Роль семьи в религиозном воспитании детей

Выдающийся русский мыслитель И.А.Ильин говорил: “Мир не только строится в детской, но и разрушается из нее; здесь прокладываются не только пути спасения, но и пути погибели” /14. С.42/. Философ называл семью лабораторией человеческих судеб.

Сегодня говорят о мировоззренческом вакууме, о том, что поколение растет вялым и беспринципным, бесчестным и циничным. И.А.Ильин предостерегал, что наступят времена, когда безответственность родителей будет расти из поколения в поколение. Это будет тогда, когда духовное начало начнет колебаться в душах, слабеть и исчезать. В такое время священное естество семьи не найдет себе больше признания и почета в человеческих сердцах, им не будут дорожить и беречь. История показывает, что все великие крушения и даже исчезновения народов возникают из духовно–религиозных кризисов, которые выражаются, прежде всего, в разложении семьи /21. С.39-41/.

Семья призвана поддерживать и передавать из поколения в поколение духовно-религиозную традицию, из которой возникает и утверждается культура народа с ее благоговейным почитанием предков, с ее национальными обычаями. Духовно пробудить ребенка – первостепенная родительская задача. Надо воспитывать такого человека, который умел бы внутренне уважать самого себя, утверждать свою духовную личность, свое свободное достоинство, перед которым бессильны были бы современные соблазны и искушения /14. С.42-43/.

В наше время бытовые условия, общественная жизнь, господствующее направление мыслей часто кажутся несовместимыми с христианским пониманием жизни и роли в ней семьи. Наблюдается конфликт между мировоззрением христианской семьи и общественной идеологией. В школе, среди товарищей, на улице, в книгах, газетах, в кино, в передачах радио и телевидения мощным потоком льются и заливают душу современных детей идеи, чуждые и даже враждебные христианскому пониманию жизни. Противостоять этому потоку трудно /24. С.104-105/. Ушли времена, когда можно было надеяться, что церковный быт, традиции народной жизни смогут воспитать в детях веру и благочестие. Но именно теперь на верующих родителей ложится особая обязанность воспитывать в детях личную, самостоятельную веру /24. С.105-106/.

Вопросы религиозного воспитания волновали В.В.Зеньковского. Православную семью он считал одним из главных “островков православной культуры”, в котором люди связаны между собой всей совокупностью отношений и потому с большим успехом могут совместно противостоять духу века сего /35. С.91/.

 В религиозном созревании ребенка семья занимает исключительное место именно тем, что она является для него главным проводником религиозных чувств. Зависимость религиозных образов и чувств от семейного опыта ребенка несомненна. Горняя сфера – Бог, святые, ангелы – предстают детской душе как некое дополнение его семьи. В раннем детстве семья, духовно питает ребенка, развивает его религиозные силы /6. С.90–91/.

 Именно в христианской семье раскрывается с исключительной силой ее, “великая тайна”, по слову апостола Павла, – тайна ее духовного пути как пути к Богу. Таинство брака, есть не просто благословение или освящение семейной жизни, а раскрытие той духовной силы, которая всегда присутствует в браке, но которая без благодати не может действовать в семье. Христианская семья таит в себе эту благодать, ее излучения проходят сквозь всю полноту семейных отношений. Отсюда, из этой силы благодати, пребывающей в христианском браке, В.Зеньковский выводит глубокое религиозное значение семьи в духовном становлении детей. Все, что уводит семейные отношения от духовного, благодатного начала, ослабляет и влияние семьи на религиозное воспитание ребенка /6. С.91/.

Однако можно наблюдать, что действие семьи, не утратившей благодатной силы таинства брака, часто незаметно приостанавливается, как будто парализуется плохим влиянием на дитя окружающей среды. По мнению В. Зеньковского, хороших семян, которые сеются в детской душе с ранних лет “ничто не может вытравить” /6. С.92/.

В раннем детстве развитие духовной жизни у детей находит свою основу в чистоте и невинности детской души. Внутренний мир ребенка открыт и имеет полную свободу своих проявлений. Хотя наблюдения над детьми говорят о наличии в раннем детстве начатков лукавства, приспособления и лжи, но все это само по себе еще не занимает большого места в их душе. “Очень важно уже в это время, – говорит В.В.Зеньковский, – приучать дитя к тому, чтобы оно поступало в соответствии с его глубокими, искренними чувствами, чтобы его “сердце” было вдохновителем его действий” /6.. С.93/. Детское сердце носит в себе живое чувство Бога, но взрослые не умеют играть на этом дивном инструменте – на детском сердце, – не умеют извлекать из него гимн Богу, который бессознательно поет ребенок в глубине своей чистой души. Высокая религиозная настроенность детской души видит вокруг себя такую холодную атмосферу настоящего времени и такое религиозное одичание, что не нужно удивляться тому, что этот источник высшей духовной жизни часто засоряется /35. С.30–31/.

Духовная жизнь в своем развитии подчинена закону свободы, который познается не сразу, но предполагает, что человек постепенно определяется в том, чем живет его сердце. Поэтому крайне важно, чтобы уже в раннем детстве не намечался дуализм внутреннего мира и внешнего поведения, важно, чтобы ребенок воспитывался для свободы и в свободе. Внешние границы поведения должны существовать, но следование им осуществляется свободно голосом сердца. Там, где эти границы определяются извне, там засоряется источник духовного развития ребенка /6. С.94/.

“Нелегко воспитывать детей в свободе и к свободе, – говорит В.В.Зеньковский, – нужно много терпения, разума, прозорливости, чтобы дать детской душе самой опознать свою неправду в каком-либо действии, чтобы отделить свободу от произвола и своеволия – но, не приучая к свободе и ответственности, нельзя дать простора для укрепления духовной жизни ребенка” /6. С.95/.

 Детям доступны, в определенной мере, понятия Бога-Творца, Боговоплощения, спасения, искупления, греха и воскресения. Именно в семье эти религиозные образы глубоко внедряются в детскую душу и вызывают ответную любовь к Богу и святым. Родители и воспитатели нередко стремятся использовать идею Бога в целях утилитарных: то в виде угроз, что “Боженька накажет” за неисполнение какого-нибудь обыкновенно мелкого требования, то внушая мысль, что Бог придирчиво следит за всеми делами детей. Все это не только низводит религиозную жизнь к уровню житейской морали, но и создает почву для первых проявлений скептицизма, роняет значение священных образов. В.В.Зеньковский заостряет свое внимание на том, что большинство ошибок в религиозном воспитании относится к третьей стороне религиозной жизни – к сфере ее “выражений”. Родители торопятся научить детей ряду внешних навыков, не только не связывая их с внутренним миром, но часто прямо игнорируя его. Для примера он рассматривает молитву. Дети в раннем возрасте очень охотно повторяют за старшими слова молитвы, крестятся, целуют иконки; за этими внешними действиями легко встают в чистой детской душе, внутренние движения. Но необходимо еще открыть душу ребенка для молитвы, а не только уста. То психологическое дополнение, которое обычно рождается в душе при молитве и крестном знамении, еще не связывает их с внутренним миром /6. С.97–98/.

 Чтобы избежать этих ошибок В.В.Зеньковский предлагает наилучший способ – молиться вместе с ребенком, т. е. не просто присутствовать при его молитве, но самому молиться вместе с ним, вкладывая всю силу, весь огонь своей души в эту молитву. Молитва родителей так глубоко западает в душу ребенка, что она становится настоящим проводником религиозного опыта, подготавливая духовную почву для него /6. С.98/.

Что касается посещения храма детьми, то В.В.Зеньковский считает, что в раннем детстве не существует особых трудностей для этого: дети сами охотно пойдут в храм, если идут родители. В эту пору не нужно принуждение – настолько охотно дети посещают храм /6. С.99/.

Очень углубляет религиозные детские переживания забота об иконках в детской комнате, зажжение лампадки, украшение цветами к празднику и т. д. Если все это делается не просто в воспитательных целях (дети рано или поздно начнут понимать, и тогда это сразу может вызвать упадок в религиозной жизни), а отвечает всему быту семьи, тогда это очень помогает детям. Велико также значение бытовых сторон при праздновании великих праздников /6. С.99/.

Во втором детстве основной чертой души является приспособление к окружающей жизни, к ее порядкам, законам: ребенок выходит из того раннего сплетения реальности и воображения, в котором он пребывал, отчетливо сознает всю силу объективного мира, стремится постичь его и приспособиться к нему. Эта обращенность к миру видимому, осязаемому резко отрывает дитя от мира духовного – оно как бы вдруг становится духовно близоруким. За всем этим стоит несомненный и неустранимый духовный надлом: ребенок погружается целиком в мир реальный и теряет интересы и чутье к духовной сфере. В.Зеньковский называет этот период порой духовного обмеления, измельчания, напряженного внимания к социальной среде; которая неблагоприятна для религиозной жизни          /6. С.99–100/.

 Дети в это время очень любят что-либо делать в храме – прислуживать священнику, следить за свечами, наблюдать за порядком и т. д. Задача воспитания заключается в том, чтобы ослабить значение духовной мелочности и близорукости, углубить и расширить то, что заполняет душу, до известной степени спасти и охранить духовную жизнь, удержать начало свободы от рокового действия закона привычки /6. С.100–101/.

В это время привычки даже в религиозной сфере, имеют негативное значение, ослабляя духовное внимание ребенка. Родителям очень легко впасть в иллюзию, думая что у него все хорошо и благополучно, тогда как на самом деле под покровом привычных действий (молитва, крестное знамение и т. д.) происходит отделение их от духовного ядра личности, идет быстрое распыление и выветривание духовных движений. В силу этого растрачивается дар духовной свободы, потому что сердце перестает быть руководящей силой, а на его место становится близорукая социальная интуиция, приспособление и подражание. В.Зеньковский считает, что духовная работа над детьми в этот период должна быть больше всего направлена на то, чтобы удержать прежнюю духовную жизнь в ее глубине и содержательности. Родители обязаны помнить, что именно во втором детстве дети духовно отходят от семьи, и это происходит не оттого, что новая социальная (внесемейная, преимущественно школьная) среда духовно интереснее и богаче. Эта новая среда берет в плен дитя не духовным, а жизненным своим разнообразием /6. С.101–102/.

В это время у детей социальные запросы настолько велики, что в случае выбора: семья или внесемейная среда – они в подавляющем большинстве случаев выбирают последнюю. Такого выбора предлагать нельзя. Наоборот, семья должна по возможности сблизиться с новой средой, вбирать в себя тот новый социальный круг, которым живет ребенок. Но семья имеет свой не заменимый и неповторимый мир, участие в котором по-прежнему будет духовно питать его – это мир внутрисемейной жизни, мир семьи как единого и целостного организма /6. С.102–103/.

Как удержать детей внутри этого мира, сохранить интерес к нему? Это удается там, где общение родителей с детьми становится глубже и полнее. Одного совместного труда в доме, который раньше “сам собой” давал обильный материал для взаимной связанности, уже недостаточно. Необходимо установление и укрепление духовной связи детей с родителями. Для этого В.В.Зеньковский предлагает постоянное общение с детьми, вовлечение их в мир забот и трудностей семьи, возложение ответственных и посильных дел, вообще вовлечение детей в активную работу для семьи. Если они не по принуждению, а сами идут на это, то при правильной духовной атмосфере, при действительном охранении свободы детской личности этого несложно добиться. Духовная связь с семьей пульсирует в детях как реальная сила /6. С.103/.

Если возникнут конфликты семьи с внесемейной средой, в таком случае важно, чтобы ребенок свободно выбирал семью. В.В.Зеньковский считает, что не нужно бояться отдельных случаев “измены”: часто такая “измена”, при которой семья оставляет свободу ребенку, ведет дитя к трезвому и отчетливому сознанию своей неправды, и это возвращает его к семье. Важно то, чтобы родители дорожили не внешним вниманием к себе, а внутренним, свободным соучастием его в их жизни. Только на этом пути и можно духовно помогать ребенку. Он должен сам, без подсказки, без внешних мотивов почувствовать и пережить всю значительность его связи с семьей, должен сам освободиться от влияния внесемейной среды /6. С.103–104/.

Духовное оскудение ребенка во втором детстве (особенно к 9 – 10 годам) обычно остается незамеченным, особенно если родители требуют одних только внешних религиозных навыков. Между тем, уже в эту пору наступают “засухи” в душе, когда не хочется молиться, а внешнее совершение молитвы лишь усиливает тяжесть положения и часто подготавливает то религиозное оскудение, которое в какой-либо день может закончится внезапным исчезновением религиозных запросов в душе         /6. С.105/.

 Нередко во втором детстве ребенку не хочется ходить и в храм, а если есть привычка или внешнее принуждение, то это не улучшает положения. В.В.Зеньковский категорически запрещает принуждать посещать храм. Можно посещение храма стимулировать теми или иными вторичными мотивами (например, привлечением к какому-нибудь делу в храме), необходимо стремиться к тому, чтобы непосещение храма переживалось, как грех (в свободном самосознании, а не по подсказке родителей)./6. С.105–106/.

Второе детство – это годы учения, и религиозное развитие ума не только возможно, но и крайне важно. Обыкновенно именно в эти годы начинают изучать Закон Божий. Но даже тогда, когда воскресная школа прекрасно справляется со своей задачей, на долю семьи отводится очень большая роль в развитии религиозного сознания /6. С.106–107/.

 Духовная пытливость ребенка очень велика, если только взрослые заранее не убивают ее /6. С.107/. Беседы при удачной и умелой постановке, при достаточной подготовленности родителей могут быть одним из наиболее лучших воспитательных средств, а вместе с тем одним из наиболее сильных проводников духовной связи ребенка с семьей. Беседами можно приучить его ум к более глубокому, религиозному пониманию мира и жизни /6. С.108/.

“Я держусь взгляда, – говорит В.В.Зеньковский, – что именно в эти годы и именно в семье душа ребенка особенно легко воспринимает то, что можно назвать “религиозным мировоззрением”. Духовно-интеллектуальные интересы ребенка вообще имеют очень долго именно этот “миросозерцательный” характер, и в особенности это оправдывается в религиозной сфере” /6. С.107/.

На грани второго детства и отрочества стоит половое созревание, со всеми теми глубокими физиологическими, психологическими и духовными переменами, которые оно несет с собой /6. С.109/. По мнению В.Зеньковского, общая тема воспитания в это время двойная: с одной стороны, в хаосе внутреннего мира нужно создать светлую и творческую силу, зажечь душу глубоким и содержательным увлечением, которое могло бы облагородить и успокоить ее, а с другой стороны, необходимо сгладить скачки настроений в доступном занятии. Спорт, занятие искусствами, экскурсии, юношеские организации – все это переводит внутреннюю тревогу, неясные искания на жизненные рельсы, создает комплекс увлекательных и легко тормозящих внутреннюю неуравновешенность дел. Но это отвлечение только извне тормозит буйство сил, но не вносит порядка в саму духовную жизнь. Необходимо дать развернуться духовным порывам, оберегая их от темных влечений /6. С.111–112/.

Духовное брожение, происходящее в душе подростка, укрощается в любом конкретном занятии, имеющем свой смысл и возвышающемся над обычной жизнью. Внутренние движения, которые случайно или неслучайно проникают в душу, неблагоприятны для религиозной сферы. Немногие способны в это время к той духовной жизни, которая дает душе подлинную радость и подлинное питание. Религиозная сфера кажется абстрактной. Особенно дело усложняется, если в уме подростка совершился разрыв религиозного и общекультурного понимания жизни. И, наоборот, там, где обойдены все подводные камни, где в сознании существует целостность религиозного жизнепонимания и раскрыта перспектива религиозного мышления, там есть возможность живой религиозности /6. С.112/.

По мнению В.Зеньковского, существенная помощь в религиозной жизни исходит в это время не от школы, не от семьи и даже не от Церкви, а от социальной среды. Ее влияние утоляет духовный голод и дает живое удовлетворение подростку, но сам путь такой внесемейной и внешкольной религиозной работы только теперь раскрывается в религиозно-педагогических исканиях /6.С.112–113/.

Что же может дать семья в это время подростку? В.Зеньковский предупреждает, что нужно быть крайне осторожным с вмешательством семьи в его личную жизнь, даже небольшая погрешность может оказаться роковой, духовно отодвинуть подростка от семьи и создать между ними глухую стену. Это стадия “блудного сына”, и семья больше всего должна думать о том, чтобы подростку было свободно в ней /6. С.113/.

 Охрана этой свободы подростка, бережное отношение к нему, без малейшего намека на принуждение или выговор, могут создать в семье светлую духовную атмосферу, к которой захочется вернуться “блудному сыну”. Не надо требовать посещения храма, обязательной молитвы. Если подросток чувствует, что семья горько переживает его религиозную халатность, но не позволяет себе упрекнуть его, то этим она достигает гораздо больше, чем прямым вмешательством. Сознание того, что родители пребывают в верности религиозным традициям, светит подростку во время его духовных блужданий, и если он свободно вернется в свой час к этому свету и теплу – это будет не временной вспышкой прежних чувств, а началом ровного, светлого духовною роста /6. С.113–114/.

Как ни тяжело родителям воздерживаться от реакции на неправильное поведение, но надо помнить о главном и основном – о сердце подростка и его внутреннем мире /6. С.114/.

Религиозное воспитание в этот период не под силу школе, оно дается легко только внешкольной религиозной среде. Роль семьи, часто незаметная, будет более значительной благодаря непрерывности ее любви, собственной религиозной жизни, уважению и доверию к подростку. Для примера В.Зеньковский приводит случай из детства В.Соловьева: “Его отец однажды заметил, что тот читает Ренана. Он не стал отнимать у него книгу, не стал убеждать в истинности церковного учения, а только добродушно сказал, что пути отрицания Бога знают более основательные и глубокие построения, чем Ренан. Невыраженная грусть верующего отца, охрана им свободы в сыне принесли скоро желанный результат” /6. С.114–115/.

При первом наблюдении над детьми и взрослыми, можно заметить, что не все “способны” к религиозной жизни. Существуют же люди, которые не любят живописи или не наслаждаются поэзией. Не должны ли мы в соответствии с этим констатировать наличие значительной группы людей, которым остается чужд религиозный мир? Они могут даже исполнять церковные обряды, но душа их молчит, им не дано знать радость в молитве. Они как бы по природе своей пребывают в неком “нечувствии”. По этому поводу В.Зеньковский устанавливает приблизительно такое распределение религиозности у людей:

Религиозно одаренные ................................25%

  Религиозно средние .....................................50%

Религиозно нечувствительные...................25%

“Не будем отрицать, – говорит он, – справедливость того, что эти три категории существуют, но существование этих категорий как раз и ставит на первый план вопрос о религиозном воспитании. Лишь религиозное воспитание может помочь среднему типу не растерять тех скромных сил, которые присущи его религиозной сфере, но в особенности необходимо религиозное воспитание для третьей категории” /6. С.116–117/.

Религиозную нечувствительность В.В.Зеньковский объясняет прежде всего медленностью в развитии религиозности и проводит полную параллель с явлением интеллектуальной отсталости /6. С.117/.

 Но и при медленном развитии в детской душе идет свой религиозный процесс, необходимо только считаться с этим. Нечуткие натуры порой не реагируют на самые яркие и глубокие проявления веры, но в доброй, любящей атмосфере семьи, где не спешат осудить и заклеймить ребенка, но бережно охраняют жизнь души, приходит свой час рассвета и пробуждения религиозных сил. Этот час может прийти поздно: душа долго не отзываться на религиозные впечатления, но время пробуждения наступит. Именно в этом случае В.В.Зеньковский считает семью совершенно незаменимой, единственной средой, где с любовью относятся к такому ребенку. Гораздо чаще религиозная неотзывчивость является следствием какой-либо задержки, тормозящей проявление религиозных чувств. Эти задержки могут быть самого различного характера, иногда даже не имея прямого отношения к религиозной сфере. Они идут именно из детства, когда душа не умеет еще защищать себя и отстоять свою свободу. Их излечивать трудно, а нужно всячески избегать /6. С.117–118/.

Воспитание не может заменить всю жизнь, являясь ее частью, – предупреждает педагог и ученый прот. В.Зеньковский – там, где воспитание находит поддержку в самой жизни семьи, оно может сыграть свою роль – если же этого нет, то вряд ли воспитание будет плодотворно. Первые христиане своей жизнью вызывали в детях такое настроение, что последние наполнялись любовью к Богу. Также и святые отцы были образом настоящей педагогичности, подлинной христианской любви. Поэтому многие их педагогические сочинения, в основном проповеди, говорят о важности и святости родительского долга.. Сумма всего православного воспитания целиком заключена в общем правиле христианской жизни: стяжи Дух мирен, и вокруг тебя спасутся тысячи. Напротив, желание родителя иметь в руках педагогическое пособие и руководствоваться им в отношении к сыну или дочери, есть знак того, насколько искусственна родительская религиозность, как оскудело личное отношение к детям и дух любви, который есть подлинная суть святоотеческой традиции, средоточие всей православной духовности /36. С.3/.

Семья может дать религиозное воспитание своим детям, но для этого она сама должна овладеть той религиозной силой, которая сообщается ей в таинстве брака. Вне этого остается лишь социально-психическая реальность семьи, а ее религиозно-онтологическая основа скрывается в недоступную глубину, и поэтому дети растут без приобщения к духовности, в которой заключены необходимые для их возрастания силы. По мнению В Зеньковского, проблема религиозного воспитания в семье есть проблема возвращения самой семьи к ее религиозной основе /6. С.124/.

    Религиозное воспитание детей осуществляется преимущественно личным примером и молитвенной атмосферой любви в доме. Здесь затрагивается детское сердце; без объяснений ребенок стяжает молитву как самое естественное дело, и, не нуждаясь в логических доказательствах, он чувствует Божие присутствие /32. С.24/.