природными компонентами земной поверхности. Одним из ярких представителей физико-географического направления был Мэтью Мори, в работах которого прослеживается влияние идей Карла Риттера.

Мэтью Фонтейн Мори (1806-1873 гг.) – выдающийся американский океанограф и создатель физической географии Мирового океана. Он был одним из тех ученых, с именами которых связано утверждение новых представлений о Земле.

Мори родился в Вирджинии, но вырос в глухом сельском районе штата Теннесси (США). Он служил в военно-морском флоте США в чине гардемарина. В 1826-1830 гг. он находился на «Винсенсе» - первом американском военном судне, отправившимся в кругосветное плавание.

С ранних лет Мори отличался ненасытной любознательностью, которая касалась всего, что находилось за рамками повседневных забот. Путешествие вокруг света породило у него множество вопросов, относящихся к жизни океана, до поры до времени остававшихся безответными. В 1839 г. Мори назначили директором военно-морского Депо навигационных карт и приборов, которое позднее было преобразовано в Военно-морскую обсерваторию и гидрографическое управление США. Там Мори разработал особую форму выписки из судового журнала, куда капитаны кораблей могли заносить результаты наблюдений за ветрами, течениями и другими характеристиками моря. Когда после плавания эти листки возвращались в Вашингтон, соответствующие данные из них наносились на карты. Мори изобрел также новые инструменты для измерения океанских глубин. Он смог составить первую карту рельефа дна Северной Атлантики – достижение величайшей практической ценности для разрабатывавшейся в те годы трассы первого трансатлантического кабеля. Данные о ветрах и течениях стали наноситься на навигационные карты, публиковавшиеся вместе с пояснительными текстами. Основываясь на новой картине ветров и течений, полученных с упомянутых данных, Мори советовал капитанам, какой из возможных путей лучше всего избрать. В результате время пути из Нью- Йорка до Рио-де-Жанейро сократилось на десять дней, а плавание из Нью-Йорка до Сан-Франциска, занимавшее ранее в среднем 183 дня, теперь стало исчисляться 135-ю днями. Работа Мори по выбору наиболее экономных по времени и кратчайших маршрутов была ничуть не менее важна для увеличения скорости парусников, чем выбор оснастки и мастерство управления ими.

Мори никогда не ограничивался простым сбором данных. Он задумал создать обобщенную картину ветров на всей планете Земля. Но для этого нужно было выявить преобладающие ветры и исключить влияние временных и местных факторов. На его схеме атмосферной циркуляции вдоль экватора расположена зона экваториального затишья, известная теперь как пояс штилей. По обе стороны от экватора, достигая 300 широты, лежат зоны пассатных ветров с преобладающими северо-восточными ветрами в северном полушарии и юго-восточными – в южном. Между 30-350 широты в обоих полушариях находится среднеширотная зона затишья; очень часто ее называют «конскими широтами». Затем в средних же широтах, приблизительно между 300 и 600 в каждом полушарии, располагается зона с преобладающими западными ветрами. Районы, окружающие полюса, указаны на схеме Мори как штилевые.

Весьма поучительно, каким образом Мори решил задачу генерализации данных о направлении ветров. Он понимал, что в его упрошенной схеме будет много неувязок, вызванных неравномерностью распределения моря и суши. При этом главными «нарушителями» были муссоны и местные морские и береговые бризы. Мори решил не включать муссоны в свою схему. Например, его сведения о направлении ветра в тропическом поясе Южной Атлантики указывали на высокую вероятность появления у берегов Бразилии южнее 100 ю.ш. не юго-восточных, а встречных северо-восточных ветров. В своих инструкциях по кораблевождению Мори не пренебрегал этим и рекомендовал капитанам во время пути к Рио-де-Жанейро держаться вблизи берегов. Именно эта рекомендация и помогла существенно сократить время плавания из Нью-Йорка в Рио-де-Жанейро. Но в его обобщенной схеме для этих северо-восточных ветров не нашлось места. Зато зоны ветров и пояса штилей так хорошо согласовывались с привычными жаркой, умеренной и холодной зонами Земли, что схема Мори стала практически общепринятой и даже изучалось в школах.

На своей схеме-модели Мори показал также и направление ветров в верхней атмосфере. Если воздух устойчиво перемещается от 300 широты к экватору и если измерения давления указывают на то, что оно высоко в зоне конских широт и низко в приэкваториальной зоне, то совершенно очевидно, что выше приземных ветров должно располагаться обратное течение воздуха, движущееся в противоположном им направлении. Если в средних широтах ветры у поверхности земли дуют с юго-запада или северо-запада, то воздух более высоких слоев должен двигаться в противоположном направлении, чтобы не нарушалось равновесие атмосферы в целом. На схемах, представляющих вертикальный срез атмосферы, Мори показал направления ветров, пересекающие друг друга. Несколько измененные впоследствии схемы Мори широко использовались в школьных учебниках географии.

В мировой географии Мори известен также как сторонник концепции свободного ото льда полярного океана, широко обсуждавшейся в XX столетии. Идея эта имела долгую историю и, возможно, уходит своими корнями в 1527 г., когда один из английских купцов предложил использовать Северный морской путь для достижения Молуккских (Пряных) островов. В XVII в. она была возрождена усилиями одного голландского географа, высказавшего гипотезу о существовании вблизи полюса мягкого климата. Мори ошибочно полагал, что теплые воды Гольфстрима, погружаясь под более холодные поверхностные воды, затем вновь поднимаются в непосредственной близости от полюса. Представление о свободном ото льда полярном океане было окончательно отброшено лишь после дрейфа Нансена на «Фраме» в 1893-1896 гг. Путь Нансена, как известно, пролегал всего лишь в нескольких градусах от полюса среди сплошных льдов (110, с.230).

Мори пытался наладить международное сотрудничество в сборе данных о ветрах и течениях. Опираясь на ряд ценных предложений английских географов, Мори выдвинул идею международной конференции, на которой присутствовали бы делегаты всех стран с развитым морским судоходством. Он также писал о необходимости организации системы наземных наблюдений и создания сети метеорологических станций для предупреждения о штормовых циклонах. Однако на международной конференции в Брюсселе, состоявшейся в 1853 г., сотрудничество было ограничено лишь наблюдениями на море. В результате конференции приток новых данных, поступавших в Вашингтон, значительно возрос. Сам Александр Гумбольдт поддержал усилия Мори в выделении нового поля научной деятельности – физической географии океана (110).

Альбрехт Пенк (1858-1945 гг.) – выдающийся немецкий геоморфолог и географ, автор известных трудов по геоморфологии и палеогеографии плейстоцена. Он разработал геоморфологическую классификацию климатов и (совместно с Э.Брикнером) концепцию древнего оледенения Альп, выделив четыре ледниковые эпохи. А.Пенк сделал особенно много для развития систематической ветви географии.

Пенк с 1885 по 1906 г. был профессором географии в Вене. В 1906 г. он стал преемником Рихтгофена в Берлинском университете, где оставался до своей отставки в 1926 г. В 1917-1918 гг. Пенк занимал должность ректора этого университета. В Вене Пенк сотрудничал с Эдуардом Брюкнером в работе по определению четырех отдельных ледниковых периодов в Альпах. Эта работа завершилась изданием трехтомного труда (1901-1909 гг.). В университете он также имел отношение к научной деятельности Эдуарда Зюсса, который создал карты главных геологических районов мира, выделив на них основные кристаллические щиты древнейших пород.

Пенк, имя которого связывают с первым употреблением термина «геоморфология», определяющего науку о происхождении и развитии форм

рельефа, показал, как с позиций хорологического подхода следует заниматься систематическим исследованием природных объектов.

В 1910 г. Пенк высказал гипотезу, утверждавшую, что климат в такой степени отражается на внешнем облике ландшафта, что классификацию климатов вполне можно производить и для тех районов, относительно которых нет инструментальных данных. Он же первый указал на зависимость эффективных осадков какой-либо местности от соотношения между количеством выпадающих осадков, величинами стока и испарения, а также на то, что величина испарения возрастает с ростом температуры. Начав с изучения непосредственно наблюдаемых сторон ландшафта, он тем не менее, невзирая ни на какие ограничения концепции, не пренебрег и невещественными факторами. Отдал должное он и человеку и его деятельности, считая то и другое существенным для понимания различных характеристик облика земной поверхности.

Пенк прекрасно понимал, что никто из географов и никакая их группа не в состоянии самостоятельно осмотреть значительную часть земного шара. Поэтому он полагал, что для полноценного географического исследования необходимо использовать материалы тщательно выработанных карт, отражающих, по крайней мере, главные черты тех или иных районов. Карты и атласы, издававшиеся в то время в Германии, были превосходны по исполнению и информативности. Однако на них из-за относительно мелкого масштаба не могли быть показаны многие детали. Крупномасштабные топографические карты, на которых можно увидеть не только очертания рельефа, но также и водные объекты, растительность, виды использования земли человеком и многое другое, идеальны с точки зрения изображения земной поверхности применительно к потребностям ее изучения. Но такими детальными съемками в то время были охвачены лишь очень небольшие территории. Пенк пришел к компромиссному решению. В 1891 г. на Международном географическом конгрессе в Берлине (Швейцария) он предложил создать совместными усилиями всех государств Земли Международную мировую карту в масштабе 1: 1 000 000. При составлении карты предполагалось договориться и о степени ее точности, перечне помещаемых на ней категорий объектов, условных знаках и проекции. Однако лишь в 1913 г. удалось организовать подготовительную конференцию для принятия предложений Пенка. Работа по созданию «миллионки» разворачивалась крайне медленно. Когда во время Второй мировой войны необходимость такой карты почувствовалась с особенной силой, она была еще далека от своего завершения. В 1953 г. Центральное бюро, учрежденное для координации усилий разных стран в осуществлении проекта, вошло в Экономический и социальный совет Организации Объединенных наций. Следующая Международная конференция, собравшая делегатов почти из сорока стран мира, пересмотрела методы составления карты и используемые на ней условные знаки с тем, чтобы применить при ее изготовлении созданную за это время новую технологию.

 

П.П.Семенов-Тян-Шанский (1827-1914 гг.). Крупнейшим русским ученым рассматриваемого периода был П.П.Семенов-Тян-Шанский - выдающийся географ, статистик, общественный деятель. В 1856-1857 гг. он исследовал Тянь-Шань, дал первую схему его орографии и высотной поясности. Он также являлся организатором ряда научных экспедиций в Центральную Азию. В течение многих лет своей жизни Семенов-Тян-Шанский был главой Русского географического общества и издавал многотомные сводки по географии Российского государства («Географическо-статистический словарь Российской империи»).

П.П.Семенов-Тян-Шанский начал свою научную деятельность как геолог и ботанико-географ. Свое путешествие на Тянь-Шань он провел как естествоиспытатель. Но вместе с тем его внимание привлекали и вопросы истории, исторической географии, демографии, географии населения и, наконец, экономической географии в целом (286).

На научную деятельность Семенова большое влияние оказали идеи Риттера, лекции которого он слушал в Берлинском университете, и Гумбольдта, с которым он советовался по поводу задуманного путешествия на Тянь-Шань. Перед путешествием на Тянь-Шань Семенов начал перевод «Землеведения» Риттера со своими дополнениями. Первый том (с предисловием Семенова) вышел в свет в 1856 г., последние два - в 1894-1895 гг. (110,126,286).

Путешествие на Тянь-Шань (1856-1857 гг.) было описано Семеновым в особом томе его «Мемуаров», который был издан по рукописи, хранившейся в Географическом обществе, только в 1946 г. (с повторением в 1947 и 1948 гг.). Эта книга представляет собой не только интересный комплексный географический труд, но и замечательное литературное произведение (286).

Во время путешествия на Тянь-Шань Семенов широко пользовался методом природного районирования и выделения типов природной среды. Украшением его труда, в частности, является установление и характеристика четырех природных типов степи – четырех степных районов России. Другой вид природного районирования, проведенного Семеновым, - установление им в Заилийском крае вертикальных зон. Характеристики этих зон очень глубоки и принадлежат к числу лучших образцов анализа вертикальной поясности (286).

В самом начале 1860-х годов Семенов начал работу по составлению пятитомного Географическо-статистического словаря Российской империи. Первый том был издан в 1863 г., второй – в 1865 г., третий – в 1867 г., четвертый – в 1868 г., а пятый – почти через двадцать лет – в 1885 г. Российское государство в этих томах было описано с большой точностью и достоверностью (126).

В статьях Географическо-статистического словаря России, посвященных большим и внутренне разнообразным территориям, во многих случаях приводится их разделение на части, т. е. проводится их районирование, как природное, так и экономическое. Например, в статье «Уральский хребет» Урал подразделен на Северный, Средний и Южный. В статье «Московская

 

губерния» эта территория была подразделена автором на четыре района на основе такого критерия, как торговля хлебом. В статье «Костромская губерния» эта территория была разделена в природном отношении на пять «полос».

Многолетняя работа по составлению «Словаря» дала Семенову огромный материал по дробному районированию территории страны, знание той реальной «ткани» природы, населения, хозяйства, без которой просто невозможно научное районирование, т. е. выделение целостных природных и экономических районов.

В 1880 г. П.П. Семенов-Тян-Шанский опубликовал новый вариант районирования страны. Сетка районов 1880 г. долгое время использовалась в географической науке. Однако и до сих пор «семеновские» районы с теми или иными изменениями существуют в жизни. Это видно даже из обычного перечня 19 «семеновских» районов:

1.Крайний северный.

2.Приозерный (Северо-Западный).

3.Прибалтийский.

4.Московский (Центральный) промышленный.

5.Центральный земледельческий (Центральный Черноземный).

6.Приуральский.

7.Поволжье.

8.Малороссийский.

9.Новороссийский.

10.Юго-Западный (Заднепровье).

11.Белорусский.

12.Литовский.

13.Западная Сибирь.

14.Средняя Сибирь.

15.Восточная Сибирь.

16.Дальний Восток.

17.Киргизский край (современный Казахстан без Южного Казахстана).

18.Туркестанский край (современная Средняя Азия вместе с Южным Казахстаном).

19.Кавказский.

Внутри этих районов были выделены подрайоны («полосы» и другие части).

Районирование 1880 г. было районированием экономическим, которое было произведено по совокупности экономических признаков и с частичным учетом национального аспекта. Особенности природных условий и природные ресурсы принимались во внимание через экономические показатели. Надо заметить, что если природные различия не могут быть положены в основу экономического районирования, то экономические различия (районы) включают использование природных ресурсов и учет природных условий в хозяйстве. Поэтому экономические районы могут быть охарактеризованы со стороны не только их населения и хозяйства, но и с

точки зрения природных ресурсов и природных условий жизни людей и их хозяйственной деятельности.

П.П.Семенов-Тян-Шанский 1 января 1864 г. стал первым директором только что организованного Центрального статистического комитета. Он руководил им до 1897 г. и ушел в отставку ввиду несогласия с искажениемя программы Первой всероссийской переписи населения 1897 г., которую он первоначально сам же и составил. Работа по совершенствованию районирования России предпринималась Семеновым главным образом для порайонной научной обработки материалов, собираемых Центральным статистическим комитетом.

Для всех географических наук большое значение имеет крупномасштабное изучение типичных местностей. В 1880 г. был издан «Сборник материалов для изучения сельской поземельной общины», в котором была помещена большая программа изучения сельских общин, составленная Вольным экономическим и Русским географическим обществом при участии Семенова.

Чрезвычайно интересным и весьма научно значимым оказалось исследование Семеновым Мураевенской волости Рязанской области. «Мураевенская волость» - это первое не только в России, но и в мировой географической литературе крупномасштабное комплексное изучение небольшой типичной местности, которое позволило глубже проникнуть в переплетение различных локальных процессов. В наше время крупномасштабное изучение «ключей» или «ключевых точек» - заранее выбранных типичных местностей, хозяйства и других объектов – приобрело очень большое значение для географии.

П.П.Семенову-Тян-Шанскому принадлежат некоторые интересные высказывания о географии. Согласно его взглядам, существует три географии: 1) география в широком ее понимании (целая система наук о Земле); 2) география в узком смысле (имеет дело не со всем земным шаром, а только с его поверхностью; 3) география в тесном смысле слова (дисциплина если не исключительно, то преимущественно естественная). Ядро географической науки, по Семенову, составляет физическая география. Он полагал, что география – это, в сущности, целая группа самостоятельных дисциплин. Предметом географии в обширном смысле является полное исследование земного шара, т.е. законов его строения, с его твердою, жидкою и воздушною оболочками, законов отношения его к другим планетам и к обитающим в нем организмам (126). В этом смысле география есть действительно не наука, а целая группа естественных наук, связанных между собой тождеством предмета исследования, рассматриваемого в различных отношениях (110,126,286).

География в обширном смысле слова может быть разделена, согласно Семенову, на 1) математическую географию; 2) физическую географию, в которой Земля рассматривается «сама по себе, в отношении законов ее строения»; 3) этнографию и 4) статистику. Все эти четыре раздела

 

составляют, по Семенову, независимые науки, представляющие всего лишь приложение к «землезнанию».

Что же касается географии в тесном смысле, то это, по Семенову, есть «физиография земной поверхности, т.е. описание как постоянных, неизгладимых веками черт ее, набросанных самою природою, так и переменных, «изгладимых», произведенных человеческою рукою». География в тесном смысле разделяется на три отдела, которые автор, условно признавая эти наименования неудачными, называет 1) математической (астрономической), 2) физической и 3) политической географией. Первая «имеет дело более с видимыми отношениями земной поверхности к телам небесным»; вторая рассматривает «пластическое строение только земной поверхности и законы его»; третья изучает поверхность Земли «в отношении к переменным чертам ее, произведенными человеком» (110,126).

П.П.Семенов-Тян-Шанский не преподавал в университете, не имел учеников в прямом смысле слова. Но он более 40 лет руководил Русским географическим обществом и превратил это общество в великолепную школу молодых исследователей, путешественников, океанологов, этнографов, картографов, экономистов. Среди них были не только Н.Н. Миклухо-Маклай, который из рук Семенова получил широкую программу изучения народов Новой Гвинеи, не только Н.М.Пржевальский, получивший из тех же рук план географического изучения Уссурийского края, а потом и Центральной Азии, но еще и такие исследователи, как Г.Н.Потанин, А.Л.Чекановкий, И.Д.Черский, А.П.Федченко, П.А.Кропоткин, А.И.Воейков, Ю.М.Шокальский и др. Каждое из этих имен – выдающаяся веха в истории российской и мировой географии.

Д.И.Анучин (1843-1923 гг.). Дмитрий Николаевич Анучин создал исключительно большую и сильную университетскую географическую школу в Московском университете, а затем, через его выпускников, и в других университетах России.

Первая крупная печатная работа Анучина появилась в свет в 1874 г. и называлась «Антропоморфные обезьяны и низшие типы человечества». За ней последовал труд об айнах (1976 г.) – древних обитателях Курильских островов – и многие другие антропологические очерки, заметки, обобщения. Вершиной антропологических исследований Анучина стал его большой труд «О географическом распределении роста мужского населения России (по данным о всеобщей воинской повинности за 1874-1883 гг.) сравнительно с распределением роста в других странах» (1889 г.). С первых же своих шагов в науке Анучин показал себя последовательным сторонником идей Дарвина.

Интерес к человеку, его происхождению, древней истории, этногенезу, к жизни разных народов проходил через всю жизнь Анучина. Тематика его работ, посвященных человеку, очень разнообразна. В его литературном наследии имеется немало работ по проблемам антропологии: «Армяне в антропологическом и географическом отношении» (1898 г.), «А.С.Пушкин (антропологический эскиз» (1899 г.), «Японцы (географический

 

антропологический и этнографический очерк)» (1907 г.) и т.д. Надо заметить, что подобный глубокий интерес у географа любой специальности к человеку есть явление исключительно положительное, прогрессивное, обогащающее географа. В этом отношении Анучин показал примеры, достойные повторения (16).

Анучин видел, что география сможет продвигаться вперед и приобретать авторитет в народе и в науке только через осуществление оригинальных и нужных реальной жизни конкретных работ. Поэтому сам Анучин взялся за важные для судоходства по Волге и для водоснабжения Центрального района России географического исследования верховьев Волги и верхневолжских озер (и верховьев Западной Двины). Из его работ в этом направлении необходимо отметить следующие: «Новейшее изучение озер в Европе и несколько новых данных об озерах Тверской, Псковской и Смоленской губерний» (1895 г.), «Верхневолжские озера и верховья Западной Двины» (1897 г.), «Озера области истоков Волги и верховьев Западной Двины» (1898 г.).

Д.Н.Анучин заложил основы отечественной лимнологии как комплексной географической науки и направил по этому пути своих учеников. Согласно Анучину, озеро есть географическая целостность, система, зависящая от рельефа, конфигурации речной сети, режима и уровня грунтовых вод, климата, распространения болот разного типа, от деятельности человека и от многих других условий и факторов. Группы озер, подобно тем, например, что расположены на Валдайской возвышенности, представляют собой еще более сложные системы. На примере озер Анучин и его ученик Берг применили впервые в отечественной географии системный комплексный географический анализ.

Изучение возвышенностей, на которых расположены большие группы озер, подвело Анучина к пересмотру многих устаревших представлений о рельефе Европейской равнины. Это нашло отражение в труде «Рельеф поверхности Европейской России в последовательном развитии о нем представлений» (1895 г.), положившем начало будущей отечественной геоморфологии.

Большой интерес Анучина к истории науки в целом и к географии, в частности, внимание к людям науки, привели к тому, что он написал несколько сотен статей и заметок о самых разных людях.

Вот некоторые из самых ярких его работ: «О судьбе Колумба, как исторической личности, и о спорных и темных пунктах его биографии» (1894 г.), «О заслугах адмирала С.О.Макарова в области физической географии моря» (1904 г.), «Элизе Реклю» (1905 г.), «География XVII века и Ломоносов» (1912 г.), «Альфред Рассел Уоллес» (1913 г.), «Александр Гумбольдт как путешественник и географ и в особенности как исследователь Азии» (1915 г.), «И.И.Мечников и его антропологичеие статьи» (1916 г.), «Н.Н.Миклухо-Маклай, его жизнь, путешествия и судьба его трудов» (1922 г.) и др.

Первое обобщение своих мыслей о содержании и задачах географии Д.Н.Анучин сделал в 1892 г. в статье «География», подготовленной им для энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона. В 1902 г. он выступил с речью «О преподавании географии и о вопросах с ним связанных», где изложил свой взгляд на географию. Наконец, в 1912 г. в энциклопедическом словаре Гранта он поместил статью «География». Интересна эволюция представлений Анучина о целях и сущности географической науки.

В 1892 г. Анучин утверждал, что география в своем развитии не представляет собой замкнутой науки, а является целым комплексом многих наук, способных развиваться каждая сама по себе. Анучин подразделял географию на общую (общее землеведение) и частную (страноведение), выделив особо историю географии. В общее землеведение Анучин включил астрономическую (или математическую) географию, геофизику (или физику земного шара), физическую географию (состоящую, в свою очередь, из орографии, океанографии, климатологии), биологическую географию, складывающуюся из географии растений и географии животных, и географию человека. В статье 1892 г. Анучин писал о споре «дуалистов», считавших, что география включает себя как природный, так и человеческий элемент, и «унитариев», кот<