Под гусеницами нашего вездехода часто хрустели старые оленьи рога.

Для жителей округа 1973 год был памятным — тогда впервые за­билось могучее сердце атомной электростанции в Билибино —БАЭС. Создание первой «атомки» на вечной мерзлоте — удивитель­ный эксперимент наших ученых и строителей. С помощью атома люди быстрее подберут ключи к богатым кладовым Севера.

На Чукотке уже во всю мощь ра­ботают Иультинский горно-обогати­тельный комбинат, золотоносные прииски. Билибино, Комсомольский, Руддер и другие. Северными воро­тами Арктики называют чукот­ские порты Провидение, Эгвекинот, Певек.

Вступившая в действие система телевизионной связи «Орбита» дала возможность жителям Чукотки не только услышать, но и увидеть, как проходил в Москве XXV съезд Ком­мунистической партии.

Народ, у которого раньше лето­пись велась рисунками на скалах и моржовых клыках, а сообщения пе­редавались в виде замысловатых значков, выжженных раскаленным углем на оленьей лопатке, до не­давнего времени совсем не имел письменности. А теперь всей стра­не известны имена поэтов Чукотки В. Кеулькута и А. Кымытваль. Кни­ги первого чукотского писателя Ю. Рытхеу читают не только у нас в стране, но и за рубежом. В пер­вый свой приезд на полуостров мне довелось голосовать за буду­щего члена Президиума Верховного Совета СССР — учительницу Анну Нутэтэгринэ.

К сожалению, мне не удалось по­пасть на выступление профессио­нального чукотско-эскимосского ансамбля «Эргырон». Я не мог побы­вать и в известном всему миру по­селке Уэллен, где руками опытных мастеров создаются шедевры чукот­ского косторезного искусства. Как они вырезают Пелекена, этого весе­лого, с улыбкой до затылка чукот­ского божка!

Но зато мы много раз видели, как на обширных ягельниках нагу­ливают жир многочисленные оленьи стада. Это тоже гордость Чукотки.

Пастухов в тундре мы встречали часто. С биноклем на груди, с кара­бином и чаатом на плече, оставля­ют они за собой бесчисленные кило­метры. Если было по пути, то мы подвозили путников на нашем вез­деходе. Коротки такие встречи.

 — Здравствуй!

 — Этти!

Только разойдешься поговорить, с трудом перекрикивая ревущий мо­тор, как уже показывается оленье стадо. Пастухи торопятся, поправ­ляют камлейки — полотняные руба­хи с капюшоном.

 — Атау!

 — Счастливо!

Каждого из нас ждет свое дело, своя работа. Чукчи идут к оленьим коралям — загонам, а мы продол­жаем путь к синеющим на горизон­те сопкам — будем там заниматься постройкой геодезических знаков.

Наша бригада из пяти человек работала на тяжелом вездеходе. Часть продуктов и горючего мы во­зили с собой, а остаток, упакован­ный в ящики и бочки, ждал нас у приметных озер и ручьев. В наме­ченных проектировщиками местах мы устанавливали пятиметровые металлические пирамиды. Потом по нашим следам пойдут геодези­сты-наблюдатели с теодолитами. В дальнейшем результаты нашей ра­боты составят основу новой топо­графической карты.

Нас подгоняла погода, нас торопило начальство. Чукотским экспе­дициям нужны были точные карты. На них геологи нанесут открытые месторождения полезных ископае­мых, гидрологи запроектируют на реках места, удобные для строи­тельства гидростанций, геоботаники наметят границы новых оленьих пастбищ. Без карты не обойтись ни­кому, даже нынешнему пастуху.

Имея в руках небольшой листок человек будто на крыльях подни­мается вверх, расширяя свой гори­зонт и осматривая местность на много верст кругом. Карта покажет, что тебя ждет впереди: топкое не­проходимое болото, горный хребет с перевалом, озеро с обрывистыми берегами или глубоководная река. Эти знания намного облегчают путь любому изыскателю.

Карты, бывшие у нас, давно уста­рели. Конечно, где стояли горы раньше, там они стоят и теперь. Без всяких изменений. Но там, где человек коснулся природы, произо­шли большие перемены. Иной раз на бумаге видишь условный знак каменистой тундры, а на самом де­ле неожиданно подъезжаешь к по­селку. Или наоборот. На планшете вычерчено несколько черточек с надписями: «Яранги Янракинота», «Яранги Элькувейта», а на земле лежит лишь груда замшелых кам­ней да огромными пятнами черне­ют старые кострища.

Вон недалеко от нас впереди за­белели две яранги. Надо заехать, благо по пути. Тундра скрадывает расстояния — вроде рукой подать, а добирались долго. Подъехали вплотную. Ни звука. Заглянули в первую ярангу. Вошли внутрь. На ворохе мягких оленьих шкур лежит человек.

— Этти! — кричу я ему. Человек вскакивает и протягива­ет мне руку:

— Лабрит!