Российская и Советская этнография.

Предисловие

Написав работу «Финансизм. Теория финансизма», где я постарался, используя философию диалектического материализма, описать форму и содержание современных политэкономических отношений, мне надо было не просто теоретически описать явленные нам факты, но и искать тот путь, который позволит по существу разрешить вскрытые противоречия. Выявив же на научно-теоретической основе наличие нового класса, вступившего в борьбу за собственность на общественные результаты труда, необходимо встает вопрос – «Что делать?». Этот вопрос в диалектике включает в себя все множество вопросов по познанию и преобразованию явленного нам мира: почему делать, зачем делать, как делать, где делать, и т. п., но одними из основных вопросов являются – кто будет делать и для кого будет делать? Для меня ответ на последний вопрос очевиден: для моего народа, - Советского народа. Понимая какой скепсис вызывает у многих, для меня очевидный факт наличия этого народа, я и постараюсь в этой работе ответить на поставленный мной же вопрос – существует ли такой исторический субъект как Советский народ сегодня? Пока же существование Советского народа оформим как гипотезу.

Марксистская философия, которой я пользуюсь в исследовании вопросов жизни или, говоря по-другому, исследовании общественных процессов, требует от меня: во-первых, выявить факты, которые необходимо обобщить и проанализировать; во-вторых, выявить процесс, который необходимо описать, используя научный подход; в-третьих, опираясь на объективные законы, двигаться от фактов к общественным процессам. Проследив логику движения вопроса от его формы к содержанию, соединив его с практикой, мы действительно воспроизведем диалектику рассматриваемого нами явления. Говоря другими словами, если научно-теоретический феномен тождественен исторической реальности, то высказанная мной гипотеза и есть реально явленный нам факт.

Конечно, используя принцип демократического централизма, который многие увязывают почему-то только с организационной формой построения большевистской партии, я должен, давая те или иные оценки фактам, выстраивать логическую форму, где ставить сам факт первичным, а мою субъективную оценку этого факта вторичной. Чем больше будет оценок явленного нам факта, полученных под разными углами исследовательского взгляда, тем ярче и четче мы увидим само явление. То есть, чем больше будет использовано инструментов познания в исследовании, тем больше мы продвинемся от субъективного представления к объективному пониманию.

Методика использования научного инструментария описана философией диалектического материализма, которая в свою очередь является составной частью марксистского учения, доказавшего на практике свою научную, объективную состоятельность. Опираясь на положения теории познания, мы, исследуя форму явленного нам факта, должны правильно отразить его в нашем сознании. Т. е. демократизм нашего суждения (субъективная оценка), станет той противоположностью по отношению к марксистскому учению (понимаемому нами как центр, ядро, отправной точкой исследования), который образует процесс познания. Возникающее противоречие двух суждений, — моего демократического (субъективного) и марксистского центрального (объективного), и должно оформить умозаключение. Только такое умозаключение будет иметь уже научную основу, хотя и будет еще субъективной, относительной оценкой того или иного факта, процесса.  

Так, например, давая свою оценку в социальных сетях, в текстах, в разговорах между собой, мы создаем совокупность индивидуальных оценок. В каждом суждении есть свой тон, свой «вкус», свой оттенок. Но чтобы все эти оценки индивидов, были не какофонией звуков, а выстраивались в симфонический ряд (вне зависимости от способа нашего мышления), приобретая мощь Гимна, нам и необходима единая платформа. А такой платформой можно признать «его величество факт».

Для меня фактом является наличие советского народа, так же является фактом и наличие российского народа. Почему это факт? Потому что он не зависит от моего мнения или «чувств». Кроме того, я могу выявить этот факт с помощью методологии философии, политэкономии, этнографии, культуры и т. п., а также проследить исторический путь образования факта, а это один из самых важнейших методологических подходов, избавляющих нас от мистики, от субъективизма.

Возникновение советского народа, по-моему мнению, есть высочайшее достижение большевистской партии. В чем это достижение? В том, что большевистская партия на научной основе, следуя своим идеалам, но ставя первичными интересы своего еще российского народа, оформила энергию масс, и заплатив за это огромную цену, изменила сознание этого народа. Из нации «рабов» (крепостников, наемных рабочих), здесь можно вспомнить слова Чернышевского: «Жалкая нация, нация рабов, сверху донизу - все рабы», в ходе исторического развития, появилась нация «господ». Господ не над другими народами, а над своей судьбой, своим повседневным бытием, над своим историческим путем. Но остался и другой очаг российской нации, уехавший с территории России и нашедший пристанище на территории Европы, Англии, Америки, Ближнего Востока, который не захотел принимать этот новый народ господ, где им не было места. Этот кусочек населения Российской Империи сам хотел быть единственным господином. По подсчетам Ленина к 1921 г., состав этого осколка российской нации составляла «эмиграция, насчитывающая, вероятно, от 17 г. до 2-х миллионов человек, имеющая свыше полусотни ежедневных газет всех буржуазных и «социалистических» (т. е. мелкобуржуазных) партий, остатки армии и многочисленные связи с международной буржуазией. Эта эмиграция всеми силами и средствами работает над разрушением Советской власти и восстановлением капитализма в России.» (В. И. Ленин, «Тезисы доклада о тактике РКП», ПСС, т. 44.) Эти люди сражались и умирали за свое господство в рядах Антанты, затем фашистских полчищ, стремившихся уничтожить новый советский этнос. Затем, потерпев поражение на фронтах Великой Отечественной войны, представители этого народа входили во всевозможные организации, стремившиеся уничтожить СССР. Например, партию НТС (народно-трудовой союз), союзов потомков помещиков и дворян, наследников царского дома и т. п.; именно на представителей этого народа обопрется, рвущийся к власти Б. Н. Ельцин в 1991 г., а затем в 1993 году; именно эту часть царской России или зарубежной России В. И. Ленин и называл в своей работе «НЭП и задачи Политпросветов» — Россия №2 (В. И. Ленин, ПСС, т. 44. с. 161)

Пока же, следуя своей гипотезе, я могу сказать, что основное этнологическое противоречие современной России — это противоречие советского и российского народа. Мы сейчас можем увидеть одну из форм этого противоречия, которую нам пытаются навязать как противоречие между «красными» и «белыми». Исторически «белые» — это и есть остатки «российского народа», а не монархисты, или не только монархисты. Монархисты тоже разные. Были те, кто не стал частью советского народа, и исторически были объединены в разных организациях вне территории СССР, а были сторонники такой формы правления и в СССР (чем Сталин, для многих, не монарх? Или период нахождения Сталина у власти не монархия, без монарха? Это тоже диалектический вопрос). Много «белых», особенно казаков, вернулось в двадцатые в СССР после кровопролитной войны, спровоцированной интервенцией Антанты. Например, огромное количество таких казаков воевало в 4-ом Кубанском и 5-ом Донском гвардейских казачьих корпусах в период Великой Отечественной войны. Они были добровольческими, — это были советские казаки. Сталин, своим волевым решением, не позволил другим кавалерийским воинским подразделениям именовать себя казачьими, хотя таких «просьб» от командования и простых кавалеристов поступало предостаточно. Многие «белые» стали орденоносцами и покрыли себя славой в боях за советский народ. С другой стороны, некоторые «красные» переметнулись на сторону фашистов в Великую Отечественную войну и служили, например, в РОА. Это факт, и упрощенчество здесь не поможет выявить сути процесса.

Но все описанные факты, являются не просто историей народа современной России, являющейся одним из предметов исторической науки, а есть в тоже время источник создаваемой научной теории российской нации. Российская нация — это конструкция буржуазного государства, в которой пытаются объединить в единое целое эксплуататоров и эксплуатируемых, используя единство территории проживания, экономических отношений, общего языка.

Исторический путь развития современной России, возникшей на обломках СССР поставил перед правящим классом не только задачи перехода от социалистических отношений к финансово-капиталистическим, но и задачу по решению национального вопроса в новом государстве.

В целом такую конструкцию, где разрешаются противоречия между теорией нации и национальным вопросом, научно-теоретически обслуживает конструкт «Россиянства». И если установление капиталистических, а затем финансовых отношений происходит по большей части под давлением репрессивного аппарата, то решение национального вопроса требует более строгого научно-социального подхода. 

Контрреволюция, осуществленная партийной и хозяйственной элитой СССР, необходимо наталкивалась на решение вопроса о советском народе, — юридически закрепленном понятии в Конституции СССР. И здесь надо было разрушить не только легальность этого понятия, но и вообще предать забвению его легитимацию, как научного термина. Кроме этого, необходимо было решать задачу фактического выстраивания буржуазной нации, которая только и может стать фундаментом для разрешения национальных противоречий финансового государства. Вот здесь политтехнологами и идеологами нового правящего класса и был создан упомянутый конструкт «Россиянства». Основой его и послужила идея «российского народа», который как «этнос в себе» фактически существовал за пределами границ СССР. Необходимо было его оплодотворить теоретической мыслью, чтобы он стал «этносом для себя» и соединить его с гражданами РСФСР, нарицательное наименование которых, как подданных Российского государства чувственно воспринималось как одинаковое название. При таком лингвистическом кульбите собственное имя советского народа утрачивало свое чувственное значение, заменяемое нарицательным именем российского народа, как граждан проживающих на территории Российской Советской Республики, или части российского народа, оставшегося после Социалистической революции.  

Так, встречаясь с формулой «народ Татарстана», мы не можем точно сказать, имеется ли в данном случае в виду все население республики или только татары. Многозначностью слова «народ» во многом объясняется тот факт, что для обозначения субъектов национальных отношений наряду со словом «народ» мы имеем целое, как говорят лингвисты, «семантическое гнездо» терминов: «нация», «национальность», «национальная группа», а потом к этому перечню все настойчивее стала прибавляться и этническая терминология.

Как уже замечено выше, источниками и составными частями «российского народа», стали потомки эмиграции, предатели и отступники советского народа. Сама идея «российской нации» необходима была власти для обуздания и необходимого оформления энергии советских людей. Только в этом противоречии правящий класс мог властвовать, эксплуатируя национальный вопрос. Единство двух противоположностей и обеспечивается сейчас конструктом под названием «Россиянство», — теоретической виртуальной формы, навязанной нам идеологами правящей элиты, которую в чувственном акте человек принимает за реальную.

Пропаганда «россиянства» в нашем государстве ведется с помощью всех средств массовой информации, через образовательный процесс, через написание специальных законодательных актов, которые юридически должны защищать созданную форму. На эту виртуальную реальность, с момента разрушения СССР и до сегодняшнего дня, затрачиваются огромные материальные и духовные ресурсы, которые необходимы для подавления сознания «советского народа». Устраиваемый карнавал, с легализацией «российской нации» постоянно набирает обороты. Придумываются новые и возрождаются старые российские праздники, создается неороссийский культурный продукт, обсуждается формирование новой российской интеллектуальной элиты, где её «новостью» является национальная ориентация. Конструкт под названием «Россиянство» все время доделывается и переделывается, с целью воспитания из советского народа манкуртов, находящихся под контролем янычар, воспитанных в духе такого россиянства.

Одним из путей поддержания фантома «российского народа» становится архаизация, например, в виде русского народа, далее выбирайте по списку прилагательные - осетинский, ингушский, татарский, «казацкий», чеченский, башкирский, «сибирский» и другие. Процесс архаизации — это всегда процесс развала, разделения, сепарации. Зачем же необходим, в целом не приветствующийся патриотичным крылом «российской нации», процесс архаизации? Ведь этот процесс стал фактом нашей повседневной жизни, который подпитывается определенной национальной российской интеллигенцией, законодательными актами, финансируемым государством культурным продуктом, вкладыванием средств в религию и т. п. Так явление сепарации и выделение в её результате русских имеет объективные причины, —  в российском и советском народе есть свое русское ядро, правда это качественно разные ядра. Как выразился И. Стрелков в передаче от 19.06.2017 «Юрий Болдырев VS Игорь Стрелков в «Битве за кремлевский престол» ДЕБАТЫ») у одних русских – это примат русского народа, а у других, как я это определяю, — это примат советского народа.

Русские хоть и стали ядром советского народа, но предложили остальным народам и народностям по-настоящему интернациональные отношения, основанные на равенстве не по «количеству», а «качеству». Качеством здесь выступили единые социалистические экономические отношения, доктриной которых стало — производство продуктов труда нациями по стоимости выше, чем его потребление. Образующиеся после этого общие фонды накопления и потребления уже расходовались не на отдельные нации, а на организацию жизни единого народа во всем его многонациональном многообразии.

Тем не менее, атом состоит не только из ядра, но и своих электронов. Может, конечно, русские и оформили прекрасную скульптуру из энергии других народов, по примеру Микеланджело «Я беру камень и отсекаю всё лишнее», но здесь есть и другая сторона медали — русские «что-то» создали, но и сами отвернулись от своего творения. Почему это произошло, вопрос тоже не праздный, и его необходимо исследовать. Для того, чтобы установить связь одного вопроса с другим, их сначала надо разделить. Все общественные процессы имеют свои издержки, источник которых имеет всегда политэкономическую основу.

Двигателем процесса национализма русских в советском обществе и стали «русские приматы», которые упорно атаковывали сознание советского народа. А этот вирус, в свою очередь, бережно выращивала часть элиты партии КПСС. Именно предательство партии, и прислуживающей ей части советской интеллигенции, позволило обесточить национальное ядро советского народа. С кем должны были объединиться эти предатели? Конечно они пошли в стан врагов советского народа, часть которых, по некоторым культурным этническим признакам, и можно теоретически оформить как «российский народ». Остальное было делом объективного процесса социалистического регресса в СССР, отражением которого также стал процесс архаизации всех социалистических наций в Советских Республиках.

Процесс национализма имеет свою традицию и уходит в глубь веков. В Российской Империи были разные формы национализма. Например, многие «россияне», почитав статьи Герцена, Чернышевского, Белинского, с удивлением обнаружили бы, что все эти великие российские умы огромную часть своих текстов посвящали борьбе со славянофильством, защищая русский народ. Течение славянофильства тождественно современному течению «русских приматов», которые заботились о своем «славянстве», «славянской народности» и т. п. Если провести исторические параллели, то это тексты таких «славянолюбов», которые писали, что «не только Аттила, сам Адам был славянин» высмеивал Виссарион Белинский в своих «Путевых впечатлениях», —  «другим не нравится созданная Петром Великим Россия, и они, с горя, видно, мечтают о реставрации блаженной эпохи, когда за употребление табака резали носы; другие идут далее и хотят реставрации Руси до нашествия татар, а третьи желают о возвращении в XIX веке Руси гостомысловских времен, то есть Руси баснословной… А между тем послушайте-ка этих господ: если вы не согласитесь с ними, они вам скажут, что вы отстали от века, что вы невежда, апостат, человек безнравственный, вредный…»

Но здесь нельзя и не отметить, что становление самосознания русского народа Российской Империи и происходило в противоречии с идеями «славянофилов». Передовая русская интеллигенция смогла переломить сепарацию русского народа в славянские народности и общины. С другой стороны, такой процесс вызвал рост настроений великодержавного русского национализма, который подпитывался возникшей в России буржуазией. Этому классу было необходимо выстраивать экономические отношения уже на основе буржуазной нации, где ядром становился русский народ. Используя противоречия разных наций на территории Российской Империи, появившийся капиталистический класс, использовал национальный вопрос для препятствования объединению народных масс против эксплуатирующего его государственного строя.

Ленин и большевики видели и боролись с причинами как великорусского шовинизма, так и национализмом окраин царской России. Теоретической основой, обеспечившей им победу с этим явлением, стал марксистский подход в решении национального вопроса. Преодолев наследие помещичье-капиталистического экономического уклада, большевики успешно решили вопрос объединения многонационального населения на базе социалистического производства. Русский народ, как в свое время славянские и финно-угорские племена, объединился с другими этносами и образовал новый метаэтнос — советский народ.

Этот исторический процесс отражается в нашем сознании, как череда фактов, связанных причинно-следственными связями, в противоречии индивидуального и общественного сознания. Российский правящий класс через государственную политику, насаждение российских «ценностей», образование, пропаганду и т. д. стремится изменить самосознание советских людей. Под давлением государственных материальных и духовных ресурсов, сознание советского народа конечно меняется. Но вместо того, чтобы меняться в корне, оно только приспосабливается под это давление, и какой-нибудь «Бессмертный полк», «9 Мая» или отношение к советскому периоду — этому только подтверждение.

Необходимо помнить, что форма власти, государственное устройство, экономические отношения, развитие нации и народа – это отдельные вопросы, хотя они и прочно взаимосвязаны. Для того чтобы начать пробуждение сознания советского народа, необходимо оформить его ядро, а им может стать только его интеллигенция. Значение этого слова принизили, хотя изначально интеллигент — это самый опытный и знающий воин в римском войске (например, состав самой опытной и боеспособной когорты). Преодоление последствий пропаганды правящего российского финансового класса и действия его идеологического, концептуального, психологического оружия, начинается с процесса осознания массы населения государства себя как народа. Используемая технология карнавала, когда советский народ запихнули в карнавальную форму «россиян», создает свои негативные плоды, а значит она должна быть разрушена.

Эта работа и должна послужить процессу разрушения карнавальной формы «российского народа» и освобождения советской сущности. Русским, объединившись с другими советскими национальностями, придется возвращаться к своему «творению» — советскому народу. Такая форма развития социальной жизни необходима русским и как форма их собственного существования. Мое убеждение основано на практике, отражением которой стала Великая Отечественная война и последовавшие за ней события, где на протяжении 25 последних лет, политикой правящего класса России были уничтожены миллионы русских по национальности.

Часто сторонники национально-разделительной концепции развития общества нередко аргументируют ее тем, что человек, который не любит свой народ, не может любить и другие народы. В чем-то это верно, хотя националисты сильнее других любят свой народ, и от них трудно ждать «любви» к другим народам. Для меня же русский, да и любой интернационалист — это не столько тот, кто любит другие народы «наравне» со своим, сколько тот, кто любит других людей вне зависимости от их национальной принадлежности.

Диалектические законы неумолимы, вы можете сдерживать их поступательное движение, но их объективное действие сильней любых субъективных сдерживающих процессов. Чтобы использовать диалектические законы, т. е. оформлять их энергию в своих целях, необходимо обладать определенными знаниями. Такие знания, в рамках этой работы, предоставляет нам этнография, как наука о народах. Понимая, что многие не только не соприкасались с этой наукой, но и не слышали о такой, мне придется перед теоретическим исследованием этноисторического понятия – Советский народ, посвятить этой науке и её методологии часть своей работы, используя материал из учебников по этнографии.

Объектом этнографического исследования является народ в историческом процессе его становления и развития. Задача этнографического исследования состоит в том, чтобы выяснить, установить, описать этническую, национальную специфику, то, что отличает одну нацию, этническую группу от другой, а также и то, что есть общего между ними, т. е. не только то, что их разъединяет, но и то, что их объединяет. «Советские люди считают, — говорил И. В. Сталин на приеме Финляндской правительственной делегации 7 апреля 1948 г., — что каждая нация, — все равно — большая или малая, имеет свои качественные особенности, свою специфику, которая принадлежит только ей и которой нет у других наций. Эти особенности являются тем вкладом, который вносит каждая нация в общую сокровищницу мировой культуры и дополняет ее, обогащает ее» (Сталин И. В. ПСС, т. 16, с. 52-53). Вот эти качественные особенности каждой нации, их национальная специфика и являются объектом этнографической науки. Национальная специфика имеет глубокие исторические корни. Процесс формирования нации представляет собой сложный процесс слияния, переработки культур разных племен и народов, отмирание одних, старых элементов и появление других, новых элементов; каждая национальная культура в процессе своего становления, развития испытывает посторонние влияния разного характера. История человечества — это, исключая все другие стороны процесса, история многочисленных, сложных, трансформаций одних этнических общностей в другие, мелких и менее сложных — в более крупные и более сложные. Первобытное стадо, племя, народность и народ — все это последовательные ступени развития, которые в период перехода от феодализма к капитализму завершаются формированием нации. Проследить историю становления современных наций, выяснить этнические элементы, из которых они складывались, — одна из важнейших задач этнографии.

Закончить же предисловие к своей работе я хочу не гипотезой, а научно-теоретическим утверждением: Я — русский по национальности, но часть более мощного метаэтноса – Советского народа.

 Этнография как наука об этносах.

«Кто знает один народ - не знает ни одного, кто знает одну религию, одну культуру - не знает ни одной»

Л. Я. Штернберг, «Десять заповедей этнографа»

Сделав гипотезу-утверждение о существовании советского народа, говоря о сегодняшнем дне, необходимо обратится к науке, предметом которой и является изучение народов. Известно высказывание Ф. Энгельса о методологической диалектике общественных наук: «Когда мы подвергаем мысленному рассмотрению природу или историю человечества... то перед нами сперва возникает картина бесконечного сплетения связей и взаимосвязей, в которой ничто не остается неподвижным и неизменным, а все движется, изменяется, возникает и исчезает. Этот первоначальный, наивный, но, по сути дела, правильный взгляд на мир был присущ древнегреческой философии. Несмотря, однако, на то, что этот взгляд верно охватывает общий характер всей картины явлений, он все же недостаточен для объяснения тех частностей, из которых она складывается, а пока мы не знаем их, нам не ясна и общая картина. Чтобы познавать эти частности, мы вынуждены вырывать их из их естественной или исторической связи и исследовать каждую в отдельности по ее свойствам, по ее особым причинам и следствиям и т. д. В этом состоит прежде всего задача естествознания и исторического исследования» (Ф. Энгельс, Анти-Дюринг, К. Маркс и Ф. Энгельс, ПСС. т. 20. с. 20)

Как и любая наука, этнография имеет свою историю развития. Чем больше ученые углублялись в развитие этносов, тем больше взаимосвязей появлялось и на границах наук, например, с философией, социологией, историей, географией, экономикой, т. е. обществоведческих наук, занимающихся непосредственно человеком, историей его саморазвития и развития общества в целом. Объект исследования этнографии — этнос — проявляет себя во всех сферах экономической, социальной и культурной жизни, его производственная деятельность оказывает непосредственное влияние на окружающую среду и связана с ней. Коль скоро этносы отличаются один от другого своими культурно-бытовыми особенностями, то эти различия проявляются или могут быть выявлены в тех науках, которые изучают самого человека, человеческое общество и воздействие его на природу. Выделение сугубо этнических аспектов из различных научных дисциплин значительно обогащает этнографию, ее источниковедческую базу, особенно при изучении этногенеза и этнической истории.

Связь этнографии с историей, ее связь с антропологией и археологией очевидна. Именно тот раздел антропологии, который исследует происхождение рас и их распределение в пространстве, изменения физического облика людей в результате историко-социальных контактов, антропологического состава этносов, называется этнической (или даже исторической) антропологией. Определение культурно-бытовых особенностей по археологическим материалам позволяет выделить древние этнические группы и от чисто типологических построений перейти в археологии к историко-культурным построениям. Столь же очевидна связь между этнографией и языкознанием (лингвистикой), литературоведением и фольклористикой, т. е. с теми научными дисциплинами, которые отражают наиболее специфические стороны духовной культуры народов, ее богатство, проявляющиеся в лексике, устном поэтическом творчестве, в художественной ткани литературных произведений. Коль скоро язык, имеющий внутренние законы развития, непосредственно связан со своим носителем и имеет этнообразующий характер, в языкознании выделилась особая отрасль — этнолингвистика, рассматривающая проблему происхождения языков и их родственных и контактных связей в соотношении с этногенезом, с этническими процессами.

Нам не важен в этой работе диалектический спор между учеными о названии науки о народах (этнография - этнология), как этнических общностях, т. е. «правильности» написания «народо (этнос) - описание (графо)» или «народо (этнос) – ведение, учение (логос)». Понятие народ часто обозначают разными терминами, так, например, древнегреческий термин «этнос» этимологически означал «народ», «племя», «стая», «толпа», «группа людей» и т. п., так же этимология терминов «демос» или «нация» в разные исторические периоды имели свою совокупность признаков и отражали разные общности людей. Эти признаки постоянно уточнялись, включая в себя и расовые признаки, и экономические, и политические, территориальные, лингвистические, философские, культурно-бытовые и др.  Например, сами древние греки, различая или отличая самих себя, т. е. греков от негреков, именно последних именовали этносами. В таком понимании отражались реальные культурно-бытовые отличия негреков, от самих греков. Так, например, афинское рабовладельческое общество ко времени наивысшего расцвета органически включало в свой состав 365 тыс. рабов-иноплеменников и 45 тыс. неполноправных жителей — иностранцев и вольноотпущенников, но лишь 90 тыс. свободных афинян составляли собственно афинский этнос (Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства., ПСС, т 21. с. 119)

Эквивалентом термина «этнос» в русском языке обычно считался термин «народ», что имело свое основание хотя бы в таком различительном словосочетании, как инородцы или инородческие народы, употреблявшемся для отграничения русских от других народов России. В настоящее время, когда термин «этнос» давно вышел из обыденного употребления и стал лишь научным термином, а понятие «народ» получило в дополнение к первичному толкованию определенный социально-политический смысл, прямого совпадения между этими понятиями нет. Исходя из характеристики этноса - основного объекта этнографии, правомерным стало употребление прилагательного «этнический», «этническое», сопряженного с конституированной в этнос группой людей, имеющей специфическую культуру. Отсюда частое употребление в качестве синонима этноса понятия «этническая общность», а как части прежнего этноса или этнической общности – «этнографическая группа», которая наряду с этносом является объектом этнографического исследования.

В целом любая наука, развиваясь все больше показывает, что все процессы в природе взаимосвязаны. Принцип детерминизма (учения о взаимосвязи и взаимной определенности всех явлений и процессов, доктрина о всеобщей причинности) сразу стал отстаиваться в марксистском учении, за что много раз критиковался различными учеными и философскими школами как вульгарного материализма, так и идеалистических школ. Сейчас эта критика почти сошла на нет, так как все больше наук соприкасается друг с другом, выявляя общую взаимосвязь явлений. Появляются самостоятельные научные направления, такие как например — биохимия, биофизика, и т. п, а в нашем случае — этногеография, этносоциология, этнопсихология и др. Прилагательное «этнический» в настоящее время широко применяется для определения ответвлений разных научных дисциплин, изучающих специфические образования или определяемые этносом явления, например, этническая антропология, этническая статистика и картография, этническая история, этническая лингвистика, этническая экология и т. д.

Этнография является исторической наукой, что означает изучение ею этносов в их историческом развитии на всем временном протяжении истории человечества и во всем их глобальном многообразии как в прошлом, так и в настоящем. Таким образом, этнография шире традиционной истории человека, рассматривающей лишь историю письменных народов, так как основным источником традиционной исторической науки является письменный документ, памятник. Накопление этнографических материалов, появившихся с началом письменной истории человечества (хотя сама этнография охватывает весь дописьменный период истории человечества и все бесписьменные народы), все больше и больше выявляли взаимный генезис экономики, культуры, семейных отношений, генетики человека, языка, географии, истории развития и т. д. Такой генезис не уникален, он проявляется во всех естественных и точных науках. Марксистское учение лишь доказывает, что источником такой детерминированности и генезиса (развития) является труд человека, а сам человек также является продуктом своего труда, а не божьей воли и провидения. Определение этноса как группы людей, связанных единством своего происхождения и общностью культуры, включая язык, является практически общепризнанным, но вот мнение по поводу источника такого единства часто является краеугольным камнем непримиримых противоречий, в том числе и в науке.

Но как бы там ни было, здесь нам важны уже полученные результаты научных этнографических исследований, которые подтверждены практикой. Такие исследования проводились с помощью разных методологических подходов и базировались на разной философской основе.

Советская этнографическая наука, в отличии от «западной», основывалась на марксистской философии, а значит она была самостоятельной теорией, а не частью других теорий о народах. Единство же этих разных этнографических теорий обеспечивалось только тем, что предметом изучения был общественный человек, не важно - сотворенный богом или созданный своим трудом. На сегодняшний день в России различные обществоведческие науки базируются на философии идеализма, а значит придется кратко описать различные западные этнографические школы, существовавшие исторически до СССР и во время существования СССР, т. к. они стали источником современных воззрений ученых и общества на этнические общности. В любом случае, во всем мире этнографическим проблемам уделяется огромное внимание, и на их исследование затрачиваются огромные ресурсы. И дело здесь далеко не только в познании окружающего мира, а в исследовании экономических отношений между разными этническими общностями, а также в неравномерности развития различных производительных сил.

Чтобы не оставаться голословным, утверждая, что во всем мире к этнографическим проблемам относятся со всей серьезностью, и это не мной сфантазированный факт, можно сказать, что в 30-х годах XX в. для определения основной проблематики, а также для обмена информацией и сотрудничества было учреждено проведение раз в четыре года Международного конгресса антропологических и этнографических (с 1968 г. этнологических) наук (МКАЭН). Первый конгресс состоялся в 1934 г. в Лондоне, второй - в 1938 г. в Копенгагене, затем в связи с войной был десятилетний перерыв, и третий собрался только в 1948 г. в Брюсселе, четвертый - в 1952 году в Вене. Начиная с пятого конгресса, проведенного в 1956 г. в Филадельфии, в его работе участвуют советские этнографы. Шестой конгресс состоялся в 1960 г. в Париже. Одним из самых представительных (участвовали этнографы более чем 50 стран) был седьмой, проходивший в 1964 г. в Москве. Восьмой конгресс проводился в 1968 г. в Токио и Киото. На восьмом конгрессе, учитывая, что время проведения МКАЭН совпадало со временем проведения других международных конгрессов и особенно конгресса востоковедов (этнографы обычно в нем активно участвовали), было решено проводить МКАЭН раз в пять лет, и очередной девятый конгресс был проведен в 1973 г. в Чикаго. Десятый конгресс, ставший юбилейным, прошел в 1978 г. в Дели, одиннадцатый - в Канаде: сначала в Квебеке, затем в Ванкувере в 1983 г. В 1988 г. двенадцатый конгресс был проведен в Загребе. На тринадцатый конгресс в 1993 году проходившем в Мехико советские этнографы уже не поехали. И надо отметить, что после развала социалистического лагеря финансирование антропологических и этнографических исследований в России сильно сократилось, и, например на конгрессе IUAES (Международного союза антропологов и этнологов) который проходил с 4 по 9 мая 2016 г. в Хорватии, в старинном городе Дубровнике, от России был представлен проект «Русская связь», который объединяет представителей духовенства, ученых, педагогов и представителей многих других социальных и профессиональных групп для достижения общей цели – укрепления связей между древнеправославными общинами и сохранения их духовного наследия, что только показывает дальнейшую разработку конструкта «Россиянства», один из источников которого находится в культуре древнеправославных общин.

Ветер «перестройки» стер название этнографии со стен института АН СССР, и научное учреждение получило новое название — Институт этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН. Исследо<