У румын появляется иерархия

В Румынии тем временем, как пишет митрополит Киприан, "с началом II Мiровой войны в 1939 г., отец Гликерий был освобожден и вдвоем со своим любимым сподвижником, диаконом Давидом Бидаску, бежал в леса... Божественный промысел покрывал их от гонителей... С окончанием войны была возобновлена работа по строительству храмов, поскольку все построенные ранее были разрушены. В краткий срок между концом войны и 1950 г. почти все взорванные церкви, также как и развалины монастыря Добру, были восстановлены. Между 1947 и 1948 годами был сооружен большой монастырь Слатиоара (мужской) вместе с женскими монастырями Брадатель Нямец и Брадатель Сочава" (12).

"В 1947 г., — пишет митрополит Власий, — некоторые из нашей деревни пошли к архимандриту Гликерию и сказали: наступило что-то вроде свободы. Дело было в том, что коммунисты на первых порах пытались привлечь людей на свою сторону. Они сказали им, что они могут выйти из леса и строить монастырь. И в 1947 г. они построили монастырь Слатиоара — духовный центр нашей Церкви.

Трудно сказать, стало ли наше положение при коммунистах хуже или нет. Но по существу все оставалось так же — гонения продолжались. Коммунисты разрушили только восемь наших церквей — не все. Они были сравнительно умеренными.

Перед войной Церковь была почти полностью уничтожена. Прежде прихода коммунистов в 1944 г. нас обвиняли в большевизме, потому что у нас был тот же календарь, что и у "русских". При коммунистах, после 1944 г., они называли нас последователями Антонеску, Железной гвардией, фашистами, врагами народа. На деле мы не участвовали ни в каких политических движениях или партиях. Мы не входили в соглашение ни с гражданскими властями, ни с монархией, ни с Железной гвардией, ни с коммунистами, ни с масонами...

1947–52 гг. были периодом относительной свободы. Коммунисты даже заставили оффициальную церковь вернуть нам иконы, иконостасы, колокола и церковные принадлежности, которые они у нас отняли. Но в 1952 г., в два часа ночи с 1 на 2 февраля, два грузовика, заполненные полицией безопасности, приехали в монастырь и арестовали почти всех молодых монахов вместе с игуменом, пощадив только самых старых. Они были приговорены к двум годам заключения. Четверо из них умерли в лагере.

Следующая важная дата в истории нашей Церкви — 5 апреля 1955 г., когда епископ Галактион, который к тому времени был уже митрополитом, вернулся в нашу Церковь. Он был запрещен в служении патриархом и лишен всех своих титулов. Но он положил начало иерархии нашей Церкви, потому что до того в нашей Церкви не было епископов" (13).

Не только в исконно православных странах, таких как Сербия и Румыния, лилась кровь православных мучеников, но и на миссионерских территориях, как например Чехословакия. Одним из них был епископ Горазд Мораво-Силезский, перешедший в Православие из католичества и со времени своего посвящения в 1921 г. ведший благородную борьбу за возвращение на земли Чехии веры святых Кирилла и Мефодия. С началом II Мiровой войны, после того как он оказался отрезанным от Сербского патриархата, которому он канонически подчинялся, он обратился к митрополиту Берлинскому Серафиму (Ляде) Русской Зарубежной Церкви, прося того принять его епархию под свое покровительство. Митрополит Серафим дал ему св. миро и антиминсы и помог укрепить его позиции в Богемии и Моравии. В 1942 г. диверсанты убили в Праге фашистского гаулейтера Гейдриха. Им было предоставлено убежище в крипте православного собора Кирилла и Мефодия в Праге. Когда епископ Горазд услышал об этом несколькими днями позже, он был очень обеспокоен, понимая, что если немцы раскроют этот тайник, то вся Чешская Православная Церковь подвергнется репрессиям. Перед своим отъездом в Берлин, куда его пригласил митрополит Серафим для участия в рукоположении епископа, он просил, чтобы диверсанты были как можно скорее переправлены в другое убежище. Вскоре фашисты раскрыли тайник, и семеро диверсантов были убиты. Двое соборных священников и другие православные были арестованы (священников впоследствии расстреляли). Епископ Горазд не пытался спасти свою жизнь, а взял всю ответственность на себя. Он написал властям: "Я предаю себя в распоряжение подлежащих властей и готов понести любое наказание, вплоть до смертной казни". 27 июля он был арестован, а 4 сентября после применения пыток расстрелян (14). Православные церкви в Моравии и Богемии были закрыты, а священники сосланы в германские лагеря.

12) Mitropolitan KIPRIAN, The True Orthodox Christians of Romania // The Orthodox Word. Vol. 18, № 1 (102) (1982) 8.

13) Православная Русь. № 2 (1479) (1993) 8–9.

14) См.: Монах ГОРАЗД, Священномученик Горазд // Православная Русь. № 12 (1465) (1992).

Греческая Церковь и коммунисты

1940-е годы были временем великих потрясений и физических лишений для греческого народа. Вторжение итальянцев было отражено лишь для того, чтобы уступить место немецкой оккупации. Затем началась гражданская война между роялистами и коммунистами, на протяжение которой как государственная, так и Истинно-Православная Церковь сильно пострадали от рук ЕЛАМ, ЕЛАС и других коммунистических террористических организаций. Это было время, когда два главных направления борьбы Православной Церкви в нынешнем столетии — против коммунизма в России и Восточной Европе и против новостильного экуменизма в Греции, Румынии и на Западе — стали сходиться воедино. Так, греки испытали на своем опыте ужасы коммунизма, тогда как новостильных и болгарских иерархов пригласили (в феврале 1945 г.) в Москву для придания видимости законности "избранию" сталинской марионетки — "патриарха" Алексия Московского. А через несколько лет щупальца экуменизма стали ощущаться и в коммунистическом мiре.

Среди священномучеников этого периода был иеромонах Иосиф Антониу, чье жизнеописание как истинно-православного священника дает хорошее представление о страданиях православных этого времени (15).

Отец Иосиф перешел в Истинно-Православную Церковь из государственной церкви в 1933 г. и был назначен на приход в Каристосе на острове Евбея. У него тут же начался конфликт со зверонравным митрополитом Каристийским и Скирским Пантелеимоном, который уже до этого выказывал свою антипатию к истинно-православным, отправив в тюрьму в Халки восьмидесятилетнего о. Георгия Антониу, где тот и скончался. Успешная миссионерская деятельность о. Иосифа вместе с его благотворительностью и даром исцелений лишь разожгла ярость новостильного иерарха, которому удалось опечатать храм, в котором служил о. Иосиф. Однажды о. Иосиф, как новый Иоанн Креститель, публично обличил митрополита в совершении неканонического брака и в неимении сострадания к чете, которая в результате может пострадать (два года спустя они сгорели заживо в автомобильной катастрофе). В конце концов, о. Иосифу пришлось бежать, чтобы избежать ареста, и он был назначен на другой приход в Домбрану, неподалеку от Фив.
4 августа 1936 г. на смену демократическому режиму пришла королевская диктатура с Иоанном Метаксой в качестве премьер-министра. Метакса был довольно либерален в отношении истинно-православных, но в 1938 г. министр общественного порядка, подстрекаемый архиепископом Хризостомом Пападопулосом, отдал приказ арестовывать истинно-православных священников и опечатывать их храмы. Хотя этот приказ был вскоре отменен, митрополит Пантелеимон воспользовался ми, чтобы убедить фивские власти арестовать о. Иосифа и опечатать его церкви. Отец Иосиф был брошен в тюрьму в Халки, низложен и насильно побрит. После его освобождения митрополит Герман послал его в Ксилокастрон близ Коринфа. Устроившись в Ксилокастроне, он перевез туда своих родителей и продолжал свою миссионерскую деятельность.

Во время германской оккупации в этой области появились партизаны-коммунисты и заняли несколько деревень. Отец Иосиф бесстрашно обличал их лжеучение и их ужасные зверства по отношению к людям. Два или три раза они предупреждали о. Иосифа, чтобы он прекратил выступать против них. Но он отвечал: "Вы ведете антихристианскую коммунистическую борьбу, а я веду противоположную борьбу — борьбу христианскую". Вскоре коммунисты решили казнить "неудобного" священника.

Вскоре после Пасхи 1944 г. неизвестный пожилой человек зашел в церковь, в которой совершал богослужение отец Иосиф, и сказал потом, что в продолжении всей службы видел кровь, текущую из-под его рясы. С этого времени о. Иосиф стал готовиться к мученичеству. Нападения на священников становились в то время все более частыми. Всего за три месяца до того, как отца Иосифа убили, он пригласил епископа Германа Кикладского крестить ребенка своего духовного сына Иоанна Моциса. Местный коммунистический начальник велел епископу немедленно убираться.

20 июня о. Иосиф служил литургию в деревне Лалиоти. Затем коммунисты зашли в дом, где он остановился, арестовали его, отправили в тюрьму и мучили. 22 июля три партизана взяли его из тюрьмы вместе с еще одним молодым человеком. Видя молодость палачей, о. Иосиф печально покачал головой и стал уговаривать их не совершать преступления. Коммунисты заставили свои жертвы копать собственные могилы, убили юношу, а затем обратились к о. Иосифу.

Ему позволили спеть по себе панихиду. Затем один из них воткнул нож ему в спину, но лезвие сломалось. Пока ходили за другим ножом, палачи курили и наблюдали за агонией о. Иосифа. Он сказал: "Я буду последней жертвой этого ножа, но один из убивающих меня будет первым, кто умрет от этого ножа". После убийства мученика, на обратном пути убийцы поссорились, и один из тех, кто убивал о. Иосифа, был убит своими товарищами, а другой был позднее казнен немцами.

В сентябре 1945 года отец и брат отца Иосифа при помощи его ослика нашли и раскопали его тело. Оно благоухало. По вечерам над могилой мученика можно было часто видеть небесный свет.

15) Нижеследующее повествование взято из: Metropolite CALLIOPIUS de Pentapolis, Saint Joseph de Desphina (Lavardac: Monastиre Orthodoxe St. Michel, 1988).

Дальнейшие разделения в Греческой Церкви

Хотя гонения со стороны новостильников в этот период ослабли, и число истинно-православных увеличилось, внутренние разделения в их среде продолжались и умножались. Митрополит Хризостом продолжал утверждать, что новостильники — скорее потенциальные, чем действительные раскольники. Более того, в своей статье для газеты "Елевферия" от 14 ноября 1945 г. он заявил, что не будет впредь посвящать епископов, потому что старостильники представляют из себя не Церковь, а лишь "гвардию" противников отступлений государственной Церкви (16). (Почти в то же время он издал два окружных послания, от 11 марта и 12 июля 1946 г., в которых запрещал совершение любых богослужений с новостильниками или для новостильников).

Как назло, еще и митрополит Герман в 1943 г. подал прошение о переходе к новостильникам, и хотя его просьба осталась неудовлетворенной, митрополит Хризостом был вынужден прервать с ним общение. Митр. Герман умер в 1944 г. и был похоронен новостильниками. Вдобавок еще и епископы Герман и Матфей разделились между собой в 1943 г. (17) В 1945 г., однако, епископы Христофор Мегарский и Поликарп Диавлейский снова отложились от государственной церкви и были приняты митрополитом Хризостомом. Так что к концу войны истинно-православные оказались разделены на три группы: митрополит Хризостом с епископом Христофором и епископом Поликарпом, епископ Герман Кикладский и епископ Матфей Вресфенский.

26 августа 1948 г. собрание Церкви епископа Матфея приняло решение, выглядевшее неканоничным и послужившее к углублению разделения в Истинно-Православной Церкви. Решение гласило: "Преосвященнейшему епископу Матфею Вресфенскому следует приступить к посвящению новых епископов, поскольку остальные лжеепископы истинно-православных христиан не понимают и не исповедуют Православие, не объединяются с нами и даже не соглашаются совершать рукоположения. Мы даруем ему власть приступить как к избранию кандидатов, так и к их немедленному посвящению, в согласии с божественными и священными канонами и суждениями наших специалистов по каноническому праву, и в согласии с практикой всей Церкви Христовой, которая допускала в случаях необходимости (каков и настоящий случай) такое исключение, как мы только что слышали от нашего протосинкела протопресвитера Евгения Томброса, который объяснил нам действительность посвящения одного епископа одним епископом согласно закону нашей Православной Церкви" (18).

Митрополит Каллиопий пишет: "Решение о "рукоположениях", совершаемых одним епископом, было принято в начале ноября 1944 г. Евгений Томброс (женатый священник, секретарь матфеевской Церкви) и мать Мириам (игумения монастыря в Кератеях) сумели убедить старика Вресфенского (еп. Матфея) приступить к единоличным хиротониям. Они сперва предложили иеромонаха Василия Валцакиса. Этот план провалился, благодаря усилиям отцов Преображенского монастыря, особенно отцов Григория, Климента, Ксенофонта и Евгения. Иеромонах Антоний (Танас), игумен монастыря († 1997 г., в сане митрополита Аттического), получил от епископа Матфея заявление, что "он предпочел бы скорее, чтобы его руки были отсечены, нежели приступить к рукоположениям". Четырьмя годами позже, когда означенные отцы покинули монастырь, Евгений Томброс и мать Мириам добились своего, и епископ Матфей совершил единолично посвящение четырех архиереев..." (19)

Рукоположение архиерея одним архиереем противоречит первому Правилу св. Апостолов, которое требует минимум двух или трех участников рукоположения, а также другим священным канонам. Исключения на практике из этого правила допускались лишь очень редко. В данном случае можно было бы доказать возможность допустить такое исключение лишь при условии, что: а) епископ Матфей пытался, но безуспешно, заполучить для рукоположения второго епископа из-за границы и б) был единственным православным архиереем в Греции в то время.

В отношении первого из этих условий архиепископ Андрей (один из священников, посвященных епископом Матфеем во епископы) пишет, что три архимандрита и о. Евгений Томброс просили Матфея приступить к рукоположениям еще 28 ноября 1945 г. (сразу же после заявления митрополита Хризостома в "Елевферии"), и что просьбы о помощи в рукоположении были посланы разным архиереям (предположительно, заграничным), но безуспешно (20).

Но был ли епископ Матфей действительно единственным истинно-православным епископом в Греции в то время? Утверждать это было бы возможно, только если согласиться с тем, что все остальные старостильные архиереи отпали от Святого Православия, что было бы весьма сложно доказать в отношении епископа Германа.

Что же касается митрополита Хризостома, то хотя он и явно заблуждался, ослабив полную силу Исповедания 1935 г., это не сделало его автоматически отступником от Православия, когда над ним даже не было соборного суда. Преп. Никодим Святогорец дает такое объяснение в своем толковании на 30-е Апостольское правило: "Канонами постановлено, чтобы собор живых епископов извергал священников и отлучал или анафематствовал мiрян, когда они нарушают каноны. Однако, если собор не приводит в действие извержение священников и отлучение или анафематствование мiрян, эти священники и мiряне не суть изверженные, ни отлученные, ни анафематствованные в действительности. Однако, они подлежат извержению и отлучению здесь и гневу Божию там" (21).

Многие считают, что протосинкел матфеевского Синода о. Евгений Томброс вместе с игуменией Мириам Кератейской вовлекли епископа Матфея в совершение злополучных хиротоний, пользуясь его простотой. Но как бы то ни было, известно, что у о. Евгения была ошибочная экклесиология, согласно которой всякий разрыв общения между группами архиереев неизбежно приводил к утрате благодати таинств одной из этих групп. Очевидно, он не знал о многих случаях в истории Церкви, когда бывали разделения, которые не означали раскола в полном смысле слова (22). В сентябре 1948 г. епископ Матфей рукоположил следующих епископов: Спиридона Тримифунтского (на Кипр), затем Димитрия Солунского, Каллиста Коринфского и Андрея Патрского (нынешнего матфеевского архиепископа). Сам владыка Матфей умер 14/27 мая 1950 г. По свидетельствам матфеевцев, его мощи благоухают и точат чудеса. Флориниты же это отрицают — по мнению автора, без достаточных оснований.

Между тем, в пастырском послании, датированном 23 октября 1948 г., митрополит Хризостом недвусмысленно вернулся к своему исповеданию 1935 г., заявив: новостильники "отделили себя от Единого Тела Православия... Мы полагаем и веруем, что оффициальная Элладская церковь есть раскольническая, и что богослужения, совершаемые ее клириками, лишены Божественной благодати" (23). Это побудило епископа Германа, который в 1948 г. был посажен в тюрьму за рукоположения священников, пересмотреть свою позицию, и в 1950 г. он вернулся в общение с митрополитом Хризостомом.

Затем, 26 мая 1950 г., два архиерея выпустили следующее окружное послание: "В лето Спасителя нашего 1935-е мы провозгласили Церковь новшествующих новостильников раскольнической. Мы повторяем это заявление и, следовательно, применяем к ним 1 е Правило свт. Василия Великого о том, что таинства, совершаемые новостильниками лишены освящающей благодати, поскольку те являются раскольниками.

Посему никого из новостильников не должно принимать в лоно нашей Святейшей Церкви или совершать для него службы без предварительного покаяния, при котором он должен осудить новшество новостильников и объявить их церковь раскольнической. Что же касается тех, кто был крещен новшествующими, то их следует помазывать святым миром православного происхождения, которое мы имеем в изобилии.

Мы пользуемся также случаем обратить наш последний призыв ко всем истинно-православным христианам, отечески призывая их к единству с нами, которое содействовало бы нашей священной борьбе за отеческое благочестие и исполнило бы наше горячее желание.

Призывая вас, мы устраняем все соблазны, поданные нами по нашей ошибке, и для сего берем назад все сказанное или написанное нами, начиная с 1937 г., будь то заявления, уточнения, статьи или послания, противоречившие принципам Восточной Православной Церкви Христовой и ведомой нами священной борьбы за Православие, как заявлено в окружном послании, изданном Священным Синодом в 1935 г., — без всяких прибавлений или убавлений, включая научные определения "потенциально" и "буквально" (24).

Это смиренное и вполне православное заявление привлекло многих матфеевских клириков и монахов на сторону митрополита Хризостома. Но самые упрямые из матфеевцев остались им не удовлетворены. Им не нравилось, что Хризостом, хотя и возвращался к исповеданию 1935 г. и признавал свою вину в последующие годы, вместе с тем не сознавался, что он был раскольником, и не обращался к матфеевцам, чтобы быть вновь принятым в Церковь, а скорее их звал к воссоединению с собою. Во всяком случае, они не хотели подчиняться иерарху, который отказывался действовать как глава автокефальной Церкви и рукополагать епископов, ставя тем самым под угрозу выживание Церкви.

Однако, их требование, чтобы Хризостом исповедал себя раскольником, было совершенно безосновательным. Он не возвращался к новостильникам и не был судим или извержен никаким каноничным Синодом. И он продолжал пользоваться поддержкой большинства епископов и духовенства, восьмисот пятидесяти приходов и более миллиона человек народа (25).

Крайняя позиция матфеевцев логически приводит их к абсурду. Предположим, что Хризостом действительно автоматически отпал от Церкви в 1937 г. за то, что назвал раскольников православными. Из этого следовало бы, что все епископы в истории Православной Церкви, погрешившие подобным образом, тоже автоматически отпали. Стало быть, митрополит Дорофей и Синод Вселенской патриархии также автоматически отпали в 1920 г. из-за братания с западными еретиками. Более того, все те, кто остался в общении с Дорофеем, также автоматически отпали. Но в их числе были Восточные патриархи, патриархи России и Сербии и вообще вся Православная Церковь в целом! Тогда нужно заключить, согласно строгим матфеевским доводам, что Церковь Христова прекратила существовать в 1920 г.! Конечно же, матфеевцы не делают таких логических выводов из своих положений. Посему их аргументацию следует признать непоследовательной.

16) Mitropolites Nikolaos Peiraios, ‘Apanteseis eis ton Theologonch. N. Chapisen (‘Athenai, 1974) 6–7.

17) Их взаимные обвинения см.: Metropolite CALLIOPIUS de Pentapolis, Nobles et Saints Combats des Vrais Chrйtiens Orthodoxes de Grиce. Vol. 1. 150, note 8.

18) Цит. по: ‘Epischopos Andreas Matthaios, ‘Archiepischopos… 82.

19) Metropolite CALLIOPIUS, Nobles et Saints Combats... 151, note 11.

20) Metropolite CALLIOPIUS, Nobles et Saints Combats... 67–68.

21) Цит. по: Ieromonachos Theodophtos Maypos, To emerologiachon Echisma (Athenai) 3.

22) Такого рода разделения случались между свт. Мелетием Антиохийским и Павлином, преп. Феодором Студитом и свт. Никифором, преп. Арсением Паросским и Вселенской патриархией. Отец Евгений считал, что сам факт разделения между Матфеем и другими означал, что одна из сторон — в данном случае противная — должна была утратить благодать. См.: Maypos, To emerologiachon Echisma... 8–9; G. LARDAS, The Old Calendar Movement in the Greek Church... 24.

23) Цит. по: Metropolitе CALLIOPIUS, Nobles et Saints Combats... 144.

24) Ieromonachos Amfilochios, "Gnosesthe ten ‘Aletheian"... 21.

25) Эти цифры были подтверждены новостильным епископом Каллистом (Ware) Диоклийским в письме автору от 5 февраля 1991 г.

Гонения в Греции и на Кипре

Во всяком случае, новостильники не делали вовсе различий между "флоринитами" и "матфеевцами" в своем стремлении искоренить Истинно-Православную Церковь. И именно это общность в терпении гонений ради церковного предания и есть наиболее сильный аргумент после канонических в пользу того, что обе группы причащались истинных Тела и Крови Христовых. Как иеромонах Иероним Эгинский, будучи спрошен, к какой группе он принадлежит, ответил: "Я со всеми группами!" (26) — так и мы осмеливаемся предполагать, что Христос Господь был с обеими группами истинно-православных.

Вот что пишет относительно 1949 года иеромонах (ныне епископ) Амвросий: "Государственная церковь возвела в степень своего предстоятеля архиепископа Спиридона, показавшего себя жесточайшим гонителем старостильников. Непосредственно после своего избрания он потребовал от своих епископов представить детальные сведения о старостильном духовенстве, приходах и монастырях в их епархиях. Богословским школам было запрещено принимать студентов-старостильников (этот приказ до сих пор еще в силе, хотя еретиков различных вероисповеданий принимать не воспрещается). Наконец, 3 января 1951 г., по требованию Священного синода государственной церкви, Совет министров выпустил следующий декрет: "...определено, чтобы: 1) старостильное духовенство, не имеющее канонического рукоположения от канонических епископов нашей Православной Церкви и носящее духовное платье, должно быть лишаемо оного; 2) монахов и монахинь, следующих старому стилю, арестовывать и заключать в монастыри, а тех, кто носит монашеское платье неканонично, — лишать оного и преследовать в судебном порядке; 3) храмы, нелегально захваченные старостильниками, должны быть возвращены оффициальной Церкви, также как монастыри, которыми они владеют незаконно и не на постоянной основе; 4) исполнение вышеупомянутого поручено Министерствам общественного порядка, юстиции, религии и образования".

Этот план был немедленно приведен в действие. В течение короткого времени подвал архиепископии в Афинах заполнился рясами истинно-православного духовенства, представителей которого приводили туда, брили, стригли, зачастую били и вышвыривали на улицу в цивильном платье. Многие священники подвергались этой процедуре неоднократно, тогда как других арестовывали и ссылали. Так было по всей Греции. Один престарелый священник, о. Платон, был до смерти избит полицией в Патрах и затем наспех погребен в поле, чтобы скрыть преступление. Все церкви в Афинах были опечатаны и сосуды из них изъяты, а несколько церквей в других частях Греции — даже осквернены... Скоро ни один истинно-православный священник не мог ходить открыто, и даже монахи и монахини не были защищены от этих нечестивых нападок... К сожалению, здесь не хватит места, чтобы описать всю героическую борьбу старостильников в это время, многотысячные демонстрации на афинских площадях, катакомбные богослужения и т. д., яже суть слава нашей Церкви.

...Митрополит Хризостом в возрасте восьмидесяти одного года был арестован в 1951 г. и, после повторных попыток заставить его переменить свои взгляды, был сослан в монастырь св. Иоанна на Лесбосе, расположенный на удаленном восьмисотметровом утесе, где ему пришлось пробыть больше года. Монахи относились к нему сочувственно, но условия были слишком тяжелыми для дряхлого, престарелого человека. Митрополит, однако, постоянно выражал свою радость о том, что сподобился пострадать за веру, и свое удовлетворение твердым стоянием верных пред лицом гонения. Это трудное для него время оставило нам ясное доказательство его святости: полицейский офицер, приставленный стеречь его, заглянул однажды вечером в келью архиерея и, к своему изумлению, увидел его стоящим на молитве, окруженным ослепительным небесным светом. Страж упал к его ногам, умоляя о прощении, и впоследствии стал одним из наиболее преданных его духовных чад.

На Страстной Седмице 1952 г. можно было видеть страшные сцены нечестия, совершаемого в отношении ИПЦ, но вскоре всем стало очевидно, что гонения вызывали лишь общественные волнения и беспорядки и не приносили никаких результатов в деле "воссоединения" верующих с государственной церковью, а скорее наоборот. В конце концов, в июне 1952 г., благодаря вмешательству нового премьер-министра Пластираса, митрополит Хризостом и другие архиереи были освобождены. Постепенно гонение стало ослабевать, в значительной степени благодаря постоянным протестам патриарха Христофора Александрийского, поддерживавшего старостильников с самого начала их движения, и наконец, было дозволено функционирование двух храмов в Афинах (чтобы читателю было понятно, насколько это соответствовало действительным потребностям, скажем, что теперь их — тридцать восемь!). Однако, вплоть до 1954 г. нельзя было сказать, что применение насильственных мер подошло к концу и стало возможным безбоязненно открывать ранее закрытые храмы" (27).

Следует теперь сказать несколько слов и о священной борьбе истинно-православных христиан острова Кипра. В 1924 г. подавляющее большинство православных на Кипре приняли новый стиль. Однако, главному новатору, архиепископу Кириллу, на смертном одре было видение ангелов, убедившее его в том, что он допустил роковую ошибку (28)...
Центром сопротивления новшеству был древний монастырь Ставровуни, где иеромонах Киприан с несколькими своими учениками продолжал следовать православному календарю даже после того, как игумен принял нововведение. В 1944 г. начальство Ставровуни изгнало эту маленькую группу истинно-православных, которые рассеялись по острову и основали несколько пустынек, впоследствии ставших монастырями. В 1946 г. епископ Матфей послал на Кипр пятерых монахов, а немного позднее — протосинкела своей Церкви о. Евгения Томброса. В 1948 г., как мы уже видели, он посвятил епископа Спиридона, грека, для истинно-православных Кипра (29).

Монастырь Галактотрофуса (Млекопитательницы) около Ларнаки был первым монастырем истинно-православных и был построен по прямому указанию Матери Божией. Монах Павел Кипрский так рассказывает эту историю: "Когда монастырь строился — по-нищенски, как и все монастыри истинно-православных христиан, из саманного кирпича и соломы, — один из монахов-строителей, благочестивый и очень простой человек, но "перекати-поле", подумывал было идти еще куда-нибудь дальше. Когда он отдыхал в полдень под деревом, ему явилась, как он рассказывал, Панагия (Богородица) во славе и сказала: "Не ходи". Он сказал Ей: "Что Ты стоишь на солнце? Иди в тень". А Она снова сказала ему: "Оставайся и строй для Меня церковь и кельи, и Я принесу сюда Мои сокровища и буду жить здесь, поскольку они изгнали Меня отовсюду своим новым стилем". После этого Она исчезла из виду" (30).

Гонения в Греции коснулись и Кипра. Епископ Спиридон после всего лишь девяти месяцев, проведенных на острове, был арестован и выслан в Грецию англичанами по наущению новостильников. Находясь в тюрьме, еп. Спиридон сказал игумену Галактотрофусского монастыря Хризостому, чтобы тот поехал с ним в Грецию для посвящения в епископы вместо него. Однако, власти отказали ему в визе, из-за чего истинно-православные Кипра так и оставались без архиерея до самого 1957 г. (31)

26) См.: Botse, Gerontas ‘Ieronumos…

27) Hieromonk AMBROSE and others, The Old Calendar Orthodox Church of Greece (Etna, Ca.: Center for Traditionalist Orthodox Studies, 1986) 15–18. Новостильники не позволили какому-либо истинно-православному священнику отпеть епископа Германа. Но один смелый священник — согласно одному источнику, нынешний архиепископ Хризостом II Афинский — сумел пробраться в тюрьму и причастить исповедника. Хризостом был рукоположен во священники еп. Германом в 1947 г., в возрасте 27 лет. Еп. Матфей Вресфенский хотел рукоположить его при условии, что тот оставит своего духовного отца (будущего митрополита Каллиста Коринфского) и перейдет в его монастырь. Он обещал сделать его епископом, но Хризостом отказался (Письмо архиепископа Хризостома автору от 18 июля 1992 г.).

28) Игумен монастыря Богоматери "Млекопитательницы" ХРИЗОСТОМ, Личное сообщение (январь 1981).

29) См.: Histoire de L’Eglise des Vrais Chretiens Orthodoxes de Chypre // Foi Transmise et Sainte Tradition. № 21/23, numero special (Lavardac).

30) Monachos Paylos, ‘E Panagia eis ten Kupron // Agios ‘ Agathaggelos ‘Esfigmenites 125 (Maios – ‘Iounius 1991) 26.

31) Игумен ХРИЗОСТОМ, Личное сообщение (январь 1981).

Экуменизм набирает обороты

Возможно, не случайно то, что эти гонения происходили в то время, когда в Греции гражданская война и великие политические потрясения предшествовавшего десятилетия подошли к концу. Освободившись от внешних врагов, государственная церковь могла теперь вновь заняться внутренним врагом. Даже некоторые из бывших иерархов-коммунистов были вновь призваны в ряды борцов с истинно-православными, как например митрополит Антоний Элийский, вступивший в партию в 1944 г. и низложенный в 1946 г., но возвращенный на свою кафедру после амнистии 1952 г. (32) Более того, по мере усиления американского влияния, возрастало и давление в сторону достижения любезной американцам цели — соединения церквей. Посему нужно было нейтрализовать противившихся экуменизму истинно-православных.

Вселенская патриархия со времени своего официального принятия экуменизма в 1920 г. и до организационного амстердамского конгресса Всемiрного Совета церквей в 1948 г. принимала участие в нескольких экуменических конференциях вместе с протестантами. А. В. Солдатов проследил смягчение позиции православных на протяжении этих лет:

"На конференции (Веры и Устройства) в Женеве в 1920 г. дух крайнего протестантского либерализма взял верх. Дошло до того, что когда православный Софийский митрополит Стефан заметил в своем докладе, что "Церковь — только там, где иерархия имеет апостольское преемство, а где такой иерархии нет — там лишь религиозные общины", — большинство делегатов конференции покинули зал в знак протеста. На следующей конференции Веры и Устройства (в Лозанне) в 1927 г. победа вновь была за крайне левыми протестантами. Православная делегация, испытывавшая на этой конференции психологическое давление, была вынуждена опубликовать следующее заявление: "Согласно взглядам Православной Церкви, никаких компромиссов в отношении вероучения и религиозных убеждений не может быть допущено. Никто из православных не может надеяться, что воссоединение, основанное на спорных формулировках, может быть крепким и позитивным... Православная Церковь считает, что любое единение должно быть основано исключительно на вероучении и исповедании древней неразделенной Церкви, на семи Вселенских Соборах и других постановлениях первых восьми веков". Но многочисленные выступления православных, объяснявшие учение Церкви о церковном единстве, казалось, лишь усиливали непонимание или нежелание понять их со стороны протестантских лидеров экуменизма. Эта тенденция сознательно поддерживалась протестантами на конференциях 1937 г. в Оксфорде и Эдинбурге. Подводя итог этому диалогу в начале столетия, о. Митрофан Зноско-Боровский замечает: "Православные делегаты в Эдинбурге были вынуждены со скорбью признать наличие основных непреодолимых различий в точке зрения на многие вопросы веры между православным Востоком и протестантским Западом".

После II Мiровой войны был создан Всемiрный совет церквей. Необходимо подчеркнуть, что движения "Веры и Устройства" и "Христианский совет жизни и труда" рассматривались их организаторами как подготовительные шаги в поисках возможных способов интеграции "христианского мiра". Всемiрный совет церквей в принципе отличался от них. Он вступил на путь "практического экуменизма" впервые в мiровой истории, заявив, что является зачатком нового типа вселенской церкви. Первая, так сказать, учредительная конференция ВСЦ в Амстердаме избрала своим девизом слова: "Человеческий беспорядок и Божие домостроительство". На ней, как замечает архиепископ Виталий, "были приложены все усилия, чтобы разрушить учение о Единой, Истинной, Святой, Соборной и Апостольской Церкви". Ведущие богословские умы протестантского мiра сделали ряд докладов на Амстердамской конференции, в которых они выявили с особенной ясностью всю глубину догматической и богословской дезинтеграции протестантской веры и, в частности, экклесиологии. Заключение доклада Густава Олена стало основным, единственным догматом создаваемой организации: "Церковь — это как бы синтез из всех церквей". Другой докладчик, Кларенс Крейг, несколько углубил аргументы своего коллеги при помощи предложенного варианта перевода слова "кафолическая" (в славянском переводе Символа Веры — "Соборная") как "интегральная". Но особенно интересной для нас была речь на этой конференции известного богослова и церковного историка, православного священника (Вселенской патриархии) о. Георгия Флоровского. Заметив, что "Библия, догматы, катехизис, церковная дисциплина, литургия, проповедь и таинства стали музейными экспонатами", о. Георгий заключил, что "единственное спасение в деле возрождения Церкви — в экуменическом движении". Он утверждал, что "Церковь еще не определила себя самое, не выработала собственного школьного богословского определения, не имеет своего собственного определения, еще не осознала себя" (33).

Несмотря на эту фактическую капитуляцию перед протестантской экклесиологией, усиление Истинно-Православной Церкви удержало официальную греческую государственную церковь от слишком уж решительных шагов в сторону экуменизма, из боязни, что многие консервативные новостильники перейдут от них к старостильникам. Более того, на соборе 1948 г. в Москве, в котором приняли участие все Автокефальные Церкви за исключением Константинопольской, экуменизм был осужден как интрига, замышленная Ватиканом и англо-американскими империалистами. Вряд ли это являлось убедительным богословским обоснованием неучастия в экуменизме, но, с другой стороны, этого хватило, чтобы на время затормозить его. Поэтому Константинопольский патриархат был единственной православной юрисдикцией, представленной несколькими своими членами на Амстердамской конференции ВСЦ (34).

К 1949 г., однако, опасность коммунизма отступила, и Греция прочно вернулась в сферу западного влияния. Для государственной церкви это было самым подходящим временем идти в наступление — но только обезопасив свой тыл от снайперов Истинно-Православной Церкви. Отсюда — значение избрания гонителя архиепископа Спиридона, которому было поручено устранить главное препятствие на пути дальнейшего развития экуменизма в западном мiре.

Тем временем, главная богословская ини