Вопрос 5. Вклад Пушкина в развитие русской фольклористики

План:

1.Детство П. Ссылки. Собирание фольклора.

2.Бунтарская тема – центральная и основная.

3.Связь с западноевропейской литературой

4. Сказки

Ранние детские впечатления, а именно – влияние няни или бабушки - сыграли не малую роль в развитии интереса Пушкина к национальной народной поэзии.

Очень рано познакомился Пушкин и с лубочными сборниками сказок и с литературными обработками сказок в сборниках Чулкова. Непосредственно в его поэтической деятельности это отразилось в „Бове“, где переплетаются и литературные влияния, идущие от Радищевского „Бовы“, и влияния лубочных сборников, и воздействие вольтеровской „Девственницы“; с еще большей силой это сказалось в первой поэме Пушкина („Руслан и Людмила“), где отразились и литературные обработки русского фольклора.

Новое понимание фольклора мы встречаем у Пушкина только в следующий период, в период двух ссылок поэта, южной и михайловской. В Михайловском Пушкин непосредственно соприкоснулся с народной поэзией во всем ее объеме. Слушал сказки у Арины Родионовны и записывал их, записывал песни и сказки у других певцов и сказителей. Именно здесь начинает по-новому формироваться его отношение к фольклору

Среди этих новых для Пушкина тем и интересов не малую роль занимали и проблемы народного творчества. Наиболее распространенная форма (в творчестве декабристов) отношения к фольклору — лирические песни с их скорбными напевами, с мотивами тоски и покорности — их не удовлетворяла.

Чрезвычайно интересуется Пушкин на юге и „разбойничьими“ песнями, — это также тесно связано с определенным декабристским воздействием. Раевский сыграл известную роль в углублении и укреплении интереса Пушкина к этой теме, — возможно даже, что он первый обратил внимание поэта на разинскую тему. Поэма Пушкина „Братья разбойники“, тесно связанная с Раевским, вся построена на материале «разбойничьих песен». Относящийся к тому же периоду „Узник“ также навеян мотивами этих песен и воспроизводит их тематику и образы.

Фольклорные интересы Пушкина в Михайловский период являются прямым продолжением тем и интересов, возникших на юге. Пушкин в новой обстановке как бы продолжает начатую ранее работу. Одними из первых фольклорных записей Пушкина в Михайловском были песни о Степане Разине. Это не случайная находка, а результат сознательных поисков.

«Сказка о царе Салтане» записана Пушкиным в Михайловском, записи «Сказки о Балде».

Разинская тема — одна из значительнейших для Пушкина тем. По приезде в Михайловское, Пушкин просит брата прислать ему материалы по Разину и Пугачеву.

Фольклор крестьянских восстаний занимает одно из центральных мест в фольклорных интересах Пушкина (изучение мест Пугачевского движения).Упор на собирание песен и преданий. Пушкин с полным правом может быть назван основоположником собирания пугачевского и разинского фольклора. Пушкин до самого конца считал эту бунтарскую линию в русском фольклоре как бы центральной и основной. Налицо совершенно противоположные тенденции — пушкинский фольклоризм тесно связан с революционным движением эпохи.

Пушкина интересует героика, лирика, история, фантастика, бытовые стороны народного творчества. Отсюда интерес к песням, сказкам, пословицам, собирательская деятельность Пушкина, и его усиленные изучения различных трудов, касающихся народной поэзии, и его стремление к научной работе над фольклором. И нужно отметить исключительный диапазон этих интересов Пушкина. Почти все формы и виды фольклора так или иначе представлены в его записях, выписках, творческой работе. Сказки, былины, исторические и лирические песни, свадебная поэзия, похоронные и рекрутские плачи, народная драма, духовные стихи, пословицы, приговорки, народная сатира, лубок, вплоть до недавно обнаруженного в его записях списка „Песни о Фоме и Ереме“. Рядом с этим - интерес к фольклору всех народов России и к фольклору Западной Европы (появляются «Пролог к «Руслане и Людмиле», «Жених»).

Пушкин: „Изучение старинных песен, сказок и т. п. необходимо для совершенного знания свойств русского языка. Разговорный язык простого народа достоин также глубочайших исследований“.В 1828 году Пушкин вместе с Соболевским задумал издать сборник русских песен. П.серьезно готовился к этой задаче.

Путь Пушкина смыкается не с немецкой школой (ему были чужды воззрения Я. Гримма), но гораздо ближе к французской (хотя и не примыкает к ней). Взгляды Пушкина на фольклор во многом совпадают с воззрениями той школы, наиболее ярким представителем которой был Фориэль. Пушкину Фориэль был известен в интерпретации Гнедича. В конце 1824 г. Гнедич опубликовал перевод нескольких клефтических песен из сборника Фориэля, предпослав переводу свое предисловие, в котором довольно подробно изложил основные воззрения Фориэля, сопроводив их своими замечаниями о сходстве новогреческих песен с русскими. Впрочем, не исключена возможность и непосредственного знакомства Пушкина с книгой Фориэля, но помимо этого Пушкин был в курсе всей французской романтической литературы, читателем которой он был. Пушкин был прекрасно знаком с молодой исторической школой, к которой принадлежал и Фориэль.

Пушкину была близка и родственна та линия французского романтизма, которая характеризуется интересом к поэзии клефтов и гайдуков; она близка его интересу к разинско-пугачевскому фольклору. Клефтические песни несомненно еще более углубили эту сторону творчества Пушкина. Возможно, что получение гнедичевского перевода клефтических песен было толчком к позднейшей собственной обработке песен о Разине.

Фольклоризм Пушкина во всех его проявлениях и истоках связан с передовыми течениями своего времени (течение декабристов, филиация западноевропейской литературы). Пушкинский фольклоризм является не только замечательной и яркой главой в истории русской литературы, но и в истории русской науки.Фольклор привлекал Пушкина своей связью с народом, современностью.

В фольклорных памятниках на первый план выдвигается Пушкиным их связь с современностью, их народность. Тем самым фольклор является для Пушкина самовыражением народа и формой национального самосознания.

Если идеи французского фольклоризма, в частности идеи Фориэля, и сыграли какую-то роль в формировании взглядов Пушкина на фольклор, то только разве как обострение и укрепление самостоятельно сложившихся воззрений. Но рядом с этим есть и крупное принципиальное различие. Французская фольклористика оставляла в стороне народную поэзию своей страны. Фольклоризм Пушкина опирался на фольклор своего народа. Пушкину были чужды и враждебны в узком смысле „романтические“ тенденции современной ему западноевропейской литературы.

Народности официальной, казенной, народности мещан и лавочников Пушкин решает противопоставить подлинно-народные идеалы и подлинную народную поэзию; псевдо-народным, сусальным формам литературы он противопоставляет подлинно-фольклорную стихию. Эта борьба за народность в значительной степени определяет его творческие интересы в 30-х годах.

К началу 30-х годов Пушкин уже до конца осознал и продумал значение фольклора. Он подходил к нему и как поэт, и как ученый исследователь, и как критик-публицист. Он отчетливо уясняет себе историческое значение народной поэзии, и ее роль в создании национальной литературы, и тот метод, которым должен работать писатель, обращающийся к подлинным фольклорным источникам. Реализацией этого нового метода явились „Сказки“.

„Сказки“ Пушкина знаменуют новую точку зрения на задачи поэтической работы на фольклорном материале. Задача в том, чтоб создать такое произведение, где отразилась бы точка зрения народного певца-сказителя, где все идейное содержание было бы передано в призме народного восприятия.

Он противопоставляет путь фольклора пути древней словесности. Последняя была замкнута и изолирована, первый обнаруживает культурные связи русского народа. Эти иноземные элементы в русском фольклоре нисколько не смущают Пушкина и не кажутся ему нарушающими подлинную народность фольклора, — наоборот, они дают возможность еще более ясно ее выразить.

„Сказки“ Пушкина явились, таким образом, одной из крупнейших вех в истории русской литературы. Они знаменовали новый метод и новую точку зрения, они знаменовали обращение к новым социальным силам как к новому творческому источнику. Около того же времени в статье о драме Погодина Пушкин писал о необходимости более широкой социальной базы для творчества. „Сказки“ Пушкина были первым опытом ответа на поставленную им проблему, и это было в полном смысле слова вторжением в литературу подлинной народной стихии.

И только в свете нашего понимания народности, в свете эпохи социалистического строительства и создания бесклассового общества, отчетливо раскрывается и до конца осмысливается органическое сочетание двух путей Пушкина. Ориентация на народную поэзию и „просторечие“, с одной стороны, и на великих западноевропейских писателей, с другой, были неразрывны в его сознании, и на этом пути он видел будущее русской литературы. Развитие русской литературы мыслилось ему на пути широкого западноевропейского просвещения и вместе с тем глубокого овладения всем достоянием национальной русской культуры. Передовые идеи мировой литературы должны стать общенародным достоянием. Отсюда и стремление к простоте, которое неизменно проповедывал Пушкин. В системе этих идей и заключается смысл и общественно-историческое значение пушкинского фольклоризма.

 

Фориэль — крупный французский историк, филолог, историк литературы и критик

Клефтические песни были проникнуты духом независимости и борьбы за освобождение греческого народа.

Гайдуки— вооружённые повстанцы, боровшиеся против османского национального гнёта на Балканах и в Западной Армении

 

Вопрос 6. Вклад В.Г. Белинского в развитие русской фольклористики (по Татищеву).

 

1. Виссарион Григорьевич Белинский (30 мая 1811-26 мая 1848) – русский мыслитель, писатель, литературный критик, публицист, философ-западник.

 

2. Вопросы народного творчества живо интересовали Белинского, он уделял им большое внимание на протяжении всей своей деятельности.

 

Он говорит о высокой эстетической значимости произведений народного творчества, требует тщательного собирания фольклорных произведений как «живых фактов истории языка» и «характера народа», точной фиксации текстов, без искажений и поправок.

 

В.Г. Белинский стремится рассматривать фольклор в контексте решения более общей проблемы народности культуры: унт – «зеркало народа», выражение народного сознания, духа и характера. Он формирует исторический принцип изучения фольклора, предполагающий интерпретацию народных произведений в связи с осмыслением путей развития русского общества, его идеологии, социальной и нравственной жизни, быта. Белинский принимал принцип единства фольклора и литературы.

 

Он говорит о народной поэзии в «Литературных мечтаниях», в статьях «Разделение поэзии на роды и виды», «Общий взгляд на народную поэзию», в рецензиях на ряд сборников сказок, на сборники песен. Особенно важны его замечания, высказанные в статьях о Кольцове, о Лермонтове, в XI статье о Пушкине, в обзорах русской литературы за 1844 и 1846 гг., в «Письме к Гоголю» и др.

 

Своеобразие народной поэзии В.Г. Белинский видел в её реализме, он считает, что «в русских сказках, как и во всей народной поэзии, фантастических элементов почти нет». Особенно высоко он оценивал сатирические сказки, потому что в них ярко отражён народный ум, народный взгляд и народный быт, в них ощущается «лукавый русский ум, столь наклонный к иронии, столь простодушный в своём лукавстве».

 

3. В 30-40х гг. проблема роли народа в истории, а вместе с тем народности культуры становятся основными в критике. Значение проблемы народности подчёркивает в своих работах Белинский. Он выдвигает критерием ценности произведений его соответствие интересам и нуждам народов, выражение в нём личности народа: «Народность есть альфа и омега эстетики нашего времени. Народность сдалась высшим критерием, пробным камнем достоинства всякого поэтического произведения и прочности всякой поэтической славы. Народность есть великое дело и в политике и в жизни».

 

4. Центральной проблемой всех его статей становится борьба с крепостной действительностью и всеми проявлениями её в литературе.

 

Под «духом народа» Белинский понимал идеологию крестьянства, непримиримую с идеологией господствующих классов. Критик заметил, что в репертуаре народа много отсталого, есть чуждые ему произведения, которые дают основание для ложных заключений. Белинский вполне обоснованно утверждал: «не всё, что поётся народом народно, но всё, что ненародно, используется консервативной наукой для создания искажённого образа народа. Белинский выдвинул принцип критической оценки фольклора, в противовес его безудержному восхвалению. Этот принцип критик обосновал анализом условий жизни крестьян в феодальной и крепостнической Руси.

 

5. Один из самых важных тезисов критика заключается в обосновании того факта, что поэма всякого народа находится в тесном соотношении с его историей. И в поэзии, и в истории равным образом заключается таинственная «психея народа», поэтому его история может объясняться поэзией, а поэзия историей. В основе каждой песни Белинский ищет идею. Эта идея выражает некоторый идеал и облекается в художественную форму. «Художественный замысел историчен даже тогда, когда он облекается в совершенно фантастическую форму».

 

6. Белинский, отмечая характерные особенности русской песни, писал: «Грусть русской души имеет особенный характер; русский человек не расплывается в грусти, не падает под её томительным бременем… Грусть не мешает ни иронии, ни сарказму, ни буйному веселию, ни разуму молодчества. Это грусть души крепкой, мощной, несокрушимой». Критик считал, сто русские песни воодушевляли и ободряли народ, в них проявились свободолюбие, моральные и этические нормы народа.

 

7. Статьи о народной поэзии, написанные в 1841 г., в основном посвящены оценке русских былин. Белинский первым в русской критике и в науке о фольклоре сумел показать, что за образами былинных богатырей скрываются определённые общественные отношения, тесное единство поэзии народа с его историей. Он подчёркивает, что «русская народная поэзия кипит богатырями», их сила соединяется с отвагой, удальством, молодчеством.

 

Главным богатырём он считает Илью Муромца, называет его русским Геркулесом, но отмечает некоторое однообразие его характера, прямолинейность в достижении цели. Белинский не использует термин «былины», он называет их «богатырскими сказками», подчёркивает индивидуальные черты в характерах богатырей.

 

Особенно высоко оценивает былины новгородского цикла, считает их «апофеозом Новгорода». Выделяет образ Василия Буслаева, высоко оценивает сцену пляски Садко у морского царя.

 

Былины, по оценке Белинского, с одной стороны, отразили великие силы русского народа, а с другой – «быт», не дававший этим силам простора и выхода.

 

Вместе с тем в оценке Белинским героического эпоса есть ряд существенных пробелов и ошибок. Единство идейного содержания былин он ошибочно трактовал как единообразие. Некоторая недооценка объясняется тем, что в распоряжении критика был очень скудный материал.

 

8. Белинский первым отметил жанровые особенности исторических песен, отделил их от былин и от «собственно лирической поэзии». С его именем фольклористы связывают появление термина «исторической песни». В распоряжении критика был только сборник стихов Кирши Данилова, поэтому он смог выделить только исторические песни об Ермаке и об Иване Грозном.

 

9. В фольклористских высказываниях Белинского особое место занимает вопрос о соотношении народного творчества и литературы. Критик подчёркивал, что народное творчество – искусство «детства человечества».

 

Он противопоставлял «народность» и «простонародность». Белинский решительно восставал против «простонародности», т.е. ложной народности, которая, по его мнению, выражается в использовании фольклора, против любования жизнью народа с её отсталостью и темнотой. Он объявляет «нет» романтизму, стремится к реалистическому пониманию народности.

 

10. Сравнивая русскую поэзию с мировым фольклором, отводил ей одно из первых мест.

 

Вопрос 7 Русская революционно-демократическая критика о фольклоре.

С конца 30-х. гг. в России обозначились разные идейные течения, в той или иной степени выразившие отношение к народу и его поэзии. Полемика их представителей способствовала развитию теоретических взглядов на фольклор, активизировала его собирание.

В 30—40-е гг. выступили В. Г. Белинский и молодой А. И. Герцен, положившие начало революционно-демократическому направлению. Вслед за декабристами особый интерес революционные демократы проявляли к свободолюбивому содержанию народной поэзии и отрицательно относились к тому, что считали консервативным в фольклоре. К фольклору они обращались для доказательства потенциальных творческих сил народных масс, их активного поведения в истории. Белинский критиковал романтические воззрения на народную поэзию, а также тех ученых, которых в XX в. принято было называть представителями "теории официальной народности" (например, И. М. Снегирева).

50-е — середина 60-х гг. были связаны с деятельностью Н.Г. Чернышевского и Н.А. Добролюбова. Они критиковали мифологическую школу академической науки, стремились утвердить в фольклористике свои принципы историзма.

С середины 50-х по 70-е гг. взгляды революционных демократов на фольклор проявились в критике и публицистике журналов "Современник" и "Отечественные записки". Рецензии на фольклорные сборники способствовали выработке научных критериев собирательской работы (требование сохранять подлинный язык фольклорного произведения, передавать обстановку, в которой оно исполняется, реакцию слушателей).

Известный собиратель народной поэзии И. А. Худяков по своим убеждениям был революционным демократом. В русле революционно-демократического направления следует рассматривать литературныйфольклоризм Н.А. Некрасова, М.Е. Салтыкова-Щедрина, деятельность В. В. Стасова.

Во второй половине XIX в. появилось близкое революционно-демократическому народническое направление. Некоторые его представители также с глубоким интересом относились к фольклору (например, Г. И. Успенский).

В 40-х гг. оформились общественные направления западников и славянофилов.

Западники (Т. Н. Грановский, В. П. Боткин, К. Д. Кавелин и др.) выступали за развитие России без революционных потрясений, по западноевропейскому капиталистическому пути. Они высоко ценили преобразования Петра I. Прогресс русской действительности, по их мнению, был возможен только при широкой опоре на социальный и культурный опыт европейских стран. К фольклору западники относились очень сдержанно, а в ряде случаев и отрицательно, так как видели в нем только консервативный элемент, связанный с "отжившей" культурой.

Славянофилы (А.С. Хомяков, И.В. Киреевский, К. С. Аксаков и др.), напротив, изучали национальную самобытность России. Прошлое страны давало объяснение ее настоящему и помогало строить программу на будущее. В центре славянофильской концепции оказался народ, русское крестьянство во всех сферах своего бытия.

 

Как и представители других общественных направлений, славянофилы выступали за отмену крепостного права. Они участвовали в подготовке реформы 1861 г. Славянофилы возлагали надежды на крестьянскую общину — традиционное русское землепользование. В литературе они вели борьбу за "народное", "крестьянское" направление. Славянофилы подняли проблемы православного богословия как предмета философии и истории. В православии они видели фундамент общеславянского единения. Славянофилы положили начало истории изучения крестьянства в России. Они развернули работу по собиранию фольклора и языка, так как считали, что после петровских реформ язык и фольклор забываются либо искажаются. "Опыт нам показал, — писали П. В. Киреевский, Н. М. Языков и А. С. Хомяков, — что необходимо спешить с собиранием этих драгоценных остатков старины, приметно исчезающих из памяти народа с переменою его нравов и обычаев, что важно и в этом деле общее участие всех, дорожащих спасением нашей всенародной словесности от конечного ее истребления и что для полного издания песен и стихов необходимо, чтобы они были записаны везде, где это возможно».

Во второй половине 50-х гг. славянофилы активно выступали в публицистике, помещая в своем, журнале "Русская беседа" исторические, этнографические и фольклорные материалы. Среди славянофилов были выдающиеся собиратели русского фольклора: П.В. Киреевский, В.И. Даль, А.Ф. Гильфердинг и щ).

 

Вопрос 8.

«Вклад мифологической школы в развитие русской фольклористики»

Мифологическая школа – начало оформления отечественной фольклористики как специальной области гуманитарных наук.

МИФОЛОГИ́ЧЕСКАЯ ШКО́ЛА в фольклористике и литературоведении, сложилась у немецких романтиков в 1-й трети 19 в. (Ф. В. Шеллинг, бр. А. и Ф. Шлегель, бр. В. и Я. Гримм). Выявляла основополагающую роль мифологии в возникновении и развитии фольклора и литературы. Выдвинула проблему народности искусства, заложила основы сравнительно-исторического изучения мифологии, фольклора и литературы.

Якоб и Вильгельм Гриммы – выдающиеся европейские филологи, собравшие огромное количество фактического материала, обобщившие опыт предшественников, изучавшие связь между языком, народной поэзией и мифологией, активно внедрявшие в научную практику сравнительный метод изучения народных произведений, осознавшие коллективную природу фольклора. Оформление основных методологических принципов мифологической школы («арийская» или «индоевропейская» теория) в фундаментальном труде Якоба Гримма «Немецкая мифология» (1835):

1.     мысль о высокой этической ценности народного предания: «Гримм был уверен, что народное сказание всегда истинно, всегда в основе его лежит поэтическая и нравственная правда» (А.Н. Пыпин);

2.     поднятие собирательской деятельности на высоту общенациональной задачи, понимание фольклора как главнейшего «орудия» для изучения целостной истории народа;

3.     утверждение народной языческой религии в качестве важнейшей основы национальной культуры;

4.     понимание мифологии как формы первобытного мышления, средства познания и объяснения человеком явлений окружающей природы и собственной жизни (мифическое познание – форма «бессознательно творящего духа», естественного отражения мира человеком);

Выдвижение мифологии в качестве основы всего «народного предания», объяснение сходства мотивов, сюжетов, образов в фольклоре европейских народов общностью происхождения (у всех индоевропейских племен единая мифология, сложившаяся в древнейший период их существования на «арийской прародине» до разделения).

6.     мысль о народе, простолюдинах как главных хранителях мифологии – общего достояния индоевропейцев: в их преданиях и сказках сохраняются осколки некогда цельного и величественного миросозерцания, народный язык – важнейшее средство раскрытия «народного предания»;