Исследование марксистами национального вопроса в мире и России

К тому времени, когда Маркс начинал свою научную и политическую деятельность, существовала уже довольно богатая этнографическая литература. По своему содержанию она была в основном описательной. Широкие и общие концепции исторического процесса, созданные Д. Вико, Ш. Монтескье, И. Г. Гердером, М. Кондорсэ, Г. Гегелем, базировались не столько на конкретно-историческом и, тем более, на этнографическом материале, сколько на априорных умозрительных построениях философского порядка. Последующее накопление этнографией и другими историческими науками конкретных сведений о жизни и истории разных народов ойкумены создало возможность решения теоретических проблем истории человечества и его культуры, основанного на зафиксированных наукой реальных фактах. Здесь надо отметить, что из принципиального марксистского положения о единстве человеческого общества вытекала идея об общем пути развития, проходимом разными народами в соответствующие периоды истории общества.

В процессе этого развития действуют в общем одни и те же факторы, объективные законы развития человеческих сообществ; аналогичны и те объекты, на которые они влияют, поэтому путь, которым следуют в своем развитии разные народы, — один и тот же, различны только темпы движения по этому пути. «Взаимоотношения между различными нациями зависят от того, насколько каждая из них развила свои производительные силы, разделение труда и внутреннее общение... Но не только отношение одной нации к другим, но и вся внутренняя структура самой нации зависит от ступени развития ее производства и ее внутреннего и внешнего общения» (К. Маркс и Ф. Энгельс, ПСС, т. 3, стр. 19—20) Отсюда следует, что народы, ушедшие вперед, могут видеть в состоянии отставших народов свой вчерашний день, а наука, изучая жизнь последних, реконструирует тот путь, которым прошли современные развитые народы.

Родоначальники марксистского учения — К. Маркс и Ф. Энгельс, уделяли основное внимание социально-политической ситуации в экономически развитых странах Европы, где обострение противоречий капиталистического способа производства и обострение классовой борьбы должно было, по их мнению, уже в ближайшем будущем создать условия для успешной пролетарской революции и перехода к строительству коммунизма. Но как раз в этих, этнически более или менее однородных странах национальный вопрос уже был в значительной степени решен буржуазно-демократическим путем или, во всяком случае, отступал на задний план перед классовым. Сделав такой теоретический вывод Маркс очень внимательно начинает присматриваться к экономической ситуации в России.

По различным материалам мы можем судить о том, в какие периоды жизни Маркса в сфере его внимания находилась научная литература по тем или иным проблемам этнографии и истории культуры. Еще в 1869 г. Маркс начинает изучать русский язык, причем побудительным мотивом для этого у него является чтение произведений Н. Г. Чернышевского и книги Н. Флеровского «Положение рабочего класса в России». В августе 1872 г. он получает от Н. Ф. Даниельсона «Письма без адреса» Чернышевского и приступает к их изучению. В первой половине 1873 г. он читает книгу А. А. Головачева об итогах крестьянской реформы в России, начинает работу над пятитомным исследованием А. Скребицкого, посвященным той же теме, читает статью Н. Г. Чернышевского «Труден ли выкуп земли?» и рецензию А. Северцева на книгу Б. Чичерина «Сельская община в России». У Маркса вызывает интерес полемика по вопросу о развитии русского общинного землевладения, происходящая между западником Чичериным и славянофилом И. Беляевым; он просит в письме к Даниельсону прислать ему материалы, относящиеся к этой полемике. В конце 1873 г. Маркс читает этнографические работы Ф. Скалдина и Н. Калачева. В феврале 1875 г. его заинтересовала журнальная заметка Г. Лопатина о русских религиозных сектах. В 1877 г. Маркс читает труды А. И. Васильчикова, М. В. Неручева и П. А. Соколовского. В последующие годы подвергаются особо тщательному изучению работы М. М. Ковалевского, — в частности, такое значительное его произведение, как «Общинное землевладение, причины, ход и последствия его развития». Затем в поле зрения Маркса оказываются новые тома упоминавшейся уже работы А. И. Скребицкого, труды Ю. Э. Янсона, в 1881 г. перечитываются «Письма без адреса» Чернышевского. Ряд работ, освещающих поземельные отношения в России, Маркс изучает и в 1882 г. К ним относятся труды В. И. Семевского, А. Исаева и Г. Минейко. В сентябре 1881 г. Маркс предпринимает систематизацию накопившихся у него материалов по России, — он составляет список этих материалов и книг, которому дает заглавие — «Russisches in my Bookshelf» («Русское на моей книжной полке»).

Но конечно главную роль в исследовании национального вопроса в России и его решении для марксистской теории и практики проделал В. И. Ленин.

«Национальные движения, — писал В. И. Ленин, — не впервые возникают в России и не одной ей свойственны. Во всем мире эпоха окончательной победы капитализма над феодализмом была связана с национальными движениями. Экономическая основа этих движений состоит в том, что для полной победы товарного производства необходимо завоевание внутреннего рынка буржуазией, необходимо государственное сплочение территорий с населением, говорящим на одном языке, при устранении всяких препятствий развитию этого языка и закреплению его в литературе. Язык есть важнейшее средство человеческого общения; единство языка и беспрепятственное развитие его есть одно из важнейших условий действительно свободного и широкого, соответствующего современному капитализму, торгового оборота, свободной и широкой группировки населения по всем отдельным классам, наконец — условие тесной связи рынка со всяким и каждым хозяином и хозяйчиком, продавцом и покупателем. Образование национальных государств, наиболее удовлетворяющих этим требованиям современного капитализма, является поэтому тенденцией (стремлением) всякого национального движения. Самые глубокие экономические факторы толкают к этому, и для всей Западной Европы — более того: для всего цивилизованного мира — типичным, нормальным для капиталистического периода является поэтому национальное государство» (В. И. Ленин, ПСС, т. 25, стр. 258—259)

Здесь, особенно в работе посвященной вопросу источников и составных частей советского народа, необходимо сразу развеять ту установку, которая бытует у множества «марксо-лениноведов», но не имеющая отношения к марксизму-ленинизму — это продолжающаяся до сих пор «традиция» неразрывно соединять (отождествлять) теорию нации с теорией национального вопроса. В действительности же — это две крепко связанных, но относительно друг друга самостоятельные теории. «Национальный вопрос» вошел в марксистско-ленинскую литературу как вопрос о месте и роли национальных факторов в революционной борьбе трудящихся за социализм и коммунизм, и о гармонизации (единении) с этой целью национальных отношений. Поэтому теория национального вопроса имела в основном практически-политическую направленность. Основные компоненты этой теории, охватывающие национальные или этнические общности, как их называют - классовых формаций, были разработаны классиками марксизма-ленинизма. Что же касается теории нации как исторической общности людей, то она относится к этносоциологическим теориям.

Необходимо еще раз подчеркнуть, что «нации» исторически сложились на закате феодального строя и появления буржуазного экономического уклада. Особенно ярко это проявляется во Франции в годы буржуазной революции конца XVIII в., когда термин «нации» стал означать государство и народ как политическую цельность и противопоставлялся понятию «король», прежде олицетворявшему государство, а теперь ставшему лишь «слугой нации». Собрание представителей сословий — Генеральные штаты — превратилось в Национальное собрание, и в битве при Вальми новая революционная армия впервые пошла в атаку с возгласами «Да здравствует нация!». Деятелями Французской революции, кстати сказать, был пущен в оборот термин «национализм» для обозначения преданности своей нации без того отрицательного смысла, который мы теперь в него вкладываем. Был сформулирован «принцип национальности», который собственно и лег в основу первой трактовки национального вопроса. Согласно ему каждый народ суверенен и имеет право на образование своего национального государства. Получив со временем распространение в других европейских языках, слово «нация» постепенно приобретает также государственно-политический смысл (совокупность граждан государства). После Французской буржуазной революции, термин «нация» стал использоваться для обозначения всего населения Франции. Подобное этатистское (от франц. etat — государство) значение слова «нация» с тех пор становится преобладающим во французском, а затем и в английском языке. С тех пор в европейском понимании «нация» воспринимается как категория политическая, а не этническая, т. е. как совокупность граждан данного государства, а не как совокупность людей, причисляющих себя к конкретному этносу. Так значительная часть населения США считает себя американцами главным образом по государственно-гражданской принадлежности.

Когда в европейской культуре утвердились концепт «нации» и ее производные (национальное государство, гимн, флаг, интересы, характер, дух, национализм, национальность), например в арабском языке, ей не нашли эквивалента, разделив этнические аспекты (каум, каумийя) и идеологические и властные (умма). Поэтому передать идею нации средствами арабского языка очень сложно.

В русском же языке преобладающим осталось первоначальное этническое значение этого слова. Только сейчас проявляется двойственное (этатистское и этническое) толкование «нации» (например, в русском языке в этатистском смысле оно употребляется тогда, когда речь идет об ООН).

Однако в публикуемых статьях по национальному вопросу В. И. Ленин нигде не акцентирует внимания на определениях понятий теории национального вопроса. Это не значит, конечно, что В. И. Ленин являлся противником определения научных понятий, но приступая к своему определению империализма, В. И. Ленин прямо предупреждал об условном и относительном значении «всех определений вообще, которые никогда не могут охватить всесторонних связей явления в его полном развитии» (В. И. Ленин, ПСС, т. 27, стр. 386)

Так процесс возникновения буржуазных наций становится источником появления нового значения понятия «отечество», которое теперь сочетает любовь и чувство долга перед национальным государством, оформленным в декрете Национального собрания (Великая французская революция, 1792) лозунгом — «Граждане, отечество в опасности!».

 Процесс появления «наций» послужил развитию национальных движений в тех полиэтнических государствах, где социально-экономическое и культурное развитие этносов ставило на повестку дня достижение ими национальной государственности. Ведущую роль в этих движениях играли национальная буржуазия и интеллигенция.

Россия проходила, хоть и под давлением закона о неравномерности развития капитализма, тот же общеисторический путь появления своей нации. В. И. Ленин отмечал: «В западных странах национальное движение — давнее прошлое. «Отечество» в Англии, Франции, Германии и т. д. уже спело свою песню, сыграло свою историческую роль, т. е. прогрессивного, поднимающего к новой экономической и политической жизни новые массы людей, здесь национальное движение дать не может. Здесь на исторической очереди дня стоит не переход от феодализма или от патриархальной дикости к национальному прогрессу, к культурному и политически свободному отечеству, а переход от изжившего себя, капиталистически-перезрелого «отечества» к социализму. На востоке Европы дело обстоит иначе. Для украинцев и белоруссов, например, только человек, в мечтах живущий на Марсе, мог бы отрицать, что здесь еще нет завершения национального движения, что пробуждение масс к обладанию родным языком и его литературой — (а это необходимое условие и спутник полного развития капитализма, полного проникновения обмена до последней крестьянской семьи) — здесь еще совершается» (В. И. Ленин, ПСС, т. 30, стр. 89)

Вместе с тем, В. И. Ленин указывал на ряд специфических черт национальной ситуации в России, отличающих ее от других стран, объединенных им в отдельную группу, характеризующейся им по социально-экономическим признакам. Так, В. И. Ленин отмечал, что в отличие от Австро-Венгрии Россия была государством с единым, великорусским национальным центром, что «инородцы», т. е. нерусские народы, населяли ее окраины, что угнетение этих народов в царской России было более сильным, чем в соседних государствах, что «в целом ряде случаев живущие по окраинам угнетенные народности имеют своих сородичей по ту сторону границы» (В. И. Ленин, ПСС, т. 25, стр. 271)

Царская Россия была, по выражению В. И. Ленина, «тюрьмой народов». Перед лицом растущего революционного движения реакционные круги царской России в своей национальной политике стремились всячески препятствовать образованию единого фронта борьбы против самодержавия, всячески разжигая с этой целью национальную вражду и национальное недоверие. «Проклятая история самодержавия, — писал в 1903 г. В. И. Ленин, — оставила: нам в наследство громадную отчужденность рабочих классов разных народностей, угнетаемых этим самодержавием» (В. И. Ленин, ПСС, т. 7, стр. 242)

Следуя марксистской философии, которая требует определить в любом процессе две противоположных тенденции, находящихся в единстве общего процесса, В. И. Ленин указывал: «Развивающийся капитализм знает две исторические тенденции в национальном вопросе. Первая: пробуждение национальной жизни и национальных движений, борьба против всякого национального гнета, создание национальных государств. Вторая: развитие и учащение всяческих сношений между нациями, ломка национальных перегородок, создание интернационального единства капитала, экономической жизни вообще, политики, науки и т. д. Обе тенденции суть мировой закон капитализма. Первая преобладает в начале его развития, вторая характеризует зрелый и идущий к своему превращению в социалистическое общество капитализм». (Ленин В. И., ПСС, т. 24. с. 124)

Каждая из определенных В. И. Лениным тенденций в национальном вопросе предполагала свой путь его решения: первая — соблюдение «принципа национальности», создание условий для формирования национальной государственности; вторая — создание условий для межнациональной интеграции, для сближения и слияния наций. Этот теоретический вывод определил гибкость позиции вождя большевиков в решении российского национального вопроса при оформлении социалистической нации, которая должна была прийти на смену нации буржуазно-помещичьей.

Ситуация в многонациональной России начала XX в. требовала дальнейшей разработки национального вопроса. В. И. Ленин развил идеи К. Маркса и Ф. Энгельса об исторической тенденции и экономической основе образования национальных государств. «С точки зрения национальных отношений, — писал Ленин, — наилучшие условия для развития капитализма представляет, несомненно, национальное государство. Это не значит, разумеется, чтобы такое государство, на почве буржуазных отношений, могло исключить эксплуатацию и угнетение наций. Это значит лишь, что марксисты не могут упускать из виду могучих экономических факторов, порождающих стремления к созданию национальных государств. Это значит, что «самоопределение наций» в программе марксистов не может иметь, с историко-экономической точки зрения, иного значения кроме как политическое самоопределение, государственная самостоятельность, образование национального государства. (Ленин В. И., ПСС, т. 25. с. 263)

На Руси, а затем в Российской Империи еще долго сохраняются крепостнические отношения. Это приводит к тому, что здесь усиливаются общинные традиции; усиливается местная замкнутость. Отсюда застойность — создание замкнутых общественных и экономических систем, воспроизводящих себя по традиционной «модели». Причина застойности — в очень медленном совершенствовании земледелия, не всегда успевающего в своем прогрессе за естественным ростом населения. Именно эти особенности сельскохозяйственного производства имел в виду В. И. Ленин, когда, изучая производство в России, писал: «Законом докапиталистических способов производства является повторение процесса производства в прежних размерах, на прежнем техническом основании: таково барщинное хозяйство помещиков, натуральное хозяйство крестьян, ремесленное производство промышленников» (В. И. Ленин, Развитие капитализма в России, ПСС, т. 3, стр. 57). Именно в этом коренная причина устойчивости патриархально-родовых традиций, наблюдавшейся во многих областях мира в эпоху европейского средневековья и до конца XIX в. в России.

Общинное неполивное плужное земледелие, пройдя несколько этапов: 1 — подсечная система в лесной зоне и переложная в степной и лесостепной зоне; 2 — двухполье; 3 — трехполье, с развитием мелкого индивидуального производства (как в сельском хозяйстве, так и в ремесле) стало в средние века хозяйственной базой феодальной Европы и подготовило почву для буржуазных преобразований, а затем и в помещичьей Российской Империи. «Промышленная революция», сопровождавшая становление капитализма, деформировала и разрушила многие хозяйственно-культурные типы, сохранившиеся от предшествующих исторических эпох. На их месте стали складываться новые этнические общности экономического и культурно-бытового характера. Общая хозяйственная и социально-культурная картина мира к XX в. чрезвычайно усложнилась.

В периоды «этнического кризиса», когда в короткое время меняется этнический облик народа или, можно сказать, возникает новый народ, — очень важную роль в этом процессе играет этническое скрещение, которым подвергаются разные этнические группы, чаще близких и родственных между собой, но иногда и неродственных. Из разноплеменного и разноязычного конгломерата образуется единое целое. Так, в эпоху объединения Египта создавалась из племенных групп «номов» египетская народность, в эпоху формирования греческих городских республик из ионийцев, ахейцев, дорийцев, эолийцев сложилась эллинская народность. В новое время так складывалась французская нация — из областных феодальных групп пикардийцев, нормандцев, бургундцев, лотарингцев, овернцев, гасконцев и др.; итальянская — из тосканцев, романцев, калабрийцев, пьемонтцев, ломбардцев, венецианцев и пр. Однако нельзя превращать скрещение, как это делают некоторые, в универсальный инструмент этногенеза. Оно прежде всего является не самостоятельным, а производным фактором, а кроме того, наряду со скрещением, возникновением «нового» часто идет и обратный процесс — разветвление, играющее тоже известную роль в этногенезе.

Такие процессы и произошли с момента разрушения Российской Империи. Борьба феодально-помещичьего класса с народившейся буржуазией в России, привела новый капиталистический класс к власти. Затем, под давлением объективных экономических законов и бушевавшей разорительной войны, происходит тектонический сдвиг в политэкономических отношениях, и у руля государства оказываются представители эксплуатируемого класса. Такой «переломный, критический период» послужил началу становления социалистической нации. Такое самоназвание российской нации стало следствием, устанавливаемых новой властью, социалистических отношений, когда основные средства производства были постепенно национализированы народом, т. е властью «трудящихся». Эксплуатирующий класс нации, потерял свое экономическое место в процессе присвоения общественных результатов труда (вспомним, что в этнографии нация — не расовая, и не племенная, а исторически сложившаяся общность людей).

Фактическое установление нового экономического базиса, послужило двигателем изменения российского метаэтноса. Возникшая на заре буржуазных отношений нация получила новую форму, хотя и сохраняла еще какое-то время свое содержание. Объективная диалектика процесса получила свое развитие в двух моментах — во-первых, эксплуатирующие классы России и часть их обслуги, потеряв свое национальное место в присвоении общественного продукта, стало перерождаться из элиты буржуазно-помещичьей нации в российский народ; во-вторых, бывший эксплуатируемый российский народ стал базой для возникновения социалистической нации. В истории формирования наций и в ходе развития национального вопроса Великая Октябрьская социалистическая революция открыла новую эру — вместе с социалистическим строем появился новый тип наций — нации социалистические, в корне отличающиеся от старых буржуазных наций, тем что, оставаясь населением государства, такая нация не разделена на два антагонистических класса — эксплуататоров и собственно трудящегося народа. Возникшая же форма власти народа, осуществляемая народом через свои Советы, послужило самоназванием новой этнической общности — Советского народа или, используя язык западной этнологии, советской нации.