Водопровод Древнего Рима

Жители итальянских городов эпохи Древнего Рима имели несколько систем водопровода и канализации. Они предпочитали не строить вы­гребные ямы, а создавать системы канализации. Это было для них значительно дороже и хлопот­нее, но они бы не стали их строить, если бы по­добные системы не были бы эффективными.

Исследование, проведенное в University of Nijmegen показывает, что граждане Римской империи по-разному решали проблемы с пить­евой водой и выбросом нечистот. Например, итальянский город Остиа имеет много скважин, но ни одной выгребной ямы: грунтовые воды там слишком высоки, вода просочилась бы через трещины и щели дна выгребной ямы, и нечис­тоты попали бы в питьевые скважины, а это грозило эпидемиями холеры и дизентерии. Поэтому Остиа имела систему канализации.

Коллектор в Остиа остался неповрежденным до настоящего времени. Это уникальное сооруже­ние сохранилось потому, что всегда оставалось подземным. Единственный недостаток его со­стоит в том, что в нем очень много жаб. В Геркулануме жители также не выкапывали выгребные ямы, но подругой причине: грунт там слишком скалист и не пригоден для дренирова­ния и при наличии выгребных ям зловоние рас­пространялось бы по всей окрестности. Помпеи, третий римский город, обследованный ар­хеологами, имеет и коллектор, и систему дренажа для дождевой воды. Последняя система в настоя­щее время проходит испытания в Нидерландах. Малые превышения высот в проходах улиц Пом­пеи позволяли управлять потоками дождевой воды. Если где-то уклонов не строили, то дела­ли это именно с той целью, чтобы в этих местах дождевая вода перетекала в коллектор. Напри­мер, на Форуме, центральной площади, дожде­вая вода течет в коллектор по той простой при­чине, что люди не хотели терпеть неудобства от возможных потоков дождевой воды в таком оживленном месте.

Однако по мнению исследователей, научиться у жителей древних римских городов нам почти нечему. Даже при том, что некоторые из их изоб­ретений, в частности системы водоснабжения и канализации, уникальны и превосходят по каче­ству и долговечности современные, их уровень гигиены, был значительно хуже, чем сейчас. Источник: SciTecLibrary.com

Загрязнение воздуха —лишь одно из последствий попыток горожан удов­летворить свои запросы. Только из северной части Лондона на очистные станции ежедневно поступает до 4,5 млн т канализационных стоков. Здесь они перерабатываются и после отстоя образуется до 10 тыс. т грязи. Каждый лондонец производит почти 2 т канализационных отходов в год. Испаряю­щийся метан собирают и сжигают, получая электроэнергию для работы всей канализационной системы города. Оставшиеся отстой сбрасывали в Север­ное море. Но Европейское сообщество ввело запрет на это с 1997 г. Были попытки отдавать отстой британским фермерам, но безуспешно.

Сточные воды Лондона образуют, пожалуй, самый крупный приток Тем­зы. Это самый большой слив в Великобритании. В этом месте в 1878 г. судно «Принцесса Алиса» столкнулось с баржей, перевозящей уголь, большинство пассажиров оказалось в воде. Погибли 640 человек, хотя многие хорошо пла­вали. Высказывают предположение, что они отравились речной водой. Эта часть Темзы, где сбрасываются сточные воды и отходы газолитного завода, находилась в ужасающем состоянии вплоть до 1950-х гг. Река была мертва.

Рис. 8. Центр Сан-Франциско

В наши дни отходы и мусор плавают по Темзе только в контейнерах. Боль­шую часть лондонского бытового мусора, а это 2 млн т, вывозят и сбрасывают в 50 км к востоку от города, правда, и там живутлюди. Поддном городской свал­ки проложены трубы, куда поступает метан, используемый для производства электроэнергии для бытовых целей, достаточной для 4 тыс. лондонцев. В кон­це цикла здесь опять будут зеленые поля, пригодные для сельскохозяйственно­го использования. Мусор разлагается и выделяет метан годами.

Самый эффективный способ получения электроэнергии — сжигать мусор. Вначале 1970-х гг. вокруг Лондона планировали соорудить 6 больших мусо-росжигающих предприятий. Они бы почти полностью удовлетворили потреб­ности города в электроэнергии. Но одновременно они выбрасывали бы и вредные газы, поэтому было решено ограничиться строительством одного завода. Проблема в Великобритании в том, что здесь можно очень дешево

избавиться от мусора. Например, свозить мусор на свалку сегодня стоит мень­ше 10 фунтов стерлингов за 1 т, включая расходы на транспортировку и пла­ту за землю, а сжигать мусор стоит 200 фунтов стерлингов за 1 т, поэтому его невыгодно перерабатывать.

Пока перерабатывается всего 3% всех бытовых отходов Лондона. Промыш­ленные отходы перерабатываются на 30%. Расчеты показывают, что даже к 2005 г. будет перерабатываться лишь 15— 17% бытового мусора. Но даже если бы все бесполезное, что есть в городе, перерабатывалось в нечто полезное, например из макулатуры делали бумагу, то и тогда проблему не решить, по­скольку спрос на продукты переработки очень ограничен. Сегодня легче за­платить за то, чтобы бумагу выбросить, чем за то, чтобы ее переработать. Лон­донский металлолом стал символом серьезных проблем. Он не ценится, по­этому его продают странам Дальнего Востока. В то же время Великобритания импортирует сырье для производства новой стали из Бразилии. Предложе­ние определяет спрос. Сегодня нужна новая концепция рыночных отноше­ний, предусматривающая сохранение окружающей среды для будущих по­колений, где платят деньги зато, чтобы перерабатывать отходы и использо­вать их снова и снова.

Из всех европейских столиц Лондон наименее эффективно использует энергию. Он загрязняет себя своими же отходами. Но он очень хорошо уме­ет делать деньги. Лондонский Сити наряду с Токио и Нью-Йорком является одним из столпов мировой финансовой системы. Почти половина осуществ­ляемых здесь финансовых операций носит международный характер. Огром­ные капиталы вливаются сейчас в развивающиеся страны. Так, за последние годы британцы вложили около 107 млрд фунтов стерлингов в этот вновь воз­никающий рынок. Деньги идут на вырубку лесов, добычу полезных ископа­емых. Несомненно, Британия получает от этого прибыль. Какую-то выгоду это приносит и развивающимся странам, но не такую, которая нужна совре­менной экономике.

Лондон импортирует 200 тыс. т древесины в год. Девственные леса выру­баются для того, чтобы вставить оконные рамы и произвести фанеру. Прав­да, лондонские газеты появляются на свет благодаря эффективному исполь­зованию древесных отходов хвойных пород. Но подобных примеров нового экологического мышления еще очень мало.

Исторически сложилось так, что лондонский Сити кредитовал освоение новых земель, например строительство железных дорог, освоение южных план­таций в США. При этом главным всегда оставалась выгода, которую от этого получают сами британцы. Но неосвоенных земель становится все меньше, а Британия по-прежнему сильно зависит от импорта. Лондонскому Сити надо перестроиться и научиться делать деньги у себя дома. Проблема в том, что финансовые интересы Лондона кажутся несовместимыми с финансовыми интересами международного бизнеса. Для устойчивого развития британской экономики нужны долгосрочные вложения, а рынок и банки как бы говорят: «Нет, это невозможно. Вы можете рассчитывать не более чем на 5 лет». Бри­танские банки уступают свои позиции, так как думают о том, что будет завт­ра, а не через 10 лет. Недальновидное финансирование привело к сокращению объемов промышленного производства. Доходы от производства составляют ныне менее 13% пополнений городского бюджета.

СОЦИОЛОГИЯ ГОРОДА

Социология города (Urban Sociology] представляет собой отрасль соци­ологии, где ученые, опираясь на теоретические разработки и эмпиричес­кие исследования, изучают социальную структуру и стратификацию го­родского населения, формы и пути его миграции, проблемы занятости и безработицы, бедности и неравенства, образ и стиль жизни горожан, типы городов и формирование территориальных общностей, «револю­ции пригородов», городские субкультуры, роль общественного транспор­та в социальной жизни города, проблему мигрантов из сельской мест­ности, городские бунты и их причины, отклоняющееся поведение в городе, поведение людей в доме и микрорайоне, соседство и домашнее хозяй­ство, урбанизацию как глобальный исторический процесс и урбанизм как совокупность ценностных ориентации и менталитет горожан, влияние городской среды на поведение и взаимоотношения людей, патологичес­кие процессы, вызываемые урбанизацией (отчуждение, переуплотнен­ность, аномию и анонимность, бездомность, геттоизацию), городскую экологию, роль мегаполисов и метрополий в современном обществе, планирование городской среды и работу городских служб, ка чество жиз­ни горожан и др.

ГОРОДСКАЯ И СЕЛЬСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ В РОССИИ

На рубеже XIX—XX вв. в России сложилась оригинальная научная школа гуманитарного исторического градоведения, которая рассматривала городские поселения не только и не столько как центры экономической и политической жизни, но и как особый культурный феномен. Наиболее крупными предста­вителями этого научного направления были И.М. Гревс и Н.П. Анциферов. В одной из своих работ Гревс писал: «Его (т.е. город) надо понять как нечто внутреннее, цельное, как особый «субъект», собирательную личность, живое существо, в «лицо» которого мы должны вглядеться, понять его «душу», по­знать и восстановить «биографию» города»¹. Развивая мысли своего учителя,

¹ Гревс И. Город как предмет краеведения // Краеведение. 1924. № 3. С. 249.

Анциферов отмечал, что «нельзя противополагать город — населяющему его обществу. Город есть одно неразрывное целое со своим населением»².

Свое начало отечественная социология города берет в 1960-е гг. Все, что было сделано раньше, можно не принимать в расчет: разрозненные попыт­ки изучить денежные бюджеты, досуг и отдых, материальное благосостоя­ние и планировочную среду предпринимались до 1917 г. ив 1920—1930-е гг., но к серьезному научному продвижению они не привели. Сделанный в на­чале XX в. А. Геттнером вывод о том, что большинству городов России не­достает городской жизни, совсем не стимулировал научные изыскания, на­целенные на изучение качества и образа жизни горожан.

Массовое жилищное строительство, начавшееся в 1960-х гг., проектирование сотен новых городов и поселков на Севе­ре, в Сибири и на Дальнем Востоке сти­мулировали прикладные исследования, направленные на обслуживание жилищ­ной и градостроительной политики.

В 1958—1962 гг. были предприняты первые попытки использования бюдже­тов времени для решения урбанистичес­ких проблем, а именно: определения планировочной структуры городов, рас­ чета и размещения учреждений обслу­живания и др.³ Систематические иссле­дования города велись Ленинградским зональным институтом типового и экспериментального проектирования, Ленинградской кафедрой философии АН СССР, позже — Институтом социально-экономических проблем АН СССР, десятками ведомственных проектных институтов. Основные усилия были сосредоточены на разработке планов социального развития городов. В 1965 г. О.Н. Яницкий через газету «Неделя» провел опрос общественного мнения населения 30 городов об организации общественного обслуживания⁴. А.В. Баранов и Ж.А. Зайончковская предприняли серию полевых работ, по­священных формированию социальной структуры новых городов, проблемам приживаемости новоселов, адаптации к городскому образу жизни⁵. В 1969 г. в Институте международного рабочего движения, а затем и в некоторых дру­гих институтах АН СССР были созданы секторы социологии города. С нача­ла 1970-х гг. в институтах Академии строительства и архитектуры СССР, ве­домственных проектных институтах почти повсеместно были созданы подраз­деления, занимающиеся прикладными градосоциологическими исследованиями. Согласно подсчетам О.Н. Яницкого, за период 1969—1989 гг. в стране было издано более 150 монографий и сборников по урбансоциологии, а с учетом ведомственных изданий и междисциплинарных работ — более 300⁶.

² Анциферов Н.П. Пути изучения города как социального организма. 2-е изд. Л., 1926. С. 16.

³ Статистика бюджетов времени трудящихся/Артемов В.А., Болгов В.И., Вольская О.В. и др. М., 1967.

⁴ Социальные проблемы жилища / Науч. ред. А.Г.Харчев и др. Л., 1969.

³ Баранов А.В. Социально-демографическое развитие крупного города. М, 1981; Зайончковская Ж.А.

Новоселы в городах (методы изучения приживаемости населения). М, 1972. ⁶ Яницкий О. Социология города // Социология в России / Под ред. В.А. Ядова. 2-е изд., перераб. и

доп. М., 1998. С. 148-159.

В период 1965—1985 гг. вклад в развитие социологии города внесли М.П. Березин, Н.В. Новиков, В.О. Рукавишников, Е.С. Шомина, А.Д. Хло-пин, О.Н. Яницкий, эстонские социологи Т. Нийт, М. Павельсон, М. Хей-дметс и др. Проблемами социальной доступности городской среды различ­ным слоям населения, групповыми системами расселения как средством пре­одоления культурной замкнутости монофункциональных городов занимался А.В. Кочетков⁷. В результате эмпирических исследований Г.Д. Платонов при­шел к выводу, что от момента вступления в брак и до глубокой старости структура требований семьи к жилищу, его местоположению в городе меня­ется по крайней мере 6—7 раз⁸.

Уральские социологи во главе с Л.Б. Коганом эмпирически подтвердили падение роли соседства в среде урбанизованных регионов, отметив возрас­тающую роль жилища как места социальной коммуникации⁹. В.О. Рукавиш­ников предложил оценивать качество городской среды через степень удов­летворения ею потребностей горожанина¹⁰. Показатели бюджета времени ис­пользовались при изучении труда, условий и образа жизни, быта городского и сельского населения, разных социально-профессиональных групп: учите­лей (Б.Л. Цыпин, В.Н. Турченко, Л.Г. Борисова и др.), врачей (А.Г. Коно­нов), учащейся молодежи (Р.П. Ламков, В.В. Софронова, В.А. Морохин и др.), партийных и комсомольских активистов (П.М. Дорофеев, В.А. Ша-башев, В.И. Болгов), моряков (В.И. и Л.А. Галочкины) и других групп насе­ления. В.В. Трушков на материалах Западной Сибири выявил растущую при­влекательность пригородов как места постоянного жительства. Он пришел к выводу, что в условиях социализма стирание различий между городом и деревней наиболее интенсивно идет именно здесь¹'.

Хотя лидирующей отраслью в 1960—1980-х гг. оставалась индустриальная социология, советские ученые изучали человека не только в сфере труда, но и после работы, там, где он проводил свой досуг, боролся с бытовыми неуряди­цами, формировал сеть дружеских отношений. Одним из первых фундамен­тальных исследований такого рода стала изданная в 1972 г. книга Л.А. Гордо­на и Э.В. Клопова «Человек после работы»¹². Эмпирической базой послужили данные о времяпрепровождении рабочих нескольких промышленных пред­приятий в пяти городах европейской части СССР, опрошенных Гордоном в 1965— 1968 гг., об условиях, структуре и форме повседневной бытовой деятель­ности (зафиксированные по затратам времени). Ученые учитывали не сооб­щения респондентов о продолжительности разного рода занятий, но последо­вательную самозапись своих действий за сутки (буднего дня, субботы и вос­кресенья) с указанием времени их начала и окончания. В результате эта книга

⁷ Урбанизация, научно-техническая революция и рабочий класс. Некоторые вопросы теории, крити­ка буржуазных концепций / Редкол. Э.А. Арабоглы, А.С. Ахиезер, В.А. Мартынов, Е.Т. Фаддеев, О.Н. Яницкий (отв. ред.). М„ 1972. С. 121-125.

* Платонов Г.Д. Демография и проблемы жилища // Строительство и архитектура Ленинграда. 1967. № 4.

'' Коган Л.Б. Урбанизация — общение — микрорайон // Архитектура СССР. 1967. № 4.

¹¹¹ Рукавишников В.О. Население города (социальный состав, расселение, оценка городской среды). М., 1980.

¹¹ Трушков В.В. Население города и пригорода. М., 1983.

'- Гордон Л.А., Клопов Э.В. Человек после работы. Социальные проблемы быта и внерабочего време­ни: По материалам изучения бюджетов времени рабочих в крупных городах европейской части СССР. М., 1972.

стала не просто одной из наиболее заметных социологических публикаций первой половины 1970-х гг., но фактически положила начало новому иссле­довательскому направлению — социологии быта.

В конце 1960-х гг. в стране началось крупномасштабное исследование уровня жизни населения, завершившееся в конце 1990-х гг. Уникальным явился его замысел: изучить буквально все стороны жизни населения Рос­сии (семейное благосостояние, условия, уровень, образ и качество жизни, ценностные ориентации, бытовое обслуживание и т.д.) на примере большо­го индустриального города, расположенного в южной части страны¹³. Был выбран типичный из них — Таганрог, отсюда и название всего проекта. Все­го анкетными опросами было охвачено 16 159 респондентов, проведено 10 762 личных интервью и заполнено 8882 бланка дневников.

Рис. 9. «Человек после работы» — одно из первых фундаментальных исследований

социологии быта (1972)

Стратегическая цель исследования состояла в попытке выявить социально-экономические проблемы, которыми болеет общество, условия и факторы их возникновения, механизмы и пути преодоления. Группа ученых (вначале под рук. Б.А. Грушина, затем — Н.М. Римашевской) из Центрального экономико-математического института АН СССР (ныне Лаборатория социальной инфра­структуры ИСЭП Н РАН) провела в разные годы в Таганроге (Ростовской обл.) по существу четыре исследования: «Таганрог-1» (1968—1969) — реакция после «хрущевской оттепели»; «Таганрог-2» (1978— 1979) — расцвет брежневского «за-

" В чем-то таганрогский проект напоминал классическое исследование «Янки-сити» Уорнера и Сро-ула, проведенное в 1930-е гг.

стоя»; «Таганрог-3» (1988—1989) —зенит горбачевской «перестройки»; «Таган­роге,5»^|4( 1993—1994) — «шок» ельцинско-гайдаровских реформ¹⁵. Наконец, в 1998— 1999 гг. проведено исследование — «Таганрог-4».

В 1969 г. основные темы проекта выглядели так: общественное мнение о престиже профессий; отношение аудитории к средствам массовой коммуни­кации как источнику информации; содержание писем в государственные и общественные организации и ответы на них; внештатные корреспонденты органов массовой коммуникации; анализ деятельности депутатов местных советов; личные контакты руководителей с населением; общественное мне­ние об экономической реформе; влияние семиотической подготовки аудито­рии и информативности текста на уро­вень информированности населения.

Эти исследования позволили выявить связи и закономерности формирования образа жизни и здоровья населения, ти­ пичные для многих промышленных цен­тров страны, глубже и рельефнее рас­крыть тенденции изменения условий жизни населения, более обоснованно определять пути их целенаправленного регулирования. Ученые обнаружили, что в течение многих лет такие важнейшие показатели, как обеспеченность жильем, оценка здоровья, потребление материальных и социально-культур­ных благ и услуг, имели тенденцию к снижению. Под руководством В.А. Ман­сурова почти по плану таганрогского проекта были проведены «три волны» изучения общественного мнения жителей г. Орска( 1976, 1980, 1986)¹⁶.

В 1980-е гг. центры развития городской социологии и теоретико-методо­логических проблем урбанистики располагались преимущественно в Москве, Ленинграде, Таллине и Новосибирске. Ленинградцы А.В. Баранов, А.В. Дмит­риев, О.И. Шкаратан сосредоточили своиусилия на определении предметной области, целей и показателей социального развития городов, взаимодействии внешних и внутренних факторов развития крупных городов¹⁷. Теоретическую модель диалогического характера социального развития города разработал А.С. Ахиезер¹⁸. Методами социального проектирования и анализом соци­альных оснований городского устройства занималась в 1980—1990-е гг. Т.М. Дридзе¹⁹. Значительный вклад в изучение динамики социальной струк­туры города внесла О.Е. Трущенко²⁰. Опираясь на концепции символическо-

¹⁴ Данное исследование было реализовано как промежуточное. Его индексация определялась полупе­риодом (не через десять, а через пять лет).

¹⁵ Семья и народное благосостояние в развитом социалистическом обществе / Под ред. Н.М. Рима-шевской и СА. Карапетяна. М., 1985; Семья, труд, доходы, потребление (таганрогские исследова­ния)/ Под ред. Н.М. Римашевской и Л.А. Оникова. М., 1977; Народное благосостояние: Методоло­гия и методика исследования / Отв. ред. Н.М. Римашевская, Л.А. Оников. М., 1988.

¹⁶ Пресса и общественное мнение. М., 1986.

¹⁷ Баранов А.В. Социально-демографическое развитие крупного города. М., 1981; Город: проблемысоциального развития / Под ред. А.В. Дмитриева и М.Н. Межевича. Л., 1982; Межевич М.Н. Соци­альное развитие и город. Философские и социологические аспекты. Л., 1979.

¹⁸ Ахиезер А. С. Город и диалог // Культурный диалог города во времени и пространстве историческо­го развития. М., 1996.

¹⁹ Дридзе Т.М. Коммуникативные механизмы культуры и прогнозно-проектный подход к выработкестратегии развития городской среды // Город как социокультурное явление исторического процесса/Отв. ред. Э.В. Сайко. М., 1995.

²⁰ Трущенко О.Е. Престиж центра. Городская социальная сегрегация в Москве. М., 1995.

го капитала П. Бурдье и престижного адреса М. Пенсона и М. Пенсон-Шар-ло, она детально проанализировала на примере Москвы процессы ее террито­риальной дифференциации и социальной сегрегации.

Активно развивалась и социология деревни. В 1960— 1980-е гг. изучением со­циально-экономических процессов на селе, специфики и образа жизни сельс­ких тружеников, их трудовой деятельности занимались Е.И. Бабосов, НА. Ва­сильева, П.П. Великий, С.Г. Ентелис, В.А. Калмык, Л.В. Корель, А.П. Кирса­нов, Т.А. Кудрина, Б.П. Мельников, И.Б. Мичурин, Ю.Н. Никифоров, СИ. Семин, Н.В. Смирнов, В.Б. Самсонов, С.Н. Соскин, М.Г. Щадрин, П.К. Ферцев. Изучению взаимоотношений города и деревни в этот период были посвящены работы М.А. Базина, М.П. Василенко, П.М. Варзаря, Е.П. Губина, Р.Б. Камаева, А.П. Малиновского, А.С. Негруду-Водэ, Н.В. Островского, И.Ю. Сивченко, В.Т. Сака, В.И. Староверова, А.И. Тимуша, Н.В. Цуркану, Л.С. Флорентьева.

В 1960—1970-е гг. новосибирской школой были построены типологии практически всех уровней структуры села: сельских регионов (Т. Заславская, С. Крапчан²¹), сельских административных районов (В. Федосеев), сельских поселений (Е. Горяченко⁷²), афарных городов (А. Троцковский), типов сель­скохозяйственных предприятий (П. Колосовский, Л. Косалс²³) и типов по­ведения, например типология сельских потребителей товаров и услуг (В. Та-пилина, Л. Хахулина, Т. Богомолова), образа жизни (Р. Рывкина, А. Артемов²⁴), семейных экономик (А. Шапошников). Кроме того, в Сибири изучались проектирование и застройка сельских населенных пунктов²⁵.

Труд в сельском хозяйстве, трудовые коллективы колхозов и совхозов, управление производством исследовали в 1960—1980-е гг. Л.В. Никифоров, Т.Е. Кузнецова, И.Т. Левыкин, В.А. Калмык, Р.К. Иванова, З.И. Калугина, Р. В. Рывкина, В.Д. Смирнов, Л.Я. Косалс, СЮ. Павленко и др.²⁶ Наиболее глубокие исследования здесь касались характера отношений собственности в колхозах и совхозах, а также путей сближения условий труда в сельском хо­зяйстве (включая личные подсобные хозяйства) с условиями в городах (Л. Никифоров). Полезными оказались бюджетные обследования труда, а именно анализ значительной перегрузки работников (3. Калугина)²⁷. Бюджетами времени и образом жизни сельского населения занимались В. Патрушев, Р. Рывкина, В. Артемов и др. Жилищные условия и обслужи­вание сельского населения, потребление общественных услуг, труд в личных подсобных хозяйствах, доходы сельской семьи изучали М. Сидорова, М. Мо-

²¹ Социально-демографическое развитие деревни. М., 1986.

²² Развитие сельских поселений / Под ред. Т.Н. Заславской, И.Б. Мучника. М., 1977.³³ Косалс Л.Я. Социальный механизм инновационных процессов. Новосибирск, 1989.

²⁴ Артемов В.А. Бюджеты времени населения города и деревни. Новосибирск, 1990.

²⁵ Социально-экономическое развитие сибирского села /Отв. ред. Т.И. Заславская, З.В. Куприянова.Новосибирск, 1987.

²⁶ Управленческие кадры АПК: ориентации и поведение, готовность к перестройке / Рывкина Р.В.,Косалс Е.В., Косалс Л.Я. и др. Новосибирск, 1987; Социально-управленческий механизм развитияпроизводства: методология, методика и результаты исследований / Отв. ред. Р.В. Рывкина, В.А. Ядов.Новосибирск, 1989; Социальный механизм экономической реформы: методология и опыт эконо­мико-социологического исследования. Метод, разработка / Р.В. Рывкина, Л.Я. Косалс, СЮ. Пав­ленко и др. Новосибирск, 1990.

²⁷ Рывкина Р. Социология села // Социология в России / Под ред. В.А. Ядова. 2-е изд., перераб. и допМ„ 1998. С. 165.

жина, Т. Кузнецова, 3. Калугина, А. Шапошников, В. Тапилина, Л. Хахули-на и др.

В 1990-е гг. интересные данные были получены в ходе осуществления межстранового проекта «Качество жизни сельского населения России и США», который был подготовлен в 1991 г. совместно ИСЭПН РАН и Уни­верситетом Миссури (Колумбия, США; рук. В. Пациорковский)²⁸. За пери­од работы были проведены три эмпирических исследования в трех россий­ских селах. Новым моментом в них являются сравнение с США и анализ кри­зиса сельского уклада жизни в переходном российском обществе.

В последние годы происходит заметное оживление городской социоло­гии, прежде всего в плане эмпиричес­ких и прикладных исследований. Так, за четыре года работы социологическая служба г. Тольятти провела более 40 ис­следований и опросов, с 1994 г. функци­онирует общегородская опросная сеть. В арсенале тольяттинских социологов контент-анализ материалов городских средств массовой информации, экс­пресс-опросы населения, мониторинг политической и социально-экономи­ческой ситуации в городе, экспертиза социальной эффективности управлен­ческих решений²⁹.

Консалтинговое агентство «Центр социальных технологий» (г. Тольятти) существуете 1998 г. (директор В.Н. Шамрай)³⁰. Центр располагает развитой опросной сетью, состоящей из прошедших специальное обучение анкете­ров — интервьюеров. За годы работы проведено более 100 исследований, в ре­зультате которых выяснены основные пожелания жителей о торговле про­дуктами на мини-рынках, о желательном ассортименте товаров, выявлен комплекс проблем и предложены пути улучшения работы с торговой сетью, тенденции развития городской семьи. Разработаны и внедрены социальные технологии в деятельность органов местного самоуправления на основе по­стоянного изучения и учета мнения горожан по проблемам социально-эко­номического развития города, анализа и прогнозирования необходимости и последствий принятия управленческих решений руководителями органов местного самоуправления, муниципальных предприятий и учреждений.

Для составления «Паспорта населенного пункта» Ю.М. Плюснин³¹ в 1999 г. провел 13 экспедиций. Использовались интервью, наблюдение и ан­кетирование. В каждом населенном пункте случайным образом выбирались разные улицы, предприятия, учреждения, где проводилось не менее 10—20 интервью с последующим заполнением анкет. В качестве экспертов высту­пали главы районных и городских администраций, их помощники, специа­листы администрации, представители федеральной власти на местах, пред-

^2S Методология исследования и качество жизни сельского населения России и США/ Ред. В.В. Паци­орковский, Д.Дж. О'Брайн. М; Columbia, 1996.

²⁹ Социологическая служба г. Тольятти. — http://admcity.attack.ru/podrazd/ovex/index.htm.

™ Консалтинговое агентство «Центр социальных технологий» г. Тольятти, —http://www.stcentre.narod.nj/ aboutstc.htm.

¹¹ Плюснин Ю.М. Динамика неадаптивных трансформаций экономического поведения и социальных ценностных установок населения провинциальной России. — http://www.socialpolicy.ru/reports/ plusnin-r.shtml.

приниматели, коммерсанты, техническая и творческая интеллигенция. Со слов экспертов, а также из похозяйственных книг заносились объективные социально-экономические данные о домохозяйствах.

Опрос проведен в 84 населенных пунктах, в том числе в 53 селах с числом жителей от нескольких десятков до 4—4,5 тыс. и в 31 городе с численностью насе­ления от 4,7 тыс. до 160 тыс. человек (в 26 полный опрос, в 5 — только интервью). В опросе приняли участие 1922 человека, заполненные анкеты получены от 1718 респондентов (в том числе 425 человек выступили в качестве экспертов).

Обнаружены механизмы, пути и способы адаптации селян и горожан — всех по-разному — к буквально свалившемуся на них капитализму, измене­нию в ценностных ориентациях, пове­дении и взаимоотношениях людей в новой ситуации. Исследователь пришел к выводу, что высокая консолидация и сплоченность локальных сообществ предотвращают процессы дестабилиза­ции, обусловленные продолжающимся падением уровня жизни людей и нарастанием психологического стресса.

Оказалось, что структура бюджета городской и сельской семьи практичес­ки одинакова: доля расходов на питание — 63% (рост по сравнению с 1996— 1998 гг. —около 10—13%); коммунальные расходы 14,6%; транспортные 4,8%; на покупку вещей повседневного употребления остается 12,4%, на досуг, развлечения, культуру — 4,9%. Всего 7% российских семей имеют возмож­ность тратить на питание 30% и менее своего бюджета, а 63% семей тратят на питание более 50% бюджета. Почти 10% населения живут за гранью воз­можного — они тратят на еду менее 300 руб. в месяц, т.е. не более 10 руб. в день на 3 человек. Расчеты показывают, что вклад подсобного хозяйства в бюджет средней семьи в провинциальной России составляет, в денежном исчислении, не менее 35 тыс. руб. в год.

Реальный уровень безработицы в малых городах значительно выше, чем в крупных. Есть населенные пункты, где работу имеют не более 10 — 20% трудоспособного населения. По суммарной оценке, уровень реальной без­работицы достиг к середине 1999 г. в малых городах в среднем около 40%; при этом ²/i экспертов отметили, что уровень безработицы составил в раз­ных городах от 20 до 60%. Реальное экономическое состояние небольших го­родов таково, что нынешний объем производства по силам выполнить всего 10—20% работников (в селах еще ниже). В своем исследовании Ю.М. Плюс-нин зафиксировал рудиментные, казалось бы, канувшие в прошлое спосо­бы жизнеобеспечения людей: а) возврат к натуральному хозяйству; б) сох­ранение существовавших в советское время «производственно-распре­делительные» отношения, основанные на «экономическом патернализме», замещенные патернализмом криминальных структур; в) добыча природных биологических и геологических ресурсов и продажа их (а нередко и воров­ство, как, например, электропроводов, готовой продукции); г) посредниче­ство, включение в цепь этапов движения товара (например, участие в тор­говле наркотиками, фруктами, ценными породами рыб и т.п.); д) формиро­вание зависимых отношений в географически изолированных сообществах («экономические феоды»); е) развитие экологически ориентированного пред­принимательства, основанного на сплоченности местного сообщества.

Менталитет жителей малых и крупных городов разнится достаточно се­рьезно: в малых городах 70—80% жителей ориентированы на сильную госу­дарственную власть и государственный контроль экономики; в крупных го­родах более половины респондентов демонстрируют либеральные и рыноч­ные установки. Отношения между людьми в локальном сообществе благоприятные: по мнению 64%, они нормальные, дружественные, а еще 15% считают, что отношения хорошие или даже прекрасные. Только для 21% людей отношения напряжены, для 1 % невыносимы. В российском обществе человек располагает очень большой моральной, душевной и материальной поддержкой со стороны близких (не менее 75% россиян). Безразличное от­ношение близких чувствуют по отноше­нию к себе только 9%, а 4% признают­ся, что от своих близких они не получа­ют никакой помощи. Всего 10—12% взрослых в нашем обществе чувствуют себя одинокими³².

Для своего исследования «Типы и ус­тойчивость политических предпочтений избирателей крупных городов России в 1995-2000 гг.» В.А. Колосов, Д.В. Визга-лов, Н.А. Ьородулина отобрали города с численностью населения свыше 100 тыс. человек; таковых в России оказалось 165. В их число входит 71 реги­ональный центр, причем более половины региональных центров — города с людностью свыше 400 тыс. человек. Тип политической ориентации городов оп­ределялся путем синтеза двух показателей — качественной характеристики, обозначающей политическую ориентацию города, и синтетического показа­теля устойчивости политических ориентации. Исследователи отметили, что «характер голосования жителей крупных городов в целом весьма стабилен. 134 города из 165 (87%) принадлежат к числу устойчивых или средней устойчи­вости. В их числе 106 (64%) — это малые и средние города людностью от 100 тыс. до 400 тыс. Несколько меньшей устойчивостью отличаются города с населением от 200 тыс. до 600 тыс. жителей. Города России понемногу «крас­неют», но в то же время становятся и более конформистскими. Наиболее ус­тойчивы электоральные типы городов в «красном поясе» (www.yabloko.ru).

Социологическое исследование Д.Л. Константиновского (опрос проведен в 1994 г. в 50 вузах 12 городов по квотной выборке: в Москве, Санкт-Петер­бурге, Калининграде, Сыктывкаре, Нижнем Новгороде, Воронеже, Казани, Екатеринбурге, Омске, Красноярске и Владивостоке) показало снижение притягательности Москвы и Санкт-Петербурга как центров образования, хотя всего несколько лет назад о вузах этих городов мечтали почти все вы­пускники средней школы и их родители³³.

Вызывает интерес крупный проект «Энергия социального интеллекта», который на протяжении нескольких лет реализовывался коллективом кафед­ры социологии и социологической лабораторией Таганрогского государ­ственного радиотехнического университета под руководством проф. В.В. Чи-

³² Плюснин Ю.М. Указ. соч.

" Константиновский Д.Л. Молодежь в системе образования: динамика неравенства // Социологичес­кий журнал. 1997. № 3. С. 92-123.

71G

чилимова на территории Таганрога — самого знаменитого в отечественной социологии города-полигона. В нем предпринята попытка глубоко проана­лизировать все стороны жизнедеятельности современного города — отЯ-кон-цепции и социальных практикдо пространственно-групповой стратифика­ции населения и социоландшафтных характеристик стиля жизни³⁴.