Как Троцкий белым эмигрантам «помогал»: анализ феномена фотомонтажа как средства политической борьбы на примере газеты «Иллюстрированная Россия»

Лодыгин Д.А.

студент Высшей школы социально-гуманитарных наук и международной коммуникации, [email protected]

Научный руководитель: Тетеревлева Т.П., к. ист. н., доцент, доцент кафедры отечественной истории ВШСГНиМК

Благодаря визуальному повороту в исторической науке исследователи стали уделять значительное внимание фотографии как специфическому историческому источнику, органично сочетающему в себе и способность максимально достоверно запечатлеть произошедшее событие, и субъективное отношение фотографа к отраженной им действительности. В связи с этим изучение фотографий помогает историкам по-новому осмыслить определенные моменты прошлого, что особенно актуально для первой половины двадцатого столетия с ее политическими и общественными перипетиями, не имеющими однозначного толкования в научной среде. В контексте данных исследований особый интерес представляет феномен постобработки фотографий. Искусство ретуши сыграло заметную роль в истории нашей страны, поэтому неудивительно, что специфика фальсификации фотодокументов в 1920-1930-х годах уже стала темой ряда работ, посвященных изучению Советского Союза [1]. Однако следует отметить, что монтаж применялся не только советскими специалистами с целью «переписывания прошлого» в более приемлемом для пропагандистской машины русле, но и русскими эмигрантами в Европе ради достижения определенных политических результатов. Пример такого «искажения действительности», использованного в одном из номеров газеты «Иллюстрированная Россия», и является предметом исследования в настоящей статье.

«Иллюстрированная Россия» выпускалась русскими эмигрантами в Париже в период с 1924 по 1939 годы. Ее читательская аудитория была весьма широкой, что связано не только с талантливой подачей материала, но и с выбранной издателями внепартийной ориентацией своего детища. Со страниц газеты неоднократно звучали призывы к преодолению политической разобщенности в связи с необходимостью объединиться против общего врага эмигрантов – советского режима [2]. Поэтому «Иллюстрированная Россия», хоть и не отражавшая взгляды какой-либо конкретной эмигрантской партии, являлась политически ангажированным изданием, направленным на критику большевизма, которая ярко проявлялась в обличительных статьях и карикатурах. Для достижения своей цели – пропаганды идеи консолидации разных течений эмигрантской общественно-политической мысли ради совместной борьбы с «Совдепией» – редакторы использовали различные средства, в том числе фотомонтаж и фальсификацию новостей.

В номере от 29 марта 1930 года была помещена статья «Арест Л. Троцкого в Париже», которая повествовала о Л.Д. Троцком, якобы покинувшем свое место жительства на турецком острове Принкипо и нелегально приехавшем во Францию 27 марта, где его немедленно арестовала полиция [3, с.7]. Текст сопровождался иллюстративным материалом, а именно тремя фотографиями, «запечатлевшими» арест Троцкого и его пребывание в полицейском участке. Авторы статьи прогнозировали, что вскоре данный политический лидер будет депортирован обратно в Турцию.

Для нас примечательно то обстоятельство, что и сама новость, и фотографии являются намеренно созданным фальсификатом. Факт применения фотомонтажа можно доказать эмпирическим путем. На первой фотографии, названной «Момент ареста», невооруженным глазом видно, что к телу некоего человека, которого полицейские под руки ведут в участок, «пришита» голова и верхняя часть пиджака Троцкого. Сделано это довольно грубо, так как, во-первых, «пришитая» голова непропорциональна размерам туловища (она слишком велика), а, во-вторых, цвет лица и пиджака Троцкого резко контрастирует с цветом одежды идущего. На второй фотографии – «В тюрьму» – лица арестованного вообще не видно, а третья – «Выяснение участи» – представляет собой, как и первая, комбинацию двух разных снимков, поскольку вновь заметен цветовой контраст между ними; к тому же здесь у Троцкого на голове шляпа, совсем не похожая на его шляпу с первой фотографии. Доказать же факт фальсификации сообщения об аресте можно посредством анализа письменных источников, связанных с деятельностью Троцкого, а именно – его писем. Так, в своем письме от 30 марта 1930 года Троцкий сообщает Карлину, польскому коммунисту, с которым он вел переписку, что не имеет возможности отправить определенные сведения по почте, поскольку в настоящий момент сотрудники ГПУ в Турции вскрывают его послания, что подтверждает факт пребывания Троцкого в этот момент на Принкипо [4]. К тому же американский журнал «The Militant» 29 марта 1930 опубликовал статью о болезни Троцкого и посетовал на то, что европейские правительства не дают ему права на въезд на континент для лечения [5, p.1]. Таким образом, статья – и текст, и иллюстрации – является подделкой.

Для установления цели данной фальсификации необходимо проанализировать текст статьи; пусть сама «новость» ложна, однако в ней может быть заключен важный посыл, который издатели стремились донести до читателей. Примечательно, что в своем сообщении авторы, невольно или намеренно, указали адресатов послания – «русский Париж был потрясен сенсационной новостью» [3, с.7], хотя такое громкое известие, как нелегальный приезд Троцкого и его последующий арест, вызвало бы значительный резонанс во всей Франции вообще, а не только в эмигрантской среде; иными словами, статья самостоятельно намекает на тех, кто способен извлечь пользу из данной «сенсации». Сам Троцкий якобы заявил, что приехал во Францию «с целью усилить в рабочих кругах оппозицию против Сталина» (причем эти слова выделены в тексте статьи жирным шрифтом, что подчеркивает их важность), а авторы делают вывод, что «нелегально прибывший» надеялся «получить поддержку в общественных кругах Европы и избежать высылки в качестве “политического эмигранта”» [3, с.7]. Резюмируя, мы можем отметить, что идея статьи заключается в следующем: Троцкий покинул Турцию, желая заручиться помощью во Франции, а в перспективе – и в других европейских странах, в своей борьбе против сталинского режима. В чем же заключалась выгода редакторов газеты в донесении данной мысли?

26 января 1930 года, ровно за два месяца до «приезда Троцкого», в Париже было организовано похищение генерала А.П. Кутепова, которое вызвало значительный резонанс среди русских эмигрантов, так как Кутепов являлся одним из виднейших участников Белого движения, а после смерти Врангеля стал преемником последнего на посту руководителя РОВС. Именно с его фигурой значительная часть эмигрантов связывала свои чаяния в борьбе против большевиков. «Иллюстрированная Россия» оперативно отреагировала на данную новость и в течение нескольких месяцев проводила собственное расследование причин и обстоятельств похищения генерала. Примечательно, что редакция, не располагая точными сведениями об обстоятельствах произошедшего, мгновенно заявила о причастности «московских чекистов» к этому инциденту, назвав его «неслыханным злодеянием большевиков» [6, с.11]. По мнению «Иллюстрированной России», в деле участвовали также «французские коммунисты», «политические друзья большевиков, да и просто наймиты», причем подчеркивалось, что последние «могут быть среди русских» [7, с.15].

В связи с похищением Кутепова издатели газеты настоятельно рекомендовали своей читательской аудитории начать активные действия, направленные на «установление справедливости». Во-первых, они требовали немедленной консолидации эмигрантских политических партий и движений в борьбе против большевизма: «Мы… надеемся на поддержку всей русской эмиграции, без различия толков и политических течений» [8, с.13]. Во-вторых, редакция советовала свидетелям инцидента обратиться в полицию для дачи показаний, а французским властям – начать процесс «во французском суде против сов. правительства» [8, с.13]. И, в-третьих, газета всячески стремилась донести до русских эмигрантов идею необходимости давления на французское правительство, которое, по мнению издателей, было обязано разорвать дипломатические «сношения с Москвой» [9, с.8]. В глобальной перспективе, примеру Франции должна была бы последовать вся Европа.

Однако результаты антикоммунистической пропаганды в первые два месяца весомых результатов не принесли; недаром редакция упомянула, что «русский Париж» уже начинает забывать «неслыханное злодеяние большевизма» [10, с.6]. Исходя из данных сведений, мы можем сделать предположение, что фальсифицированное сообщение о приезде Троцкого и его аресте, опубликованное как раз в этот период, определенным образом связано с похищением Кутепова, поэтому нам необходимо рассматривать «газетную утку» «Иллюстрированной России» именно в контексте событий вокруг персоны генерала и ажиотажа, связанного с ней.

Высказав положение: «Троцкий прибыл в Париж ради поиска союзников в борьбе против Сталина», редакция газеты стремилась достичь своим посылом целого комплекса результатов. Самая масштабная цель, которую издатели чаяли осуществить при помощи фальсификации, - это разрыв дипломатических отношений между Советским Союзом и Францией, поскольку и Сталин высказал бы претензии французскому правительству за пребывание своего главного врага в Париже, и Франция могла бы счесть Троцкого «засланным казачком Москвы», призванным спровоцировать беспорядки среди рабочих; действительно, подобные соображения существовали в Европе в первые годы эмиграции Троцкого [11, с.96]. Таким образом, данная задача совпадает с требованием газеты прекратить контакты этих двух стран в связи с похищением Кутепова. В статье про Троцкого даже указано, что его не принимают «цивилизованные государства» [3, с.7]; эта коннотация аналогична по формулировке с призывом к «цивилизованной Европе» порвать с Москвой, помещенном в материале про Кутепова [9, с.8]. Разумеется, такой глобальный результат был априори недостижим, потому что советское и французское правительства вряд ли бы безоговорочно поверили единственному поддельному сообщению, да и они были вполне способны проверить настоящее местопребывание Троцкого. Однако эмигранты, мечтающие любой ценой свергнуть большевистский режим и вернуться на родину, вполне могли поверить в осуществимость своего замысла.

К тому же издатели, выпуская статью о мнимом приезде Троцкого, вынашивали и более реалистичные планы. Новость о прибытии данного политического деятеля, пусть даже и немедленно арестованного, должна была вызвать бурную реакцию в эмигрантской среде, считавшей Троцкого одним из своих главных врагов, способного спровоцировать европейских рабочих на беспорядки. Перед лицом такой опасности эмигранты обязаны были бы объединиться в общем антикоммунистическом порыве – именно этого и хотела редакция сразу после похищения Кутепова. Наконец, французские коммунисты и сочувствующие большевикам эмигранты могли бы себя выдать в связи с приездом Троцкого, то есть были бы обнаружены, по мысли издателей газеты, причастные к похищению генерала русские «наймиты».

Надежды редакции «Иллюстрированной России» не оправдались: разрыва дипломатических отношений между Парижем и Москвой не произошло, не удалось найти организаторов похищения Кутепова или доказать причастность большевиков к данному инциденту, а консолидация партий Русского Зарубежья не состоялась. Тем не менее, фальсификация, созданная издателями газеты, представляет значительный интерес для историков. Во-первых, она отражает настроения в эмигрантской среде, ее представления о большевиках и о сущности борьбы Троцкого и Сталина, а также цели и методы политической деятельности эмигрантов. Во-вторых, фотомонтаж, примененный редакцией, позволяет по-новому осмыслить феномен фотоискусства как средства отображения действительности, а также осмыслить специфику фотографии как исторического источника, которая, в том числе, заключается и в важности анализа изображений, подвергшихся постобработке. Именно последнее обстоятельство способствовало установлению связи между сфальсифицированной статьей и похищением генерала Кутепова.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Кинг, Д. Пропавшие комиссары. Фальсификация фотографий и произведений искусства в Сталинскую эпоху [Текст] /Д. Кинг; пер. с англ. Ю.М. Гусев. – М.: Контакт-культура, 2012. – 208 с.

2. Юниверг, Л. «Иллюстрированная Россия» как зеркало эмигрантской жизни 20-30-х годов [Электронный ресурс] / Л. Юниверг. Режим доступа: http://www.lechaim.ru/ARHIV/196/univerg.htm. Дата обращения: 21.03.2018.

3. Иллюстрированная Россия, №14, 1930

4. Архив Троцкого в 9-ти томах. Том 5. [Электронный ресурс] / Режим доступа: http://lib.ru/TROCKIJ/Arhiv_Trotskogo__t5.txt Дата обращения: 20.03.2018

5. TheMilitant, Vol. III, №13, 1930

6. Иллюстрированная Россия, №8, 1930

7. Иллюстрированная Россия, №9, 1930

8. Иллюстрированная Россия, №12, 1930

9. Иллюстрированная Россия, №10, 1930

10. Иллюстрированная Россия, №11, 1930

11. Дойчер, И. Троцкий в изгнании: Пер. с англ. [Текст] / И. Дойчер. – М.: Политиздат, 1991. – 590 с.

ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИЕЙ И ДАНИЕЙ В     СФЕРЕ ГУМАНИТАРНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА В ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ  (НА ПРИМЕРЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ДАТСКОГО КРАСНОГО     КРЕСТА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ)

Максимова Ю.О.

магистрант Высшей школы социально-гуманитарных наук и международной коммуникации, [email protected]

Научный руководитель: Попова Н.Н., к. ист. н., доцент кафедры всеобщей истории ВШСГНиМК

На сегодняшний день проблема гуманитарного сотрудничества приобретают особую актуальность в условиях современной российской и мировой политики. Обострение внешнеполитической ситуации привело к тому, что защита прав человека, борьба с терроризмом, прекращение локальных военных столкновений и поддержка пострадавших в ходе этих событий людей занимают видное место на мировой арене. Уже на рубеже XIX-XX веков начинает формироваться международное гуманитарное право, под которым принято понимать систему международно-правовых норм и принципов, регулирующих защиту жертв войны, а также ограничивающих методы и средства ведения войны [1]. К началу XX века международное гуманитарное право было кодифицировано в Женевской (1864 г.) и Гаагских конвенциях (1899 г., 1907 г.), регулирующих методы и способы ведения военных действий, а также нормы в отношении защиты жертв войны. Кроме этого, образовываются международные гуманитарные организации, самой известной и многочисленной из которых является Международный Комитет Красного Креста.

В конце XIX-XX века система международных отношений вступила в полосу кризиса, следствием которого стала Первая мировая война (1914 – 1918 гг.). Начало военных действий породило всплеск патриотических настроений, активизацию благотворительной деятельности, направленную на оказание помощи пострадавшим военным, военнопленным и мирному населению. Серьезным недостатком Женевской и Гаагской конвенций являлось то, что они провозглашали только общие принципы, труднореализуемые в военной практике. Международный Комитет Красного Креста, участником которого являлись европейские страны, в том числе и Российская империя, приложил немало усилий для облегчения участи жертв войны. Особую ценность в исследовании проблемы представляют документы Министерства иностранных дел, а также источники личного происхождения – письма вдовствующей императрицы Марии Федоровны, в ходе анализа которых удалось выявить проблемы во взаимном сотрудничестве. Стоит отметить, что Российская империя и Дания с 1866 г. были связаны династическим браком цесаревича Александра Александровича (в будущем император Александр III) и датской принцессы Дагмар (императрица Мария Федоровна).

С началом военных действий три страны Скандинавского полуострова – Дания, Норвегия и Швеция объявили о своем нейтралитете. Россия была заинтересована в сохранении нейтралитета Скандинавских стран в связи с тем, что это отвечало ее внешнеполитической (безопасность северных границ) и экономической стратегии [2]. Кроме этого, через Данию пролегал единственный путь в Россию, по которому возвращались русские подданные, оказавшиеся на начало войны в Германии. Их прибытие требовало от датского правительства принятия мер по размещению и созданию условий для дальнейшей транспортировки. В своем донесении К.К. Буксгевден (посланник России в Дании) отмечает, что в течение первых 20 дней после объявления войны через станцию Гедсер проехало до 4000 русских подданных [3]. Среди возвращавшихся была вдовствующая императрица Мария Федоровна, находившаяся на момент начала войны в Англии. По просьбе императрицы датское правительство выделило несколько поездов для русских, которые не могли вернуться на родину [3,4].

Датский Красный Крест в первые дни войны организовал отдел помощи военнопленным с двумя отделениями – русским и германским. Также принимал активное участие в транспортировке русских военнопленных из Германии в Данию. Согласно «Положению о военнопленных», разработанному Красным Крестом, Военным министерством и Министерством иностранных дел, военнопленные должны были содержаться за счет страны, в которой находились и обращение с ними должно быть как с военнослужащими данной страны [5]. Исследователи отмечают, что в фондах Королевской библиотеки в Копенгагене сохранились программы концертов, а также фотография со словами благодарности за внимательное отношение от интернированных в Дании русских офицеров и инвалидов [6]. В 1915 г. русская делегация посетила в Копенгагене Датское общество Красного Креста и «Отдел военнопленных» при Красном Кресте. В 1916 г. под руководством принца Вальдемара (брат императрицы Марии Федоровны) была создана комиссия по устройству быта больных военнопленных и раненых в Дании.

На протяжении Первой мировой войны большую работу, направленную на организацию военно-медицинской помощи в Российской империи, проводила общественная организация Российского общества Красного Креста, под патронажем вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Кроме этого, на территории действовала миссия Датского Красного Креста под руководством принца Вальдемара, всячески поддерживаемая Марией Федоровной. Миссия Датского Красного Креста имела свои представительства в Петрограде, Москве, Киеве. За счет представительств в городах Российской империи шли поставки в лагеря на территории Германии «Комитета помощи военнопленным», состоящим под покровительством императрицы Александры Федоровны [7]. В годы войны датские офицеры, врачи, медсестры и другие лица работали в России в качестве добровольцев. При Датском Красном Кресте было создано отделение «Б», которое занималось инспекцией лагерей и учетом численности военнопленных на всей территории Российской империи. Отделение оказывало помощь в доставке корреспонденции, продуктов питания и лекарств. По инициативе Марии Федоровны и поддержке Международного Красного Креста российские, датские и германские сестры милосердия проводили инспекции лагерей военнопленных. В одном из таких осмотров в Российской империи руководитель датского Института вакцины врач Торвальд Мадсен провел в Туркестане и на Кавказе большое количество вакцинаций против тифа в лагерях [8]. Помимо этого, датчане оказывали различную благотворительную помощь, например, в марте 1915 г. Петроград посетила датская миссионерская делегация во главе с доктором Томсеном, которая привезла из Дании подарки, собранные для русских солдат, находившихся в госпиталях. К концу 1915 г. на территории Российской империи были осмотрены все лагеря военнопленных.

Гуманитарный аспект отношений между государствами во время войны нашел отражение в переписке вдовствующей императрицы Марии Федоровны с сыном – императором Николаем II. В письме от 3 декабря 1916 г. Мария Федоровна пишет сыну: «Дания уже год тому назад предлагала переправить к себе больных военнопленных, чтобы они были, по крайней мере, хорошо накормлены и остались в живых. К сожалению, однако, им так и не дали никакого ответа… Мне непонятно – почему, ведь это делается из чувства христианского милосердия и не будет ничего стоить, так как датчане подготовили все за свой счет. Я надеюсь, что после твоего приказа военному министру дело сдвинется с места» [9]. Основная масса военнопленных на территории Российской империи находилась в тяжелом положении: санитарные требования нарушали международные нормы, во время визитов делегатов Красного Креста пленные нередко жаловались на голод и неудовлетворительное содержание. Массовые эпидемии, ненадлежащее медицинское обслуживание, суровые климатические условия способствовали росту смертности военнопленных на территории Российской империи. Нейтральные страны предлагали оказать безвозмездную помощь военнопленным на их территории, зная о ненадлежащем соблюдении международных гуманитарных норм по их содержанию. Внешнеполитическое руководство Российской империи отвечало отказом на это предложение Швеции и Дании ввиду географической близости и тяготения этих стран к Германии и большего удобства для германцев использовать свое пребывание там в целях шпионажа [3]. Российские власти согласились отправить пленных в Швейцарию, Норвегию и Испанию.

Гуманитарное сотрудничество между Данией и Российской империей в Первую мировую войну во многом обусловлено родственными связями между представителями правящих домов, поддерживающими гуманитарные устремления друг друга. В оказании поддержки датская сторона принимала более активное участие, стараясь обеспечить обмен квалифицированной медицинской помощью, продовольствием между странами, смотрами лагерей военнопленных. Сложности сотрудничества двух государств проявлялись в недоверии российского правительства к предложению о перевозке военнопленных на территории нейтральных государств, исходившего от датского руководства. Можно предполагать, что отказ был вызван тем, что в начале Первой мировой войны Дания выступала с прогерманскими настроениями, а руководство Российской империи опасалось шпионажа среди военнопленных. Таким образом, гуманитарное сотрудничество играло заметную роль в оказании помощи раненым, военнопленным, однако политическая обстановка препятствовала его более эффективному развитию.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Анисимов, А. П. Правовое обеспечение профессиональной деятельности / А. П. Анисимов, А. Я. Рыженков, А. Ю. Чикильдина ; под ред. А. Я. Рыженкова. – 4-е изд., перераб. и доп. — М. : Издательство Юрайт, 2018, С.76.

2. Кудрина Ю.В., Рогинский В.В. История Дании. XX век. М.: Наука, 1998. – С. 41.

3. Министерство иностранных дел России в годы Первой мировой войны: Сборник документов / Министерство иностранных дел Российской Федерации. – Тула: Аквариус, 2014, С. 434,611.

4. Юсупов Ф. Ф. (князь) «Мемуары (1887– 1953)». М.: Захаров, 2016. – С. 255-256.

5. Императрица Мария Федоровна и император Николай II. Мать и сын / Кудрина Ю.В. – М.: Вече, 2013., – С. 165.

6. Кудрина Ю.В., Рогинский В.В. История Дании. XX век. М.: Наука, 1998. – С. 43.

7. Соколова В.А. Российское общество Красного креста (1867 – 1918 гг.): диссертация … кандидата исторических наук: 07.00.02 – СПб., 2014. – С. 241.

8. Енсен, Б. Миссия Датского Красного Креста в России. 1918– 1919 годы // Отечественная история. – 1997. – № 1. – С. 27– 28.

9. С высоты престола: Из архива императрицы Марии Фёдоровны (1847 – 1928) / Публ., сопровод. текст и коммент. Ю. В. Кудриной // Наше наследие. 2002. № 62.