Понятие, структура и функции научной теории

Слово «теория» изначально происходило от греческого «теос» (Бог) и означало «созерцание божественного», «рассматривание» конечным и смертным человеком вечной сути вещей, истинного и неизменного бытия. По Аристотелю, теория есть высшее благо. Мыслящее созерцание божественного вечного и неизменного в мире, соединение с ним в теории составляет высшее возможное для человека благо и конечную цель его существования. Таким был первоначальный смысл «философии» и «теории».

В современной науке наиболее общее определение теории можно представить так – это система взглядов, представлений, идей, которая направлена на объяснение явлений какой-либо области окружающего мира. Е. В. Ушаков помимо такого типичного понимания теории усматривает еще её расширенное и логическое понимание. Логическое понимание теории – это важный подход, который позволяет, отвлекаясь от содержания теории, увидеть ее логическую структуру. С этой точки зрения теория – это дедуктивно замкнутое непротиворечивое множество утверждений, или множество исходных утверждений плюс все вытекающие из них логические следствия. Это система логически взаимосвязанных представлений о научно познаваемых объектах, которые раскрывают и описывают закономерные, регулярные связи и фундаментальные свойства изучаемых предметов, явлений, процессов. Говоря о теории в расширенном понимании, имеются ввиду, скорее «общее связное смысловое образование, которое может быть хотя бы частично вербализовано» (Ушаков Е. В., 2005, с. 225). Расширенная трактовка понятия теории позволяет увидеть «теоретические образования как гибкие, неформальные, динамичные и лучше соответствует реальной практике науки и позволяет более адекватно отразить процессы становления научной теории, постепенное изменение ее содержания, а также процессы научных дискуссий, взаимной критики, взаимодействия научных областей и другие явления, характерные для научной деятельности» (там же).Однако, теория даже в расширенном понимании не может отразить в полной мере динамику познания, более полно динамику познания отражает понятие «парадигма»

В философско-методологической литературе называют различные функции научной теории, но наиболее часто, как правило, указывают на следующие две: объяснение и предсказание, то есть возможность объяснять и предсказывать появления новых явлений в рамках принятой парадигмы.

Е. В. Ушаков отмечает также общерационализирующую функцию теории. Она связана с осмыслением того, что уже одно создание научной теории, приносящее прирост рационального понимания мира, является наградой ученому и становится возвышенной целью научного познания. Ведь при построении научной теории ближайшая цель – это не просто предложить средство объяснения и предсказания, а познать именно рациональность мира, «открыть новые образы человеческого мышления разумному устройству мироздания» (Ушаков Е. В., 2005, с.229) Это движение к более глубокому, более фундаментальному пониманию (говоря философским языком, – к интеллигибельности) мира – есть наиболее общая задача научного познания, по сравнению с которой прочие конкретные результаты являются лишь ее следствием или побочным продуктом. Эта фундаментальная функция придает научной теории метафизическое значение, выявляют ее наиболее глубокие и важные смыслы (Там же).

В наиболее общем смысле, можно различать аксиоматические теории и гипотетико-дедуктивные теории в зависимости от того, развивается теория в относительной независимости от эмпирических исследований, либо в неразрывном единстве с эмпирическими исследовании. В аксиоматических теориях, что развиваются в относительной независимости от эмпирических исследований, вводятся различные гипотетические допущения, теоретические модели и т. д., что обеспечивает ей богатые эвристические возможности по прогнозированию, появления и описания новых явлений в исследуемой области.

Однако реальное функционирование и развитие теорий осуществляется в единстве с эмпирическими исследованиями. Эти, гипотетико-дедуктивные теории выступают как реальные знания о мире, в нашем случае, о психической реальности, поскольку опыт, общественно историческая практика, являются критерием истинности теории. В гипотетико-дедуктивных теориях осуществляется переход от общих теоретических положений к частным эмпирическим фактам с их последующей экспериментальной проверкой. Кроме того, эти теории отражают действие статистических закономерностей, а потому открыты для последующей проверки. Исторически вполне закономерно, что большинство теорий, имеющихся в психологии, носят гипотетико-дедуктивный характер. С. В. Маланов отмечает, что к современным научно-психологическим теориям предъявляют четкие формулировки гипотез, постулатов, моделей. При этом необходимо учитывать обоснованность выводов, их убедительность, а также степень экспериментальной подтвержденности (Маланов С. В., 2005).

Строение любой психологической теории обусловлено, по меньшей мере, тремя основными факторами: во-первых, ценностными и методологическими установками создателя теории (например З. Фрейда, К. Юнга и т. д.), во-вторых, особенностями той психологической практики, которую последний строит, в-третьих, теоретическими положениями теории. Это факторы взаимообусловлены и только в совокупности дают целостное представление о психологической теории. Так теоретические положения конкретных психологических концепций представляют собой массив информации, необходимый для понимания мировоззренческой установки авторов этих теорий. В то же время ценностная или методологическая установка создателя теории определяет способы, направление и результат работы с клиентом: специалист, подготовленный для практической работы в определенном психотерапевтическом направлении, принимает для себя справедливым тот образ человека, который привносит в психологию основатель психологической концепции; затем, в процессе работы с клиентом, он, осознанно или неосознанно, транслирует этот образ, а в ряде случаев, как было сказано, реально влияет на подстройку личности под этот образ.

К примеру, З. Фрейд последовательно реализовывал научно-инженерный фундаментальный дискурс, исповедуя соответствующие установки естественнонаучного подхода. Напротив, К. Г. Юнг реализовывал в своем научном творчестве гуманитарный фундаментальный дискурс. Отсюда, практика психоанализа строится на замаскированной суггестии психоаналитических схем и представлений, а психотерапия К. Г. Юнга – больше на гуманитарной интерпретации (Розин В. М., 2004, с.183).