Марксизм о развитии форм этносообществ.

В этом и других разделах, исследуя вопрос о советском народе, нам необходимо строго следовать научному подходу к исследованию, но необходимо избегать и «игры в дефиниции», «формальных определений», «бессмысленной попытки ввести в общее понятие все частные признаки единичных явлений...» (В. И. Ленин, ПСС, т. 5, стр. 142).

Философия диалектического материализма, как науки о мышлении, требует от нас, отвечая на вопрос о Человеке, выстраивать логику ответа строго в соответствии с объективными законами. Здесь наша мысль должна пройти путь от абстрактных форм взаимоотношений между людьми (этносами) к конкретной форме, которая для нас, как для исследователей, и становится понятием советского народа. Также анализ такой этнической общности потребует строго придерживаться методологии исторического материализма, т. е. двигаясь путем дедуктивного метода, нам необходимо использовать и индуктивный метод – двигаясь от конкретного понятия к его абстрактным формам, явленным нам как источники и составные части советского народа.

Марксистские исследователи оставили нам богатейший материал по исследованию развития человеческого общества, который уже подтвержден практикой. Результаты таких научных исследований, где уже рассмотрено множество диалектических связей, выявлены различные стороны вопроса, которые предстают перед нами как противоположности в едином процессе развития общества, и должны стать теми аргументами, к которым мы будем обращаться в процессе нашего исследования. Здесь мы не должны подменять живую мысль цитатничеством, но сами цитаты должны выступить тем ориентиром, теми, изложенными в тексте, инструментами (умозаключениями) марксистского учения, которые позволят раскрыть основной вопрос этой работы с марксистских позиций.

Демократичность (множественность) наших оценок, по отношению к тем или иным вопросам развития этносов, должна строго опираться на научную методологию марксизма. Только так на практике осуществляется процесс демократического централизма при подходе к социальным вопросам развития Человека. И так должно происходить до тех пор, пока нами не будут открыты новые объективные законы развития в процессе познания. Такие законы раскрываются нами постепенно, они могут быть открыты и случайно. Открытие новых диалектических законов будет только обогащать марксистское учение, никак не умаляя его заслуг в познании общественных процессов.

 Диалектика развития человеческих отношений начинается тогда, когда человек начинает трудится. Именно труд и становится источником появления различных этнических общностей. Почти за полтора десятилетия до того времени, как Дарвин обнародовал свою теорию происхождения видов, Маркс и Энгельс в «Немецкой идеологии» рассматривают уже первобытного человека как существо, генетически связанное с животным миром. Они неоднократно подчеркивают его зоологические черты, но при этом отчетливо фиксируют как элементы его физического и духовного облика, которые унаследованы от животного, так и принципиальную грань, разделяющую человека и животное. Осознание человеком того факта, что он живет в обществе и соотносится с другими людьми, «носит столь же животный характер, как и сама общественная жизнь на этой ступени; это — чисто стадное сознание, и человек отличается здесь от барана лишь тем, что сознание заменяет ему инстинкт, или же, — что его инстинкт осознан» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 3, стр. 30). Осознание природы человеком на этой ступени происходит в формах столь же человеческих, сколь и зоологических.

Но заявляя о Человеке, которому природа «первоначально противостоит … как совершенно чуждая, всемогущая и неприступная сила, к которой люди относятся совершенно по животному и власти которой они подчиняются, как скот» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 3, стр. 29), марксизм заявляет, что это все-таки уже человеческое общество, в котором действуют закономерности нового (по сравнению с зоологическими) типа — социальные закономерности.

Как я уже сказал, согласно марксистского учения в основе человеческого общества лежит труд. «Первый исторический акт, это — производство средств, необходимых для удовлетворения этих потребностей (в пище, питье, жилище, одежде и т. п. — автор.), производство самой материальной жизни» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 3, стр. 26). Способы, формы удовлетворения этих потребностей непрестанно совершенствуются, что и является основой дальнейшей истории. Здесь-то и находится водораздел между животным и человеческим состоянием. Можно, говорят Маркс и Энгельс, находить критерий различения человека и животного в чем угодно, — например, в сознании и религии. Важно, однако, что сами люди «начинают отличать себя от животных, как только начинают производить необходимые им средства к жизни» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 3, стр. 19). В дальнейших исследованиях проблемы происхождения человеческого общества этот тезис послужил краеугольным камнем всех научных построений.

Создав первые орудия труда, человек резко увеличил свою производительность. Восходя в своем развитии от рассудочной деятельности к разумной, человек начинает создавать общественный продукт, который помогает ему в его развитии. Природная организация совместного существования людей в форме различных групп, получает свою эволюционную форму в виде родов, где человек на разных стадиях развития родовых отношений проходит путь от матриархата до патриархата, от рода к племени.

Надо отметить, что взгляды Маркса, из-за нехватки объективного научного антропологического материала (не были еще опубликованы исследования Моргана), также, в течении его научной деятельности, менялись. Так, по вопросу о первоначальной форме человеческого общежития в 50—60-х годах XIX века его научное представление об эволюции этносов еще не вполне сложились, так еще в первом томе «Капитала» Маркс пишет: «В пределах семьи — а с дальнейшем развитием в пределах рода...», но уже в третьем издании этого произведения Энгельс дал здесь такое примечание: «Более поздние весьма основательные исследования первобытного состояния человечества привели автора к выводу, что первоначально не семья развилась в род, а, наоборот, род был первоначальной естественно сложившейся формой человеческого общества, покоящегося на кровном родстве, так что различные формы семьи развиваются лишь впоследствии из начавшегося разложения родовых союзов» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 23, стр. 364)

Применение на практике философии диалектического материализма, позволяет делать Марксу выводы, которые ломают преобладающие стереотипы того времени по историческому развитию общества, его эволюционной линии: семья — род — община. Уже в период работы над произведением «К критике политической экономии», т. е. во второй половине 50-х годов, его мысль не вполне укладывались в эту схему. Упомянув в этой работе о взглядах Аристотеля по поводу «частной семьи как первоначальной формы общения», Маркс заявляет: «Но первоначальная форма семьи есть сама родовая семья, из исторического разложения которой только и появляется частная семья» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 13, стр. 37). Очевидно, говоря о семье, как первоначальной форме этнической общности, Маркс здесь уже имеет в виду не моногамную семью, а скорее разновидность общины.

Появляющиеся союзы родов, племен, помогают человеку в решении задач, которые не под силу одному племени. Возникшее общинное производство, где еще не развита собственность на результаты труда, приводит к спонтанному обмену продуктами между общинами. При таких обменах, община выступает индивидуумом, где член общины является индивидом, т. е. частью целого. Здесь мы видим, что на заре истории человек был еще в меньшей степени Робинзоном, чем в последующие исторические эпохи. В первобытном обществе вся жизнь человека и, прежде всего, его трудовая деятельность протекает в теснейшем сообществе с другими людьми, в коллективе. Это базировалось на двух основах: с одной стороны — на общем владении средствами производства, с другой стороны — на зоологической слитности первобытного человеческого стада. Другими словами, эти два источника первоначальной неотрывности индивида от коллектива имеют разное происхождение: первая вытекает из такого общественного социально-экономического фактора, как общая собственность на средства производства, вторая связана с животным происхождением человека. Но в реальной жизни первобытного общества они взаимно проникают друг друга и образуют целостную картину доклассового примитивно-коммунистического общественного порядка. (Здесь просто отмечу, что говоря об индивидууме здесь и далее, я не адресуюсь к идеям Дж. Локка, Б. Мандевиля, Д. Юма, А. Смита, А. Фергюсона, А. де Токвиля и лорда Актона, как это делает Ф. ф. Хайек, а лишь следую марксистской традиции, где понятие индивидуума (общественного человека) противопоставляется индивиду (частному лицу). Индивидуум всегда отражает общественное сознание с его общественными интересами, в противовес индивиду с его личным сознанием и интересами.).

Конечно, как я уже отмечал, в ранних произведениях Маркса и Энгельса современный им уровень развития исторической науки не мог не найти своего отражения. Но еще тогда, когда открытие доклассового общества средствами этнографии и археологии было делом будущего, Маркс и Энгельс писали: «Первая форма собственности, это — племенная собственность» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 3, стр. 20) Во всяком случае, применение его здесь Марксом и Энгельсом означает, что они уже тогда считали первичной ячейкой общества, являющейся субъектом собственности, не отдельную семью, а более широкий коллектив.

Современные «марксоеды», для которых Маркс предстает как теистический божок, сыпящее направо и налево выученными то там, то здесь цитатами забывают, что марксистское учение — это не догма. Любые, добытые наукой факты осмысливаются через философию диалектического материализма, и тем самым обогащают материалистический подход к вопросам жизни. И если «Коммунистический Манифест», написанный Марксом и Энгельсом в конце 1847 г., содержит знаменитую фразу: «История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов», то в английском издании 1888 г. Энгельс снабдил этот тезис следующим примечанием: «То есть вся история, дошедшая до нас в письменных источниках. В 1847 г. предыстория общества, общественная организация, предшествовавшая всей писаной истории, почти совсем еще не была известна». Дальше Энгельс ссылается на сделанные с тех пор открытия: «Гакстгаузен открыл общинную собственность на землю в России, Маурер доказал, что она была общественной основой, послужившей исходным пунктом исторического развития всех германских племен, и постепенно выяснилось, что сельская община с общим владением землей является или являлась в прошлом повсюду первобытной формой общества, от Индии до Ирландии. Л. Морган, — говорит далее Энгельс, — показал «внутреннюю организацию этого первобытного коммунистического общества в ее типической форме». Теоретическое обобщение основоположниками марксизма этих важнейших научных достижений так же, как и открытий по истории семьи, сделанных Бахофеном и Мак-Леннаном, дало им возможность восполнить общую картину истории человечества ее начальным звеном — первобытным доклассовым обществом.

Вполне определенно утверждал Маркс универсальность общины в «Критике политической экономии». Он говорит там, что «общинный труд в его первобытной форме» имел место «на пороге истории всех культурных народов». В примечании к этой фразе Маркс высмеивает «смехотворный предрассудок, будто форма первобытной общинной собственности есть специфически славянская или даже исключительно русская форма». На самом деле общинная собственность есть «первобытная форма, которую мы можем проследить у римлян, германцев, кельтов» и «целый ряд ее разнообразных образцов... до сих пор еще встречается у индийцев» (К. Маркс и Ф. Энгельс, ПСС, т. 13, стр. 20). Именно разложение первобытной общинной собственности влечет за собой возникновение порядков классового общества, а с ними — и государства.

Накапливаемый опыт в производстве тех или иных продуктов труда, переход к более совершенным орудиям труда, вызывает все больший рост количества продуктов, которые участвуют в обмене. Начинается обмен не только между общинами, но и внутри общин. Теперь индивидуумами, участвующими в обмене, являются уже разные «рода» одной общины. Затем при переходе от матриархата к патриархату, который по времени совпадает с отделением скотоводства от земледелия, и появлением семей одного рода по линии патриарха, индивидом становится частная семья, которая производит частный продукт. Появляется частная собственность, которая выделяется из общественной собственности как результата труда общины.

Члены семьи патриарха, который признается собственником всего (индивидуумом), что производит семья, в том числе и членов семьи, которые являются индивидами по отношению к семье (её главе), так же становятся обменным продуктом. Такие обмены сопровождаются появлением племенных обрядов и обычаев. Такие обычаи до сих пор сохранились во многих этнических общностях, например, когда за невесту платят выкуп. Все это, в разных вариантах, является только обменом одного результата труда – «деланья человека», на другие результаты труда, где глава семьи решает сколько стоит его продукт труда. «Согласно материалистическому пониманию, определяющим моментом в истории является в конечном счете производство и воспроизводство непосредственной жизни. Но само оно, опять-таки, бывает двоякого рода. С одной стороны — производство средств к жизни: предметов питания, одежды, жилища и необходимых для этого орудий; с другой — производство самого человека, продолжение рода. Общественные порядки, при которых живут люди определенной исторической эпохи и определенной страны, обусловливаются обоими видами производства: ступенью развития, с одной стороны — труда, с другой — семьи. Чем меньше развит труд, чем более ограничено количество его продуктов, а следовательно, и богатство общества, тем сильнее проявляется зависимость общественного строя от родовых связей. Между тем в рамках этой, основанной на родовых связях структуры общества все больше и больше развивается производительность труда, а вместе с ней — частная собственность и обмен, имущественные различия, возможность пользоваться чужой рабочей силой и тем самым основа классовых противоречий...Старое общество, покоящееся на родовых объединениях, взрывается в результате столкновения новообразовавшихся общественных классов; его место заступает новое общество, организованное в государство, низшими звеньями которого являются уже не родовые, а территориальные объединения,— общество, в котором семейный строй полностью подчинен отношениям собственности...» ( К. Маркс и Ф . Энгельс, ПСС, т. 21, стр. 25—26)

Развитие производительных сил меняет производственные отношения. Большая семья, где главой является старейший патриарх (старейшина), сменяется малой семьей. Это происходит потому, что уже небольшое количество людей способны производить продукт по стоимости, который они могут обменять на все им необходимое, чтобы удовлетворить свои физические и духовные потребности.

Зная, что марксисты шли от представления об эволюции этносов к пониманию этногенеза, на основании научных открытий, и то, что производителем продукта являлась сначала община, мы сами можем увидеть, еще не до конца сформулированный, но гениальный анализ Маркса: «Чем больше мы углубляемся в историю, тем в большей степени индивидуум, а следовательно и производящий индивидуум, выступает несамостоятельным, принадлежащим к более обширному целому: сначала еще совершенно естественным образом он связан с семьей и с семьей, развившейся в род; позднее — с общиной в различных ее формах, возникшей из столкновения и слияния родов.» (К. Маркс и Ф. Энгельс, ПСС, т. 12, стр. 710)

Сегодня, при современном развитии производительных сил, уже единичный человек, достигнув определенного физического развития, и накопив необходимый эмпирический опыт, который он сталкивает в противоречии с общественным сознанием посредством современного языка, способен, в процессе общественного производства, обеспечить себя всем необходимым для удовлетворения своих постоянно растущих материальных и духовных потребностей. Понятие индивидуума сегодня по содержанию стало тождественным понятию индивида. Семья еще остается стабильной ячейкой общества, так как родившемуся человеку необходимо достичь необходимого уровня физического, умственного и духовного (теоретического) развития. Но здесь уже развитие экономических отношений, которые пройдя стадию капиталистических, где основной формой собственности была частная форма, начинает разрушать семью, так как финансовые отношения (см. работу «Финансизм. теория финансизма») уничтожают частную форму собственности, переходя к более «передовой» финансово-общественной форме, где всем произведенным продуктом (в том числе и человеком), а не только произведенным с помощью средств производства, владеет финансовый класс.

Здесь хотелось бы отметить Марксов вывод, что экономические отношения становятся результатом человеческой деятельности. А значит они изменяются не под давлением желаний определенных групп людей, стремящихся утвердить свою власть во имя эксплуатации других людей, а непосредственный производитель продуктов труда способен сам устанавливать необходимый ему экономический базис, а значит и сохранять этнические общности.

Так, например, к вопросу об исторической роли и судьбе первобытной общины Маркс неоднократно возвращался во многих своих работах. Подробные высказывания на эту тему содержатся и в сохранившихся трех набросках его письма к Вере Засулич; адресату был отправлен четвертый вариант, — наиболее лаконичный. Как само письмо, так и его черновые варианты представляют большой теоретический интерес. В. Засулич поставила перед Марксом вопрос — считает ли он неизбежной гибель поземельной общины в России. Его ответ на этот вопрос был отрицательным, — община может уцелеть, но «чтобы спасти русскую общину, нужна русская революция» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 19, стр. 410). Этим было положено основание марксистско-ленинской теории — прогрессивного общественно-экономического развития отставших стран, идущих по некапиталистическому пути. Мы находим в марксовых черновиках письма к Засулич ряд существенных положений, характеризующих значение первобытной общины и в общеисторическом плане. Кроме того, Маркс и Энгельс высоко ценили общинную собственность, оставшуюся в России, так в предисловии к русскому изданию «Манифеста Коммунистической партии», они писали: «Если русская революция послужит сигналом пролетарской революции на Западе, так что обе они дополнят друг друга, то современная русская общинная собственность на землю может явиться исходным пунктом коммунистического развития.» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 19, стр. 305)

  Диспропорциональность развития производительных сил и производственных отношений вызывает к жизни различные формы этнических общностей. Исторически на эти формы, вначале производственной деятельности человека, оказывает большое влияние принадлежность к роду, т. е. природные признаки, передающиеся генетически. С ходом эволюции, при накоплении результатов труда, как культурных продуктов, человек все больше и больше начинает осознавать себя как результат определенной общественной культуры, проявляющей себя в материальной и духовной форме. Прежде, огромное влияние на этносы имело не только принадлежность к определенному роду (племени, общине), но и общность территории проживания, которая формировала основные виды экономической деятельности, общность языка, который является средством обращения умственных и духовных результатов труда. Но затем, влияние и этих факторов стало уменьшаться в общественной жизни. Появляются народности, а затем, с накоплением качественно разных культурных результатов труда появляются народы, как высшая форма существования этнических общностей.

Формирование современных народов завершается при феодальном строе. Развитие экономических отношений, концентрация производства, развитие производительных сил и переход к капиталистическим отношениям порождают новую форму организации жизнедеятельности человеческих сообществ – буржуазное государство. Теперь народы, народности, общины, племена, населяющие территорию государства, предстают перед нашим мысленным взором как население государства, а такая форма объединения людей – нацией.

Формирование наций происходит под давлением репрессивного аппарата государства. Многие, прежде единые, народы и народности оказались разделены государственными границами, что вызывало постоянные войны и восстания населения. Но постепенно под давлением экономических отношений, объединенных единым национальным производством, которое производит не только продукты непосредственного потребления, но и культурный продукт, происходит деформация этнических сообществ, и уже к концу XVIII века основные европейские буржуазные нации заканчивают свое оформление. Революционные изменения в процессе этногенеза отмечены рядом революций в самых развитых буржуазных странах.

Здесь необходимо сделать пояснение, что в тех государствах, где способ производства не достиг еще буржуазного развития, население таких стран в этнографической науке все равно стали называть нациями. В основном это обусловлено английской традицией, где этнография была развита сильнее, чем в других странах. Английская колониальная политика толкала правящий класс развивать науку о народах, здесь британские интересы заставляли подходить к вопросам управления своими завоеванными территориями, на научной основе. Поэтому англосакские понятия и слова прочно вошли в этнографическую науку того времени, и нациями стали называть любое население, проживающее в государствах.

Дальнейшее развитие капитализма и налаживание экономических связей между государствами в процессе торгового обмена, вынуждает капитал, подчиняясь объективным экономическим законам, идти к необходимости разрушения национальных преград. Развивающаяся буржуазия «К великому огорчению реакционеров вырвала из-под ног промышленности национальную почву. Исконные национальные отрасли промышленности уничтожены и продолжают уничтожаться с каждым днем. Их вытесняют... отрасли, перерабатывающие уже не местное сырье, а сырье, привозимое из самых отдаленных областей земного шара, и вырабатывающие фабричные продукты, потребляемые не только внутри данной страны, но и во всех частях света» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 4, стр. 428). Такой процесс не может ни сказываться на развитии отдельных наций, народов и народностей. Этот объективный факт отмечен в «Манифесте коммунистической партии», как положительная предпосылка для объединения различных наций: «На смену старой местной и национальной замкнутости и существованию за счет продуктов собственного производства приходит всесторонняя связь и всесторонняя зависимость наций друг от друга. Это в равной мере относится как к материальному, так и к духовному производству. Плоды духовной деятельности отдельных наций становятся общим достоянием.». Эту мысль Маркс и Энгельс развивают в разных работах. Исторически человечество, под давлением развития производительных сил, во всех своих абстрактных формах существования все больше и больше образует этносы намного мощнее предыдущих. Производственная деятельность людей, которая через распространение материальной и духовной культуры, создавала необходимые предпосылки для появления новых народов. Препятствием же этому процессу выступали непримиримые противоречия в экономических отношениях между эксплуататорами и эксплуатируемыми.   «Чем дальше, — пишут Маркс и Энгельс в «Немецкой идеологии», — тем «во все большей степени история становится всемирной историей». В основе этого процесса лежит все более развивающееся межнациональное разделение труда, в свою очередь базирующееся на прогрессе производства и широчайшем распространении все более усовершенствованных средств общения. А результатом является постепенное, но неуклонное «уничтожение первоначальной замкнутости отдельных национальностей» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 3, стр. 45)

К началу ХХ века, на пороге Первой мировой войны, на территориях государств, где утвердился капиталистический способ производства все нации уже были сформированы. Законы капиталистического товарного производства, толкали элиты государств, а также и наций, к войне.

Вывод.

Развитие капитализма привело к появлению нового типа этнической общности, — возникли буржуазные нации. В те времена процесс уничтожения национальной замкнутости происходил лишь в его буржуазно-колонизаторской форме. Маркс предвидел неизбежность наступления того времени, когда этот процесс обретет качественно новые черты и формы. «Лишь после того, — писал он, — как великая социальная революция овладеет достижениями буржуазной эпохи, мировым рынком и современными производительными силами и подчинит их общему контролю наиболее передовых народов, — лишь тогда человеческий прогресс перестанет уподобляться тому отвратительному языческому идолу, который не желал пить нектар иначе, как из черепов убитых» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 9, стр. 230)

Теперь, описав в целом исторический путь изменения форм этносообществ, до вступления человечества на империалистический путь развития, нам необходимо раскрыть содержание противоречий, возникших внутри наций. Эту работу выполнила целая плеяда выдающихся марксистов, среди которых особо мы можем выделить К. Маркса, Ф. Энгельса и В. Ленина.     

О национальном вопросе и его противоречиях.

Этническое самосознание — отражение этнического бытия, значительную часть содержания которого составляют отношения людей, основанные на общности их происхождения. Этническое самосознание предполагает выделение и отличение этнической общностью самой себя от всех других этнических общностей. Используя формальную логику, мы можем сказать, что в структуру этнического самосознания входят осознание людьми своей этнической принадлежности, этноцентризм, этнический стереотип, этнические антипатии (этногонизм) и этнические симпатии. Эти формы этнического самосознания универсальным образом взаимосвязаны между собой, обуславливая друг друга, проникая друг в друга и т. д. Однако основной структурной формой этнического самосознания является сознание людьми своей этнической принадлежности. Именно она в первую очередь отражает общность происхождения людей. В такой форме и проявляется основное противоречие, которое движет процессом самоопределения человека, когда мы говорим об этносе.

Нет иного пути определения этнической принадлежности, кроме получения ответа на вопрос: «К какой национальности себя относите?». Этнографическая наука не знает случая, когда вопреки этническому самосознанию, по наличию других объективных признаков, скажем, общности экономической жизни, языка, территории, культуры и т. п., было определено этническое лицо конкретной (общественной) общности. Без наличия общественного сознания этнической принадлежности определенной группы людей не может быть и речи о реально существующей этнической общности. 

Научный, диалектико-материалистический подход к изучению общности происхождения и этнического самосознания как важных признаков этнической общности диктуется еще и необходимостью критики этнических концепций, в которых различные признаки абсолютизируются в качестве естественно-биологических факторов. Идеологи финансового и капиталистического класса прекрасно понимают значение общности происхождения, родства и этнического самосознания как реальных сил, помогающих им сохранить, укрепить целостность финансово-капиталистического общества, раздираемого внутренними социальными противоречиями. Они знают, что народные массы легче всего оказываются одураченными идеями «зова крови», «своего отечества», «национального духа», «единого происхождения» и т. д. и т. п.

Марксистские теоретики большое внимание уделяли разоблачению национальных идей буржуазных идеологов, у которых на службе была и этнографическая наука со своими «научными» теориями. Многие из этих теорий базировались на идеалистических философиях, придавая научным формулировкам целостность мировоззренческого подхода.

И старые и новые методы порабощения и истребления колониальных народов находили свое «научное» оправдание в теориях неравноценности человеческих рас, во взгляде на отсталые народы, как предназначенные самой природой к служению «высшей расе». Если раньше идеологическое обоснование всех гнусностей колониалистской практики достигалось при помощи ссылок на Библию и таких ее персонажей, как Хам и Измаил, а также на главу X («этнографическую») книги Бытия, то к середине XIX в. на вооружение реакции поступает «научная» теория расизма. В 1853 г. начал публиковать свои труды Ж. А. Гобино, — столп расистской лженауки. В какой-то мере учение о неравенстве рас и народов нашло свое теоретическое выражение и в философской системе Гегеля.

Внутренняя противоречивость гегелевского учения особенно ярко выразилась в его философии истории, о которой В. И. Ленин сказал, что «здесь Гегель наиболее устарел и антиквирован» (В. И. Ленин, Философские тетради, М., 1965, стр. 289.). Всемирная история, по Гегелю, представляет собою процесс самовыражения и самопознания абсолютного духа через духи отдельных народов, а ее события «являют собой диалектику отдельных народных духов» (Гегель, Соч., т. III, М., 1956, стр. 329.). В ходе истории мировой дух попеременно воплощается в различных народах, причем число их, удостаивающееся этой высочайшей чести, строго ограничено. Древневосточные народы (китайцы, индийцы, персы, египтяне) были носителями духа на первом этапе мировой истории, потом эту роль последовательно исполняли греки и римляне, после чего она перешла к германцам, коим и предстоит завершить всемирно-исторический процесс. Все остальные народы, — а они составляют подавляющее большинство, — остаются, таким образом вне активной истории и могут служить только объектами ее. Вполне очевидно, что такая философия истории могла ориентировать формировавшуюся этнографическую науку лишь в реакционном направлении.

Борьбу с идеологическими буржуазными концепциями по национальному вопросу и господствующими «научными» воззрениями возглавил В. И. Ленин. Он пристально следил за развитием национальных движений, публикуя по этому поводу статьи «Горючий материал в мировой политике» (1908 г.), «События на Балканах и в Персии» (1908 г.) и др. Внимание В. И. Ленина к национальным проблемам значительно усилилось с конца 1912 г. — в период нового революционного подъема в России. Именно в это время В. И. Ленин пишет такие свои основополагающие труды по национальному вопросу, как «Критические заметки по национальному вопросу» (1913 г.), «О праве наций на самоопределение» (1914 г.), а также «Тезисы по национальному вопросу» (1913 г.), «О национальной гордости великороссов» (1914 г.) и целый ряд других статей, которые в совокупности образуют стройную марксистскую теорию национального вопроса. Находясь в эмиграции, В. И. Ленин выступает с докладами по национальному вопросу в Цюрихе, Женеве, Берне, Париже, Кракове и других городах. Во время мировой войны, борясь против националистического и шовинистического угара и отстаивая идеи интернационализма, В. И. Ленин продолжает работу над национальными проблемами, публикуя статьи «Социалистическая революция и право наций на самоопределение» (1916 г.), «Итоги дискуссии о самоопределении» (1916 г.), «О карикатуре на марксизм и об «империалистическом экономизме» (1916 г.) и др., а также начинает, оставшуюся, к сожалению, неоконченной, работу «Статистика и социология» (1917 г.).

В. И. Ленин, вместе с тем, постоянно подчеркивал строжайшую необходимость поддерживать в национальных движениях лишь то, что является прогрессивным, так как иначе такая поддержка будет играть на руку националистам. «Прогрессивно пробуждение масс от феодальной спячки, их борьба против всякого национального гнета за суверенность народа, за суверенность нации. Отсюда безусловная обязанность для марксиста отстаивать самый решительный и самый последовательный демократизм во всех частях национального вопроса. Это — задача, главным образом, отрицательная. А дальше ее идти в поддержке национализма пролетариат не может, ибо дальше начинается «позитивная» (положительная) деятельность буржуазии, стремящейся к укреплению национализма» (В. И. Ленин, ПСС, т. 24, стр. 132) Это положение об ограниченной поддержке пролетариатом национальных движений В. И. Ленин детально аргументирует, указывая, в частности, на ограниченное значение национального фактора в экономическом развитии, подчеркивая, что «капитализм не обязательно пробуждает к самостоятельной жизни все нации» (В. И. Ленин, ПСС, т. 25, стр. 301)

В работах В. И. Ленина по национальному вопросу отчетливо выступает мысль, что в многонациональном государстве экономика не ограничивается национальными рамками и не разделяет, а связывает, сливает нации. «Пока разные нации живут в одном государстве, — указывает В. И. Ленин, — их связывают миллиарды нитей экономического, правового и бытового характера» (В. И. Ленин, ПСС, т. 24, стр. 175). Развивая эту мысль, В. И. Ленин писал, в частности: «Именно экономическая и политическая жизнь капиталистической страны заставляет на каждом шагу ломать нелепые и устарелые национальные перегородки и предрассудки... В акционерном обществе сидят вместе, вполне сливаясь друг с другом, капиталисты разных наций. На фабриках работают вместе рабочие разных наций. При всяком серьезном и глубоком политическом вопросе группировка идет по классам, а не по нациям» (В. И. Ленин, ПСС, т. 24, стр. 134)

Марксистское учение убедительно показало и доказало всем, через рассмотрение практики, что объективным двигателем общественного развития стала борьба классов. В этой работе мы будем опираться на вывод теории классовой борьбы, который говорит нам, что внутри любой буржуазной нации существуют два основных класса – класс эксплуататоров и класс эксплуатируемых. Политэкономическим языком, мы можем сказать, что в классовых обществах существуют две непримиримых группы, одних мы можем характеризовать как трудящиеся массы, которые производят национальный продукт, а другая группа присваивает себе весь результат общественного труда.

В рабовладельческом обществе основным выгодоприобретателем общественного продукта является рабовладелец, при феодализме владелец земли, при капитализме основным бенефициаром является частный собственник капитала.

Буржуазные (буржуазные – диалектический источник капиталистических, финансовых, поэтому далее будет употребляться одно слово) нации, подчиняясь экономическим законам, в процессе производства производили не только продукт необходимый для воспроизводства жизненной энергии, но и капитализировали овеществлённый культурный продукт, который условно можно разделить на материальный и духовный. Собственником же этого продукта становился класс буржуазии. Распределение и перераспределение таких присвоенных результатов труда в буржуазном обществе происходит под флагом демократии.

Источником буржуазной демократии стала форма управления обществом при рабовладельческом строе, когда власть осуществляли свободные граждане полисов, а рабы воспринимались ими как «говорящие животные». Весь произведенный рабами продукт присваивался классом рабовладельцев. Свободные же граждане, например Греции, производившие свой ремесленный продукт, в процессе товарного обмена, перераспределяли опредмеченный результат труда