Период церковных апологетов (вторая пол. II - первая пол. IV вв.)

В этой ситуации возникла неактуальная до тех пор потребность составить формальный перечень почитаемых книг. По-видимому, спровоцировал это представитель гностического течения Маркион (140 г.). Этот Маркион, сын епископа в Синопе Понтийском, прибыл в Рим и основал там свою собственную церковь. Находясь под влиянием гностических учений, он учил, что правосудный и суровый Бог Ветхого Завета отличен от того Бога любви, Которого открыл Христос, и гораздо ниже Его. Таким образом, Маркион отверг Ветхий Завет. Поскольку он утверждал также, что двенадцать апостолов исказили учение Христово, то признавал как единственного проповедника чистого учения апостола Павла. Маркион установил свой «канон», куда вошли «Евангелие» и «Апостол». Таким образом, «канон» Маркиона состоял из одного Евангелия, именно от Луки, который был сотрудником и спутником апостола Павла и, следовательно, содержал Павлово учение, и десяти посланий апостола Павла в следующем порядке: Галатам, Первое и Второе Коринфянам, Римлянам, Первое и Второе Фессалоникийцам, Лаодикийцам (так он назвал Послание Ефесянам), Колоссянам, Филимону, Филиппийцам. Из Евангелия от Луки Маркион вырезал все, что не было согласно с его учением[44].

В то же время появились и многие другие маргинальные сообщества, которые имели собственные священные книги. Негодование церковного сознания по поводу отсутствия в «каноне» Маркиона книг, входящих теперь в Новый Завет, выражено в сочинении священномученика Иринея Лионского «Против ересей» (конец II в.), а также у Тертуллиана (рубеж II—III вв., сочинение «Против Маркиона»). Это говорит в пользу того, что для Церкви завершался процесс признания канонических книг. Об этом ярко свидетельствует тот факт, что священномученик Ириней — первый из святоотеческих авторов, который в своих сочинениях различными способами использует все книги Нового Завета (не перечисляя их названия). Исключительно важны рассуждения святого Иринея о разнице между еретическими и богодухновенными книгами, которые выражены у него в хронологически первом ясном указании на Четвероевангелие как на закрытый сборник, состоящий из четырех разных повествований.

В середине II века святой Иустин Философ упоминает о «Евангелиях» (во множественном числе), которые он характеризует как «воспоминания апостолов» («ἀπομνημονεύματα τῶν ἀποστόλων») и сообщает, что они читаются христианами в богослужебных собраниях вместе с писаниями пророков.

Позднее Татиан, ученик святого Иустина Философа, около 170 года составил гармонизацию четырех Евангелий, которую епископ Евсевий в своей «Церковной истории» называет «Тὸ διά τεσσάρων» (так называемый Диатессарон Татиана)[45]. Для этого евангельского синтеза Татиан использовал совершенно очевидно текст четырех Евангелий[46].

Большое значение для определения состояния новозаветного канона в конце II века имеет отрывок древней рукописи, найденной в 1740 году монахом Муратори в Амвросианской библиотеке в Милане, который получил название канон Муратори. Этот текст датируется примерно 200 годом по Рождестве Христовом, был написан, по всей видимости, в Римской Церкви и заключает в себе не просто точку зрения отдельного автора, но воззрение Церкви. На довольно плохом местами латинском языке здесь перечисляются 23 книги Нового Завета и даются краткие «исаготические» комментарии. Невразумительный латинский текст наводит на мысль, что он является плохим переводом с греческого оригинала.

Канон Муратори перечисляет следующие книги Нового Завета: четыре Евангелия; о четвертом Евангелии говорится, что оно написано учеником Христовым Иоанном; Деяния святых апостолов, написанные евангелистом Лукой; 13 посланий апостола Павла, среди которых первым поставлено Первое коринфянам, и с примечанием, что как Иоанн написал семи церквам (Апок. 2-3), так и Павел обращается к жителям Коринфа, Эфеса, Филипп, Колосс, Галатии, Фессалоник и Рима, а также Филимону, Титу и Тимофею; три Соборных послания: Иуды, Первое и Второе Иоанна; Апокалипсис Иоанна и Апокалипсис Петра, причем о последнем в каноне Муратори замечено, что некоторые не хотят, чтобы он читался в Церкви. Отсутствует Послание Евреям, которое до конца IV века не упоминается на Западе среди канонических книг. Вызывает недоумение отсутствие Первого послания Петра, которое признавали каноническим святитель Ириней Лионский, Тертуллиан, Климент Александрийский и Ипполит. Католический ученый Викенхаузер (Wikenhauser) объясняет это опущение невнимательностью переписчика древнего Памятника. Совершенно неожиданно среди книг Нового Завета упоминается книга Премудрости Соломона, написание которой канон приписывает друзьям Соломона или, согласно восстановленному греческому тексту Мураториева канона, Филону Александрийскому. Сторонники этой последней версии утверждают, что канон был переведен с греческого оригинала. Кроме того, в тексте упоминаются другие два послания, приписываемые апостолу Павлу, о которых прямо говорится, что они не подлинные и происходят из среды сторонников Маркиона. Эти и другие подложные книги не могут быть приняты Церковью, потому что «не подобает в мед подмешивать желчь» (стих 67)[47].

В III в. Климент Александрийский цитирует как Писание четыре Евангелия, которые он вполне отличает от апокрифов. Ему были известны, кроме того, 14 посланий апостола Павла (вместе с Посланием Евреям), Деяния, Соборные послания Первое Петра, Первое и Второе Иоанна, Иуды и Апокалипсис. Согласно Евсевию, святитель Климент истолковал в своих «Очерках» («Ὑποτυπώσεις») все Соборные послания, а также послание Варнавы и Апокалипсис Петра[48]. Кроме четырех Евангелий Климент использовал также евангелия евреев и египтян, впрочем, не ставя их на один уровень с каноническими. Цитирует он также Первое послание Климента Римского, Дидахи и Пастырь Ермы.

Приемник Климента Ориген пользуется термином «Новый Завет», который получил уже широкое распространение, и разделяет новозаветные книги на две группы: 1) общепризнанные («ὁμολογούμενα») или бесспорные («ἀναντίρρητα») и 2) сомнительные («ἀμϕιβαλλόμενα»)[49]. К первым относятся четыре Евангелия, 13 Павловых посланий, Послание Евреям (Ориген отмечает сомнения некоторых Церквей относительно только принадлежности его апостолу Павлу), Деяния, Соборные послания Первое Петра и Первое Иоанна и Апокалипсис. Ко вторым, которые Ориген называет сомнительными, поскольку не все Церкви были согласны с их каноничностью, он причисляет Соборные послания Второе Петра, Второе и Третье Иоанна, послания Иакова и Иуды. С большим уважением он относится к Пастырю Ермы, Первому посланию Климента, деяниям апостола Павла, посланию Варнавы и Дидахи, но не сравнивает их ни в коем случае с богодухнонными и каноническими книгами. Ложными («ψευδῆ») книгами Ориген называет еретические евангелия Фомы, Василида, Матфия, евангелие Двенадцати и от египтян.

В середине III века ученик Оригена Дионисий, глава Александрийского огласительного училища и впоследствии епископ Александрии, вступил в полемику с хилиастом Непотом, епископом Арсинои, который использовал в своем учении Апокалипсис. На основании многих доводов филологического характера Дионисий утверждал, что своим написанием Апокалипсис обязан не апостолу Иоанну Богослову, с Евангелием и посланиями которого он не имеет ничего общего, но какому-то другому богодухновенному писателю Церкви, которого также звали Иоанном. Эти рассуждения Дионисия вовсе не привели его к отвержению каноничности Апокалипсиса. Но другие ученики Оригена, а также представители антиохийской богословской школы, основанной Лукианом, не принимали Апокалипсис в число канонических книг Нового Завета. В целом Восток очень настороженно относился к этой книге. Это выразилось в том факте, что Церковь не назначила чтений из Апокалипсиса за богослужением, и в другом факте — почти 2/3 рукописей Нового Завета не содержат в себе текста Апокалипсиса.

Спустя примерно 100 лет после Оригена, около 325 года по Рождестве Христовом, епископ Евсевий в своей «Церковной истории» выделяет следующие группы новозаветных книг:

1.Общепризнанные («ὁμολογούμενα βιβλία») — среди них Евсевий первыми называет «святую четверицу Евангелий», Деяния святых апостолов, послания апостола Павла (не выделяя из них Послания Евреям), Первое Иоанна и Первое Петра. К этим книгам он причисляет также Апокалипсис Иоанна, констатируя при этом наличие возражений против него.

2.Спорные («ἀντιλεγόμενα») — сюда относятся принимаемые многими послания Иакова, Иуды, Второе Петра, Второе и Третье Иоанна. О двух последних Евсевий замечает: «...они принадлежат либо евангелисту Иоанну, либо какому-то его тезке».

3.Подложные или псевдоэпиграфы («νόθα βιβλία») — деяния Павла, Пастырь Ермы, апокалипсис Петра, послание Варнавы, Учение апостолов (Διδαχαί), евангелие евреев и Апокалипсис Иоанна. Апокалипсис Иоанна Евсевий сопровождает фразой: «...если угодно [т.е. можно отнести его и к подложным]: потому что некоторые, как мы сказали, отвергают его, а другие причисляют к общепризнанным».

4. Еретические книги — это евангелия Петра, Фомы, Матфия и других, деяния Андрея и Иоанна и других апостолов. Об этих книгах Евсевий замечает, что они «совершенно нелепые и нечестивые», «измышления еретиков»[50].

Сомнения Евсевия относительно Иоаннова Апокалипсиса, который он относит одновременно к первой и третьей группам и сопровождает неопределенной фразой «если угодно», были сомнениями не только Евсевия, но и всего Востока. Источник их можно видеть в тех доводах Дионисия Александрийского, которые он выдвинул против подлинности этой книги, хотя сам Дионисий признавал ее каноничность. Впрочем, независимо от вопроса подлинности Апокалипсиса, т.е. происхождения его от апостола Иоанна Богослова, каноничность этой книги, ее принадлежность канону Нового Завета, продолжает подвергаться сомнению и в IV веке. Так, около 350 года святитель Кирилл Иерусалимский перечисляет 26 книг Нового Завета (без Апокалипсиса); тот же список приводят 59-е правило Лаодикийского Собора и святитель Григорий Назианзин. Святитель Амфилохий Иконийский замечает, что большинство не принимают Апокалипсис. Что касается Послания Евреям, то хотя сам Евсевий и не отличает его от прочих посланий апостола Павла, но в другом месте замечает, что нельзя замалчивать тот факт, «что некоторые отвергают Послание к евреям... утверждая, что оно не Павлово»[51].

Наряду с этим в некоторых рукописях после книг Нового Завета помещаются и другие книги, которые, в конце концов, не были включены в новозаветный канон. В Синайском кодексе, например, после общеизвестных книг Нового Завета идет послание Варнавы и Пастырь Ермы; в Александрийском кодексе добавлены Первое и Второе послания Климента. В кодексе Безы (Clarmontanus) имеется каталог Новозаветных книг, вписанный между Посланиями Филимону и Евреям, где перечислены все новозаветные книги (странным образом без Послания Евреям): в конце этого списка добавлены также послаще Варнавы (возможно, так здесь названо Послание Евреям), Пастырь Ермы, деяния апостола Павла и апокалипсис Петра[52].