Глава двадцать третья. Маджор.

Струя холодной воды ударила в лицо. Бранд издал приглушенный стон. Губы его раскрылись, и сквозь сжатые зубы со свистом вырвался воздух.

- Еще! - прогремел мужской голос.

Продолжение водных процедур не заставило себя ждать. Тело реджинца окатили вновь. Юноша зашелся громким кашлем, перекатился на бок. Не прошло и нескольких секунд, как он принялся махать руками, утробно урчать, силясь произнести хоть слово по-человечески. Не сказать, что легко, но ему это удалось. Бранд открыл глаза и уставился в густое темно-синее небо.

Дул легкий ветер, на западной половине небосклона проступили первые звезды, а восточная сторона продолжала алеть закатным пламенем. Вечер.

- Ш-што... што проишшло? - прошипел Бранд отплевываясь.

Он протер глаза, помассировал лицо, затем лоб и уши.

- Мы заново родились, - отшутился Агаст, протягивая парню руку.

Не сразу, но реджинец ухватился за нее. Попытка подняться на ноги (даже с чужой помощью) едва не закончилась для него падением. Едва его голова поднялась над палубой корабля выше, чем на полтора локтя, Бранда начало тошнить. Мир пошел кругом, завалился на бок, верх и низ поменялись местами. Юношу качнуло в сторону, и, если б не Агаст, Бранд обязательно бы расшиб себе голову.

- Хте я? - прохрипел реджинец.

Он едва держался на ногах, и мужчина выужен был отвести его к грот-мачте. Бранд схватился за ее основание обеими руками, и не просто схватился, а вцепился так, словно высокое, идеально прямое дерево было для него самым дорогим на свете.

- «Синяя птица», - проговорил Агаст, критическим взглядом окидывая фигуру реджинца. Выглядел юноша помятым, бледным и... каким-то исхудавшим, словно его не кормили несколько дней подряд. - Помнишь, что это?

- К-корабль, - прошептал Бранд.

- Правильно, - кивнул мужчина. - Корабль. А что мы делаем на этом корабле?

Реджинец откашлялся, сплюнул густую вязкую слюну, утер губы.

- Плывем.

- А подробнее? Куда плывем? Зачем?

Бледное лицо парня посерело на глазах. Его согнуло пополам. Некоторое время казалось, что юношу непременно стошнит, но он сумел сдержаться.

- Ма...маджор, - прохрипел Бранд, глотая слюну.

Минуту с небольшим он приходил в себя, глубоко дышал, напоминая собой рыбу, выбросившуюся на берег.

- Воды? - предложил Агаст.

Юноша отрицательно мотнул головой.

- Кхде? - просипел он.

- Где… что? - не понял его мужчина.

- Пираты. Где... пираты?

Адепт Ордена Золотой Звезды невольно покосился на море, выдохнул.

- Нет их больше.

- Как нет? - удивился парень. Агасту показалось, что Бранду при этой новости разом полегчало. - Куда они делись?

Мужчина пожал плечами.

- Чтобы точно ответить на твой вопрос, нужно получить университетское образование по специализации «Теоретическая магия» или что-нибудь подобное. У меня такого образования нет, поэтому я не могу сказать тебе, куда они делись.

- А они куда-то делись?

- Конечно. Оглянись вокруг, Бранд, мы одни посреди моря, в десятках лиг от берега.

Бранд, протерев глаза, осмотрелся по сторонам. Только сейчас он понял, что «Синюю птицу» изрядно потрепало. И в том не было прямой вины пиратов. Все три мачты лишились своих мунсилей, при этом бизань-мачта и грот-мачта были срублены на уровне брамселей. Верхние реи двух кормовых мачт так же отсутствовали, во многих уцелевших парусах зияли дыры. В настоящее время команда занималась тем, что латала их.

«Что произошло?»

Внезапно в голову юноши ворвался образ: две призрачные структуры, застывшие одна напротив другой, и разделявший их сгусток черноты, готовый поглотить обе Сущности.

- Это... это сделали Заточенные?

Агаст аккуратным движением руки пригладил волосы. Прежде чем ответить, он еще раз взглянул на воду.

- С некоторой долей уверенности, можно утверждать и так.

- С некоторой долей?

- Ага. Меня, как и тебя, как и каждого, кто остался жив, хорошенько приложило по голове. Основательно так приложило. Я мало что успел понять. Божественные Халла, да никто бы на моем месте не сумел бы разобраться в творившемся хаосе. Заточенные вели бой друг с другом, правда, он выдался не таким, каким я предполагал, но они боролись, в этом я практически уверен. А что произошло потом... не знаю. Они что-то сделали, и нас всех чуть не отправило к Скарду. Нам несказанно повезло, а, может быть, Халла смилостивились над экипажем. Зато пиратам не повезло совсем. Их не стало. Корабль Газура разорвало на части. Паруса, мачты, корпус корабля... люди... Никого и ничего не осталось. Когда я пришел в себя, поверхность воды в непосредственной близости от «Синей птицы» покрывал слой обломков чужого судна. И я не заметил ни одного человек. Ни живого, ни мертвого.

Бранд наконец-таки выпрямился, сглотнул, зябко передернув плечами. Только сейчас до него начало доходить, как же ему повезло. В очередной раз оказаться на волосок от гибели и суметь выжить. Чудеса.

- Сколько я провалялся без сознания?

Агаст бросил взгляд на небо.

- Да ты и сейчас не до конца в себя пришел, иначе бы не стал спрашивать очевидные вещи.

Бранд поморщился, словно от зубной боли.

- Часов пять, - заявил он спустя какое-то время, - не меньше.

- Да, - кивнул Агаст. - Ты оклемался самым последним. Все уже давно на ногах, а ты все еще прохлаждаешься. Это плохо.

- Я знаю, - машинально ответил парень. - Что я должен делать?

Агаст расхохотался.

- Как это что? Не догадываешься? Работать, конечно. Не стану отрицать - ты великолепно проявил себя в схватке с морскими разбойниками. Львы в восторге от того, что ты продемонстрировал днем, но... команда «Синей птицы» понесла серьезные потери. К тому же, наш корабль пострадал, и чем скорее мы подлатаем его, тем быстрее окажемся в ближайшем порту, где сможем встать на серьезный ремонт. В конце концов, нас всех ждет Маджор. Или ты думаешь, что каким-то там пиратам будет дозволено срывать нашу ответственную миссию?

Юноша предпочел промолчать. Он часто отвечал на то, что казалось очевидным. Но не в этот раз.

 

***

Громады шпилеобразных куполов храмового комплекса появились на горизонте задолго до того, как стало возможным рассмотреть, собственно, сам город. Величественные башни, пронзавшие своими вершинами небеса, горели кораллово-красным огнем. Даже с такого расстояние они поражали воображение размерами и монументальностью. Одним своим видом они заставляли поверить путешественников в чудеса. Колоссы башен с одной стороны выглядели нереально, даже чужеродно – будто те, кто их строили, обладали могуществом, во сто крат превосходящим возможности людей. С другой же - они как нельзя более органично вписывались в окружающий ландшафт, дополняли его, привнося в общую картину особые детали, без которых она не имела бы смысла. Казалось, что само побережье, на котором вознесся Великий Город, специально создано под строительство храмового комплекса. Кто знает, может быть, это действительно было так?

Крайние несколько дней Бранда мучали противоречивые чувства. Ему безумно надоело море, его однообразие, несколько типов ветров, несколько типов волн, несколько типов облаков. С другой – он полюбил море всей душой. Вначале его морского путешествия он чувствовал себя некомфортно. Чужеродная среда отталкивала его, пугала своим крутым нравом и неизвестностью. Она взаимодействовала с людьми, морскими обитателями и кораблями по законам, которых он не понимал. Встреча с пиратами все изменила.

Спустя неделю после памятного сражения с флибустьерами Газура, «Синяя птица» зашла в порт небольшого торгового города на Золотом побережье. Зула (так назывался город) с трех сторон была окружена великими песками. В ней Бранд пробыл семнадцать дней. Зула ничем особенным ему не запомнилась – тот же Рияд, только уменьшенный в несколько раз – ввиду чего юноше захотелось на корабль уже на вторые сутки пребывания на побережье. Увы, отплытие затягивалось. Правда, Бранд не собирался отчаиваться. Он даже записался добровольцем в команду ремонтников, чтобы только ускорить отплытие «Синей птицы». Никто не захотел пренебрегать лишними руками, и реджинец смог в полной мере поучаствовать в восстановлении красавца-корабля. Работы с минимумом сна позволили ему с головой погрузиться в общее дело. Дни пролетели незаметно, и вскоре гордый корабль вновь мог бороздить просторы Сверкающего моря.

- Впечатляет, правда?

Бранд, с носа корабля наблюдавший за медленно приближающимся берегом, обернулся. Крепкого телосложения мужчина, чье тело украшали многочисленные шрамы, пристально вглядывался в линию горизонта. Лоб и макушка головы блестели от пота, длинные волосы он предпочитал собирать в хвост.

Лев. Один из наемников тайного ордена Лиги.

- Ничего подобного в жизни не виде, - ответил юноша, переводя взгляд с воина на скопление шпилеобразных куполов и обратно. – Кто воздвиг храмовый комплекс? Должно быть те, кто построил все это великолепие, потратили десятки лет на работу.

- Два года, - сказал наемник.

- Как два? Но это…

- Храмы воздвигли в честь воцарения в мире Божественного Порядка, в первый же год нынешней эпохи, то есть сразу после победы Божественных Халла в войне со Скардом. В те времена все было несколько… иначе. – Он добрыми глазами посмотрел на Бранда и подмигнул юноше. – Если ты понимаешь, о чем я.

Реджинец понимал. Кажется.

- Им помогали? – деликатно поинтересовался он.

- Строителям-то? – Лев пожал плечами. – Не уверен, но, скорее всего. Говорю же, в те времена все было иначе. Халла жили среди людей, наставляли их, восстанавливали мир, разрушенный страшными катаклизмами, вызванными боевыми действиями. Воистину, то была эпоха великой скорби, но и великих чудес. Все самое грандиозное, значительное, невероятное, что можно наблюдать в нашем мире сегодня, было создано в первые несколько лет воцарения Божественного порядка. Шедевры архитектуры, непревзойденные образцы вооружения… Сейчас никому не под силу такое повторить.

Он говорил это с такой уверенностью, словно жил в те далекие годы. Его словам хотелось верить, и Бранд верил. Почти.

- А где теперь Халла? Почему они не живут среди нас?

Серебряный Лев удивленными глазами воззрился на реджинца.

- Откуда ты знаешь, что их нет среди людей? – спросил он. – Или ты думаешь, что так легко увидеть бога?

- Я не это хотел сказать, - смутился Бранд, - то есть, спросить. Мне любопытно, почему в начале нынешней эры Халла принимали активное участие в жизни людей, а сейчас их днем с огнем не сыщешь?

- Смелое утверждение, - фыркнул наемник.

- Смелое и безрассудное. – Тенью подкравшийся Агаст занял место справа и чуть позади Серебряного Льва. – Впрочем, это в стиле Бранда: ляпнуть какую-нибудь чушь, а потом думать над сказанным.

- И ничего это не чушь, - огрызнулся юноша. – Взгляни на эти храмы! Кто мог сотворить подобное? Только Боги! Я в этом уверен. Но где они сейчас? Скажи мне?

- Там же где и были всегда, - спокойно ответил Агаст. – Они действительно среди нас. Ходят, наблюдают за нами, оценивают наши поступки, мысли, желания, стремления. Они присматривают за нами, присматривают и не вмешиваются. Если они не захотят, никто не сможет их увидеть. Я, надеюсь, ты понимаешь, что только Бог может увидеть Бога, но не простой смертный?

Бранд так посмотрел на мужчин, словно видел перед собой двух глупеньких детей, несущих вздор.

- Я прекрасно это понимаю, - выдохнул он. – Я не понимаю другого: почему они не помогают сейчас, но помогали в далеком прошлом? Почему они просто наблюдают, но ничего не делают?

- Спорное утверждение, - сказал Лев.

- Весьма, - кивнул Агаст, соглашаясь с наемником. – Во-первых, ты не можешь говорить за всех, или ты, Бранд, думаешь, что уже сумел постичь весь мир со всеми его тайнами? Вряд ли, в противном случае мы бы сейчас с тобой не разговаривали. Что же касается твоего вопроса о том, почему же Боги не спешат помогать людям… тут тоже все понятно. Отцы помогают детям, учат их, присматривают за ним, пока они малы, но чем старше становятся дети, тем меньше помощи им требуется. То же самое и с человечеством. На заре современной Эры люди как никогда нуждались в Халла. Грандиозная война разрушила мир. Мы бы ни за что не выкарабкались из той ямы, в которую Скард загнал народ. Нам требовались учителя, требовались те, кто мог бы помочь и наставить нас на путь истинный. Люди устали от войны, от ужаса и разрушений. Люди не знали ничего, кроме страха темных эпох. У них не было опыта созидания, опыта мирной жизни, ведущих к процветанию. Халла показали им этот путь, и теперь они имеют полное право наблюдать за результатами своих трудов.

Бранд с большим сомнением глядел на приближающийся берег. Слова Агаста звучали правдоподобно, в чем-то даже красиво, но что-то мешало юноше признать их истинность. Что-то, какой-то элемент, неявный, незаметный, не давал реджинцу покоя.

- Значит… им кажется, что в настоящее время люди сами способны справиться со всеми своими проблемами? – сделал Бранд осторожное предположение.

- А как ты думаешь? – Агаст повернулся ко Льву, и некоторое время они о чем-то чуть слышно беседовали. Затем он посмотрел на Бранда и сказал: - Не сравнивай мир, который был вначале установления Божественного Порядка, и современный. Это воистину несравнимые вещи. Тебе кажется, что вокруг много несправедливости? Уверяю тебя, нынешние годы показались бы людям из далекого прошлого настоящим раем.

- Да откуда тебе об этом известно? – взорвался Бранд. – Можно подумать, тебе несколько тысяч лет, и ты своими глазами видел, как Халла устанавливали свой Порядок.

Агаст только улыбнулся этим словам.

- Эх, Бранд, - вздохнул он, - а книги на что? Летописи, исторические записи, документы… А наука? История, археология… А магия, в конце концов? Ты еще слишком мало знаешь о мире, но пытаешься всем и каждому навязать свою точку зрения. С одной стороны – это хорошо, поскольку такое твое поведение выдает в тебе уверенного в себе человека. Но с другой… Послушай, Бранд, ты плывешь учиться. Ты плывешь в такое место, которое предоставит тебе уникальное образование. Уникальное! Вскоре ты убедишься в истинности моих слов. Пройдет год, другой и ты наберешься знаний, сможешь смотреть на мир глазами мудрого человека, а не мальчишки, который многое пережил, но мало видел и еще меньше узнал. Поверь мне, прошу тебя. Тебе еще совсем мало лет, у тебя вся жизнь впереди, но, чтобы достойно ее прожить, тебе понадобится то, чего у тебя пока нет.

- И чего же? Знания?

- Нет. Ты получишь доступ к постижению знаний. Это не проблема. Но я говорю про терпение. Его ты должен выработать самостоятельно. И чем скорее ты это сделаешь, тем лучше.

 

***

Великий город жил своей жизнью. В порт ежечасно заходили десятки кораблей, десятки же отправлялись в бескрайнее море, спеша доставить бесценные товары с благословенной земли во все уголки мира. Вообще, Бранд уже убедился, что едва ли не каждая страна называла свои земли благословенными. Возможно, некоторые государства действительно имели право использовать столь высокопарные слова, и, если это так, то Маджор, безусловно, заслуживал, чтобы при упоминании его территорий использовался исключительно возвышенный слог.

Город напоминал юноше гигантскую подкову, относящуюся к береговой линии под углом примерно в сорок пять градусов. Побережье имело достаточно широкую и ровную полосу земли, что позволило людям отстроить громадный порт и впечатляющих размеров зону складов с нижним рынком. Чем дальше от берега, тем уровень земли повышался. Ровная поверхность резко сменялась высокими скалами, город поднимался над морем. Появлялись ремесленные, промышленные и купеческие кварталы, за которыми (еще выше) следовали гильдии, богатые районы зажиточных граждан, знати, жречества, правительства. Над всем городом, пылая в лучах солнца, возвышался Тормион - дворцовый комплекс местного владыки - а вся территория за ним была усеяна титанических размеров шпилями кораллового цвета. Храмовый ансамбль, от одного взгляда на который перехватывало дыхание и замирало сердце.

Бранд в сопровождении троицы Серебряных Львов и Агаста продирался сквозь нескончаемые вереницы людей, спешащих по своим делам. Реджинец уже убедился, что суета бедных и торговых кварталов во всех городах мира выглядела примерно одинаково. Толпы разряженного народа, сутолока, карманники, животные, зазывалы, уйма подозрительных лиц. Мимо юноши пронеслись две живые повозки. Бранд посмотрел на извозчиков, тянувших кабинку с пассажирами, как на оживших демонов. У реджинца не укладывалось в голове, что при наличии лошадей и иных ездовых животных, их по доброй воле мог заменить человек.

- Взгляни вокруг, Бранд, - подал голос Агаст, - и ты поймешь, какой смысл вложен в название города, в котором мы находимся.

- Маджор? - спросил реджинец,

- Да, Маджор.

Бранд осмотрелся, но ничего кроме людских толп, казавшихся бесконечными, не заметил.

- Не совсем понимаю, куда мне следует смотреть.

- Всюду, - усмехнулся Агаст. - Вверх и вниз, в стороны и в бок, вперед и назад.

Юноша немедля последовал совету мужчины, но не узрел ничего нового. Его глаза везде натыкались только на людей. Хотя вдалеке, прямо по курсу, в лучах полуденного солнца сверкал дворец Владыки, а справа и слева от него пронзали небосвод шпилеобразные башни храмов.

- Что-то мне ничего путного в голову не приходит, - проворчал Бранд. - Может быть, оставим эту тему до лучших времен?

- Нет, не оставим, - неожиданно резко произнес Агаст. - Ты должен уметь наблюдать. Не просто смотреть, а видеть, понимать то, что находится у тебя перед глазами. Мы уже говорили о том, что ты отличаешься от большинства людей. Те все только смотрят, но при этом ничего не видят. Это непростительно. Ты - другое дело. Ты должен видеть. Соберись, Бранд, попробуй еще раз. Мне нужен ответ и ответ правильный.

Реджинец насупился, уткнулся себе под ноги и тут же едва не столкнулся с очередной живой повозкой.

- Скард бы их побрал, - проворчал он, - разъездились тут.

Внезапно по его спине пробежал холодок. Не осознавая своих действий, Бранд, тем не менее, резко отступил в сторону, словно избегая столкновения с кем-то невидимым. Вовремя. Ловкие пальцы мелькнули в опасной близости от пояса юноши. Минуло мгновение, а карманника и след простыл. Искать его в толпе было занятием бесперспективным.

Бранд оглянулся назад, посмотрел в ту сторону, куда предположительно бросился уличный воришка, машинально похлопал себя по бокам. Все на месте. Львы, Агаст и реджинец уже успели отойти от порта на приличное расстояние. В этом месте уровень земли плавно повышался над уровнем моря. Еще саженей пятьсот и путешественникам должен открыться замечательный вид на побережье. А потом еще один подъем, и перед ними откроются кварталы гильдий, ремесленные мастерские, купеческие районы города, над которыми, в свою очередь, нависали кварталы знати.

Бранд ахнул, пораженный внезапной догадкой.

- Это же... этажи, - выдохнул он, указывая пальцем в сторону Тормиона.

Агаст едва заметно кивнул. Кажется, он был удовлетворен ответом.

- Ярусы, - спустя некоторое время произнес он. - Но в данном случае точность не важна. Гораздо важнее понимание. Я рад, что ты уловил истинную суть этого города, понял, постиг смысл его названия. Маджор - уникален. Знаешь почему?

Догадаться было несложно.

- Внизу живут бедняки, - ответил Бранд. - Вверху - те, кто побогаче.

- Ценное замечание.

Это уже Лев (один из них), ни на шаг не оставивший от двигавшегося первым Агаста.

- Ценное, но неточное. В мире достает городов, в которых реализована подобная концепция заселения кварталов. Внизу -бедняки, вверху - знать. Все вполне логично. Странно было бы видеть иную картину. Нижний, Средний, Верхний город в Узмаре, что на Дальнем Востоке, Черный и Белый город в Серафе... Но только Маджор одним своим названием указывает на то, какова его суть. Это многое значит. Слова, Бранд, они ведь не просто набор звуков. Слова - это нечто большее. Умеющий слушать, понимать слова способен постичь суть народов целого мира. Запомни это.

Бранд мог бы возразить Агасту, но не стал этого делать. В конце концов, он действительно слишком мало знал о мире, чтобы вести споры с кем-то более мудрым и опытным. Да и не в его положении было лишний раз раздражать мужчину, который помог обрести юноше свободу. Хотя бы видимость ее. Его хотели начать учить? Прекрасно, он станет учиться. Он будет лучшим учеником. Он овладеет сакральными знаниями, вступит в один из Орденов таинственной Лиги, приобщится к тайнам мира, постигнет его сотней недоступных простым смертным способов и только потом у него появится свое особе мнение касательно всех проблем современности. А сейчас ему будет лучше держать язык за зубами.

Пятеро путешественников неспешно перебирались с нижних ярусов Маджора на верхние. Бранд тут же обратил внимание, что в ремесленных кварталах и районах, где располагались всевозможные гильдии, народу на улицах заметно поубавилось. В порту и на припортовой торговой площади от людей, как говорят, яблоку некуда было упасть. На втором и третьем ярусах (реджинец понимал, что граница ярусов довольно условна, но все равно стремился отделить одну часть города от другой) дышалось заметно легче. Да и сами люди стали несколько однороднее, если так можно выразиться. В глазах не рябило от изобилия красок одежд. Граждане одевались несколько проще и, в то же время, дороже. Люди, встречавшиеся Бранду по пути, имели преимущественно один цвет кожи - смуглый или даже бронзовый. Представителей иных племен, расселившихся по всему миру, практически не встречалось.

Улица, по которой двигались путешественники, немного увеличила наклон и стала поворачивать вправо. Откуда-то сверху потянуло пряными ароматами, от которых в животе у Бранда немедленно заурчало. Спустя минуту их компания преодолела подъем и очутилась на перекрестке. Вправо уходила улица, по обе стороны которой располагались несколько однотипных строений. У крайних из них, надрываясь во всю мощь глоток, работали зазывалы. Откуда-то оттуда тянуло запахом вкусной еды, и Бранд вспомнил, что уже порядком не ел. Однако, кажется, его спутников голод совсем не мучал. Они, словно не замечая ничего вокруг, продолжали двигаться вверх, избрав поворот налево.

Пришлось двигаться за ними. Практически сразу ноздрей реджинца коснулся запах железа, смешенный с неприятными солеными ароматам, а также ароматами протухшей пищи. Где-то неподалеку, по всей видимости, располагалась кузнечная лавка. На взгляд молодого человека было довольно глупо располагать пекарни и кузнечные мастерские в непосредственной близости друг от друга, но кто он такой, чтобы давать советы городским застройщикам?

Реджинец, стараясь дышать как можно реже, оглядывался по сторонам. Дома, тянувшиеся справа и слева, отличались необычной архитектурой. В принципе, они многим напоминали дома в тех городах, в которых Бранд уже успел побывать. Два-три этажа, стены из камня, иногда замазанные каким-то странным строительным материалом, придающим им вид монолитности, арочные или прямоугольные окна всевозможных размеров, частью застекленные, частью зиявшие пустыми провалами, входные двери, парадные лестницы подъездов. Но вот крыши... Крыши отличались. В Маджоре невозможно было найти дом с двускатной или односкатной крышей привычной формы. В их очертаниях напрочь отсутствовали прямые или ломаные линии, а также острые углы. Впрочем, углы вообще отсутствовали. Крыши лишь с большой натяжной можно было назвать двускатными. На деле же они имели изогнутые, словно прилизанные формы, которые чем-то напоминали ездовые седла. А еще дома Маджора могли иметь не одну крышу, а несколько. Выглядело это следующим образом: на земле строился дом в два-три этажа, который венчала типичная для этих мест крыша, а вот из нее выстраивался еще один этаж, уже со своей крышей, которая имела меньшую площадь, чем нижняя. И так далее. Своеобразная Маджорская пирамида, если так можно выразиться. И подобных домов на пути Бранда попадалось довольно много. Юноша поймал себя на мысли, что чем выше он поднимался, тем больше становилось число пирамидообразных зданий. Как росло и число этажей таких зданий. Дома в три-четыре яруса не считались высокими. Попадались настоящие гиганты с семью-восьмью крышами. Интересно, кому они принадлежали? Может быть, в Маджоре тоже проживали люди наподобие сенатора Одуи?

Как только путники очутились на новом ярусе города, внимание Бранда приковала к себе мостовая. Улицы Маджора были устланы каменными плитами шириной чуть более ладони и длиной в локоть. Поверхность таких плит выглядела ровной и отшлифованной, однако по своей гладкости и блеску она не шла ни в какое сравнение с поверхностью плит, устилавших улицы Аркона. Да и подогнаны плиты друг к другу были не то чтобы уж впритык. Посреди улицы порой зияли такие ямы, что в них могла спокойно провалиться нога взрослого человека, а то и колесо повозки. Мостовая же одного из верхних ярусов города выглядела по-настоящему ровной и ухоженной, по обеим сторонам дорожного полотна виднелись канавки водоотведения, плиты мостовой практически соприкасались друг с другом. За дорогой ухаживали, следили. На глаза Бранду попалось несколько людей, вооруженных метлами, которыми те азартно махали в разные стороны, очищая дорогу от пыли и мусора.

- Долго нам еще? - спросил Бранд, разглядывая высокий дом, наверняка принадлежащий какому-нибудь местному богачу. Девятиярусный особняк располагался на внушительном участке земли, окруженном глухим забором высотой в две сажени. Настоящая крепость. - Мы же не собираемся посетить Тормион или часть Храмового комплекса?

- С чего ты взял, что не собираемся? - засмеялся Агаст.

Бранд почесал за ухом, решил напомнить мужчинам о цели их миссии:

- Мы, кажется, учиться собирались. Точнее не вы, а я. Вы же в какую-то школу меня ведете, вот я и спрашиваю, где она? Мне кажется, что один из Храмов или Тормион, часть его, мало подходят на учебное заведение, принадлежащее Лиге.

Двое Львов, двигавшихся во втором ряду, сразу за Агастом и еще одним наемником, переглянулись.

- Тормион, конечно же, неудачное место, для обустройства в нем школы Лиги, - ответил Агаст, - а вот храм подходит для этих целей как нельзя лучше.

- Храм!? - От удивления реджинец даже воскликнул, рискуя привлечь к себе ненужное внимание. - Храм, - добивал он тише, - который одним своим видом привлекает внимание чуть ли не каждого путешественника, ступившего на землю Маджора?

- А что ты знаешь о Храмах? - ответил Агаст вопросом на вопрос.

- Я...

Бранд недовольно засопел, понимая, что не может сказать ничего путного.

- Я первый раз в Маджоре, - тем не менее, начал объяснять он. - О Храмах я узнал только вчера, и это лишь подстегнуло мое желание посетить их. А если речь пойдет об опытных путешественниках? Они не просто станут разглядывать все эти шпили и башни, они будут целенаправленно изучать весь комплекс. Храмы чересчур бросаются в глаза. Если в одном из них прятать школу Лиги, то ничем хорошим это не закончится. Для Лиги, естественно.

Мужчина улыбнулся.

- Разве ты не слышал, что прятать какую-нибудь вещь нужно на самом видном месте, тогда никому и в голову не придет ее там искать?

Реджинец в сердцах махнул рукой:

- Слышал, конечно, но, на мой взгляд, приведенная тобой аналогия не подходит к нашей ситуации.

- Это почему же?

Бранд закатил глаза, недоумевая, как взрослый опытный человек может не понимать очевидного.

- Вещи прячут от воров, а школу, насколько я понимаю, никто не собирается обворовывать. О ней вообще никто не знает... Ну, кроме тех, кому положено о ней знать. На нее просто могут наткнуться посторонние. Чисто случайно. И, как мне кажется, шанс этого увеличится, если место, в котором вы в итоге расположите школу, начнет привлекать к себе повышенное внимание. Или я не прав?

Агаст оглянулся назад, улыбнулся одному из Львов.

- Интуитивное объяснение вероятностных теорий, - самодовольно заявил он. - Кажется, это мой лучший рекрут за долгие годы. - Мужчина мельком взглянул на Бранда, после чего отвернулся. - Ты прав, на сей раз. Храм - действительно не самое удачное место для школы аларитов.

- Кого?

- Все после. Тебе скоро все объяснят. Итак, мы отведем тебя в эту школу, вот только она не располагается в черте города. Как ты правильно заметил, Тормион и Храмовый комплекс для нее не подходят. Нам нужно в горы. Наш путь лежит в самое сердце Хребта Гигантов, на высоту более десяти тысяч шагов. Место - лучше не придумаешь. Трудно добраться, не бросается в глаза, не привлекает внимания. Все как ты хотел, верно?

Бранд не нашелся что ответить. Услышанное им только что казалось невероятным. Юноша едва успел почувствовать Маджор, и вот ему заявляют, что он скоро окажется высоко в горах. И не где-нибудь, а посреди Хребта Гигантов. Уму непостижимо.

- И вы думаете, мы сможем туда добраться? - спросил реджинец, невольно вглядываясь вдаль, где сквозь белесую дымку проступали очертания горных титанов.

- А почему ты думаешь, что не сможем? - поинтересовался один из Львов.

На лице юноши застыла чуть глуповатая ухмылка, пока он формулировал ответ.

- Не знаю, как вы, а мне доводилось бывать в горах. И не раз. Я - охотник в прошлом. Предгорья и горы кормили меня и мою семью. - При мыслях о доме, Бранду сделалось нехорошо. Он закрыл глаза. Его голос моментально сделался каким-то отстраненным, холодным. На шее вздулись жилы, на скулах заиграли желваки. - Потом я был разведчиком, правда, совсем недолго. Но это ничего не значит, ведь нам приходилось действовать в горах. В зимних, занесенных снегом горах, и те горы, должен я сказать, не шли ни в какое сравнение с Хребтом Гигантов. Я знаю, что такое горы. Мы ни за что туда не доберемся. У нас с вами просто ничего для этого нет.

- И что же нам для этого нужно? - немного ироничным тоном спросил Агаст.

- Много чего, - буркнул в ответ Бранд. - Теплая одежда, оружие, провиант и кое-что по мелочи.

Мужчина кивнул каким-то своим мыслям. Он молчал некоторое время, прежде чем спросить снова.

- Бранд, как думаешь, мы похожи на идиотов?

Реджинец невольно окинул каждого из сопровождавших его мужчин беглым взглядом.

- Вообще-то нет, - сказал он чистую правду. Разумеется, ту, которую он видел. - Уверен, вы что-нибудь предусмотрели, просто не хотите мне говорить.

- Какой ты догадливый, - осклабился Агаст.

- Потерпи, - подбодрил парня наемник. - Скоро сам все увидишь.

Терпеть пришлось до конца дня. В течение всего этого времени путешественники и не подумали остановиться для отдыха и приема пищи. Как заведенные они двигались в сторону гор, словно стремясь поскорее покинуть город. Отчасти, так и было.

Маджор остался где-то внизу и позади, как, в прочем, и большая часть Храмового комплекса. Бранд чувствовал себя букашкой, незначительной песчинкой на берегу океана, когда проходил мимо вздымавшихся в небо исполинов. Башни Храмов имели приблизительно одну и ту же форму, при этом различались по своим размерам. Казалось, что все без исключения кораллового цвета шпили поднимались на заоблачную высоту, но даже среди них попадались настоящие колоссы, вершины которых терялись в небесной синеве.

Когда местность начали сковывать сумерки, Бранд спросил:

- Все они воздвигнуты в честь Халла?

- Разумеется, - не задумываясь ответил Агаст. - А ты сомневаешься?

Реджинец пожал плечами.

- Не знаю, - честно признался он. - Слишком много башен. Если считать, что каждый отдельный храм представляет собой одну башню, и каждый храм воздвигнут в честь одного из Халла, получается...

- Слишком много богов? - улыбнулся один из Львов.

- Ага, - кивнул юноша. - Кстати, почему нам неизвестно ни одного имени Халла? Установивших Божественный Порядок принято именовать Божественными Халла, Богоподобными Халла, просто Халла, но никому не известны их истинные имена. Как, впрочем, никто не знает, сколько же их на самом деле. Отчего так?

- Хороший вопрос, - произнес Агаст, останавливаясь, чтобы перевести дыхание. Крайние несколько сот шагов их группа вынуждена была двигаться по узкой тропе, представлявшей собой одну сплошную лестницу, казавшуюся бесконечной. - Сам как считаешь?

Бранду понадобилось некоторое время, чтобы отдышаться. Утерев рукой пот со лба, он ответил:

- Думаю, их слишком много. - Он повернулся спиной к мужчинам и ткнул пальцем в несколько башен. - Число шпилей примерно, если не точно, соответствует числу Халла. Получается, их что-то около пяти сотен, если не больше. Любой храм, где бы он ни находился, возводится для того, чтобы поклоняться тому или иному божеству, как мне кажется, и, если это так, получается, людям нужно будет запомнить полтысячи имен Богов, что просто нереально. Нет, запомнить их, конечно, можно, но заниматься этим будет далеко не каждый. Мне думается, что только жрецы знают имена всех Божественных Халла, а весь остальной люд довольствует тем, что Халла просто существуют в нашем мире и, что повсюду есть Храмы, где им можно поклоняться.

Бранд посмотрел на Агаста, лицо которого напоминало застывшую маску сосредоточенности и серьезности.

- Мне нравится, что ты... быстро учишься. Что ж, по-моему, теперь для тебя настала пора выучить еще один урок.

- Какой?

Агаст чуть наклонился вперед, словно собираясь сообщить Бранду нечто секретное, предназначенное только для его ушей.

- Тебе стоит понимать, когда, при ком, и о чем можно говорить, а когда, в каких ситуациях следует держать язык за зубами.

Юноше сделалось не по себе.

- Я не хотел...

- Я знаю, что ты не хотел никого обидеть. - Агаст жестом велел Бранду замолчать и выслушать его до конца. - Однако прошу заметить, что человеку от рождения дана голова, которую он обязан использовать по назначению. Хотя бы изредка. Это мне ты можешь рассказывать все, что тебе придет на ум. То же самое касается твоих будущих наставников, с которыми ты в скором времени познакомишься. Вот, пожалуй, и все. С другими людьми не стоит откровенничать. Задумайся, что было бы, если б среди нас сейчас находился жрец? Все равно какого государства, для них нет разницы.

Бранд опустил голову, виновато уставившись себе под ноги. Приходилось признать, что Агаст ругал его за дело. Если бы его рассуждения подслушал кто-нибудь посторонний? О чем бы он подумал?

- Прошу прошения, - пробурчал юноша, виновато вздыхая. - Мне не следовало так говорить.

Тем не менее, Агаст покачал головой.

- Ты не понял меня, Бранд. Ты можешь и должен говорить мне обо всем, что тебя тревожит, обо всем, что рождается в твоем разуме. Я не ругаю тебя за твои идеи, я могу их либо принять, либо оспорить. Но я призываю тебя к осмотрительности. Надеюсь, ты воспользуешься моим советом и впредь, прежде чем высказываться по тому или иному поводу, будешь как следует оглядываться по сторонам.

Реджинец молча кивнул, принимая словесные порицания, пусть и неявно высказанные, пополам с нравоучениями. Спустя несколько минут путешественники продолжили восхождение, а когда на окрестные земли опустилась ночь, группа наконец-таки устроила привал.

- Любуйся, Бранд! - воскликнул Агаст, пальцем указывая юноше на два шарообразных валуна, каждый из которых по высоте превосходил рост человека.

Реджинец вгляделся во тьму. Черные от сгустившихся сумерек камни по форме напоминали громадные шары, которых сначала попытались сплюснуть, а затем отесать, воспользовавшись при этом грубыми инструментами, наподобие каменных топоров и секир. В общем-то, ничего особенного в их облике не было, если не считать провала в земле, видневшегося в том месте, где один валун касался другого.

Пещера.

- Это… то, о чем я думаю?

Не дожидаясь ответа, Бранд уверенной походной направился в сторону громадных камней. Подойдя к ним вплотную, он уставился на разверзшуюся землю. Устье пещеры было узким. Забраться в нее можно было только по очереди.

- Там ступеньки, - окликнул его Агаст.

- Вижу, - ответил Бранд, наклоняясь вперед.

Он ловко протиснулся сквозь узкое устье пещеры. Ощутив под ногами шероховатую поверхность ступеней, Бранд двинулся вниз, не сразу осознав, что при спуске можно вытянуться в полный рост. Юноша осторожно перебирал <