Понятие социального здоровья. Социальная структура и здоровье.

Говоря о «социальном здоровье», обычно подразумевают:

• социальную значимость тех или иных заболеваний в силу их распространенности, вызываемых ими экономических потерь, тяжести.

• влияние общественного устройства на причины возникновения болез­ней, характер их течения и исходы (т. е. возможности выздоровления или смерти).

• оценку биологического состояния определенной части или всей человеческой популяции на основе интегрированных статистиче­ских показателей, составляющих так называемую социальную статистику. Конечная идеальная цель всех социально-структурных элементов общества и происходящих в обществе процессов — благополучие популяции. Под благополучием здесь понимаются максимально благоприятные при имеющемся технологическом и экономическом уровне развития общества предпосылки жиз­недеятельности, способствующие достижению и поддержанию оптимальной для данной территории численности популяции. Наличие подобных предпосылок выражается в максимально возможном удов­летворении биологических потребностей людей на данном историческом этапе развития общества. Отсюда следует, что благополучие популяции обусловлено эффективным функционированием всех сторон общества. В этом суть социаль­ной обусловленности здоровья. Поэтому и оценивать эффективность функциони­рования общества можно по показателям биологического состояния популяции. Таким образом, «здоровое общество» — это эффективное, согласно конечным критериям его жизнедеятельности, общество

Более широкий подход к здоро­вью общества заключается в оценке его состояния по уровню социальных девиаций. Девиантное поведение существует только в отношении социальной нормы как регулятора социального поведения. Нормы-регуляторы могут быть условно раз­делены на абсолютные и относительные. Абсолютные нормы существуют или существовали во всех или почти всех известных обществах. Это, например, запреты на убийство, воровство, инцест и т. п. Относительные нормы специфичны для отдельных обществ. Следовательно, поведение, нарушающее нормы какого-то общества, будет девиантным для этого общества, но может не быть таковым для другого общества.

Социальной структуре современного общества западного типа наи­более соответствует деление на шесть классов.

1 класс. Высший. Включает руководителей крупных промышленных предпри­ятий, врачей некоторых специальностей, крупных торговцев, университетских профессоров, юристов и т. п.

II класс. Высшая страта среднего класса. Это руководители подразделений в промышленности, инженеры, врачи, преподаватели вузов, владельцы средних торговых предприятий, государственные чиновники и пр.

III класс. Низшая страта среднего класса. В него входят школьные учителя, ма­стера на производстве, владельцы мелких торговых предприятий или заведующие секциями крупных предприятий, офицеры полиции, медицинские сестры и пр.

IV класс. Высшая страта низшего класса. Включает бригадиров на производстве, высококвалифицированных рабочих, специалистов сферы услуг (парикма­херы, массажисты), банковских служащих и пр. Эти лица имеют высокий уровень подготовки в рамках своей профессии.

V класс. Средняя страта низшего класса. К этой страте относятся рабочие, имею­щие определенную специальность, клерки, секретари, рядовые полицейские и пр.

VI класс. Низшая страта низшего класса. В этот класс входят люди, имеющие профессиональную занятость, но работа которых не требует никакой професси­ональной подготовки. Это, например, подсобные рабочие, грузчики, санитарки медицинских учреждений, дворники.

Две группы населения не входят в приведенную стратификационную структу­ру. Это «сверхбогатые», чье состояние, как правило, получено по наследству, а так­ же «звезды» эстрады и кино, действующие и бывшие главы государств, владельцы целых отраслей индустрии и т. п. Вторая группа, не входящая в стратификацион­ную структуру, — лица, не имеющие постоянной занятости или другого постоянно­го источника дохода, а также жилья — «уличные жители». Социально-классовая структура общества не статична. Соотношение численно­сти различных классов в достаточно динамичных обществах может меняться в течение относительно коротких исторических периодов

Существуют некоторые устойчивые закономерности распределения отдельных групп заболеваний по социальным классам. Так, физическим (соматическим) заболеваниям, а из психических заболеваний — шизофрении больше подвержены представители низших классов. Циклофрения (маниакально-депрессивный пси­хоз) чаще присуща представителям высших классов. Проявления девиантного поведения, оказывающие повреждающее влияние на здоровье, чаще встречаются в «полярных» классах — среди «сверхбогатых» и «деклассированных». В объяснении причины классового градиента здоровья сегодня преобладают две теоретические модели — модель социального стресса и модель социальной селекции. Модель социального стресса, истоки которой находятся в социально-экономи­ческом учении марксизма, основывается на предположении, что на низших сту­пенях классовой иерархии общества складываются более стрессогенные условия существования. Это опасные и вредные условия труда, неблагоприятная эколо­гическая обстановка в местах проживания, худшее жилье и питание, недостаток средств на соблюдение гигиенических требований и, наконец, низкая доступность медицинской помощи. Модель социальной селекции постулирует, что место индивида в классово-иерар­хической структуре общества детерминировано его психобиологическими особен­ностями, дающими ему преимущества в конкурентной борьбе за власть и ресурсы перед другими индивидами. При переходе высокого социального статуса «по на­следству» индивид, не обладающий конкурентными преимуществами, теряет ста­тус, «дрейфуя» в более низкий социальный класс. Имеющийся на сегодня объем эмпирических данных подтверждает скорее модель социальной селекции.

Сформулированы три теорети­ческие модели, объясняющие гендерные различия в состоянии здоровья.

1. Социализационная гипотеза предполагает, что выявляемые различия в состоянии здоровья между полами обусловлены различием реакций на пе­реживаемый стресс и вызванную им симптоматику в зависимости от не­ формальных (резидуальных) норм, регулирующих полоролевое поведение и усвоенных в процессе социализации. Для женщин при переживании стрес­са нормативно приемлемо осознавать свое состояние как заболевание и об­ращаться за медицинской помощью. Для мужчин же проявлять симптомы и обращаться за медицинской помощью нормативно неприемлемо; «муж­ской» паттерн реакции на стресс диктует алкоголизацию и антинорматив­ное поведение. Поэтому феминный дезадаптационный паттерн чаще фик­сируют врачи, а маскулинный — полицейские. Этим же объясняется более высокая смертность мужчин по криминальным причинам и по причинам, связанным с алкоголизацией.

2. Биологическая гипотеза связывает особенности состояния здоровья жен­щин с биологической спецификой строения и функционирования женско­го организма, обусловленной функцией деторождения. Эта гипотеза хоро­шо объясняет симптомы так называемого синдрома предменструального напряжения у женщин, а также заболевания инволюционного периода.

3. Гипотеза «ролевой перегрузки», так же как социализационная гипотеза, исходит из общетеоретического представления о стрессе. Предполагается, что если мужчина в современном обществе выполняет две основные соци­альные роли — «работника» («кормильца семьи») и «отца семейства», то женщина три: «работницы», «матери семейства» и «воспитательницы детей». Подобная «ролевая перегрузка» является, согласно «инженерной модели» стресса, постоянным источником последнего в выполнении жен­щиной ее основных социальных ролей. В основание этой модели положено предположение, что человек обладает неким ограниченным объемом физиологической энергии, которую и можно распределять по социальным ролям. Отсюда чем больше ролей, тем больше и каналов распределения энергии, а следовательно, на каждый канал приходится меньше энергии. Поэтому модель «ролевой перегрузки» получила назва­ние канализационной гипотезы.